— Что??? — взревела, прокашлявшись.
— Успокойся. Я пошутил.
— Пошутил? Пошутил??? — возмущенно воскликнула я, а этот… не остановился даже. Пошел на улицу.
— Куда мы идем?
— Бегать. Справишься?
Да он издевается, — вдруг поняла я. Мстит за свой прокол? Так не на ту напал. Хм, посмотрим, кто кого.
— В какую сторону бежим?
— На запад.
Я побежала. И он рядом. И чем быстрее я бегу, тем сильнее он ускоряется. Гад. Через десять минут у меня закололо в груди, через полчаса перестала чувствовать ноги, через час плюнула на все и упала на землю. Плевать. Лучше пусть сразу прибьет, изверг.
— Долго лежать будем?
— Ты хоть умереть мне спокойно дашь?
— Вставай.
— Отстань.
— Эля. У нас договор.
— А не пойти бы тебе.
— Хорошо.
И он реально ушел. Я даже приподнялась на сырой траве, чтобы убедиться. Никого. Класс. Интересно, а он вернется вообще? Или это типа наше соглашение разорвано? Не, я так не играю. Хотя.
Я подложила под голову руки и посмотрела в небо, на котором скрылись еще не все звезды. Красота. Внезапно тень заслонила обзор, а через секунду на меня вылили полведра ледяной воды.
— Ты офонарел?
Я подскочила на метр, наверное.
— Полегчало? — невинно улыбнулись мне в ответ. — А теперь вперед, еще пять километров и можешь быть свободна.
— Ты сволочь, ты знаешь это?
— Мне говорили.
Ладно. Еще пять километров. Как-нибудь перетерплю, если раньше не сдохну. Когда добежала до старого сухого дерева, свалилась там же. Пять километров. Я сделала это.
— Молодец, — похвалил меня изверг. И блин, он не запыхался даже. Уселся на траву и сияет бодростью и свежестью. Цветок, твою мать. Кактус. Но на этом мучения не закончились. — А теперь назад.
— Что? Какое назад? Я помру по дороге.
— Да хоть ползком добирайся, но к завтраку жду тебя в тренажерном зале.
И с этими словами это чудовище испарилось, прямо на моих глазах. Класс. Это сколько же часов я до дома ковылять буду? Блин, а где дом? Посмотрела в одну сторону, в другую. Так. Стоп, Элька. Мы же на запад бежали. Значит дом где-то на востоке. Логично? Логично. Идем на встречу солнцу, черепашьим шагом, зато подумать можно о том, как я медленно и с наслаждением хотела бы убить своего репетитора.
Еще больше я захотела его убить, когда добралась. Как раз к завтраку. И даже в душ не успела сходить, как меня перехватили на пороге.
— Ты опоздала.
— Да неужели? Я, в отличие от некоторых, перемещаться, щелкнув пальцами, не умею.
— Ничего. Пешком походишь, — ответил мой персональный мучитель и направился в тренировочный зал.
— Можно мне хотя бы душ принять?
— Нет.
— Но я… но я… воняю!
— Значит, в следующий раз придешь раньше.
— Это что же, у нас каждое утро так начинаться будет?
— Привыкай.
— Блин, ну что за хрень? — простонала я.
— Не думал, что ты такой нытик, — хмыкнули в ответ.
— Я — девушка, мне можно.
— А еще ты жертва. Хочешь такой и остаться? Тогда зачем я здесь?
Я не нашлась с ответом. А так хотелось его послать. Блин. Но не могу. Он прав. Я жертва. И не хочу ею больше быть. Но и эти тренировки, очень на пытки смахивают. Ну, кто? Кто такое выдержит?
В зале было пусто. Не то, чтобы я ожидала кого-то увидеть. Посредине лежал мат. И мой мучитель подошел к нему и уселся в позе лотоса. Закрыл глаза. А я стояла, как дура, и пялилась. А он красивый, когда не мучает меня и не поджимает так губы, словно я в чем-то провинилась. У него всегда такой недовольный вид. Настоящая бука.
— Ты долго там стоять будешь? — спросил репетитор, не открывая глаз.
— Скажи, что мне делать, и я сделаю.
— Разве не понятно? Не думал, что ты еще и плохо соображаешь.
В ответ я заскрежетала зубами. Так и хотелось ударить его чем-то потяжелее. Жаль, поблизости ничего такого не нашлось. Перестраховался. Спрятал все габаритные предметы.
— Ну?
— Да иду я, иду.
Подошла. Уселась рядом, а когда этот попытался заграбастать мои руки, возмущенно вырвала их.
— Эй?
— Расслабься. Я ничего не собираюсь делать. Это просто тренировка.
— Тренировка на что? Знаешь что?
— Что? — открыл он один глаз.
— Ничего, — буркнула я. — Просто ты мог бы объяснить, что я должна делать.
— Просто расслабься и закрой глаза.
Я подчинилась. Секунд тридцать ничего не чувствовала, кроме зудящих от перенапряжения мышц, а потом ощутила тепло, исходящее от его ладоней. Оно было направлено на меня, вглубь меня, растеклось по венам. А мне это напомнило другое тепло и мысли, связанные с ним. Я снова вырвала руки.
— Что ты делаешь?
— Успокойся. Я просто хочу, чтобы завтра ты поднялась с кровати.
— Мне не нужна твоя помощь в этом.
— Хм, как скажешь.
— Это все твои уроки на сегодня?
— Вообще-то…
— А я сказала все.
Поднялась, отряхнулась, и ушла, кажется, даже не попрощалась. Какая я невоспитанная. Но ничего, переживет.
В комнате было тихо. Крыс мирно спал на свободной подушке. Я примостилась на другой, сил не было. Даже до ванны добраться не смогла. Изверг не слабо вымотал. И надо же, я заснула. Без всяких подсчетов воображаемых овец. Прогресс.
Очнулась от того, что кто-то скребся. Думала, Крыс то ли когти точит, то ли зубы о местную мебель. Оторвалась от подушки. Нет, вот он родимый. Дрыхнет, без задних ног, то есть лап. А звук из-под двери исходит. Пришлось вставать. Открыла дверь. Репетитор. Застыл с поднятой рукой. Кажись, намеревался постучаться. А я так неожиданно дверь распахнула. Ну, не все же ему мою дверь распахивать.
— Что? Уже утро? На тренировку пора?
— Нет, — поджал губы Диреев. — Я книгу принес. Изучи до конца недели.
— Что это? — заинтересовалась я. Руны. — На фига?
— Прочтешь, узнаешь.
Больше он ничего не сказал, поспешил удалиться в свою комнату. А я с недоумением посмотрела на книгу, в надежде, что хотя бы с этим у меня проблем не будет.
Глава 8
Планы
Эти руны оказалось еще труднее изучать, чем японский язык. Я не пробовала, но говорят, что он самый сложный из всех, за исключением нашего, конечно. Но руны труднее. Пока разберешься, пока сообразишь, как их сочетать. Блин, я уже две тетрадки исписала, а так ничего и не поняла. И вот вопрос: Это я такая тупая или язык такой сложный?
Зато поняла, зачем они нужны. Для заклинаний. Они все обладают силой. А если разобраться в сочетании, то откроются неограниченные возможности. Например, дверь — если начертить на ней нужную руну, то можно навсегда ее запечатать, или сделать недоступной для посторонних или… В общем, много есть интересных моментов. И, в отличие от обычной магии, руны фиг отследишь, а уж того, кто их поставил. Хм. Надо попробовать.
Кажется, во мне взыграл чертенок, иначе как объяснить, что я тихо открыла дверь, выглянула, убедилась, что никого нет, и медленно поползла к соседней двери. Руну начертила маркером. Корявые линии получились, но главное эффект. А он был мгновенным. Стоило только дорисовать последнюю закорючку, как руна вспыхнула и слилась с цветом двери. Класс!
Я с предвкушением потерла руки. Так и хотелось рассмеяться зычным басом, как злодеи из старых американских фильмов. Похоже, моему мучителю сегодня тоже не до сна будет.
Вечер выдался пасмурный, зато насыщенный. Мы с Ленкой план моего день рождения составляли. Глупость несусветная, но подруга загорелась. И все повторяла:
— Восемнадцать лет не каждый день исполняется.
Согласна, конечно. Но… как-то не до праздников мне сейчас.
— Ты кстати, в курсе, что Катя приедет?
— Она теперь Катя? — хмыкнула подруга.
— Ну, не злись. Я тебя больше люблю.
— Обрадовала. Пищу от счастья.
— А между прочим, мы когда-то дружили. Помнишь?
— Предпочитаю не вспоминать об этом позорном этапе моей жизни. Кстати, что тебе подарить?
— Не знаю. Что хочешь.
— Нет, так не пойдет. Я хочу что-то особенное подарить, а не отделаться глупой безделицей.
Я пожала плечами. У меня вроде все есть. А чего нет, Ленка ни за какие деньги купить не сможет. Да и никто не сможет.
— Удиви меня, — проговорила я, чтобы спихнуть на нее свою головную боль о подарке.
— Ты издеваешься? — прищурилась подруга.
Дать достойный ответ не успела. В дверь постучали. Ленка спрыгнула с кровати и открыла. На пороге стояла Олеф. Какая-то встревоженная Олеф.
— Эль, можно с тобой поговорить?
— Ладно, Эль, я пошла. Жду от тебя вариантов.
С этими словами подруга взмахнула своими дивными волосами и вышла, полностью довольная собой. Я вздохнула от досады и переключилась на Олеф.
— Я не вовремя?
— Нет. Мы с Ленкой мой ДР обсуждали.
— ДР?
— День рождения.
— А. Понятно. Тяжелый случай.
— И не говори, — тяжело вздохнула в ответ. — А ты? Как подготовка к свадьбе?
— Я собственно по этому поводу и зашла. У меня к тебе вопрос, точнее предложение.
— Что? — заволновалась я.
— Я хотела спросить. Ты не откажешься. — Олеф запнулась, глубоко вздохнула и нервно рассмеялась, — Глупость. Дожила. Шестьсот лет, а чувствую себя…
— Тебе шестьсот лет? — вытаращилась я. — Ты хорошо сохранилась.
— Эль, я о серьезном хочу сказать.
— Все, все. Я вся внимание.
— В общем, не согласишься ли ты. Нет. Не так. Фух. Ладно. Ты станешь моей подружкой невесты?
Я выпала в осадок. Ну, не предполагала даже, что Олеф меня попросит. Мы знакомы без году неделя, к тому же есть Грета и Валери. А тут я.
— Эль, скажи что-нибудь.
Хотела бы. Да слов нет. Это же сколько всего надо сделать. Составить список гостей, выбрать место, собор, где Олеф венчаться будет. А они вообще собираются венчаться? Платье, приглашения, девичник. И это все при том, что сама я против этой свадьбы. Что делать? Что делать?
— Тебе не придется ничего делать, все на себя девочки возьмут. Тебе только нужно будет со мной платье сходить выбрать, да букет. — затараторила Олеф, словно боялась, что сейчас я выставлю ее за дверь с громким криком: «Никогда». И сама для себя сказала:
— Конечно.
— Да?
— Да.
Олеф не сдержалась, обняла меня и даже слезу пустила.
— Прости. Я просто… у меня никогда не было настоящей подруги, того, кого бы я действительно хотела видеть рядом в такой день.
— У тебя много подруг, — возразила я.
— На самом деле ни одной. Настоящей. Не получается как-то у меня с подругами.
— А Г рета?
— Грета сестра. У нас слишком мало общих тем.
— А мы сошлись на почве сердечных страданий?
— Почему нет? Дружба всегда начинается именно так. С общих интересов. Или с общих страданий.
Мы с Олеф еще о многом говорили. О моих обязанностях, как подружки невесты. Решили, что я займусь малостью, оформлением приглашений. Вроде, и занята, а вроде и нет. Еще платье. От покупных отказались сразу. Свадьба ведь это как? По идее на всю жизнь, и ничего, если потом разбегутся молодожены, но хоть один день в жизни девушка должна поверить в сказку и прочувствовать, каково это — быть золушкой на балу. Остальное отдали на откуп Грете. Даже девичник. Моя главная обязанность в этом — присутствовать.
А ночью я очнулась от сотрясающих дом ударов.
— Что? Что это? — завопил Крыс. — Элька, землетрясение. Прячься. Грызун подорвался под кровать, я тоже. Пылищи насобирала. С местным пауком познакомилась. А потом сообразила, что никакое это не землетрясение.
Домочадцы сбежались. Пошумели, я тоже вышла, поддержать. А через час все повторилось. В два снова и в три, и в четыре. В общем, сегодня никто не спал. Все недоумевали, что же такое делал бедный Диреев, что весь дом ходуном ходит. Он оправдывался, что совсем не при чем, но никто не верил. Даже я.
— И у кого теперь пол скрипит?
Ровно в пять все прекратилось. Я не дура, чтобы руну без временных рамок ставить. Вышла из комнаты, невероятно довольная собой. Надо же, а магия и правда может быть веселой. Если присмотреться, конечно. Диреев был хмур, зол и несказанно радовал меня всем своим видом. Правда, недолго.
— Сегодня плюс пять километров.
— Слышь, у тебя там ничего не слипнется. Я не спринтер.
— Сказал бы я, кто ты, — буркнул он себе под нос, но я услышала.
— Что-что?
— Чем раньше прибежишь, тем раньше свободна будешь.
— Как скажешь.
На этот раз до сухого дерева я добралась без остановок, но все равно изнывала от усталости. Повалилась на траву и глубоко дышала. Легкие просто разрывает. Думала, свалит, но нет. Уселся рядом. Минут десять травинку жевал, прежде чем спросить:
— Твоих рук дело?
— Это ты о чем?
— Не прикидывайся.
— Может, у тебя появился тайный поклонник?
— Скорее тайный вредитель.
— И ты решил, что это я?
— С другими обитателями дома у меня проблем нет.
— У тебя и со мной проблем нет.
— Я тебе не нравлюсь, — без всякого перехода спросил он. Я приподнялась даже, чтобы его получше рассмотреть. Хорош. Вот не был бы таким гадом, присмотрелась бы.
— С чего это такие выводы?
— За все то время, что мы знакомы, ты словно злишься на меня за что-то.
— Да? Не замечала.
— Так злишься?
— Немного.
— За нагрузки?
— За то, что ведешь себя, как свинья, уж прости за грубость.
— И в чем же это выражается?
— Сам подумай. Ты же умный, — не стала развивать я тему. Поднялась и потопала к дому. На этот раз он исчезать не стал. Тоже встал, догнал и пошел рядом.
А после обеда пришел. Дошло, наконец, что со мной так нельзя. Ну, не умею я подчиняться. И авторитетов навязанных не люблю. Я ж не собака, чтобы команды выполнять. Сидеть, лежать, стоять, молчать. Мне проще послать, чем подчиняться тому, кому я не доверяю.
Он был хмур и расстроен чем-то, но решителен. Вошел, огляделся, поздоровался с Крысом. Этот хвостатый предатель даже зарделся, когда его «господин хранитель» назвали. Все. Купили моего крыса, за два простых вежливых слова.
— Не продешевил, нет? — хмыкнула я, когда хвостатый даже от компьютера отлип, а Диреев увлекся разглядыванием книг, которые я разбросала на кровати.
— Ты что-то хотел мне сказать? — решила первой начать разговор.
— Да. Можно присесть?
Я кивнула и еще больше насторожилась. Шутка ли, сам репетитор в моей комнате, да еще вроде как извиняться пришел. Судя по виду, не ругаться точно.
— Я обдумал твои слова.
— Да неужели?! — не удержалась от подкола, но он проигнорировал и даже возмущенных взглядов в меня не бросил. Нет, с ним точно что-то не так. Заболел что ли?
— Для меня это тоже ново. Обучать кого-то настолько… непредсказуемого. Возможно, в чем-то я перегнул палку.
Хреновое у него извинение получается. Но, на безрыбье.
— Я тут принес.
Он неожиданно протянул мне тетрадь, которую в руках держал. Я открыла.
— Это расписание?
Строчки, колонки, время. Похоже и впрямь оно.
— Да. Я подумал, что нам не помешает система.
— Спасибо… наверное.
— Посмотри, может, захочешь что-то поменять.
— Неужели ты все это всерьез?
— А что не так?
— Не знаю.
Мне показалось на мгновение, что это какая-то уловка. Обман, которого я не понимаю. А еще то, что ему выгодно со мной заниматься. Лично для него.
— Видимо, у тебя очень большой долг перед бабушкой, раз ты меня терпишь.
Он не улыбнулся, но уголки губ дрогнули.
— Скажем так, сейчас мне, как и тебе не очень хочется быть в России.
— Почему?
Я думала, не ответит, но он задумался на какое-то время, а потом сказал четко и без каких-либо эмоций:
— У меня когда-то была девушка. Я думал — это любовь. Думал навсегда. Для меня так и есть, а она… не прошло и трех месяцев, как нашла себе другую любовь.
— Значит, ты бежишь?
— Как и ты.
Блин, и у этого сердце разбито. Может, нам пора клуб организовать? И за названием далеко идти не надо. Само на язык просится: Клуб разбитых сердец. Будем собираться по воскресеньям, слушать слезливые истории друг друга и получать эти значки, как анонимные алкоголики. День, месяц, год и вроде ты свободен от своей странной, невыносимой зависимости. И что я ему сейчас могу сказать? Но ответа он и не ждал.