Со скоростью, которой бы позавидовал сам Супермен, я начала закрывать свою кассу.
- Что это ты вытворяешь? — спросила меня Дженни, Работник года или, как я ее называю, Стерва тысячелетия. Она стояла у другой кассы, единственной открытой, не считая моей. Невысокая, округлая во всех местах, где нужно, блондинка, притягивающая мужские взгляды уже тем, что дышит. Она в мой первый же день на этой работе продемонстрировала свою ненависть, задевая меня каждый раз, когда я проходила мимо нее, и передавая мне обычный кофе вместо кофе без кофеина.
Почему она меня возненавидела, я понятия не имела. И вообще мне на это наплевать.
- Ты умна, — я потерла лоб средним пальцем, тайно оскорбляя ее. — Сама разберись, — и, не обращая внимания на ее полный ярости возглас, я прошла к Рону и потрепала его по плечу.
Он подпрыгнул и прижал руку к сердцу, разворачиваясь лицом ко мне.
- Господи Иисусе!
- Не угадал, я — Белл, — сухо ответила я.
- Чего тебе надо? — пробурчал Рон.
- Я бы хотела устроить пятнадцатиминутный перерыв, первый за сегодняшний день. Если вы согласны, мистер Притти, — мило добавила я.
- Меня зовут Пити, — он взглянул на часы на своем запястье.
- Ладно, делай, что хочешь, — и опять он уставился на девушку с разворота эротического журнала, которая теперь наклонилась, чтобы поднять салфетку, которую она «случайно» уронила, и ее шорты поднялись еще выше, показав большую часть ее попки.
Качая головой, я собрала всё, что нужно для… гм. Что же я хочу? Вдруг я решила: мокко латте. Ага. Кажется, неплохой выбор. Если кто-то и заслужил шоколад, то это именно я.
- Ты такая стерва, — пробормотала Дженни, внезапно появившись рядом со мной и смешивая чай с молоком и специями.
- Я вижу, что ты завидуешь, — пропела я. Налив две порции эспрессо в чашку, потом молоко, я не стала снимать пенку. — Если кто-то перестанет тайно поедать кексы, эклеры и кусочки тортов, то может и поймет, что кому-то уже пора сделать перерыв.
Дженни от возмущения стала задыхаться:
- К твоему сведению у меня пониженный уровень сахара в крови, так что мне приходиться есть.
- Верно. Я тебе верю, и совсем не думаю, что ты себя обманываешь.
- Ты сейчас у меня получишь, знаешь ли! — проворчала она.
- Не знаю, почему ты решила, что я настолько опустила планку, но уверяю тебя, это не так. Мне от тебя ничего не надо. Кстати, у тебя в зубах застрял кусочек пончика, — приготовив латте, я поспешила к пустому столику. Потягивая горячую, замечательно сладкую жидкость (великолепно приготовленную, благодарю!), я уставилась в большое окно и улыбнулась. Ах, небольшая пикировка с Дженни оживила меня, уничтожив напряжение, вызванное вынужденной вежливостью по отношению к клиентам кафе.
Через дорогу от «Утопии» находился красивый, явно в хорошем состоянии, городской особняк с решетками на окрашенных окнах. Кусты вокруг дома были аккуратно подстрижены. Цветочки прекрасно смотрелись на весеннем солнце, розовая, красная и золотая радуга лепестков.
Но не было никаких указателей или вывесок. Иногда я замечала пару машин на парковке, вот как сейчас, так что понимала, что там работают какие-то люди. Но я никогда не могла понять, чем они там занимаются, никогда не видела, как работник туда заходит или выходит.
Это место меня уже давно заинтриговало. Мне всегда было интересно, что там происходит. Я подумывала о том, чтобы как-то поздно ночью пробраться туда и заглянуть внутрь, но обычно я засыпала до того, как собиралась с силами, чтобы выбраться из квартиры. Вероятно, это было…
Я моргнула. Какого черта? Высокий, долговязый мужчина в белом халате внезапно выскочил из особняка и бросился бежать. Его глаза были большими и наполненными паникой, белый парик, скрывающий лысину, теперь развивался на ветру. Минуту назад его не было, а теперь он появился. Я выпрямилась, и из-за этого движения пролила немного чудесного латте. Я снова моргнула, как будто это могло мне помочь понять, почему этот человек бежит.
Мужчина кинулся через улицу, не обращая внимания на гудящие и петляющие машины, которые старались не задеть его. Две машины столкнулись. Даже с того места, где я сидела, был слышен визг шин и грохот металла.
Я изумленно смотрела, как два дородных мрачных парня выбежали из особняка. Очевидно преследуя совершившего побег и ставшего причиной аварии мужчину, который теперь вбежал в «Утопию», как будто от этого зависела его жизнь.
Зазвенел колокольчик, и я поднялась, разлив еще больше латте. Поставив чашку на стол, я посмотрела на мужчину. Бледная кожа, напряженное лицо, тяжелое дыхание. Он лихорадочно осматривался. Его взгляд прошелся по мне и дальше, потом быстро вернулся. Наши глаза встретились на расстоянии.
- Вы в порядке? — спросила я, повышая голос из-за глупой болтовни вокруг нас.
Он подбежал ко мне, отпихивая людей с дороги и бормоча:
- Они не должны были узнать. Они не должны были погнаться за мной.
Кто-то вскрикнул. Некоторые огрызались:
- Осторожнее.
Мужчина подбежал ко мне и схватил меня за руки. По его лбу стекал пот, страх наполнил его расширенные глаза.
- Вы должны мне помочь, — сказал он, задыхаясь. — Они меня убьют.
Убьют? У меня во рту пересохло, кровь превратилась в лед, а по позвоночнику поползли горячие мурашки.
- Оставайтесь здесь, — предложила я. — Нет, прячьтесь. Нет, оставайтесь. Вот черт. Делайте, что хотите, пока я звоню в Службу спасения.
Он сжал руки крепче, но я вырвалась и стала кричать людям вокруг меня:
- Эй, у кого-то есть мобильный?
Я отказалась от своего телефона, так как подобной роскоши я больше не могла себе позволить.
- Кто-нибудь даст телефон? — я стала обходить столы, но все специально избегали моего взгляда. — Я не стану выговаривать ваши минуты, клянусь. Это чрезвычайная ситуация.
- Я хочу поговорить с менеджером, — сказал кто-то, я была уверена, что посетитель собрался пожаловаться на это происшествие и потребовать бесплатного обслуживания.
Я вбежала в офис Рона и схватила телефон. Диспетчер в Службе спасения ответила после третьего гудка, и я объяснила, что случилось.
- Мужчина вбежал в кафе, за ним гнались, — выпалила я. — Он говорит, что кто-то пытается его убить.
В это время я услышала женский крик и мужской стон.
- Помощь уже в пути, — пообещала диспетчер.
С бешено колотящимся сердцем, я не стала выполнять ее просьбу и ждать на линии, и положила трубку. Вернувшись в зал, я застыла на месте. Меня не было всего ничего, а кафе выглядело так, словно по нему пронесся ураган. Столы перевернуты. Стулья раскиданы по всему помещению. По полу растекался разлитый кофе, похожий на черную реку, по которой плыли бумажные стаканчики и салфетки, словно трупы.
Посетители и работники кафе, дрожа от ужаса, собрались в одном уголке. Лишь Рон, казалось, ничего не боялся. Он обнимал Дженни и наслаждался этим.
Мужчина в белом халате исчез. Интересно, он успел спрятаться?
Те двое, которые преследовали его, теперь успокаивали людей. Третий мужчина, которого я прежде не видела, стоял на пороге, не давая никому не войти, ни выйти. Молодой, вероятно лет 30–35, высокий, мускулистый блондин, его лицу мог бы позавидовать любой мужчина в модельном бизнесе. Он был идеален и похож на ожившую античную статую. Сейчас этот красавец наблюдал за происходящим, словно мысленно запоминая все подробности.
- Все должны присесть, — решительно и совершенно серьезно приказал он. — Устаивайтесь поудобнее. Мы здесь задержимся на некоторое время.
- Что происходит? — спросила я, так как никто другой и не подумал поинтересоваться.
- Кто вы? — Вероятно, мне не стоило привлекать к себе внимания, но я не собиралась подчиняться, даже если это может привести меня к смерти.
- ЦРУ, — он, нахмурившись, показал мне какое-то удостоверение.
- А теперь садитесь.
ЦРУ? Я открывала и закрывала рот. Я, разумеется, видела агентов по телевизору, но не в жизни. И чувствовала нутром, что ему доверять нельзя. Я всё еще слышала голос человека в белом халате: «Они меня убьют. Они меня убьют!»
Но… что, если того человека стоило убить, потому что он был воплощением зла? Или Очаровашка лжет, и Белый халат на самом деле из хороших? И что, если я себя сейчас доведу до аневризмы всеми этими вопросами?
Думай, Джеймисон, думай. Садись. Нет, беги. Садись. Да, вот что я сделаю. Нет, нет. Мне следует бежать. И пока я в нерешительности стояла, то двигала правой ногой взад-вперед, а левая оставалась на месте. Шаг вперед, назад. Вперед, назад. Черт возьми! Если я приму неверное решение, то завтра все газеты выйдут под заголовком: «Нашли труп местной дурочки». А в некрологе будет написано: «Лучшая подруга горестно причитает: «Если бы только Белл последовала моему совету и взяла выходной, то осталась бы в живых».
Я прищурилась:
- Что случилось с тем парнем? В белом халате?
Очаровашка сложил руки на груди и посмотрел на меня очень мрачно, почти что гипнотически.
- Это вас не касается. А теперь, — сказал он, обращаясь ко всем, — я буду задавать вопросы, а вы — отвечать.
Эти глаза… такие проницательные, требовательные, наводящие страх.
- Я только что позвонила копам, — выпалила я. — Если вы причините нам вред, вас бросят в тюрьму и вас там хорошенько поимеет какой-нибудь здоровяк.
Он посмотрел на одного из преследователей, которые теперь нас охраняли. Это был дикарь с густой черной бородой а мышцы круче, чем у Шварца [6]
в лучшие времена.
- Займись этим.
Заняться чем? Этот дикарь пошлет сообщение по полицейской рации? Я не смогла понять ничего, потому что он говорил слишком быстро. А пока что другой охранник рассаживал всех по местам. Всех, кроме меня. Вероятно, от меня исходила такая угроза, что они решили со мной не связываться. Эй, я ничего не утверждаю наверняка.
Но я не понимала, почему они решили остаться тут вместо того, чтобы искать человека в белом халате. А может, они его поймали и уже увезли, пока я разговаривала с диспетчером? Зачем тогда допрашивать нас, если они его уже взяли?
- Этот мужчина — опасный преступник, — сказал мне Очаровашка.
- Ладно, — ворчливо ответила я, решив принять во внимание презумпцию невиновности. У него же всё-таки было удостоверение.
- Но если кто-то наставит на меня пушку, то я закачу истерику космического масштаба.
- Заметано, — ответил он суховато, я его определенно не впечатлила.
Хорошо, что стол, где я сидела не опрокинули. И мой латте остался нетронутым. Я села и взяла чашку, понемногу отпивая напиток. Теплый и сладкий, даже слаще, чем раньше. И шоколад уже загустел. Ням-ням. Я пила и понемногу успокаивалась.
Очаровашка допрашивал нас по одному, записывая в блокнот имена и ответы. Вел себя как настоящий детектив. Всем он задавал одни и те же три вопроса:
1) Ваше имя и адрес? 2) Видели ли вы мужчину в белом халате? 3)Сказал ли он что-либо или, может, дал что-нибудь?
Со мной Очаровашка разговаривал дольше всех и задавал не только стандартные вопросы. Почему я хотела помочь человеку в белом халате? «Доктору», как назвал его Очаровашка, который не назвал настоящего имени того человека. Договорились ли мы встретиться позже? Встречалась ли я с Доктором прежде?
Я не собиралась лгать. Я не была уверена, что смогу солгать этому человеку. И каждый раз, когда он смотрел на меня проницательными карими глазами, я хотела рассказать ему свои самые заветные, темные тайны. Это было не похоже на желание поделиться девичьими секретами, оставшись переночевать у подруги. Все было так, словно я умру, если все ему не расскажу. Странно.
И знаете что? Я не получила ответов на свои вопросы. Как его звали? Зачем они преследовали мужчину в белом халате? Почему этот человек так опасен? Собирается ли Очаровашка съесть тот эклер, который он достал из холодильника? Я просто умирала с голоду.
Наконец, Очаровашка и его люди ушли, а за ними и клиенты. Я ожидала, что он заставит нас пообещать, что мы не станем рассказывать полиции, прессе или еще кому-либо о том, что случилось, но он не стал этого делать. Я ожидала, что полиция подъедет с минуты на минуту, как обещали в Службе спасения, но копы так и не появились. Полагаю, что тот охранник об этом позаботился, так что, скорее всего, Очаровашка в самом деле был агентом ЦРУ, а человек в белом халате — преступником. Надеюсь, что не попаду в неприятности из-за того, что пыталась ему помочь.
Наконец, когда все ушли, я помогла Рону, Дженни и остальным работникам «Утопии» прибраться. Странно, но мы работали в молчании, не упоминая о происшедшем. Вероятно, мы были слишком напуганы. А точнее просто в шоке. Убирая, я искала человека в белом халате, но его и след простыл.
Что за хреновый денек. Хорошо еще, что Рон решил закрыть кафе на сегодня, и я могла идти на собеседование, хотя уже немного опаздывала.
Может быть, мне повезет, и я попаду под машину, тогда я смогу отсудить несколько миллионов.
К тому времени, как я дошла до «Амбассадор Сьютс» — и меня не сбила машина, проклятье! — я сумела отодвинуть события сегодняшнего дня на второй план в своем сознании, чтобы обдумать и проанализировать их позднее. Вы спросите, почему я не стала заниматься этим сейчас? Да потому, что моя голова была готова взорваться и разлететься на миллион мелких осколков Белл. Острая боль стучала в висках и капли пота выступали на коже. Мой живот мучительно покалывало, и он горел так, как если бы я проглотила тысячу иголок, покрытых кислотой.
Может, это все из-за голода? Нет, определенно нет. Да, я пропустила ленч, но я и раньше могла не обедать и при этом никогда не чувствовала себя подобным образом.
Спотыкаясь, я вошла в ванную комнату отеля, неожиданно у меня началось головокружение и пол, выложенный черной и белой плиткой, словно шахматная доска, поплыл перед глазами. Я посмотрела на себя в зеркало, мои глаза, которые обычно были карего цвета или скорее сочетанием зеленого и карего, сейчас по цвету напоминали тусклые изумруды, стали слишком светлыми и вдобавок широко раскрытыми.
Мои руки дрожали, когда я плеснула на лицо холодной водой. Но вода не потекла тонкими струйками вниз к шее, казалось, что моя кожа просто впитала в себя каждую каплю. Это произошло настолько быстро, что я бы точно все пропустила, если бы моргнула в этот момент. Все поры моей кожи словно кричали, протестуя против того, что вода так быстро закончилась, я вся просто горела и пылала.
Я застонала. Что, черт возьми, случилось со мной? Я что, подхватила ужасный, быстродействующий вирус после того, как покинула «Утопию»?
Господи, у меня болело абсолютно все, и эта боль становилась сильнее с каждой уходящей секундой. Все мои суставы ужасно ломило, я с трудом могла нормально дышать. Выпрямившись насколько это было возможно, я снова уставилась на свое отражение. Под глазами появились синяки, и яркие красные пятна проступили на щеках. Губы были плотно сжаты.
Я выглядела как наркоман, отчаянно нуждавшийся в очередной дозе.
Я с легкостью могла представить, как на такое отреагирует потенциальный работодатель: даст мне пинка под зад и развесит мои фотографии по всему зданию с пометкой арестовать меня, если я переступлю порог отеля хотя бы еще раз. Замечательно. Чертовски замечательно.