«Видимо, ей не нравятся мои фотографии».
— Итак… — начинаю я, глядя перед собой. — Кто этот Брайан?
Она берет телефон и открывает сообщения. Я пытаюсь заглянуть ей через плечо, но сижу слишком далеко. Это не мешает мне пытаться. Чарли слегка наклоняет телефон вправо, скрывая его от моих глаз.
— Я не уверена. Я пыталась просмотреть нашу переписку, но у нас такие странные сообщения… Так сразу и не скажешь, с тобой я встречаюсь или с ним.
Во рту снова сухо. Я открываю одну из банок. Делаю долгий глоток и ставлю ее в подстаканник.
— Может, ты была с нами двумя. — Мой голос звучит напряженно. Я пытаюсь смягчить его. — Что говорилось в сегодняшнем сообщении?
Она блокирует телефон и кладет его экраном вниз, будто ей стыдно на него смотреть. Чарли не отвечает. Я чувствую, как краснеет моя шея, узнаю прилив ревности, захватывающей мое тело, словно вирус. Мне это не нравится.
— Ответь ему. Скажи, что больше не хочешь с ним общаться, и собираешься вернуться ко мне.
Девушка косо на меня смотрит.
— Мы не знаем нашу ситуацию. Что, если ты мне не нравился? Вдруг мы оба планировали расстаться?
Я смотрю на дорогу и сцепляю зубы.
— Думаю, нам лучше держаться вместе, пока мы не разберемся в произошедшем. Ты даже не знаешь, кто этот Брайан.
— Я и тебя не знаю, — дерзит она в ответ.
Я заезжаю на школьную парковку. Чарли внимательно следит за мной, ожидая ответа. Впечатление, будто мне закинули наживку и ждут, пока я клюну.
Я паркуюсь и выключаю двигатель. Хватаю руль правой рукой и подбородок — левой. Затем сжимаю их.
— Что будем делать?
— Можно поконкретнее? — просит она.
Я еле качаю головой. Не знаю, заметила ли она.
— Нельзя, я говорю обо всем. О нас, о наших семьях, о наших жизнях. Как мы со всем этим разберемся, Чарли? И как при этом не узнать друг о друге вещи, которые нас разозлят?
Не успевает она ответить, как кто-то проходит через ворота и начинает идти к нам. Он похож на более молодую версию меня. Может, десятиклассник. Мальчик пока не такой высокий, но, судя по его комплекции, он еще меня перерастет.
— Будет весело, — говорит Чарли, наблюдая за приближением моего маленького братца. Он сразу идет к заднему сидению, закидывает рюкзак, запасную обувь, спортивную сумку и, наконец, себя.
Затем захлопывает за собой дверь.
Брат достает телефон и начинает просматривать сообщения. Он тяжело дышит. Его волосы мокрые и прилипли ко лбу. У нас одинаковый цвет. Когда он поднимает на меня взгляд, я вижу, что у нас также одинаковые глаза.
— Ну, и в чем проблема? — спрашивает парень.
Я не отвечаю. Просто отворачиваюсь и смотрю на Чарли. На ее лице играет ухмылка, и она пишет кому-то сообщение. Я чуть не выхватываю у нее телефон, чтобы проверить, не Брайану ли, но стоит ей отправить сообщение, как оно приходит мне.
Чарли: Ты хоть знаешь имя младшенького?
Понятия не имею, как его зовут.
— Черт.
Девушка смеется, но быстро умолкает, приметив кого-то на парковке. Я слежу за ее взглядом и смотрю на парня. Он спешно идет к машине, сердито поглядывая на Чарли.
Я узнаю его. Это тот бык с туалета, который пытался спровоцировать меня.
— Дай угадаю, — говорю я. — Брайан?
Он подходит к пассажирской двери и открывает ее. Затем отходит и подзывает пальцем Чарли. Меня полностью игнорируют, но вскоре мы познакомимся поближе, если думает, что может подобным образом обращаться с ней.
— Нам нужно поговорить, — шипит он.
Чарли закрывает дверь.
— Прости, но мы уже уезжаем. Завтра поговорим.
На его лице отражается шок и приличная доза гнева. Как только я вижу, что он хватает ее за руку и тянет на себя, то выхожу из машины. Я бегу так быстро, что поскальзываюсь на гравии и хватаюсь за капот, чтобы не упасть. «Молодец». Я бросаюсь к пассажирской двери, готовый схватить ублюдка за глотку, но он уже стоит в согнутом положении и корчится, рукой прикрывая глаз. Когда он выпрямляется, то гневно смотрит на Чарли.
— Я же сказала не прикасаться ко мне, — рявкает девушка. Она стоит рядом с дверью, ее рука сжата в кулак.
— Ты не хочешь, чтобы я тебя касался? — ухмыляется он. — Это что-то новенькое.
Только я кидаюсь в его сторону, как Чарли кладет руку мне на грудь. Бросает на меня предупреждающий взгляд и слегка качает головой. Я делаю глубокий, успокаивающий вдох и отхожу назад.
Чарли вновь сосредотачивается на Брайане.
— Это было вчера. А сегодня новый день, и я уезжаю с Силасом. Ясно? — Она поворачивается и вновь садится на пассажирское место. Я жду, пока она закроет дверь, и затем возвращаюсь за руль.
— Она изменяет тебе, — кричит Брайан мне вслед.
Я останавливаюсь на полпути.
Медленно поворачиваюсь к нему. Он выпрямляется и, судя по позе, ждет удара. Когда я не делаю активных действий, он продолжает меня провоцировать:
— Со мной. И не раз. Мы вместе уже два месяца.
Я смотрю на него, пытаясь оставаться спокойным снаружи, но мысленно представляю, как сжимаю руки вокруг его горла, выдавливая остатки кислорода из легких.
Оглядываюсь на Чарли. Она молит меня глазами не делать ничего глупого. Я поворачиваюсь к нему и чудом выдавливаю улыбку.
— Очень мило, Брайан. Хочешь медаль?
Хотел бы я закупорить его выражение в бутылку и открывать ее каждый раз, когда захочу хорошенько посмеяться.
Снова сев в машину, я выезжаю с парковки драматичней, чем следует. Оказавшись на дороге, я еду к дому, наконец, найдя силы посмотреть на Чарли. Она смотрит в ответ. Мы переглядываемся с пару секунд, оценивая реакцию друг друга. Прежде чем вновь обратить свое внимание на трассу, я замечаю ее улыбку.
Мы оба начинаем хохотать. Она расслабляется и говорит:
— Не могу поверить, что изменяла тебе с этим парнем. Должно быть, ты сделал что-то ужасное, чтобы так меня взбесить.
Я улыбаюсь.
— Разве что убил кого-то. Других оправданий для отношений с ним я не вижу.
Мой братец прочищает горло, и я смотрю на зеркало заднего вида. Он наклоняется, влезая между нашими сидениями, и переводит взгляд с меня на Чарли.
— Я правильно понял, вам двоим это кажется смешным?
Чарли смотрит на меня уголком глаза. Мы оба умолкаем, и она прокашливается.
— Сколько мы уже вместе, Силас?
Я делаю вид, что считаю года на пальцах, когда мой братец встревает:
— Четыре года. Господи, да что на вас нашло?
Она наклоняется вперед, не сводя с меня глаз. Я в точности знаю, о чем она думает.
— Четыре года? — бормочу я.
— Ого. — Говорит она. — Как долго.
Брат качает головой и отклоняется на спинку сидения.
— Вы хуже эпизода Джерри Спрингера.
«Джерри Спрингер — ведущий ток-шоу. Откуда мне это известно? Интересно, помнит ли это Чарли»
— Ты помнишь Джерри Спрингера? — спрашиваю я.
Ее губы поджаты в раздумьях. Девушка кивает и поворачивается к окну.
Бессмыслица какая-то. Откуда мы помним знаменитостей? Людей, которых никогда не встречали? Откуда я знаю, что Канье Уэст женат на Кардашьян? Что Робин Уильямс мертв?
Я помню всех, кого никогда не встречал, но не девушку, которую любил четыре года? Меня охватывает смущение, пульсируя в крови и приливая к сердцу. Следующие пару миль я мысленно перечисляю все знакомые мне имена. Президентов. Актеров. Политиков. Музыкантов. Звезд реалити-шоу.
Но даже под страхом смерти не могу вспомнить имя младшего брата, выбирающегося с заднего сидения. Я наблюдаю, как он идет к дому. Не отвожу взгляда от закрывшейся после него двери. Пялюсь на свой дом, как Чарли перед нашей встречей.
— Ты в порядке? — спрашивает она.
Ее голос вытягивает меня из размышлений на сумасшедшей скорости и возвращает в реальность. Стоит мне представить ее с Брайаном, вспомнить его слова, как приходится делать равнодушный вид. «Она тебе изменяет».
Я закрываю глаза и откидываю голову назад.
— Как думаешь, почему это случилось?
— Тебе действительно нужно научиться быть более конкретным в своих вопросах, Силас.
— Ладно, — отвечаю я, поднимая голову и глядя прямо на нее. — Брайан. Почему ты спала с ним?
Она вздыхает.
— Ты не можешь злиться на меня за это.
Я наклоняю голову и смотрю на нее удивленными глазами.
— Мы были вместе четыре года, Чарли. Ты не можешь винить меня в том, что я немного расстроен!
Девушка качает головой.
— Они были вместе четыре года. Чарли и Силас. А не мы. Кроме того, кто сказал, что ты у нас ангел? Ты свои-то сообщения просматривал?
— Я уже боюсь. И не делай этого.
— Чего?
— Не говори о нас в третьем лице. Ты — она. Я — он. Нравится нам это или нет.
Как только я начинаю выезжать со двора, звонит телефон Чарли.
— Это моя сестра, — говорит она, прежде чем ответить. Девушка внимательно слушает с пару секунд, все это время разглядывая меня. — Она была пьяной, когда я вернулась домой. Скоро буду. — Она заканчивает разговор. — Снова в школу. Моя пьяная мать должна была забрать сестру после плаванья. Похоже, нам предстоит встреча с очередным родственником.
Я смеюсь.
— Наверное, в прошлом я был шофером.
Чарли напрягается.
— Я перестану говорить о нас в третьем лице, если ты перестанешь говорить об этом, как о прошлой жизни. Мы не умерли, Силас. Мы просто ничего не помним.
— Кое-что мы помним, — возражаю я.
Я начинаю ехать в направлении школы. По крайней мере, я разобрался с маршрутом.
— Была одна семейка в Техасе, — начинает Чарли. — У них был попугай, но он пропал. Четырьмя годами позже он появился из ниоткуда… и заговорил на испанском. — Девушка смеется. — Почему я помню эту глупую историю, но не что я делала двенадцать часов назад?
Я не отвечаю, вопрос риторический, в отличие от тех, что крутятся в моей голове.
Когда мы вновь паркуемся у школы, у входа стоит копия Чарли с крепко сложенными на груди руками. Она садится на заднее сидение, на место моего брата.
— Как прошел день? — спрашивает Чарли.
— Заткнись.
— Я так понимаю, что не очень?
— Заткнись, — снова рявкает она.
Чарли смотрит на меня круглыми глазами, но с озорной улыбкой на лице.
— Долго ждала?
— Заткнись!
Теперь я понимаю, что Чарли просто подстрекает ее. Я улыбаюсь.
— Мама была в дрова, когда я вернулась домой.
— Что еще нового расскажешь? — отвечает сестра.
«По крайней мере, на этот раз она не приказала ей заткнуться».
Девушка задает еще пару вопросов, но сестра полностью ее игнорирует, сосредотачиваясь на своем телефоне. Когда мы паркуемся у их дома, она открывает дверь прежде, чем машина успевает остановиться.
— Передай маме, что я буду поздно, — говорит Чарли ей вслед. — Как думаешь, когда папа вернется домой?
Ее сестра замирает и смотрит на нее с презрением.
— От десяти до пятнадцати лет, если верить словам судьи. — Она хлопает дверью.
Такого я не ожидал, и Чарли, судя по всему, тоже. Она плавно поворачивается в сидении и смотрит вперед. Медленно вздыхает.
— Моя сестра ненавидит меня. Я живу на свалке. Мама — алкоголичка. Отец в тюрьме. Тебе я изменяю. — Она смотрит на меня. — Почему ты вообще со мной встречаешься?
Знай я ее получше, то непременно бы обнял. Взял бы за руку. Сделал бы хоть что-то. Но я не знаю, что делать. Не существует протокола с указаниями, как успокоить девушку, с которой встречаешься четыре года, и при этом узнал ее только этим утром.
— Ну, если верить Эзре, я полюбил тебя раньше, чем научился ходить. Наверное, такое быстро не проходит.
Она смеется себе под нос.
— Должно быть, ты очень верный. Даже я начинаю себя ненавидеть.
Я хочу коснуться ее щеки. Заставить посмотреть на меня. Но не решаюсь. Я разворачиваю машину и держу руки при себе.
— Может, в тебе есть что-то большее, чем твой финансовый статус и семейная история.
— Ага. — Она смотрит на меня, и ее разочарование сменяется улыбкой. — Может.
Я тоже улыбаюсь, но мы оба отворачиваемся, чтобы скрыть это. Когда мы вновь выезжаем на дорогу, Чарли включает радио. Она переключает несколько станций, останавливаясь на песне, которую мы тут же начинаем петь. Как только первая строчка слетает с наших уст, мы поворачиваемся друг к другу.
— Текст, — тихо говорит девушка. — Мы помним тексты песен.
Как-то это не складывается. Мой разум так устал, что я даже не пытаюсь разобраться во всем этом бреде. Просто хочу насладиться музыкой. Видимо, Чарли тоже — всю дорогу она сидит тихо. По прохождению нескольких минут, я чувствую ее взгляд на себе.
— Мне жаль, что я изменяла тебе. — Она мгновенно увеличивает громкость и усаживается в сидении. Девушка не ждет ответа, в ином случае я бы сказал, что все нормально. Я ее прощаю. Потому что она не похожа на того человека, который изменил мне прежде.
Она так и не спросила, куда мы едем. Да я и сам не знаю. Просто еду — это единственное занятие, которое помогает мне успокоить разум. Понятия не имею, сколько проходит времени, прежде чем солнце, наконец, садится, и я решаю вернуться назад. Мы оба погружаемся в свои размышления, что забавно для людей без воспоминаний.
— Нам нужно проверить наши телефоны, — говорю я. Это первые слова за целый час. — Просмотреть старые сообщения, мейл, голосовую почту. Вдруг мы сможем найти этому объяснение?
Она достает мобильный.
— Я уже пыталась, но у меня не такой модный телефон, как у тебя. Я могу только получать сообщения, и то их мало.
Я паркуюсь у тени возле заправки. Не знаю, зачем нам нужно для этого уединение. Просто не хочу, чтобы к нам подходили случайные знакомые, которых мы все равно не узнаем.
Я выключаю двигатель, и мы начинаем просматривать мобильные. Начинаю с нашей переписки. Все сообщения короткие и по теме. Расписания, время встреч. «Люблю тебя» и «скучаю». Ничего, что могло бы рассказать о наших отношениях.
Судя по моим звонкам, мы общаемся как минимум по часу каждую ночь. Я проверяю все входящие и исходящие звонки за прошедшие две недели.
— Мы общались по часу каждую ночь, — говорю я.
— Правда? — девушка искренне удивлена. — О чем же мы могли болтать целый час?
Я ухмыляюсь.
— Может, не так уж много мы и общались.
Она качает головой и тихо смеется.
— Почему твои пошлые шутки меня не удивляют, хоть я ничего о тебе не помню? — Тут она стонет. — О Боже, — девушка поворачивает ко мне телефон. — Посмотри на это. — Она открывает картинки. — Сэлфи. Одни сэлфи, Силас. Еще и в туалете. — Она выходит из приложения. — Убей меня.
Я смеюсь и открываю свои картинки. Первая — нас двоих. Мы стоим перед озером и, естественно, делаем сэлфи. Я показываю ей, и она стонет еще громче, театрально откидывая голову назад.
— Мы начинаем мне не нравиться, Силас. Ты — богатенький мальчик, который отвратительно обращается с домработницей. Я — злой, бесхарактерный подросток, который делает сэлфи для увеличения собственного эго.
— Уверен, мы не так плохи, как кажемся. По крайней мере, мы друг другу нравимся.
Она смеется себе под нос.
— Я изменяла тебе. Не так уж мы были счастливы.
Я открываю свою почту и нахожу видео под названием «Не удалять». Нажимаю на него.
— Глянь. — Я поднимаю подлокотник и подвигаюсь к ней. Затем включаю магнитолу, чтобы звук шел через блютуз. Девушка тоже поднимает подлокотник и садится рядом.
Я нажимаю на проигрыватель. Мой голос доносится через колонки машины, из-за чего становится ясно, что оператор — я. Экран темный, похоже, я на улице.
— Сегодня наша официальная вторая годовщина. — Мой голос приглушен, словно я не хочу быть пойманным за своими действиями. Я поворачиваю камеру на себя, и она освещает мне лицо. Я выгляжу моложе на год или два. Судя по всему, мне шестнадцать, основываясь на факте, что это наша вторая годовщина. Я пытаюсь пролезть через окно.