- И с чего такие выводы, позвольте узнать? - мой голос даже глухой не принял бы за дружелюбный.
Он издал губами чмокающий звук, от которого у меня внутри все перевернулось от отвращения.
- Лицо у тебя, милочка, не доброе и не радостное, - произнося эти слова, он просто прожигал меня взглядом.
Меня наполнила злоба, я прямо-таки чувствовала, как она накрывает меня волной от макушки до кончиков пальцев ног. Со Зверем во мне я стала взрывоопасной, как в прямом, так и в переносном смысле. Мне захотелось высказать ему все, что я подумала о нем в этот момент. А еще лучше послать всех присутствующих в пешее путешествие в ад и убраться подальше из этого странного места и этих странных людей.
В этот момент я увидела, как Кирилл едва заметно покачал головой. Предостерегая меня? Его движение было практически незаметным, и я была готова поклясться, что его действительно не уловил никто из присутствующих. Как странно, ведь он мог вступить в дискуссию открыто, а не подавать мне тайные знаки.
То, что в моей голове зашевелилась мыслительная деятельность, поумерило мою ярость, и я смогла выдохнуть. Что ж, придется потом при случае сказать Кириллу спасибо. Устроить скандал с моей стороны было бы самым глупым, на что я вообще была способна.
Я медленно выдохнула, и только тут заметила, что Владимир Петрович внимательно следит за моей реакцией, он ждал, как я отреагирую на провокацию.
- Будьте добры, не называйте меня милочкой, - медленно и тщательно взвешивая каждое слово, произнесла я. - Тогда мы сработаемся.
На лице Коврова промелькнуло разочарование, он жаждал ссоры не меньше меня, но он кивнул, признавая, что установлено перемирие.
Золотаревский теперь просто лучился от довольства, и во мне зародилось сомнение, что все это было не более, чем проверка, насколько я умею держать себя в руках.
- Ну, все, дорогие, - он хлопнул в ладоши, изображая гонг, - повеселились и хватит. Предлагаю всем приступить к своим непосредственным обязанностям. Андрей, ты обещал позаниматься с Петей, помнишь?
- О чем речь! - вскинулся здоровяк. - Обещал - сделаю!
Владимир Петрович удовлетворенно кивнул и поднялся со своего места.
- Так, пятнадцать минут перерыв, допивайте кофе. Я к себе, - он повернулся ко мне. - Вас со Зверем я жду у себя в кабинете ровно через пятнадцать минут, и направился к дверям.
Помещение взорвалось голосами. Мне показалось, что я нахожусь в аудитории, которую внезапно покинул преподаватель. Все расслабились, на лицах появились улыбки, люди начали болтать между собой.
От внезапной смены атмосферы я почувствовала себя еще больше не в своей тарелке. Они все знали друг друга, у них было много общего, я же здесь чувствовала себя придорожным камнем, выброшенным на трассу.
Я видела, как Кирилл бросил на меня один короткий взгляд, потом быстро поднялся и направился к Леночке, которая в этот момент как раз встала из-за стола. Ее лицо по-прежнему было несчастным.
Он вдруг подхватил ее на руки и закружил по комнате. Леночка, наконец, рассмеялась, грусть слетела с ее лица, будто маска.
- Поставь меня, балбес! - смеясь, выдавила она, но не сделала и слабой попытки высвободиться.
- Перестанешь кукситься, поставлю, - в его голосе тоже был смех.
Правда ли ему хотелось смеяться? Или он делал это, чтобы развеселить девчонку, которую я незаслуженно обидела? Мне показалось, что его глаза все еще были серьезными, и веселье их не коснулось. Вопрос только, какое мне до этого дело?
В глубине души мне захотелось, чтобы это Леночка меня обидела, тогда Кирилл стал бы утешать меня, а нее ее... Или не стал?
- Чего грустим? - неожиданно раздался голос у меня над ухом.
Я вздрогнула и подняла голову. Рядом со мной стоял Андрей, улыбаясь во все свои тридцать два зуба.
- Неуютно себя чувствую, - призналась я.
- Да брось! - он сунул в рот целое печенье и весело подмигнул мне. - Все замечательно! А на Антона не обращай внимания, - я глянула на Коврова и Молотова, которые отошли чуть в сторону от остальных и о чем-то негромко разговаривали, не смотря в нашу сторону, - он всегда такой бука, но человек надежный, всегда поможет, когда это нужно, поэтому все его прощают за скверный характер.
- У меня тоже скверный характер, - скривилась я, - так что не обольщайся.
- Да ладно, ты милая, - возразил Андрей, - сразу же видно. Просто растерялась среди незнакомых людей. Тебе нужен друг, и все дела.
Он приблизился ко мне настолько, что я стала ощущать тепло его тела через рукав своей рубашки. Мне стало не по себе.
Я демонстративно покосилась на расстояние между нами, но Андрей намека или не понял, или сделал вид, что не понял, но не отодвинулся ни на миллиметр. Ну что ж, придется самой...
Я поднялась со своего места и встала из-за стола, оставив между мной и Андреем не менее полуметра.
- Меня Владимир Петрович ждет, - сказала я, делая попытку ускользнуть.
Я заметила, что Кирилл уже поставил Леночку на ноги и, мило ей улыбаясь, помогает собрать чашки со стола на поднос.
- Пять минут прошло, - Андрей на уловку не повелся, - я засекал.
Тут он протянул руку и заправил мне за ухо, выбившуюся прядь волос.
Меня снова подкинуло от раздражения.
"Я не буду его убивать, - немедленно вмешался Зверь. - Он хороший парень".
Я уставилась на Андрея возмущенным взглядом.
- Обычно девчонки ведутся на такой откровенный флирт? - с сарказмом в голосе поинтересовалась я.
Князев хмыкнул и пошаркал ногой, будто смущается.
- Обычно - да, - его улыбка была совершенно невинной.
- Не тот случай, - я раздраженно тряхнула волосами, чтобы тот локон, который он заправлял, снова упал на лицо. - Не трать время, будь добр.
В его глазах было удивление.
- Не любишь секс?
Я просто задохнулась. У меня в прямом смысле отвисла челюсть от подобной логики. А потом мое удивление переросло в смех. Впервые за сегодняшний день, мне сделалось легко и весело. Кажется, с этим парнем мы и вправду можем подружиться, мне уже нравилась его бесхитростность.
- С чего такие выводы? - сквозь смех выдавила я.
- Ну, девушки обычно не шарахаются от меня, - он снова по-голливудски улыбнулся. - Или все-таки любишь?
Мне снова стало смешно. Так откровенно и быстро мне еще никто не предалагал лечь с ним в постель.
Все еще смеясь, я по-дружески похлопала Андрея по плечу.
- Будем считать, что не люблю, - и прежде, чем бы он снова меня остановил, я проскользнула мимо него к двери, поймав во взгляде Кирилла усмешку.
"И зря ты ему отказала", - сказал Зверь.
"Это еще почему?"
"Ты напряжена, расслабиться тебе бы не помешало. Парень не дурен собой".
"Зверь! - я закатила глаза. - Будь добр, дай мне самой решать вопросы, связанные с моей личной жизнью".
"Так как эта самая личная жизнь у тебя напрочь отсутствует, это показывает, что решать ты самостоятельно не умеешь", - не унимался он.
Я отмахнулась от его нравоучений, со Зверем можно спорить вечно, а мне, как я предполагала, еще предстоял разговор с Золотаревским. Однако прямолинейность Андрея меня позабавила, и я все еще пребывала в отличном состоянии духа.
Я постучалась в двери кабинета Золотаревского, внезапно снова почувствовав страх. Что меня там ждет? О чем он хотел со мной поговорить? Зачем позвал к себе в кабинет? Почему сразу не забрал с собой, а оставил в конференц-зале? Он же обладает способностью видеть будущее, знал ли он, что ко мне подойдет Андрей, после чего мое настроение значительно улучшиться? Подстроил ли он все это специально?
- Входи, девочка моя, - ответили на мой стук.
Девочка? Когда ко мне так обращался Зверь, я не обращала на это внимания, теперь же почувствовала себя неловко. Девочка, тоже мне. Скорее уж, тетечка.
Я осторожно потянула на себя дверь.
- Входи, входи, - он снова, как и вчера, сидел за столом из красного дерева.
Я вошла, закрыв за собой дверь.
Золотаревский упорно напоминал мне старого преподавателя университета, профессора. Вот сейчас я почувствовала себя студенткой-первокурсницей, которую вызвали на ковер к декану.
- Я тобой горжусь, - начал он без предисловий, указав мне на кресло, в котором я вчера сидела. Я удивленно вскинула брови. Гордится? Чем? Тем, что я вела себя, как несдержанная идиотка?
Я молча села в кресло, удивленно глядя на него.
- Конечно, горжусь, - ответил он на мой невысказанный вопрос. - Я же видел твою реакцию на слова Антона. И я знаю, что человек, в котором поселяется Огненный Зверь, совершенно себя не контролирует первое время. Я ожидал чего угодно, что ты устроишь скандал, начнешь бить посуду, крушить мебель или, в конце концов, встанешь и уйдешь, - я покраснела от того, насколько близка я была к всему тому, что он только что перечислил. - Но ты осталась, даже голос не повысила. Прекратила ссору, не дав ей начаться. А теперь расскажешь, как тебе это удалось? Возможно, впредь, тебе придется прибегать к этому способу.
Я вспомнила Кирилла. Ведь я остановилась только благодаря ему. Мне снова захотелось его поблагодарить. Владимир Петрович горд мной, подумать только, и он понятия не имеет, что я на самом деле безвольная и слабая, а мое поведение не превратилось из приличного в разрушительное только благодаря его сыну.
Еще я вспомнила о том, как Кирилл любил старика. И тогда я поняла. Он помог мне, чтобы я не расстроила Золотаревского. Стало капельку грустно, но я попыталась отбросить от себя эти мысли. Мне ведь тоже почему-то очень не хотелось разочаровать этого человека.
- Не думаю, что мне удастся снова воспользовался этим способом самоконтроля, - призналась я. - Хотя мне бы очень этого хотелось, - и это была чистая правда.
Наверное, Владимир Петрович что-то заметил в моем печальном взгляде и хмыкнул, но комментировать не стал.
- Как тебе наш коллектив? - спросил он.
Как? Вопрос очень ёмкий, и я от меня определенно не ждали односложного ответа. Как - хорошо. Или как - плохо. Или еще лучше: как - никак. Я вздохнула под пристальным взглядом Золотаревского, силясь подобрать нужные слова для развернутого ответа.
- Андрей очень милый, - выдала я самый вежливый вариант, при этом улыбнувшись. Да уж, этот здоровяк меня позабавил.
Владимир Петрович, снова хмыкнул, затем поставил локоть на стол и подпер рукой подбородок.
- Андрей всегда нравится женщинам.
Я пожала плечами:
- Думаю, будь я мужчиной, он бы мне тоже понравился, он забавный.
Теперь во взгляде Золотаревского появился интерес.
- То есть ты хочешь сказать, что он понравился тебе не как мужчина?
- О боже! - выдохнула я. - Конечно же, нет! Я видела его всего-ничего!
"Кирилла ты видела и того меньше, когда уже не смогла отвести от него глаз", - злорадно напомнил Зверь.
"Заткнись!" - мысленно прорычала я.
"А чего молчать, если это правда?"
"Эта правда - только моя проблема, и я никого не собираюсь в нее посвящать".
"А что, поделилась бы со стариком своими симпатиями, глядишь, и подсобил бы с сыном".
"Заткнись!"
- Хм-хм, - вежливо покашлял Владимир Петрович, отвлекая меня от внутреннего диалога.
Я вскинула голову:
- Простите.
Ну, надо же, раньше у меня получалось общаться со Зверем незаметно, впервые меня подловили. Когда Зверь начинал рассуждать о моей симпатии к Кириллу, мне хотелось вытащить его из моей головы и задушить собственными руками.
- Расскажи мне об Огненном Звере, - попросил Владимир Петрович. - Я читал много литературы о нем, но ни одна из них не была написана носителем Зверя. Нина Акимова тоже не горела желанием поделиться с нами своими ощущениями.
Я подозрительно прищурилась.
- Так зачем вы предложили мне эту так называемую работу: чтобы помочь мне или узнать побольше о Звере?
Улыбка Золотаревского превратилась в снисходительную. Он откинулся на спинку кресла, сложив пальцы домиком.
- Буду с тобой честен...
- Премного благодарна, - не вежливо выпалила я, но он простил мне и это.
- ... Все люди, даже те, которые пытаются жить для других и помогать нуждающимся, ищут своей выгоды. Святых людей не бывает. И я вовсе не возомнил себя святым и бескорыстным и не пытаюсь произвести такое впечатление. Кто-то жаждет богатств, кто-то славы. У меня своя жажда - знания. Огненный Зверь - уникальное явление. У многих магов редкий дар, но он все же повторяется у некоторых из них. Огненный Зверь один, он существует уже много веков, но о нем по-прежнему ничего не известно.
"Не то чтобы я скрывался", - скромно заметил Зверь, рассуждение о его уникальности он воспринял как комплимент.
- Что вы хотите узнать?
- Для начала, как он с тобой общается? Мыслями, образами?
Я покачала головой:
- Я просто слышу его голос.
Владимир Петрович смотрел на меня восторженно, как будто я сказала, что слышу глас Божий.
- И какой он?
- Надоедливый, - выдала я первое и ключевое определение.
- Это мужской голос? На что он похож?
Я кивнула.
- Определенно, мужской. Хорошо поставленный мужской голос. Как... - я попыталась подобрать подходящее определение. - Как у диджея по радио. Иногда кажется, что он способен болтать вечно. Но иногда он обижается и может подолгу молчать.
Владимир Петрович даже раскрыл рот от удивления.
- Обижается?
Теперь уже пришла моя очередь удивиться.
- А вы что думали? Общается образами, - передразнила я. - Да, он говорит, обижается, смеется, а еще ехидничает и издевается. Он не животное, он личность!
"Спасибо", - смущенно отозвался Зверь.
- Погоди-погоди, значит, у него свой характер? - Золотаревский даже подпрыгнул на стуле.
- Разумеется, - подтвердила я. - И могу сказать, прескверный.
Владимир Петрович задумчиво покусал губу.
- Поразительно, - пробормотал он. - А еще более поразительно, что ты говоришь о нем, как о своем друге.
Как о друге? Я даже не задумывалась об этом. Пожалуй, он был прав, во всяком случае, я точно не воспринимала Зверя как врага. Он вторгся в мою жизнь, перевернул ее с ног на голову, и мне очень хотелось вернуть ее на место и избавиться от назойливого голоса в моей голове. Но я действительно воспринимала Зверя как друга, он сам попал в меня поневоле и ни разу сознательно не причинил мне вреда, забудем о моих похождениях в клубе.
- Пожалуй, да, - согласилась я. - Он мой друг. Но, будьте уверены, я не сумасшедшая, и мне бы не хотелось иметь друзей в своей голове. Как только я смогу передать Зверя, я немедленно это сделаю. Я надеюсь, вы поможете мне найти достойного человека, который примет Зверя?
Золотаревский медленно кивнул.
- Конечно, это будет непросто - найти подходящего кандидата. Но, я думаю, мы его найдем.
- Хорошо, - я немного успокоилась. Не хотелось бы передать Зверя кому-нибудь, кто с его помощью решит захватить мир.
Мы разговаривали с Владимиром Петровичем до самого вечера. В обеденный перерыв он вместе со мной спустился в кафе на первом этаже здания, и мы вместе пообедали, не прерывая разговора.
Сначала он расспрашивал меня обо всем. О характере Зверя, о том, что я чувствовала по время вживления, о том, какие изменения произошли в моем теле с его появлением, и самое главное - о моих неконтролируемых эмоциях.
Я отвечала обо всем без утайки. Во-первых, я по-прежнему не могла сдерживать свою откровенность, во-вторых, я и не хотела ее сдерживать. Золотаревский казался добрым дедушкой, очень мудрым и благородным. Его желание помочь мне казалось искренним, и я ему верила.