Я кивнул. Надеюсь, ей нравится мой кивок так же, как мне нравится ее. Она закрыла за мной дверь и я осмотрелся. Их жилище довольно маленькое. Я никогда не жил в таком небольшом месте. Кажется, мне нравится здесь. Чем меньше дом, тем больше его жильцы любят друг друга. У них нет лишнего места, чтобы не любить. Я бы хотел, чтобы место, где мы с отцом живем, было меньше. Место, в котором мы были бы вынуждены взаимодействовать. Место, где мы бы перестали притворяться, будто мама не оставила слишком много пустоты, когда умерла.
Рейчел пошла на кухню. Она спросила, хочу ли я выпить.
Я последовал за ней и спросил, что у нее есть. Она ответила, что у нее есть все, кроме молока, чая, кофе, содовой, сока и алкоголя.
- Я надеюсь, ты любишь воду, - сказала она, рассмеявшись над своими словами.
Я засмеялся вместе с ней.
- Вода - самое то. Я бы выбрал ее в первую очередь.
Она налила нам по стакану воды и мы прислонились к стойке друг напротив друга.
Мы смотрели друг на друга не отрываясь.
Я не должен был целовать ее прошлым вечером.
- Я не должен был целовать тебя, Рейчел.
- Я не должна была позволять тебе, - ответила она.
Мы уставились друг на друга снова. Интересно, она позволила бы мне поцеловать ее еще раз. Наверное, мне стоило уйти.
-Будет нетрудно остановить это, - сказал я.
Я солгал.
- Нет, не будет.
Она говорит правду.
- Думаешь, они поженятся?
Она кивает. Почему-то, этот кивок не слишком нравится мне. Мне не нравится вопрос, на который он отвечает.
- Майлз?
Она смотрит вниз, на свои ноги. Она произнесла мое имя так, словно это пистолет, и она собирается сделать предупредительный выстрел. Я приготовился убегать.
- Что?
- Мы сняли жилье только на месяц. Я подслушала ее телефонный разговор вчера, - она подняла на меня взгляд - мы съедемся через две недели.
Я потерял дар речи.
Она переезжает ко мне.
Она будет жить в моем доме.
Ее мать собирается занять место, оставленное моей мамой.
Я закрываю глаза. Я все равно вижу Рейчел.
Я открываю глаза. Я смотрю на нее в упор.
Я отвернулся и вцепился в столешницу. Я даю мыслям успокоиться прежде чем ответить. Я не знаю что делать. Я не хочу увлекаться ей.
Я не хочу влюбляться в тебя, Рейчел.
Я не глуп. Я знаю, как действует страсть.
Страсть хочет лишь то, чего не может иметь.
Страсть хочет, чтобы я завладел Рейчел.
Здравый смысл хочет, чтобы Рейчел ушла.
И я принимаю его сторону. Я снова повернулся к ней лицом.
- Так не пойдет, - сказал я, - съехаться с нами. Это не закончится добром.
- Я знаю, - шепчет она.
- Как нам остановить это? - спросил я.
Она взглянула на меня, надеясь, что я сам отвечу на свой вопрос.
Я не могу.
Тишина.
Тишина.
Тишина.
ГРОМКАЯ, ОГЛУШИТЕЛЬНАЯ ТИШИНА.
Я хочу закрыть уши руками.
Я хочу заковать свое сердце в броню.
Я так и не узнал тебя, Рейчел.
- Я должен идти, - говорю я.
Она соглашается,
- Я не могу, - шепчу я.
Она соглашается.
Мы смотрим друг на друга.
Может, если я буду смотреть на нее очень долго, мне надоест.
Я хочу попробовать ее снова.
Может, если я буду пробовать больше, мне надоест.
Она не дожидается моих прикосновений. Мы встречаемся на полпути.
Я касаюсь ее лица, она касается моих рук, и наши грехи сталкиваются, когда наши губы соприкасаются.
Мы лжем самим себе об истине. Мы говорили себе, что знаем ее. Мы знали ее не полностью...
Моей коже намного комфортнее, когда она касается ее. Моим волосам комфортнее, когда она запускает в них пальцы. Моему рту комфортнее, когда в нем ее язык.
Я бы хотел, чтобы мы дышали так.
Жили так.
Тогда жизнь была бы лучше.
Ее спина прижата к холодильнику. Мои руки позади ее головы. Я отстраняюсь и смотрю на нее.
- Я хочу задать тебе миллион вопросов, - говорю я.
Она улыбается.
- Думаю, тебе стоит начать.
- Куда ты собираешься поступать?
- Мичиган, - отвечает она, - а что насчет тебя?
- Останусь здесь, пока не получу бакалавра, затем мы с моим лучшим другом Йеном поступим в летное училище. Я хочу быть пилотом. А кем будешь ты?
- Счастливой, - улыбаясь, отвечает она.
Безупречный ответ.
- Когда твой день рождения? - задаю я следующий вопрос.
- Третьего января. Мне будет восемнадцать. А твой?
- Завтра, - говорю я, - мне будет восемнадцать.
Она не верит, что мой день рождения завтра. Я показываю ей свой ID. Она заранее поздравляет меня. Она целует меня снова.
- Что будет, если они поженятся? - спросил я.
- Они никогда не позволят нам быть вместе, даже если свадьбы не будет.
Она права. Это было бы сложно объяснить друзьям. Объяснить семье.
- Итак, зачем же мы это делаем, если знаем, что это плохо кончится? -спросил я.
- Потому что мы не знаем как остановиться.
Она права.
- Ты уедешь в Мичиган через семь месяцев, а я останусь здесь, в Сан-Франциско. Видимо, это и есть наш выход.
Она кивает.
- Семь месяцев?
Я киваю.
Я провел пальцем по ее губам, потому что ее губы требуют прикосновений, даже когда не целуешь их.
- Мы будем вместе эти семь месяцев. Мы никому об этом не расскажем.
затем... - я замолчал, потому что не знал как произнести "мы остановимся".
- Затем мы остановимся, - шепчет она.
- Затем мы остановимся, - соглашаюсь я.
Она кивает, и начинается обратный отсчет.
Я целую ее, и мне немного легче, когда у нас есть план.
- У нас получится, Рейчел.
Она улыбается, соглашаясь.
- У нас получится, Майлз.
Я уделяю ее губам столько внимания, сколько они заслуживают.
Я буду любить тебя семь месяцев, Рейчел.
Глава 9
Тейт
- Медсестра!- кричит Корбин. Он заходит на кухню и Майлз следует за ним. Корбин отходит в сторону и указывает на Майлза. Его рука вся в крови. Кровь капает. Майлз смотрит на меня, как будто я должна знать, что делать. Это не скорая помощь. Это кухня моей мамы.
-Не могла бы помочь? - сказал Майлз, крепко сжимая свое запястье. Его кровь капает по всему полу.
-Мама!- кричу я. -Где твоя аптечка? Я открываю шкафы, пытаясь найти ее.
-Внизу ванная комната! Под раковиной! -кричит она.
Я указываю в сторону ванной, и Майлз следует за мной. Я открываю шкаф и вытаскиваю набор. Закрываю крышку унитаза, и направляю Майлза занять место, затем я сажусь на край ванны и тяну его руку к себе.
-Что ты сделал? Я начинаю обрабатывать и осматривать рану. Она глубокая, прямо по центру ладони.
- Ухватился за стремянку. Она падала.
Я качаю головой.
– Ты должен был просто дать ей упасть.
- Я не мог,- говорит он.- Там был Корбин.
Я смотрю на него, а он смотрит на меня своими насыщенно голубыми глазами.
Я посмотрела вниз на его руку.
- Тебе нужно наложить швы.
- Ты уверена?
-Да, –говорю я.- Я могу отвезти тебя в скорую помощь.
- Ты не можешь наложить их сама?
Я качаю головой.
- У меня нет материала. Мне нужны нити для сшивания раны. Рана довольна глубокая.
Рукой он обыскал аптечку. Майлз достал катушку ниток и передал ее мне.
- Делай все возможное.
- Это не пришить чертову пуговицу, Майлз.
- Я не потрачу целый день в отделение неотложной помощи из-за пореза. Просто сделай то, что можешь. Я буду в порядке.
Я тоже не хочу, чтобы он провел весь день в отделении неотложной помощи. Это значит, что его не будет здесь.
- Если твоя рука инфицируется, и ты умрешь, я не причем.
- Если вдруг я заражусь и умру, то я буду слишком мертв, чтобы винить тебя.
-Точно подмечено,- говорю я. Еще раз обработав рану, беру материал. Мне нужно выложить его на полку. Мне было неудобно, поэтому я встала и поставила свою ногу на край ванны. Я положила его руку на свою ногу.
Я положила его руку на свою ногу.
О, черт.
Я не смогу работать, когда его рука на моей ноге. Если я хочу, чтобы мои руки сохраняли спокойствие и не тряслись, я должна изменить положение.
-Это не сработает, -говорю я, повернувшись к нему лицом.
Взяв его за руку я усадила его на стойку, затем стала прямо напротив него. Другой способ работал лучше, тогда нога Майлза не касалась моей, в то время как я обрабатывала.
- Будет больно,- предупреждаю я.
Он смеется, как будто он знаком с болью, и это не боль.
Я прокалываю его кожу иглой, а он даже не дрогнул.
Он не издает ни звука.
Он смотрит спокойно на то, как я работаю. То и дело Майлз переводит свой взгляд с моей руки на лицо. Мы молчим.
Я стараюсь игнорировать его. Пытаюсь сосредоточиться на его руке и ране, которую срочно надо зашить, но наши лица так близко, и я чувствую его дыхание на моей щеке. И он начинает дышать чаще.
- У тебя будет шрам, -шепчу я.
Интересно, куда делся голос.
Я продеваю иглу в четвертый раз. Я знаю, это больно, но он это не показывает. Каждый раз, когда игла пронзает его кожу, я должна удержаться от того, чтобы не морщиться за него.
Мне следует сосредоточиться на его травме, но единственное, что я могу ощущать это соприкосновение наших коленей. Здоровая рука лежит на моем колене. Кончиками пальцев он касается моего колена.
Я понятия не имею, как такое может происходить, но все, на чем я могу сосредоточиться это на его пальцах. Я чувствую такой жар на джинсах, как клеймо. Вот он с серьезной раной, кровь впитывается в полотенце под рукой, моя игла прокалывает его кожу, и все, на чем я могу сосредоточиться это на соприкосновении моего колена и его пальца.
И я задаюсь вопросом, как бы это ощущалось, если бы между нами не было слоя одежды.
Наши глаза встретились на две секунды, а затем я быстро опустила взгляд на его руку. Он сейчас вообще не смотрел на нее. Он смотрит на меня, и я приложу все усилия, чтобы игнорировать то, как он дышит. Я не могу сказать почему ускорилось его дыхание :потому что я близко стою или потому что ему больно.
Два кончика пальцев касаются моего колена.
Три.
Я снова вдыхаю и пытаюсь сосредоточиться на своем деле.
Я не могу.
Это преднамеренно. Его прикосновение не случайны. Он трогает, потому что он хочет касаться меня. Его пальцы обводят мое колено, и рука скользит на заднюю часть ноги. Он со вздохом прислоняется лбом к моему плечу и сжимает рукой мою ногу.
Я понятия не имею, как все еще стою.
- Тейт, - шепчет он. Майлз мучительно произносит мое имя, я останавливаюсь и жду, пока он скажет, что ему больно и попросит дать ему минуту. Вот почему он касался меня? Потому что ему было больно?
Он ничего не говорит, поэтому я заканчиваю последний стежок и завязываю нить.
-Готово, - я говорю, заменяя элементы на стойке. Он не отпускает меня, так что я не отхожу от него.
Его рука медленно скользит вверх по моей ноге, по бедру и плавно переходит на мою талию.
Дыши, Тейт.
Его пальцы обхватили мою талию, все еще прижимаясь головой ко мне , он притянул меня ближе. Мои руки находят его плечи, так как я должна ухватиться за что-нибудь, чтобы не упасть . Каждая мышца моего тела так или иначе просто забыла, как делать свою работу.
Я до сих пор стою, а он все еще сидит, но теперь я расположена между его ног, Майлз притянул меня так близко. Он медленно поднимает голову с моего плеча, и я закрываю глаза, потому что он заставляет меня нервничать, я не могу смотреть на него.
Я чувствую, как Майлз наклонил свое лицо, чтобы посмотреть на меня, но мои глаза все еще закрыты. Я закрыла их немного сильнее. Я не знаю, почему. Я ничего не знаю сейчас. Я просто знаю, Майлза.
И сейчас, я думаю, что Майлз хочет поцеловать меня.
И в данный момент, я чертовски уверена, что хочу поцеловать Майлза.
Своей рукой он медленно провел по всей моей спине пока не коснулся шеи. Я чувствовала как рука оставляет отпечатки на каждой частичке моего тела, к которой он прикасается. Пальцы Майлза на моей шее, его рот не более чем в половине дюйма от моей челюсти. Так близко, что я не могу различить то ли его губы, то ли дыхание украшают мою кожу.
Я чувствую, что я при смерти, и нет ни черта в этой аптечке, что могло бы спасти меня.
Майлз усиливает хватку на шее. . . и убивает меня.
Или целует меня. Я не могу сказать точно ,поскольку абсолютно уверена, он почувствовал бы тоже самое.
Ощущение его губ напротив моих подобно всему. Это как жить, умереть и быть рожденным заново, одновременно.
Господи. Он поцеловал меня.
Его язык уже у меня во рту, нежно лаская меня, и я даже не помню, как это произошло. Тем не менее, мне хорошо с ним. Я в порядке с ним.
Он встает, но его рот остается на моем. Он отводит меня на несколько футов, пока я не упираюсь в стену.
Теперь он касается моей талии.
О, Боже мой, его рот такой властный.
Его пальцы сжали мои бедра.
Черт, он только что застонал.
Его рука движется от моей талии и скользит вниз по ноге.
Убей меня сейчас. Просто убей меня.
Он поднял мою ногу и я обхватила его за талию, прижал меня так восхитительно и я застонала ему в рот.
Поцелуй прервался так неожиданно.
Почему он отстраняется? Не останавливайся, Майлз.
Он роняет мою ногу, и его ладонь ударяет стену рядом с моей головой, как будто он нуждается в поддержке, чтобы стоять.
Нет, нет, нет. Продолжай. Поцелуй меня снова.
Я снова пытаюсь посмотреть в его глаза, но они закрыты.
Они раскаиваются.
Не открывай их, Майлз. Я не хочу видеть, как ты сожалеешь об этом.
Он прижимается лбом к стене рядом со мной, все еще опираясь на меня, мы оба стоим спокойно, пытаясь вернуть воздух в наши легкие. После нескольких глубоких вдохов, он отталкивается от стены, оборачивается, и идет к стойке. К счастью я не вижу его глаз, когда он открыл их, а теперь он спиной ко мне, так что я не вижу сожаление, которое он явно чувствует. Он поднимает медицинские ножницы и прорезает рулон бинта.
Я приклеена к стене. Мне кажется, что я останусь здесь навсегда.
Я обои. Вот и все. Это все я.
-Я не должен был этого делать,- говорит он. Его голос решительный. Жесткий. Как металл. Как меч.
-Я не возражала,- говорю я. Мой голос нерешительный. Он как жидкость. Он испаряется.
Он оборачивает раненую руку, затем разворачивается и смотрит мне в лицо.
Его глаза так же решительны, как и голос. Они так же тверды как металл. Как мечи рассекающие веревки, которые держали надежду на наш поцелуй.
- Не позволяй мне делать это снова,- сказал Майлз.
Я хочу, чтобы он сделал это снова, больше чем хочу обед на День Благодарения, но я промолчала. Я не говорю этого, потому что он услышит сожаление в моем голосе.
Он открывает дверь ванной комнаты и выходит.
Я все ещё стою у стены как приклеенная.
Какого.
Черта?
Я больше не в ванной.
Сейчас я приклеена к стулу и удобно усажена за обеденный стол рядом с Майлзом. Майлз, с которым я не разговаривала с тех пор как он назвал нас или наш поцелуй как «это».
Не позволяй мне делать это снова…
Я бы не смогла остановить его даже если бы хотела. Я хотела «этого» так сильно, что даже не могла есть ,а он вероятно и не предполагает насколько я люблю обед на День Благодарения. Потому что я хочу «этого» много и «это» не относится к тарелке еды стоящей передо мной. «Это» Майлз. «Это» мы. Я целующая Мальза. Майлз, целующий меня.