Я покраснела при упоминании о наших поцелуях, но одернуть нахала не успела — он исчез.
— Никто не заявлял права на меня! И я не его женщина! — крикнула я ему вслед.
Но Венецианец не обернулся. Я посмотрела на Дрейка, опасаясь увидеть в его глазах самодовольную насмешку. Мужчина, подобный ему, — знающий, что девушки штабелями укладываются у его ног, — не мог не злорадствовать при мысли о том, что получил власть надо мной.
Я стиснула зубы и подняла взгляд, но на лице Дрейка застыло выражение удивления, никакого злорадства не было и в помине. Он нахмурился:
— Ты говоришь правду. Ты действительно не понимаешь, кто ты такая.
— Напротив, я точно знаю, кто я такая. Это вы, парни, кажется, ошиблись адресом. Если надо, могу произнести по буквам: я — жертва ограбления. А также, благодаря тебе, подозреваемая в убийстве. И поскольку ты виноват и в том, и в другом, исправлять положение должен ты. И для начала ты вернешь мне дракона.
Дрейк повернулся к стойке и сделал знак бармену:
— Что будешь пить?
— Драконью кровь, — мстительно фыркнула я.
Он наклонил голову, разглядывая меня, и от его улыбки ноги у меня снова превратились в желе.
— Уверена? Приятель, две «Драконьих крови».
Я, разинув рот, смотрела, как бармен подает нам два винных бокала с темно-красной, почти черной, жидкостью.
— Ты шутишь, да? Это же на самом деле не… э-э-э… не кровь?
— Нет. Но мой народ обожает этот напиток.
Я понюхала содержимое бокала. Пахло вином с пряностями. Я сделала крошечный глоток, и у меня перехватило дыхание — жидкий огонь устремился по моему пищеводу, в желудке словно что-то запылало, и тепло мгновенно растеклось по всему телу.
— Ух ты! — воскликнула я, моргая, чтобы стряхнуть с ресниц выступившие слезинки. — Мощная штука. Что там намешано?
— Тебе лучше не знать, — ответил Дрейк, схватил меня за локоть и потащил к столику в темном углу. — А теперь, может быть, обсудим то, что тебе от меня нужно?
Я села, почувствовав легкое разочарование, когда он отпустил мою руку. Чтобы отвлечься от мыслей, вводящих меня в искушение, я снова поднесла к губам бокал, но на этот раз попробовала жидкость лишь кончиком языка.
— Вот здорово, теперь у меня язык онемел. Если окажется, что там есть какой-нибудь яд, тебе конец.
Он ухмыльнулся:
— Никакого яда там нет.
Я успокоилась и отпила еще, приготовившись к огненным ощущениям.
— По крайней мере, для драконов. Никогда не слышал, чтобы смертный, выпив это, остался в живых.
Пламя просочилось в мою кровь, потекло куда-то вниз живота.
— А знаешь, мне даже нравится. Может, я уже привыкла… Что значит — ни один смертный, выпив это, не остался в живых?
— Именно то, что я сказал, — пожал он плечами.
Я осторожно поставила бокал на стол — у меня было ощущение, что, если я пролью жидкость, она прожжет столешницу.
— Ты что, хочешь сказать, что позволил мне выпить яду и не потрудился предупредить об этом?
— Ты же сама попросила этот напиток. Было бы невежливо с моей стороны не разрешить тебе выпить то, что ты хочешь.
— Вот как? А если бы я попросила тебя помочь мне спрыгнуть с Эйфелевой башни, ты бы тоже не смог отказаться?
Дрейк снова склонил голову набок. Выглядел он при этом так сексуально, что я вынуждена была собрать всю свою силу воли в кулак, чтобы подавить желание наброситься на него с поцелуями.
— А ты что, собираешься меня об этом попросить?
— Нет, но…
— Тогда какая разница, как бы я поступил? Зачем ты меня искала?
Я несколько секунд шумно подышала носом, пытаясь совладать с гневом, страстным влечением и раздражением.
— Мне. Нужен. Мой. Дракон.
— Но ведь он, по-моему, не твой? Ты сказала мне, что ты просто курьер, и твоя задача — доставить его мадам Довиль. Это она владелица предмета. Какое право ты имеешь требовать его?
— Большее, чем ты! — рявкнула я. — Он нужен мне, чтобы отдать ее семье. А зачем он нужен тебе — это только одному Богу известно.
Дрейк сделал глоток из своего бокала.
— Он красивый. Он мне понравился. И теперь он принадлежит мне. А кроме того, это Anima di Lucifer. Я не могу отдать его человеку, не знающему о его истинном предназначении.
Я нахмурилась:
— Что Люцифера?
— Anima. По-итальянски это означает «Кровь Люцифера». Акваманил — один из трех предметов, известных как «Орудия Ваала» [8].
Это могло означать очень многое или ничего — средневековые люди обожали давать вполне невинным предметам громкие имена, чтобы увеличить их ценность. Внезапно у меня мелькнула кошмарная мысль:
— А это что, твоя… семейная реликвия? Дрейк приподнял брови.
— У него зеленые глаза, как у тебя. Я подумала, может, кто-то распродавал фамильные драгоценности и… Ну ладно, не важно.
Я почувствовала себя ужасно глупо, произнеся эти слова, но невольно отметила, что я слишком продвинулась с сегодняшнего утра, когда понятия не имела, что такие существа, как драконы, есть на самом деле.
Дрейк откинулся на спинку стула, поглаживая кончиками пальцев бокал. Это движение, как ни странно, показалось мне эротичным, отчего я заерзала на стуле. Я отпила еще «вина», готовясь к новому ожогу.
— Что тебе известно о драконах?
— Это огромные чешуйчатые четвероногие твари, которые раньше терроризировали деревушки, пока в качестве откупа им не предлагали девственницу.
Мой собеседник снова ухмыльнулся:
— Мне ужасно не хватает девственниц.
Я испытала сильное искушение дать ему пинка.
Он ухмыльнулся еще шире, но глаза его оставались серьезными — очередное предупреждение об опасности.
— Самое важное, что ты должна знать о драконах, — это то, что они защищают свою собственность. Дракон никогда, ни при каких условиях не расстанется со своими сокровищами.
— «Никогда» — слишком бескомпромиссное слово, — произнесла я, и сердце у меня упало.
Я понимала, что вырвать акваманил у Дрейка будет нелегко, но взгляд его дал мне понять, что это окажется гораздо труднее, чем я ожидала.
— А я еще более бескомпромиссный, — произнес он, и в глазах его заплясали искорки смеха.
Я сделала глубокий вдох, чтобы подавить охватившее меня желание врезать ему в упрямую, но сексуальную челюсть.
— Раз уж мы заговорили об упрямых людях… и о драконах — кем бы ты там ни был… давай немножко побеседуем о том, что ты делал в квартире мадам Довиль. Я знаю, что история насчет Интерпола — полная брехня, так что не трудись повторять ее.
— Я действительно работал в Интерполе некоторое время. По-моему, им не понравилось, что я пользовался их возможностями для приобретения редких произведений искусства.
Я вопросительно уставилась на него. Дрейк отмахнулся от моего безмолвного вопроса, как будто тот не имел никакого значения.
— Они не смогли это доказать, но когда тебя подозревают в международном воровстве, отмыться бывает трудно.
— Само собой. Это ты нарисовал Круг Астарота?
— А зачем бы мне его рисовать? — сказал он, избегая ответа. — Что тебе сказали в полиции?
Я улыбнулась. Теперь пришла моя очередь. Он с помощью провокационных вопросов отвлекал меня, когда я пыталась выудить у него информацию, но я тоже умела играть в эту игру.
— Немногое. Так ты нарисовал круг? Он помрачнел.
— Если я сам не знал, открыт он или замкнут, как я мог, по-твоему, нарисовать его? Что случилось с демоном, который был вызван с помощью этого круга?
Услышав, как он снова уходит от ответа, я стерла еще несколько слоев зубной эмали.
— Понятия не имею. Несмотря на то что я изучила несколько средневековых текстов на эту тему, я не специалист по демонам.
— Ты остаешься Стражем, даже если ты не прошла обучение. Способность управлять демонами присуща тебе от рождения. Разумеется, ты почувствовала, что один из них побывал на месте преступления?
Я вспомнила ощущение ужаса, впечатление, что произошло нечто кошмарное, возникшее у меня, когда я подошла к двери квартиры мадам Довиль.
— Возможно, — ответила я, полная решимости не поддаваться на его уловки. — Но если это не ты нарисовал круг, то кто?
Он отвел взгляд:
— А почему ты думаешь, что мне это известно?
— Можешь называть это интуицией. Так ты знаешь, кто нарисовал этот круг?
Дрейк, пожав плечами, снова поднес к губам бокал.
— Послушай, я понимаю, что тебе очень нравится строить из себя большого, плохого и могущественного дракона, но для меня это очень важно. Полиция считает, что я убила мадам Довиль, но они не могут задержать меня, потому что у них нет улик, а у меня нет времени ждать, пока они выяснят, что я невиновна. Мне надо узнать, кто на самом деле убил ее, тогда я смогу получить обратно свой паспорт и уехать домой. Так что, будь добр, перестань изображать мачо и ответь на мой вопрос. Пожалуйста.
— А какая мне выгода все это тебе рассказывать? Но если у тебя есть что-нибудь в обмен на информацию, возможно, я и захочу поделиться ею с тобой.
Я стиснула зубы, чтобы не начать обзывать его последними словами.
— У меня была ценная антикварная вещь, но ты украл ее.
— Точно, — спокойно заметил Дрейк. — Что еще у тебя есть?
Его взгляд скользил по моей груди, видневшейся в низком вырезе платья. Я еще немного поскрежетала зубами; разум мой не желал совершать сделку, на которую он намекал, но выбора не было. А о чем мечтало мое подсознание, я лучше промолчу.
— Я сама.
Взгляд Дрейка переместился ниже; теперь он не скрывал, что разглядывает меня. Несмотря на смущение, которое я испытывала, предлагая себя, мои соски затвердели, когда я представила прикосновения его рук. Или губ.
— Допустим, — протяжным сексуальным голосом произнес Дрейк, и в тоне его прозвучал явный намек. — Однако я не уверен в том, что твой товар стоит моей информации.
Меня охватило бешенство, какого я не испытывала никогда прежде. Я сидела, вцепившись пальцами в стул, и еле сдерживалась, чтобы не выплеснуть остатки вина в лицо негодяю.
— Ты самоуверенный, самодовольный, самовлюбленный, наглый…
Дрейк наклонился вперед, опасно сверкнув глазами, и, увидев это выражение, я замолчала.
— Ты действительно не понимаешь, кто я такой, верно?
Я тоже наклонилась к нему, и мы оказались почти нос к носу. Я постаралась придать своему лицу как можно более презрительное выражение.
— Отчего же — я знаю. Ты — мерзкий, ничтожный вор, который украл моего дракона.
В глазах его полыхнул гнев. Могу поклясться, что заметила тонкую струйку дыма, вырвавшуюся из его левой ноздри.
— Хоть ты мне и супруга, ты заходишь слишком далеко, Эшлинг.
Я поднялась и как следует отхлебнула «Драконьей крови», надеясь, что ее жар придаст мне сил и поможет уйти от мужчины, которого я одновременно хотела придушить и расцеловать.
— Ну хорошо. Пусть будет так. Но ты, разумеется, понимаешь, что я сделаю все возможное для того, чтобы вернуть свой акваманил.
Он кивнул:
— Ты вольна делать что угодно. Я резко кивнула ему в ответ и повернулась, чтобы уйти.
— Эшлинг! — окликнул он меня, и я застыла, буквально физически ощущая, как звук его голоса ласкает меня.
Я снова задрожала всем телом и, растирая руки, покрывшиеся мурашками, развернулась к нему. Он был так чертовски привлекателен, что у меня перехватило дыхание.
— Но ты должна понимать: когда я говорю, что защищаю все, принадлежащее мне, я имею в виду все, а не только сокровища.
О, я его прекрасно поняла. Отдельные части моего тела ужасно обрадовались собственническому выражению, мелькнувшему в его глазах, но я осталась непреклонной. Я подняла подбородок, окинула Дрейка самым презрительным взглядом, какой только смогла изобразить, и, разворачиваясь на каблуках, фыркнула:
— Можешь мечтать дальше, драконишка!
Глава пятая
После этой финальной реплики я собиралась было выбежать прочь из бара, но, увидев в противоположном конце зала Офелию и Пердиту, решила, что неплохо бы с кем-нибудь посоветоваться. Направляясь к ним, я заметила странную вещь — незадолго до этого мне пришлось протискиваться сквозь толпу, чтобы пробраться к Дрейку, а теперь люди почтительно отходили в сторону. Они как будто боялись меня.
Мне показалось также, что окружающие стараются не прикасаться ко мне.
Нацепив на лицо дружелюбную улыбку, я прошествовала мимо завсегдатаев клуба, расступившихся передо мной, словно воды Красного моря.
— Ну что, чья очередь заказывать выпивку? — спросила я, остановившись около Офелии и Пердиты. Женщины уставились на меня так, словно у меня было две головы. — Уверена, стаканчик чего-нибудь горячительного мне сейчас не повредит.
Я шлепнулась на стул и лучезарно улыбнулась сестрам. Офелия бросила быстрый взгляд на Пердиту, та захлопала глазами.
— В чем дело? — спросила я, размышляя, не торчит ли у меня из носа козявка. А может быть, в моем облике есть еще что-то неприличное?
— Ты не сказала нам, что ты подруга виверна. Я вот слышала, что драконы… ну, понимаешь… отличаются от людей. В том самом месте. Настолько, что причиняют женщинам боль. Но ты его подруга, и не похоже, что тебе это неприятно, — едва слышным шепотом наконец произнесла Пердита.
Чтобы разобрать ее слова сквозь грохот музыки, я вынуждена была наклониться вперед, отчего женщины буквально подскочили на месте.
Я откинулась на спинку стула, уязвленная такой реакцией. Черт бы побрал Дрейка и его показушные поцелуи! Я наконец-то встретила здесь нормальных людей, и вот теперь они считают меня каким-то уродцем.
— Я не подруга виверна. Это полная чушь. А что касается всего остального, не знаю — хотя Дрейк показался мне вполне нормальным, если можно назвать нормальным парня опасного и сексуального, от которого у вас прямо слюнки текут. — Я заметила на себе любопытный взгляд официантки. — Привет. Можно мне еще этот коктейль, «Драконью кровь»? Спасибо. Так вот, как я уже сказала, Дрейк немного позабавился за мой счет, вот и все.
Ну ладно, ладно, я сама не верила в то, что говорила, — в нашем поцелуе было нечто большее, чем сексуальное влечение. Однако мне следовало успокоиться и выиграть время, чтобы обдумать последние события. Пока я не переварила все происшедшее, лучшей тактикой было отрицание.
Сестры молча смотрели, как официантка несется к нам с бокалом огненного вина. Я отпила глоток и подержала жидкость во рту, раздумывая о том, какие специи придают ей такой обжигающий вкус. Должна признаться, что мне начинало нравиться это ощущение.
С каждым глотком мое тело снова начинало гореть огнем.
— Ты уверена? — с явным сомнением переспросила Офелия. — Нам показалось, что Дрейк пытался обжечь тебя, но ты выдержала. Только его женщина может пройти такое испытание.
— Ну хорошо, я первая готова признаться, что он целуется лучше всех в Европе, но этот маленький эпизод вовсе не означает, что я дракониха. А теперь мне хотелось бы узнать, как можно одолеть дракона.
Женщины, удивленно моргая, уставились на меня.
— Одолеть… — пискнула Офелия.
— …дракона? — закончила за нее Пердита. Я кивнула.
— Одолеть Дрейка? — хором произнесли они.
Я взглянула через плечо Офелии: Дрейк все еще сидел за столиком у противоположной стены, где я его оставила. Двое рыжеволосых мужчин снова присоединились к нему, один из них в чем-то горячо убеждал Дрейка, размахивая руками. Дрейк смотрел на меня; с такого расстояния я не могла разгадать выражения его лица, но заметила, что он приподнял свой бокал в молчаливом тосте. Я последовала его примеру и вызывающе осушила свой бокал до дна.
— О-о-о! — выдохнула я, схватившись за горло, — ядовитый напиток обжег мне внутренности. У меня по лицу потекли слезы, я отчаянно попыталась погасить адское пламя, бушевавшее внутри. Только открыв магическую дверь в своем сознании, я смогла обуздать этот внутренний огонь и снова вдохнуть полной грудью. — Ладно, я сделала глупость, — прохрипела я, вытирая слезы.
Офелия и Пердита, застыв с бокалами в руках, молча, круглыми глазами смотрели на меня.