Он удивленно поднял брови.
— Отделение твоего банка слишком далеко, а тот, что я советовал, расположен намного удобнее.
— Для кого? Если банк меня вполне устраивает, значит, он удобен.
— Так не меняй! Большое дело.
— Дело в том, — ответила Элизабет, тщательно выбирая слова, — что ты пытаешься принимать решения за меня, пытаешься всем руководить. Тебе не нужны равные отношения, ты добиваешься диктатуры.
Только что Том сидел, удобно развалившись в кресле и вытянув перед собой ноги, а через секунду навис над ней, опираясь руками о подлокотники кресла и практически удерживая в ловушке. Элизабет глянула на него и заморгала, так поразило ее выражение лица Куинлана. Он с трудом сдерживал ярость. Однако она не собиралась уклоняться от разговора, вместо этого подняла подбородок и на сердитый взгляд ответила таким же.
— Не могу поверить! — воскликнул он. — Сбежать из-за совета сменить банк! Боже Всемогущий!
Том оттолкнулся от кресла и сделал несколько быстрых шагов, запустив руку в волосы.
— Нет, — закричала она в ответ. — Я ушла потому, что никому не позволю управлять моей жизнью.
Элизабет тоже не могла усидеть на месте и вскочила. Куинлан со своей потрясающей реакцией мгновенно схватил ее за руки и прижал к себе. Настолько близко, что она смогла разглядеть светлые точечки в его темно-синих глазах и почувствовать запах мужского тела. Изящные ноздри затрепетали, воспринимая примитивный сигнал, хотя прикосновение заставило ее напрячься.
— Почему ты мне не сказала, что раньше была замужем?
Вопрос прозвучал мягко, и не стал особенно неожиданным, но Элизабет вздрогнула. Конечно, он знал. Чертово досье!
— Потому что эта тема не принадлежит к моим любимым, — ответила она на повышенных тонах. — Но и не секретная. Если бы наши отношения продолжились, я бы рассказала. С какой стати выкладывать полную биографию в первые минуты знакомства?
Они стояли так близко, что Куинлан различал каждый нюанс в выражении ее лица. Ее передернуло едва заметно, но ничто не могло ускользнуть от внимательного тренированного взгляда. Пусть Элизабет ответила с готовностью, но за этим что-то скрывалось.
— Сколько еще нужно было продолжаться нашим отношениям? — по-прежнему мягко спросил Том. — С другими мы не встречались. И хотя до той ночи не занимались сексом, несколько прощаний получились довольно бурными.
— Даже тогда у меня оставались сомнения относительно тебя, — не менее сладким тоном ответила Элизабет.
— Может быть, но ты не переставала меня желать. И сейчас хочешь. — Куинлан наклонил голову и припал к ее губам легким, соблазняющим касанием. Она хотела отодвинуться, но с такой силищей разве справишься?! — Не двигайся, — выдохнул он прямо в губы пленнице, осторожно ее удерживая.
Отчаянным рывком Элизабет откинула голову. Том потянул ее обратно, но не стал целовать, а завис в какой-то паре сантиметров.
— Почему ты мне ничего не рассказала? — еле слышно переспросил он.
Теплое дыхание ласкало ее губы, вызывая в них легкое покалывание. Чертов Куинлан! Теперь не отпустит, пока не добьется ответа. Старый страх поднялся из глубин ее памяти и забил черными крылами. Элизабет запаниковала, но Том с легкостью подчинил ее теплым, но сильным объятием, от которого не было спасения.
— Что случилось? — настаивал он, нежно поцелуя в губы между словами. — От чего ты вздрогнула, когда я упомянул о твоем давнем замужестве? Скажи сейчас. Я должен знать. Он ходил от тебя налево?
— Нет. — Она не собиралась отвечать, но слова выскользнули сами. Железные объятья и жар его тела разоружил Элизабет. Услышав свои слова, она вздрогнула. — Нет! — увереннее ответила она, поскольку взяла себя в руки. — Он не изменял. — Если бы муж загулял, если бы его разрушительное внимание отвлеклось на что-то другое, ей бы меньше доставалось. — Куинлан, прекрати! Отпусти меня.
— Почему опять Куинлан? — Его голос оставался низким и успокаивающим, а теплые губы продолжали осыпать быстрыми, нежными поцелуями. — Когда мы занимались любовью, ты звала меня Томом.
Обращение к человеку по фамилии удерживает его на расстоянии. Элизабет не хотела даже думать о нем, как о Томе. Той памятной ночью она цеплялась за обнаженные мужские плечи, приподнимала бедра навстречу его неистовым ударам, снова и снова выкрикивала это имя в желании и экстазе. Томом звали ее возлюбленного, а мужчину, от которого она сбежала, — Куинланом.
Сейчас она имеет дело именно с Куинланом, никогда не останавливающимся на полпути человеком. Удерживая беспомощную жертву в объятиях, он целовал ее до тех пор, пока Элизабет не перестала уклоняться и с тихим вздохом не приоткрыла губы. В тот же миг жадный язык ворвался в ее рот, заставив обоих задрожать от чистого удовольствия.
Теплая рука скользнула на округлую грудь и нежно сжала. Элизабет застонала и в отчаянии попыталась собраться с силами для сопротивления. Звук затерялся в его горле. Том соблазнял ее с легкостью, как в прошлый раз. Даже понимая, что происходит, она не смогла его оттолкнуть. Слишком любила, слишком жаждала поцелуев, сходила с ума от желания и удовольствия, которое дарили эти сильные руки.
Под его пальцами сосок напрягся и ощутимо уперся в ладонь даже через несколько слоев ткани. Том углубил поцелуй, рывком расстегнул несколько пуговиц на ее блузке и просунул ладонь сначала под ткань кофточки, а потом в чашечку бюстгальтера, и, наконец, добрался до обнаженной плоти, которую так жаждал. От прикосновения твердых пальцев к чувствительной вершинке Элизабет всхлипнула, а легкий нажим послал чувственные волны вниз по телу до возбужденного лона. Ее тихие стенания скорее походили на вибрацию, чем на настоящий звук. Однако Том так на нее настроился, что ощущал их остро, как удары током.
Слегка перегнув обмякшую Элизабет через руку, он освободил ее груди из шелкового плена, поднял к жадному рту и припал к чувствительной плоти. Вкус и аромат женского тела сводили с ума. Провел языком по соску и с триумфом наблюдал, как она выгибается навстречу его ласкам. Элизабет хотела его. Много раз он убеждал себя, что не ошибся насчет ее пылкого ответа той ночью, но прошедшие полгода несколько подточили его уверенность. Теперь он знал, что помнил все правильно. Всего несколько прикосновений, и она трепещет, желая его, идя за ним с готовностью. Том оторвался от ее груди ради сладкого припухшего рта. Господи, как он ее хочет! Ни с одной женщиной не было как с Элизабет. Он до того на нее настроился, что почти потерялся в ней.
Тому ничего не хотелось так сильно, как заняться с ней любовью, но оставались нерешенные вопросы. Если не уладить их сейчас, пока она с ним и не может никуда сбежать, то, глядишь, придется ждать еще полгода. Нет, только не это. Повторной пытки ему не выдержать.
Том с трудом оторвался от сладких губ. Каждой жилкой он стремился довести дело до конца. И мог бы, если не давать ей шанса прийти в себя от наркотического забытья желания. Но ответов на свои вопросы он хотел не меньше и не мог откладывать на потом.
— Скажи мне, — уговаривал он, спускаясь вниз по шее. Нашел упругую мышцу, куснул ее и почувствовал, как в ответ по податливому телу пробежала рябь удовольствия. Наконец-то он на правильном пути. — Расскажи, что он сделал. Почему ты от меня сбежала?
Глава 6
Элизабет неистово забилась, но он удерживал ее так легко, что попытки освободиться выглядели смехотворными. Однако она уперлась руками в его плечи и толкнула изо всех сил:
— Отпусти меня!
— Нет, — последовал спокойный отказ. — Прекрати со мной бороться и рассказывай.
Ни того, ни другого она не могла сделать и начала паниковать. Не потому, что опасалась Куинлана. Просто ей не хватит никаких сил говорить о браке с Эриком Ландерсом, думать о нем, окунаться в этот ад даже в воспоминаниях. Куинлан же, черт бы побрал его упрямство, ухватился за ниточку и не успокоится, пока не размотает весь клубок. Его настырность ей хорошо знакома — вытянет все до последней мелочи. Элизабет казалось, что она это не перенесет.
Повинуясь инстинкту выживания, она внезапно расслабилась, вцепилась в его плечи и навалилась всем весом. И почувствовала, как мужское тело напряглось в ответ на ее капитуляцию. Ее мышцы перестали дрожать, больше не принуждаемые к непривычной нагрузке. Почувствовав животом жесткий бугор, Элизабет судорожно вздохнула. Знакомое, невыносимо соблазнительное ощущение заставило ее прижаться еще теснее. Внизу живота зародилась тяжесть желания.
Том почувствовал изменения, которые тут же, как в зеркале, отразились на ее лице. Минуту назад Элизабет отчаянно вырывалась, а теперь возбужденно трепещет, трется напряженным, требовательным телом. Хрипло сыпля проклятиями, Том боролся сам с собой. Битва была заведомо проигранной, так как он слишком давно и слишком сильно ее хотел. Разговоры подождут. На этот раз победа за Элизабет. В голове осталась только одна мысль: она снова в его руках, и каждым движением подтверждает нетерпеливое согласие. Что бы ни изменило настроение Элизабет, в данный момент его это не интересовало. Достаточно того, что она сама прижимается, как в ту единственную ночь, проведенную вместе. Ночь, воспоминания о которой клеймом выжжены в его памяти. Сколько пришлось пережить беспокойных часов без сна, вспоминая, как хорошо было с Элизабет, до боли желая такого же острого облегчения, представляя ее под собой. И неожиданный холод и злость с ее стороны.
Теперь никакого холода. Под ладонями Том чувствовал жар и дрожь ее тела, ищущие движения бедер. Раздался низкий стон, когда она нашла желаемое и немного развела ноги, устраивая между ними его каменно-твердую плоть.
Том запустил руку в волосы и откинул ее голову.
— Ты этого хочешь? — хрипло спросил он, сдерживаясь из последних сил.
Ситуация неожиданно вышла из-под контроля. Он не хотел ошибиться. Еще оставалась пара мгновений, пока она не шевельнулась и не толкнула его к черте, за которой нет возврата. Со времен своей юности он не испытывал подобного нетерпения. Желание поднималось в венах неудержимым приливом, затапливая мозги. Неважно, что заставило Элизабет поменять мнение. Прямо сейчас он хотел лишь одного — ворваться в нее.
С секунду она не отвечала. Стиснув зубы, Том приготовился разразиться проклятьями, когда Элизабет впилась ногтями в его плечи и выдохнула:
— Да!
Он опустил запутавшуюся в чувствах Элизабет на пол прямо на том месте, где они стояли.
— Диван… — пробормотала она, но забыла обо всем, когда сверху ее придавила тяжесть мужского тела.
Если вначале она в панике пыталась отвлечь Тома, то теперь желание так стремительно ее ослепило и переполнило, что против него у Элизабет не нашлось защиты. Жажда копилась долгими, темными, бессонными ночами, питалась молчаливыми слезами, струящимися из-под опущенных век. Как же Элизабет скучала! Почти так же сильно, как боялась Тома… и себя. Удовольствие снова оказаться в объятьях любимого радовало до боли. Элизабет отбросила все причины, по которым не следовало случиться тому, к чему двигалось дело. Позже будет время раскаяться, а сейчас она ничего так сильно не хотела, как быть с Томом Куинланом.
Сил сдерживаться не осталось — он слишком долго подавлял желание. Грубоватым движением Том задрал ей юбку, спустил трусики, и Элизабет с готовностью раздвинула ноги. Так же молниеносно он расправился с собственными брюками и прижался к ее лону. Соединение получилось быстрым, мощным и немного болезненным. Элизабет вскрикнула, но выгнулась навстречу, принимая его еще глубже. Широкая грудь Тома завибрировала от гортанных звуков. Он подхватил ее под бедра, поднял ноги выше и задвигался часто и сильно.
Элизабет получала огромное удовольствие. Почти сразу достигнув пика, она закричала в голос. Физически она отвечала так только этому мужчине. Думала, что близость с ним никогда больше не повторится, что лучше отказаться от телесных радостей ради защиты от диктата Куинлана. Но продолжала желать, горько размышляя, почему самая сладкая приманка всегда оказывается в наиболее опасной ловушке.
Ослепленный силой собственной жажды, Том крепкими руками удерживал бедра выгибающейся в экстазе партнерши и врывался в зовущие глубины. Элизабет с удивлением почувствовала под собой жесткий пол и подумала, что синяков на плечах не избежать. Постепенно приходя в себя после чувственной битвы, она начала осознавать окружающее. Том прижался сильнее и забился в конвульсиях. Инстинктивно она сжала его руками и ногами, осторожно напрягла внутренние мышцы. Хриплый резкий вскрик опустился до низких, ритмичных стонов, затем до частых, рваных вдохов и выдохов. Тяжесть расслабленного мужского тела расплющила ее по полу.
Тишину огромного затемненного холла нарушало только их неровное дыхание. Замедляющийся ритм его сердцебиения отдавался в ее груди, разгоряченные тела сливались во всех местах, где соприкасалась обнаженная кожа. Элизабет почувствовала капельки пота на коже, влагу внутри. Только сейчас до нее дошло: они не предохранялись во время безумной близости.
Сердце панически подпрыгнуло, затем проснулась логика и Элизабет успокоилась. У нее только что закончился очередной цикл — вероятность забеременеть минимальная. Странно, почти сразу за успокаивающей мыслью появилось ощущение потери. Навалилась печаль, как будто смятение вызвала не отдаленная возможность, а маловероятность.
— Элизабет?
Она не открыла глаза. Не хотела возвращаться в реальность, не хотела отпускать его, словно возвращение к действительности вынудит ее это сделать.
Том поднялся на локти, и Элизабет ощутила на своем лице пристальный взгляд синих глаз, но продолжила упорно цепляться за защиту опущенных век.
Мышцы его напряглись, и, преодолев ее секундный порыв удержать его, Том приподнялся. У Элизабет перехватило дыхание, когда он осторожно разъединил их тела. Движение вызвало легкую, но продолжительную дрожь. Ее бедра потянулись вслед непроизвольным, едва заметным движением. Дальше прятаться стало бесполезно. Элизабет открыла глаза и молча встретила его пристальный взор. На его лице было чуть сонное, удовлетворенное выражение, как и у нее, наверное. Однако в настороженном хищном взгляде светилось понимание: добыча поймана, но не побеждена.
Проницательность Куинлана всегда беспокоила Элизабет, поэтому взглядом она дала понять любовнику, что не стоит считать случившееся чем-то большим, нежели обычный секс без обязательств.
С кривой усмешкой Том встал на колени и с резким, неприятным звуком застегнул молнию на брюках. Затем поднялся на ноги и легким движением поставил ее. Задранная до талии юбка упала на место. Чтобы не испачкать пол, Элизабет инстинктивно стиснула бедра.
Движением плеч Куинлан выскользнул из рубашки и протянул ее Элизабет. Затем наклонился, поднял ажурные трусики с пола и сунул ей в руку.
— В рубашке будет удобнее. Здесь становится жарче, в свободной одежде тебе станет легче.
Не проронив ни слова, она взяла фонарик и пошла в туалетную комнату. Колени подрагивали, в лоне пульсировало от силы его проникновения. Больно не было, но казалось, что его плоть все еще внутри.
В тусклом свете отражение в зеркале напоминало призрака с огромными темными глазами. Растрепанные волосы рассыпались по плечам. Рассеянно откинув волосы, она еще немного смотрела на себя, затем уронила лицо в ладони.
Как теперь показаться ему на глаза? Боже, надо же быть такой дурой! Провели вдвоем чуть больше часа, и уже трахались на полу, как озабоченные кролики. Даже Куинлана не поругаешь. Сама сделала шаг навстречу, вцепилась в него и начала тереться. Запаниковала, что он отойдет в сторону и снова замучит вопросами, вот и получила по заслугам.
Ее разрывали противоречивые чувства: смущение, стыд и ликование. Кошмарно стыдно использовать секс, чтобы отвлечь мужчину, но еще стыднее оправдываться за свои желания, которые бы рано или поздно проявились. Она испытывала к нему неодолимую тягу, инстинкты толкали ее навстречу Куинлану. Никто бы не смог остановиться на ее месте. Это невозможно и неестественно.