Лорел откашлялась и села напротив.
– Рановато пока? – Он сцепил руки за головой. – Ничего, времени у нас много. Смотрю, у тебя выпали лепестки.
Она кивнула.
– Вчера ночью.
– Рада?
– В целом – да.
– Хочешь разузнать про фей?
Лорел смутило, что Тамани видит ее насквозь, но ничего не попишешь – он был прав.
– Вряд ли я расскажу тебе много нового… ты двенадцать лет жила сама по себе и наверняка знаешь, что соленое тебе строго-настрого запрещено.
– Я пыталась найти какую-нибудь информацию…
Тамани хихикнул.
– Смешно, правда?
– Что?
– Люди все перевирают.
– Да, я заметила. – Немного помедлив, Лорел спросила: – Ау тебя под одеждой точно нет… крыльев?
– Хочешь проверить? – Он взялся за нижний край футболки.
– Не надо, – быстро ответила она.
Тамани посерьезнел.
– У фей не бывает крыльев, Лорел. Лепестки у некоторых похожи на крылья – как цветы бывают похожи на бабочек, – и твой цветок здорово на них смахивал. Но это только цветок, как ты уже поняла.
– Почему же в легендах все по-другому?
– Ну, наверное, люди неверно истолковывают то, что видят.
– Нигде не написано, что феи – растения. А я перерыла массу источников, уж поверь.
– Людям нравится рассказывать истории про других людей – с крыльями, копытами или волшебными палочками, – а не про растения. Не про то, кем они никогда не смогут стать. – Тамани пожал плечами. – Тем более внешне мы очень похожи – вот нас и принимают за своих.
– И все же в легендах нет ни капли правды. Крыльев у меня нет, магии тоже.
– Разве? - с ухмылкой спросил Тамани.
Лорел изумленно воззрилась на него.
– А что, есть?!
– Конечно.
– Да ладно?!
Ее волнение рассмешило Тамани.
– Значит, я могу колдовать? По-настоящему? Все не так научно, как говорит Дэвид?
Тамани закатил глаза.
– Опять этот Дэвид!
– Он мой друг! – огрызнулась Лорел. – Лучший друг.
– Не парень?
– Нет. То есть… нет.
Тамани многозначительно посмотрел на нее.
– Место вакантно?
– Даже не подумаю отвечать! Несколько секунд он буравил ее взглядом так ревниво, словно Лорел уже стала его девушкой, только еще не понимала этого.
– Расскажи про магию, – сменила она тему. – Ты умеешь летать?
– Нет, это тоже вымысел.
– А что умеешь?
– Разве тебе не интересней, что умеешь ты?
– Я тоже могу творить магию?
– Да, и очень сильную. Ты – Осенняя фея.
– То есть?
– Есть четыре вида фей: Весенние, Летние…
– Осенние и Зимние?
– Ага.
– Почему я – Осенняя?
– Ты родилась осенью. Поэтому и цветешь осенью.
– Не очень-то похоже на волшебство. Скорее, на науку.
– Верно. Не все в нашем мире волшебно. В сущности, феи вполне нормальны.
– И что в них волшебного?
– Ну, у каждой феи свое волшебство. – Лицо Тамани приняло благоговейное выражение. – Зимние феи – самые могущественные и редкие. В одном поколении их рождается две-три, часто меньше. Правителями становятся только они, потому что Зимние феи имеют власть над всеми растениями. По одному их слову взрослая сосна может согнуться пополам.
– Прямо всемогущие.
– Иногда мне тоже так кажется. Но, как правило, Зимние феи держат магию при себе и передают только из поколения в поколение. Говорят, величайший дар Зимних фей – умение хранить тайны.
– А что делают Осенние феи? – нетерпеливо спросила Лорел.
– По силе они вторые после Зимних и тоже очень редкие. Осенние феи делают вещи.
– Какие?
– Разные, из растений: эликсиры, снадобья, припарки…
«Тоже мне волшебство», – подумала Лорел.
– То есть я вроде повара? Смешиваю разные зелья?
Тамани покачал головой.
– Ты не поняла. Важно не просто смешать ингредиенты, иначе это мог бы каждый. Осенние феи чувствуют, какое растение можно использовать во благо королевства. Дай мне хоть десять книг о зельях, я все равно не смогу приготовить средство от плесени. Это магия, пусть и очень практичная.
– Не похоже на магию, честно говоря.
– Ну и что? У каждой Осенней феи свой конек. Например, они могут напускать туман, чтобы сбить с толку или усыпить врага. От Осенних фей зависит наше выживание как вида. Они очень, очень важны.
– Клево… – протянула Лорел, хотя слова Тамани не очень-то ее убедили. Не магия, а химия какая-то… Судя по тому, как плохо Лорел давалась биология, фея из нее вышла бы никудышная.
– Что делают Летние феи?
Тамани улыбнулся и заговорил прежним непринужденным тоном:
– Очень яркие и эффектные, как летние цветы, они создают миражи и устраивают потрясающие фейерверки. В общем, как раз то, что люди обычно называют магией.
Лорел невольно подумала, что быть Летней феей куда интереснее, чем Осенней.
– Ты – Летняя фея?
– Нет. – Тамани помедлил. – Всего лишь Весенняя.
– Почему «всего лишь»?
Он пожал плечами.
– Наша магия самая слабая, поэтому я и страж. Мой удел – физический труд. Особо не поколдуешь.
– И какой у тебя дар?
Тамани отвел глаза.
– Я скажу, только пообещай не сердиться.
– Почему я могу рассердиться?
– В прошлый раз я проделал это с тобой.
ГЛАВА XIV
– Что проделал?! – воскликнула Лорел.
– Обещай, что не будешь злиться.
– Ты меня заколдовал, а теперь просишь улыбнуться и сказать, что это пустяки? Это не пустяки!
– Да все равно у меня толком не вышло… На фей волшебство не действует.
Лорел скрестила руки на груди.
– Выкладывай.
Тамани прислонился к дереву.
– Я тебя обольстил.
– Что?!
– Заставил пойти за мной.
– Зачем?
– Ты должна была узнать правду.
– И…что ты сделал? 3апорошил мне глаза волшебной пылью?
– Нет, что за глупости! – ответил Тамани. – Я же говорил, настоящая магия совсем не такая. Мы не посыпаем себя пылью, чтобы летать, не размахиваем волшебными палочками и не исчезаем в клубах дыма. Волшебство только помогает нам исполнять свои обязанности.
– И как же обольщение помогает тебе сторожить лес?
Тон у Лорел был язвительный. Тамани сделал вид, что ничего не заметил.
– А ты подумай. Я могу отогнать нежеланного гостя копьем, но что в этом хорошего? Он убежит, расскажет друзьям о случившемся, и они придут сюда всем скопом. – Тамани вытянул руки перед собой. – Лучше я заманю его в чащу леса, дам ему зелье, чтобы он все забыл, и отправлю домой. Когда-нибудь слышала о блуждающих огоньках?
– Конечно.
– Вот, это мы. Человек, выпивший зелье, помнит только, что шел на свет. Все очень безобидно. Никакого вреда мы не причиняем.
– Я же тебя запомнила!
– Я не поил тебя зельем.
– Но все равно околдовал! – упорствовала Лорел.
– Иначе ты бы за мной не пошла, верно? Она кивнула, хотя в глубине души усомнилась – за Тамани можно пойти хоть на край света.
– И потом, я же говорю, на фей волшебство почти не действует. А уж если они знают, что их хотят околдовать, пиши пропало. Ты быстро разбила мои чары, стоило тебе только задуматься.
– А сегодня? - быстро спросила Лорел, пока его улыбка не успела ее загипнотизировать.
– Боишься, что я снова тебя околдовал? – игриво уточнил Тамани.
– Вроде того.
– Нет. Очарование и привлекательность у меня от природы.
Теперь он улыбался самоуверенно. Самовлюбленно.
– Пообещай, что больше никогда не станешь меня обольщать.
– Легко! У меня бы и так не вышло, теперь ты все знаешь. Да я бы и не стал, – добавил Тамани. – Мне приятней обольщать тебя без магии.
Лорел спрятала усмешку и стала ждать, когда исчезнет чувство покоя и умиротворенности. Оно не исчезало. Лорел нахмурилась.
– Перестань, ты же обещал!
Тамани растерянно посмотрел на нее.
– Не понял?
– Опять ты за свое! Околдовываешь меня.
Его растерянность сменилась теплой довольной улыбкой.
– Я тут ни при чем.
Лорел воззрилась на Тамани.
– Это магия нашего королевства. Она просачивается сюда из мира фей и помогает стражам чувствовать себя как дома. Ты и раньше это испытывала, вспомни. Тебе всегда было здесь хорошо. А когда ты впервые расцвела, это чувство обострилось. – Тамани подался ближе, его лицо теперь было всего в нескольких дюймах от ее лица. У Лорел перехватило дух, а руки и ноги стали как ватные. – Это зов королевства.
Она наконец оторвалась от его бездонных глаз, окинула взглядом лес вокруг, и приятные ощущения внутри усилились. Сами деревья словно излучали умиротворение, воздух был напоен покоем и радостью.
– Это и вправду магия? – шепотом спросила Лорел, заранее зная ответ.
– Конечно.
– Не ты?
Тамани рассмеялся – тихо и ничуть не издевательски.
– Обычной Весенней фее такая могущественная магия не под силу.
Они переглянулись, и Лорел вновь не смогла отвести глаз. Тамани выглядел как человек, но что-то – она пока не могла понять, что именно, – выдавало его иную сущность.
– Все феи такие, как ты? – тихо спросила Лорел.
Тамани моргнул.
– Смотря что ты имеешь в виду. Если ты о моем обаянии и уме, то нет… я на редкость обаятелен. Если о внешности… – Он окинул себя взглядом, – Я вполне нормален. Ничего особенного.
Лорел могла бы с этим поспорить. Так безупречно даже звезды выглядели только на обложках.
Она с испугом подумала, что производит на сверстников похожее впечатление. Свое лицо казалось ей обыкновенным, но ведь она видела его в зеркале каждый день.
Неужели Дэвид видит в ней то же самое, что и она в Тамани?
Ей стало не по себе. Чтобы скрыть это, Лорел откашлялась и стала рыться в рюкзаке. Достав оттуда банку с содовой, она предложила одну Тамани.
– Хочешь?
– Что это?
– «Спрайт» [1].
Он рассмеялся.
– Шутишь!
Лорел закатила глаза.
– Хочешь или нет?
– Давай.
Она показала Тамани, как открыть банку, и он осторожно попробовал напиток.
– Ух, вкуснотища! – Он внимательно посмотрел на нее. – Ты пьешь в основном это?
– Да, мне мало что нравится.
– Неудивительно, что волосы и глаза у тебя почти бесцветные.
– Почему?
– А тебя никогда не интересовало, почему мои – зеленые?
– Э-э… ну да, интересовало. – «Еще как интересовало».
– Я ем много темно-зеленой пищи. В основном питаюсь лесным мхом.
– Гадость!…
– Нет, ты просто выросла среди людей и переняла человеческие вкусы. Попробуй – тебе понравится.
– Нет, спасибо.
– Ну, дело твое. Ты и так очень красивая.
Лорел застенчиво улыбнулась, и Тамани поднял банку:
– За тебя!
– Я ем персики, – вдруг сказала она.
Он кивнул.
– Наверное, вкусно. Просто я не сладкоежка.
– Я не о том. Почему я не стала оранжевой?
– А что еще ты ешь?
– Клубнику, салат и шпинат. Иногда яблоки. В общем, обычные фрукты и овощи.
– У тебя разнообразный рацион, поэтому глаза и волосы остаются светлыми, не успевая принять какой-то определенный цвет, – усмехнулся Тамани. – Попробуй неделю питаться одной клубникой – твоя мама будет в шоке.
– Я покраснею? – с ужасом спросила Лорел.
– Не вся, – ответил Тамани. – Только глаза и корни волос. Как у меня. У нас на родине это модно. Голубой, розовый, лиловый… Кто во что горазд.
– Ужасно странно.
– Почему? В половине легенд говорится, что у нас зеленая кожа. Это куда страннее.
– Ну да… – Лорел вдруг вспомнилась их предыдущая встреча. – Ты сказал, что волшебной пыли не бывает, так?
Тамани едва заметно склонил голову, словно кивая.
– В прошлый раз ты оставил на моей руке какой-то след. Что это, если не волшебная пыль?
Тамани поморщился.
– Извини, мне следовало быть осторожнее.
– Почему? Это опасно?
Он рассмеялся.
– Что ты! Простая пыльца.
– Пыльца?
– Нуда… – Он с интересом осмотрел свои руки, – Для… опыления.
– Для опыления?! – Лорел расхохоталась, но у Тамани вид был серьезный.
– А для чего, по-твоему, мы цветем? Не для красоты же. Хотя, признаться, у тебя был дивный цветок.
– О… – Лорел помолчала. – Так растения размножаются.
– И мы тоже.
– То есть ты мог… меня опылить?
– Я бы никогда этого не сделал. – Вид у Тамани был очень серьезный.
– Но мог? – не унималась Лорел.
Он ответил медленно, тщательно выбирая слова:
– Теоретически – да.
– И что, у меня был бы ребенок?
– Сеянец.
– Он бы вырос у меня на спине?
– Нет, нет. Феи растут в цветах, тут легенды не врут. Э-э… мужчина… опыляет женщину… и когда лепестки опадают, образуется семя. Она сажает его в землю, и получается сеянец.
– А как вы… мы… феи опыляются?
– Мужчина вырабатывает пыльцу на руках, запускает руки в женский цветок, и их пыльца смешивается. Очень тонкий процесс.
– Не шибко романтичный.
– Совсем не романтичный, – кивнул Тамани, уверенно улыбаясь. – Для романтики придумали секс.
– А ты еще?… – Лорел нарочно не договорила.
– Конечно.
– Но феи не беременеют?
– Никогда. – Тамани подмигнул. – Опыление для размножения, секс – для удовольствия.
– Можно взглянуть на пыльцу? – спросила Лорел, протягивая руку.
Тамани инстинктивно спрятал руки за спиной.
– Я не имею права… ты отцвела. Мы вырабатываем пыльцу только рядом с цветущей феей. В прошлый раз я забылся и оставил немного пыльцы на твоей руке. Я уже давно не видел цветущую… девушку.
– Почему?
– Я страж. Стражи могут быть разных полов, но здесь только мужчины. И я редко бываю дома.
– Одиноко тебе?
– Иногда.
Взгляд Тамани вдруг изменился: настороженность исчезла, и Лорел увидела в его глазах глубокую, неизбывную печаль. Смотреть было почти больно, однако отвернуться она не смогла.
Почти в тот же миг печаль пропала, и Тамани опять беспечно улыбнулся.
– Когда ты жила здесь, было повеселее. Кстати, из-за тебя у меня большие неприятности.
– Что я натворила?
– Уехала. – Тамани рассмеялся и покачал головой. – Ох, ну и рады же мы, что ты вернулась! Когда…
– Кто «мы»?
– А ты думала, я тут единственный фей?
Лорел стала теребить выбившуюся из хвоста прядь волос.
– Ну, в общем, да…
– Нас нельзя увидеть, пока мы сами не захотим показаться.
Несмотря на его слова, Лорел оглянулась по сторонам.
– И сколько вас тут? – Неужели ее окружает целый легион незримых фей?
– Когда как. Мы с Шаром почти всегда на посту. Еще десять – пятнадцать стражей сменяют друг друга в течение полугода или года.
– Давно ты здесь?
Тамани посмотрел на нее долгим непроницаемым взглядом.
– Давно.
– И зачем?
Он улыбнулся.
– Чтобы присматривать за тобой. Так было, пока ты не исчезла.
– Ты должен присматривать за мной?
– Да, и защищать тебя. Чтобы никто не узнал, кто ты на самом деле.
Лорел вспомнила прочитанное в Интернете.
– Я… я – подменыш?
Тамани ответил не сразу.
– В общем и целом – да. Только мы никого не крали и не подменяли тобой. Я предпочитаю называть тебя привоем.
– Что такое привой?
– Это черенок одного растения, привитый на другое. Мы взяли тебя из нашего мира и перенесли в мир людей.
– Но зачем? И много таких… привоев?
– Не-а, сейчас ты – единственная в своем роде.
– Почему я?
Тамани наклонился ближе.
– Пойми, всю правду я рассказать не могу. Но я расскажу, что можно, договорились?
Лорел кивнула.
– Тебя поместили сюда двенадцать лет назад, чтобы ты научилась жить среди людей.
Лорел закатила глаза.
– Как я сразу не догадалась! Кто еще мог подбросить корзину с ребенком на чужое крыльцо? – Тамани рассмеялся, и она удивленно посмотрела на него. – Это сделал ты?