Краем уха слышал, что педсоставу представили замдиректора по безопасности. Нахрен бы он мне сдался?
3 сентября.
У меня было окно. Заниматься делами совсем не хотелось, потому я пошёл в учительский туалет, покурить. Не идти же мне за угол - туда, где тусят мои «детки». Ведь и у физика, и у математика - уроки, значит подсобки недоступны.
Сел на подоконник, курю.
Вдруг заходит незнакомый крупный мужик. Прихрамывает. На вид – вояка. Новый безопасник?
Смотрит на меня пристально, как на солдата, который не отдал ему честь (А что, я отдал бы ему честь… хорош!).
- Молодой человек, вы отдаёте себе отчёт, что это - учительский туалет? – он что, меня за ученика принял? Забавно!
- Да. А где курить прикажете?
- Курить вредно! В учительском туалете - тем более! – а смотрит-то как! То ли съесть, то ли отлупить хочет... Полный восторг!
- А, ну тогда я пошёл! – слез с подоконника, на ходу бросил бычок в унитаз. – Не буду Вам мешать!
Часть 5
4 сентября.
Преподаватель ОБЖ, который вёл у моего десятого, ещё летом ушёл на пенсию. П.А. надеялся найти кого-нибудь на замену, но так никого не нашёл. Я думал, сместят часы и все дела, пока искать будут. Но нет, новый замдиректора по безопасности согласился временно вести уроки.
Я решил сопроводить «деток» на урок у нового «преподавателя» и заодно посмотреть, как он собирается вести себя, поняв, что я не ученик.
Одиннадцатый «А» занимал свои места, выкладывал на парты ручки-тетрадки-учебники, вопил, перекидывался мячиками и бумажками, а я опять по своей обезьяньей привычке, залез на подоконник.
- Ты опять на подоконнике? Займи своё место! – о! Это он мне?! Восхитительно!
Мне машет Кнопа, мол, «давай, садись ко мне!», весь класс замер в предвкушении веселья. Я тоже.
На меня вновь устремлён этот суровый взгляд, а я - как школьник, развлекаюсь.
- Где твоя тетрадь и ручка? – мне мгновенно была передана тетрадка и найдена ручка. Все хотят поучаствовать в развлечении, тем более видят, что я не против.
- А теперь назовись, пожалуйста.
- Родион Птицын!
- Отлично, теперь я знаю, кто курил в учительском туалете. И будет знать ваш классный руководитель.
Телом ощущаю вибрацию от парт: весь класс трясётся в беззвучном смехе.
- Не делайте этого, пожалуйста! – я скромно опускаю глаза и закусываю губу, не хватало ещё неприлично заржать. – Вам это не понравится!
Малкова на соседнем ряду не удержалась, постанывая, сползла под парту, но на неё грозный замдир не обратил внимания, он расчленял меня взглядом.
- Это ещё почему?
- Ну… Это я… Я – классный руководитель! – а сам знаками показываю классу, что смеяться вслух не стоит. Я и так наворотил дел, дурак…
С другой стороны, он сам виноват, старательно загнал себя в угол.
Эх, честь моя останется при мне! Да и не светило мне там ничего, вояка же…
- Понятно… - замдир одарил меня плохо читаемым взглядом - не иначе наметил план боевых действий по устранению возможного противника…
Он мне этого не забудет.
Этой ночью мне не спалось. Как только проваливался в сон, снился замдир. Он или убивал, или жёстко трахал. В первом случае я был в холодном поту, а во втором… приходилось бежать во двор, к «удобствам», благо, погода ещё позволяла.
3 октября.
На банкете в честь Дня учителя все пили и веселились, кроме меня. Мне не лез ни кусок в горло, да и пить не было смысла - не пьянел. Только потел.
В пот меня вгонял взгляд «безопасника», я замучался тайком вытирать мокрые ладони салфетками.
Ушел бы тихо, но меня как пригвоздило к месту за столом. Вот и осталось только потеть.
Наконец он оторвал взгляд от меня, но не успел я вздохнуть свободно, как над ухом раздалось:
- Пойдём, выйдем.
Я, как зомбированный, поднялся. Если бы я знал!.. Побежал бы!
Моя вялая тушка была прижата к стене в тёмном коридоре около актового зала.
- Что ты тогда хотел добиться этой клоунадой? – ёлки! Этот человек ждал целый месяц, напился, чтобы спросить?!
- Я? Ничего! Вы, как ни странно, справились абсолютно самостоятельно! – а втихую наслаждался близостью горячего и сильного тела.
- Да… Чёрт, да… - его шершавая рука, что очень меня удивило, пробралась под полу пиджака и теперь кралась под край футболки. Двух мнений на эту тему быть не может.
- Здесь?? С ума сошёл? - Больше я ничего на тему его умственных способностей сказать не успел - меня заткнули совершенно банальным, проверенным несколькими тысячами поколений, способом – поцелуем.
Мы уехали на такси к нему.
Я не пожалел.
5 октября.
Михаил Алексеевич, замдир, мой случайный любовник, ходит и молчит, будто бы ничего не было.
Не было, так не было. Хорошо.
19 октября.
Я уже забыл, что с замдиром у меня что-то там было.
Ну, так вот, стою в коридоре на перемене, вокруг меня мои «детишки». Кнопа опять переходит «грань», стоит слишком близко и пытается завладеть моей рукой, за что получает лёгкий шлепок по своим рукам. Всё очень… по-домашнему. За время моего руководства мы очень сроднились, стали практически семьей. Я и не знал, что могу так…
Со стороны это выглядит по-другому, наверно, потому что я поймал на себе такой взгляд М.А., что захотелось пойти и удавиться как педофилу.
Ага, ща вот, помою ноги и побегу объясняться. Хрен ему.
Вру. Помню. Хорошо было.
31 октября. Утро.
Ещё один дурацкий праздник. Сегодня ожидается костюмированная дискотека. Всем предполагается прийти в «страшных» костюмах, а значит, всю школу колбасит в предвкушении веселья. По углам собираются компании, обсуждающие наряды, мои питомцы хвастаются масками, которые делали под моим руководством неделю назад, перед другими параллелями.
А мне вдруг стало грустно.
Часть 6
31 октября. Вечер.
Домой не имеет смысла идти, я буду помогать своим детям наряжаться и краситься.
С одной стороны, праздник действительно дурацкий, а с другой стороны, можно это превратить в неплохой урок творческого подхода. Мне пришлось прочитать лекцию на тему боди-арта и театрального грима. В мае, на «Майском балу» мои уже показали на что способны, устроив парад мод. В самом деле, не петь же им и танцевать? Шить сами не шили, но разработали кучу прекрасных моделей, которые отшили в театральной мастерской города. Лицей и эта мастерская почти месяц бодались за право выкупить эти модели у детишек (точнее, у финансовоодаренных родителей).
В общем, я горжусь... (далее запись прерывается)
1 ноября.
М.А. – редкий мудак! ( Зачёркнуто) Гад! (зачёркнуто) Урод! (зачёркнуто два раза) Сука!
( Замулёвано несколько предложений так, что их невозможно прочесть)
Лучше начать с начала. Сижу себе пишу в дневнике, как влетает в кабинет замдир и орёт на меня как пострадавший:
- Какого чёрта Вы здесь, Родион Романович? Почему я должен искать Вас по всему лицею? Все Вас ждут на летучке, а Вы тут прохлаждаетесь!
- А не пробовали заранее оповестить о совещании? – предельно спокойно отвечаю я.
Да, я спокоен, но только внешне. Чем объяснить, что в душе становится очень больно? Тем, что между нами что-то там когда-то там случилось? Тем, что он мне, не смотря на… не смотря ни на что ещё продолжает нравиться? Тем, что я ещё на что-то там надеюсь?
Я дурак. После него ещё несколько человек были осчастливлены мной, а я даже имён их не запомнил. Давно пора бы забить на М.А. и не вспоминать, но работаем-то в одном здании…
Ну, пошёл я на эту летучку. Ничего нового М.А. не сказал: «не пускать, не допускать, не распускать». И стоило так орать на меня? Мало того, всю свою пламенную речь он таращился на меня, как будто бы я - диверсант, и только и жду момента «пустить, допустить и распустить».
Нах.
С совещания вернулся, а около аудитории уже толпятся мои «детки». Почти час они наряжались, красили друг друга, ну и меня заодно разрисовали, нанесли «побои».
Миг триумфа: когда вошли в помещение, где проводилась дискотека, все ахнули: мои «монстры» были самыми крутыми монстрами! Ещё бы! Столько времени потратить на разработку клеевых желатиновых масок. Они даже вблизи смотрелись реалистично!
Малкова (Фея) – демонесса-домина (её задница в этом шмотье – ух!), Санеев (Санчо) – Лестат-вампир (кружева ему идут), Белов (Кнопа) – ангел порока (ёпт! Реально ангел порока!), да и остальные ведьмы, зомби и прочие демоны ничуть не хуже. Так и реально можно стать педофилом!
Михаил оторвался от чтения. Вспоминать это время ему не хотелось, он тогда чувствовал себя полным идиотом. Родион очень этому способствовал: при каждом удобном случае с мягкой доброй улыбкой вполне невинными фразами напоминал об этом. Не специально. Как одному из своих "деток".
Это злило. Это сводило с ума.
Ночь третьего октября постоянно стояла перед глазами.
Забыть - невозможно. Продолжить отношения – казалось нереальным. Ему, человеку, участвовавшему в боевых действиях, было страшно сделать шаг, сказать слово. Боялся всё испортить и, в то же время, всё портил своим промедлением. Родион становился всё дальше и дальше.
До ранения ему не составляло труда найти что любовника, что любовницу. Отношения прерывал, как правило, он, Михаил, а тут, фактически, пацан зелёный. Чем его он так зацепил?
«Монстры» вовлекли меня в круг и заставили танцевать с собой. Давненько я так не отрывался, устал, сил нет, чуть живой вывалился из круга прямо на руки к М.А.
А когда М.А. увидел мой раскрас… О! Ей богу! Он спал с лица!
- Что с тобой?? Кто? - До него не дошло, что это маска! Смешной…
А я ещё не отдышавшись помотал головой, мол, «Всё норм!», но, похоже, он этого не понял, чуть было не рванул на тацпол выяснять, я едва смог уцепиться за него, чтобы удержать.
- Маска это! Михаил Александрович! Это - маска!
Сверкнул на меня злыми глазищами и ушёл.
Но, чёрт, было приятно…
Второе столкновение произошло практически в конце времени, отведенного на дискотеку.
Сначала я узрел в дальней части коридора две фигурки. Мои. Один-то точно мой. Лестат, Санчо. Этот вампир собирается, похоже, не кровь сосать у танцора из параллели. Идиоты!
Я, конечно, подозревал, что не один Кнопа чистых голубых кровей в классе, думаю ещё парочка би имеется, но Санчо! Хотя, это их дело. Но не здесь.
Подлетаю к парочке и сообщаю, что у них пятнадцать минут в аудитории. Свалили.
Едва отправил одних, мне на шею вешается Кнопа, Ангел Порока, мать его! Ручонки распустил, дурилка картонная, судя по запаху, где-то причастился, раз так осмелел. Если его попалят, то мало ему не покажется. Пока я раздумывал о путях отступления, Кнопу с меня довольно грубо сдёрнули. М.А.
Попадос.
Пришлось включить всё мое обаяние, чтобы мелкому дурню не влетело: сам повис на замдире и зашептал с придыханием, что де пацана надо увозить.
Особо я не надеялся на успех, но он случился.
- Потом ко мне?
Я согласился. Ещё бы я не согласился! Кнопу жаль. И самому, сука, хочется!
Часть 7
(Далее несколько строк тщательно заштрихованы - прочесть невозможно)
Это не секс. Это выглядело как месть.
Вот только я так и не понял, за что, собственно? Расплата за грехи моего класса не должна быть настолько жестокой, не столь они и нагрешили. В конце концов, ему же тоже когда-то было семнадцать! Неужели он был пай-мальчиком? Сомневаюсь, особенно глядя на его бандитскую рожу…
Даже щенкам объясняют, тыкая в лужу на линолеуме, где они не правы, а мне М.А. не удосужился объяснить.
Но я, видимо, извращенец. Даже эта херня мне понравилась!
Ну… не всем частям тела…
Так что, если мы ещё встретимся с М.А. на горизонтальной плоскости, то… Как говорится, зуб за зуб, зад за зад! Теперь его очко будет в мою пользу и никак иначе!
Прочтя эти строки, Михаил закусил губу: и смех и грех. С одной стороны, уж больно забавно описал, с другой стороны, не так уж и приятно читать о собственной глупости и несдержанности.
3 ноября. Понедельник.
Первых уроков у меня не было, потому я и не торопился на работу.
Уже в дороге меня настиг звонок на сотовый от завуча: два преподавателя заболели гриппом и мне поставили дополнительные часы, заменить больше некем.
Пока я добрался, звонок уже прозвенел и мои «детки», судя по производимому ими шуму, уже беснуются.
Я только взялся за ручку и хотел открыть дверь, как услышал вопли Малковой:
- … ты виноват! Ты подставил нашего Родика Обэжэ!
Ух, ты! Клёвое прозвище у М.А.!
Захожу и вижу картину: Фея упёрла наманикюренный коготь в грудь Белову, обвиняя его во всех грехах.
- А меня вы не хотите ни о чём спросить, куклусклановцы доморощенные? – все повернулись ко мне. – Белову просто не повезло, только и всего. Если бы некоторые не пили… - смотрю на Кнопу, - не зажимали по углам танцоров с целью… повампирить, - поворачиваюсь к Санчо, - не хвастались кружевным бельём перед близнецами-музыкантами, не залезали в трусики к поэтессе, не курили шмаль в туалете, не держали за яйца... ммм… кажется, ещё одного танцора… я бы подумал… что вы ненормальные!
- Бля… фух… Родион Романович! - в один голос выдохнули «детки».
Народ расселся по свои местам, расправа Кнопе больше не грозила, все расслабились.
- Ой! – тихая и незаметная Селеверстова Ирина, Селёдка, во все глаза смотрела на меня и указывала пальцем. - Что это с Вами?! Это Обэжэ сделал??
Я глянул туда, куда указывала Селеверстова. Твою ж мать! Из выреза пуловера выглядывал отчетливый «знак любви» М.А. (и довольно болезненный, сука).
- А это уже к вам ни коем боком не относится, господа.
- Ну… может заклеить, чтобы больше никто не видел… - подал голос с задней парты Санчо.
- Заклеивай… - я вдруг почувствовал сильную усталость, а день-то толком ещё и не начался.
Санеев порылся в рюкзаке, вытащил на свет божий бактерицидный пластырь.
Когда он стал заклеивать этот конкретный засос, то ещё сдвинул вырез и увидел остальное.
- Бля… Уебан!
- Дима!
- Молчу… - заклеил, пошёл на место. Смотрю, кулаки сжимает. Ох ты ж мать, главное чтобы волну не погнали, а то будет полный абзац!
- Так, ребята! Давайте договоримся, что вас моя личная жизнь не касается и всё это не выйдет за пределы класса!
Народ нехотя согласился, но по глазам поганцев вижу, что-то задумали.
«Родик, знал бы ты, что они мне устроили! Такого бойкота я никогда не видел!» - хмыкнул Михаил. Он отлично помнил, как на первых же уроках после Хеллоуина к нему на урок пришли вежливые куклы. Они не шептались, не перекидывались записками, сидели и молчали, сложив руки перед собой, писали когда требовалось, отвечали… но не смотрели на него, только вперёд, только пустыми глазами. Жуть.
А потом подключились ВСЕ художники, вплоть до шестого класса. Потом старшие музыканты и танцоры… Все те, где имелись «связи» у «деток» Родиона.
Часть 8
5 ноября.
Уже который день М.А. ходит в бешенстве. Что за вожжа ему под хвост попала?
Нет, он не орёт, молча сверкает глазищами и отвечает сквозь зубы тем, кто осмеливается у него что-либо спросить.
10 ноября.
После первой пары уроков зашёл в учительскую поставить журнал и заболтался с физиком. Рассказал ему анекдот, стоим похохатываем. В этот момент в учительскую входит замдир, злой как дьявол, в последнее время. Видит нас улыбающимися, подходит ко мне с таким видом, что показалось, сейчас звезданёт своей палкой, а на физика зыркнул так, что у того смех в горле застрял. И ушёл. Псих.
- Что это было?
- Хрен его знает, уже неделю его рожей можно потенциальных врагов Родины пугать...