— Здорово! Просто классно! — взорвалась она.
— Что сделано, то сделано, Кэсси, — вступилась Поппи. — И теперь он хочет помочь. И у него есть свои источники информации.
— Это его братец, что ли? — Кэсси все еще переваривала услышанное. — Если бы Гриффин умел держать язык за зубами, скольких неприятностей можно было бы избежать!
— Нет, это один частный сыщик, который многим мне обязан. Так вот, Роб Диченца просто-таки прославился тем, что избивал женщин. А Лиза по крайней мере дважды обращалась за помощью в клинику.
Кэсси выразительно вскинула бровь.
— И вы в состоянии связать это между собой? Потому что без этого нам не обойтись. От Хизер толку как от козла молока, свидетелей нет. Если у нас на руках не окажется козырного туза, то есть достаточно весомого доказательства, Хизер может сколько угодно утверждать, что она не Лиза, — ее все равно осудят.
— Замкнутый круг, — вздохнула Поппи. — Пусть Гриффин поговорит с ней. Ты сможешь это устроить?
Кэсси нисколько не сомневалась в том, что это пустая затея. Психиатры, к которым она обращалась, сошлись на том, что если у Хизер посттравматическая амнезия, то факты, которые она постаралась забыть, спрятаны настолько глубоко, что без специально курса лечения их вряд ли удастся вытащить на свет. А этот Гриффин очень даже ничего, в конце концов была вынуждена признать Кэсси. Но ведь он не психиатр.
Итак, что мы имеем? У Мики денег нет, это ясно. Конечно, она, согласна работать бесплатно, но нанять психиатра, чтобы тот покопался в воспоминаниях Хизер, ей не по карману. Что ж, если у Гриффина такая чувствительная совесть, тем лучше. А знакомый частный сыщик — вообще отлично. И коль он согласен взять все расходы на себя, то кто она такая, чтобы возражать? Ни за что!
Да, Гриффин был прав, когда сказал, что в борьбе за общественное мнение они уже проиграли. Похоже, парень достаточно умен, поскольку понимает, насколько это важно. А до того, как заняться разработкой стратегии, хорошо бы узнать побольше о тех, чью роль в этом деле трудно переоценить. Она имела в виду не Роба с Хизер. Гораздо важнее были те, кто так или иначе мог оказать давление на ход этого дела, — губернатор, главный прокурор и помощник обвинителя от штата Калифорния. Чарльз Диченца и его жена и, конечно, судья, который будет назначен для слушания дела.
Между прочим, Гриффин не единственный, у кого есть связи. У самой Кэсси в Калифорнии осталось несколько университетских приятелей-юристов, которые охотно поделятся с ней информацией. А Джон Киплинг? Насколько ей известно, у него куча друзей и знакомых среди газетчиков, которые будут рады рассказать все, что им известно. И еще Марк, в очередной раз оказавшийся правым. Надо позвонить и рассказать ему обо всем. А успокоить свое уязвленное самолюбие можно будет и попозже. Сейчас есть дела поважнее.
— Когда вам удобно? — потянувшись за телефоном, спросила она Гриффина.
* * *
Мика опустил стекло, рассчитывая, что холодный воздух немного остудит бушевавшую в нем злость. Напрасно. Когда он свернул на дорогу, ведущую в обход озера, его все еще трясло. А стоявший возле дома темный «седан» и две хорошо знакомые ему физиономии окончательно испортили ему настроение. Это были те самые парни из ФБР, которые во вторник устроили у него обыск. У одного на коленях был компьютер Хизер.
Резко притормозив, он выбрался из грузовика.
— Быстро же вы управились, — проворчал он.
— Мы так поняли, что вы без него как без рук.
— Врете. Просто вы ничего не нашли. Да я вам это сразу сказал! Все, что там есть, касается только моей работы.
— И работы Лизы.
— Нет тут никакой Лизы! Ее зовут Хизер!
— Не будем играть словами. Куда вам его поставить?
Мика не двинулся с места.
— Туда, откуда вы его, парни, взяли.
— Вы уж нас извините, но нам тогда пришлось обыскать весь дом, и мы сейчас вряд ли вспомним, где он у вас стоял.
— А где, по-вашему, люди работают? — издевательски поинтересовался Мика.
Фэбээровцы обменялись взглядами.
«Ну же, давай! — взмолился про себя Мика. — Грохни эту штуку об крыльцо, я вам такое устрою, что вы до смерти не забудете! Для начала — иск о причинении ущерба, а там видно будет!»
Он даже расстроился слегка, когда фэбээровцы, вскарабкавшись на крыльцо, двинулись в глубину дома, к задней двери.
— Дверь заперта? — не оборачиваясь, крикнул один из них.
— А что — в прошлый раз была заперта? — съязвил Мика. — Или вы там где-то видите замок?
Дождавшись, когда они скроются из виду, Мика захлопнул дверцу машины и последовал за ними, едва не наступая обоим на пятки. Так, гуськом, они добрались наконец до сахароварни. Отступив в сторону, Мика молча ждал. Он вспомнил, как пять минут назад сказал: «Нет тут никакой Лизы! Ее зовут Хизер». А фэбээровец отмахнулся: «Не будем играть словами».
«Меня зовут Хизер Мэлоун», — в первый же день слушаний заявила Хизер. Получается, она тоже играла словами, промелькнуло у Мики в голове. Она могла бы честно сказать, что ее зовут Хизер Мэлоун
* * *
Планы Поппи пошли кувырком. Лили была в школе. Мэриан — у дантиста. А для ланча явно было еще слишком рано. Конечно, можно было бы заглянуть к Чарли и, уютно устроившись возле большой печки, поболтать с кем-то из завсегдатаев, но она сейчас была не в настроении болтать. Может, съездить к матери? Ни за что! Поппи поняла, что ей вообще не хочется никого видеть.
Поразмыслив немного, Поппи объехала вокруг озера. Радио она выключила, и в кабине джипа стояла тишина. Сделав полный круг и вновь оказавшись в центре города, Поппи сбросила скорость, потом медленно обогнула церковь. Позолоченный солнцем шпиль, словно копье архангела, победоносно воткнулся в серое подбрюшье неба. Вдоволь налюбовавшись этим зрелищем, Поппи двинулась дальше, свернула за угол и не спеша поехала по узкой дороге, петлявшей вдоль городского кладбища. Теперь Поппи ехала совсем медленно. А вот и место, где похоронен ее отец. В горле Поппи встал комок.
После той аварии она часто приезжала на кладбище — и не только из-за отца. Сколько ее хороших знакомых ушли из жизни за эти годы! Вот хотя бы Гас Киплинг, отец Джона. Сгорел как свечка всего несколько месяцев назад. Но одну могилу она старательно избегала. Почему-то ей было страшно увидеть ее. Однако сегодня Поппи чувствовала, что ей просто необходимо там побывать.
Свернув с дороги, она притормозила. Чтобы немного успокоиться, Поппи сделала несколько глубоких вдохов, стараясь дышать как можно медленнее. Она заставила себя думать о Виктории, пытаясь не смотреть по сторонам. В особенности не смотреть
* * *
В тюрьму Гриффин проник без особого труда. Кэсси договорилась обо всем по телефону, так что его не только ждали, но даже проводили в то помещение, которое обычно представляется исключительно адвокатам и их клиентам. Гриффин сильно сомневался, что такое было бы возможно где-нибудь в Калифорнии или в Нью-Йорке. Еще одно из преимуществ маленьких, по-домашнему уютных штатов вроде Нью-Гемпшира, с завистью подумал он.
Когда ввели Хизер, Гриффину показалось, что они знакомы много лет. Темные, с легкой проседью волосы, серебристо-серые глаза, тонкая, бледная кожа, искривленный в вымученной улыбке рот — после долгих часов, которые он провел, разглядывая снимки этой женщины, он знал ее черты, как свои собственные.
А вот Хизер явно была поражена.
Дождавшись, когда охранник закроет дверь, Гриффин приветливо протянул ей руку.
— Я — Гриффин Хьюз, приятель Поппи. Они с Кэсси разрешили мне прийти. Присядем?
Но Хизер осталась стоять возле двери, словно не слышала.
— А они сами почему не приехали? — дрожащим голосом спросила она.
— Решили, что вам будет удобнее, если я приду один.
Судя по перекошенному лицу Хизер, тут они явно ошиблись. В глазах ее метнулся страх, от лица отхлынула кровь.
— Хизер — мягко проговорил он. Поверьте, у меня и в мыслях нет причинить вам вред.
Выражение панического страха как было, так и осталось у нее в глазах, и Гриффин счел за лучшее сесть. Он заранее решил, что не стоит возвращаться к тому признанию, которое она сделала Поппи. Достаточно того, что она вообще решилась его сделать. Это говорит о том, что она готова заговорить. Или скоро будет готова…
— Есть одна проблема, — начал он. — Я слышал, вы не хотите говорить. Но это значит, что у нас нет никаких сведений о том, где вы жили до того, как приехали в Лейк-Генри. Вы, конечно, можете сколько угодно утверждать, что вы Хизер Мэлоун, но пока у нас нет доказательств, все это только слова. Лиза Мэтлок сбежала из Калифорнии пятнадцать лет назад. Нужно доказать, что вы звались Хизер Мэлоун задолго до этого времени. Что-то могут подтвердить документы — это лучше всего. Кое-что свидетели — друзья, родственники, коллеги. Юристы в таких случаях используют термин «подтверждение дополнительными фактами». Это то, что нам нужно.
— Но ведь вы не адвокат, — тем же дрожащим голосом пробормотала она.
— Нет. Я журналист и писатель. Но я здесь сейчас не потому, что хочу писать о вашем деле. Я пришел к вам как друг, мне кажется, я могу вам помочь. Дело в том, что по роду своей работы мне часто приходится вести журналистские расследования. Книги, которые я пишу, имеют успех и расходятся быстро потому, что мне удается раскапывать такие факты, которых больше нет ни у кого. У меня есть своя сеть осведомителей. Часть из них — мои собственные, остальные работали еще на моего отца. Они с радостью окажут мне услугу. Так что вам это не будет стоить ни цента.
Лицо ее по-прежнему оставалось испуганным.
— Итак, то, что нам с вами нужно, — все тем же мягким, убедительным тоном продолжал он, — это дополнительные факты или свидетельства. Идеально было бы, конечно, заполучить свидетеля, который подтвердит, что вы действительно Хизер Мэлоун, но вы отказываетесь говорить. Мои информаторы способны на многое, но что в них проку, если они не знают, с чего начать? Нам известно, что Хизер Мэлоун приехала в город четырнадцать лет назад. До этого она работала в Атланте, в каком-то ресторанчике, но очень недолго. Тут ее след обрывается. Поэтому я решил, что на этот раз мы попытаемся размотать этот клубок с другого конца. С того, что остался в руках Лизы. И попытаемся узнать, что же заставило ее сбить Роба Диченцу.
Хизер зябко сунула руки в карманы своего оранжевого свитера.
— А почему не приехала Кэсси? Неужели возненавидела меня?
— Нет, она вас не ненавидит. Просто злится из-за того, что вы ничем не хотите ей помочь.
— А Мика… Мика