— Баба! — проверещал Ной, кидаясь в её объятия и счастливо гудя.
— О боже! — воскликнула мама, обнимая его.
— Мама, это мистер и миссис Ледбеттер, — сказал я.
— Так рада с вами познакомиться, — произнесла миссис Ледбеттер, протягивая костлявую руку.
— Джексон замечательный молодой человек, — сказала мама. — Вы, должно быть, очень им гордитесь.
— Да, — со странной улыбкой ответила миссис Ледбеттер. — Так сильно гордимся. А ваш сын Вайлис…
— Его зовут Вилли.
— Ох. Верно. Вилли. Как койот. Какое… очаровательное имя.
— Это старое семейное имя, — сказала мама. — От его прадеда со стороны моего папы.
— Конечно же, — сказала миссис Ледбеттер. — Это мой муж, Стивен.
— Приятно познакомиться, — энергично произнёс Стивен.
— Как проходит ваше путешествие? — поинтересовалась мама.
— Всё очень интересно, — заверила её миссис Ледбеттер.
— Так мило с вашей стороны пойти с нами на мессу. Это всего лишь маленькая церковь. Уверена, ничего похожего на большие церкви в Бостоне. Вы католики?
— Возрождающиеся католики, — ответила миссис Ледбеттер. — По крайней мере, я. Семья Стивена всегда была пресвитерианцами. Или… да плевать. Тяжело уследить — сейчас так много церквей. Они похожи на сифилис, не так ли? Выскакивают то тут, то там, но, полагаю, людям нужно во что-то верить, да?
— Оу, — произнесла мама.
Она замолчала, с выражением оцепенения на лице.
— Не пора ли нам зайти? — спросил я. Я направил Ноя к ступенькам, которые вели к входным дверям. Как только мы прошли внутрь, к скамье, останавливаясь время от времени, когда люди суетились над Ноем — чем он ужасно наслаждался — мама наклонилась и прошептала мне:
— Сифилис?
Я пожал плечами.
— Сифилис? — снова прошептала мама недоверчиво.
— Забудь об этом, мама, — прошептал я в ответ.
За пару минут до мессы отец Гиндербах, облачённый и готовый вещать, прошёл к алтарю, чтобы поприветствовать прихожан. Остановившись у нашей скамьи, он прожестикулировал Ною:
Доброе утро, Н—о—й!
— Привет! — сказал Ной, его голос разнёсся по всей церкви.
Как ты?
— Я в порядке! — Это прозвучало как “Я в пядке!”
Ты хорошо себя вёл на этой неделе?
— Хорошо! Хорошо! — согласился Ной, кивая и улыбаясь. — Я люблю тебя!
Среди присутствующих раздались смешки, но не было злого смеха. Мы с Ноем приходили в церковь Святого Франциска как минимум дважды в месяц, и местные научились принимать его, невзирая на его гомосексуального папашу, не говоря о его слишком громком голосе и вымученной грамматике.
Я тоже тебя люблю, Н—о—й, — прожестикулировал Гиндербах. — И Иисус тоже тебя любит. Не забудь, что на следующей неделе практика службы.
Не забуду, — пообещал Ной.
Моё сердце трепетало при мысли о том, что Ной будет вести мессу. Что могло пойти не так? Лишь то, что он глухой, как отметил отец Гиндербах, не значило, что он не был способен вести мессу, как другие мальчики и девочки. Судя по тому, что я видел по некоторым воскресным утрам, пока ты стоишь прямо и не слишком часто роняешь свои вещи, продолжая дышать, всё хорошо.
После мессы мы всем караваном направились домой к маме.
Небо отчасти прояснилось. На западе светило солнце, и длинный поток чёрных и синих туч на востоке, казалось, мог пройти и пролиться дождём на кого-то ещё. Всё равно, было ветрено, и некоторые тучи двигались быстро. Ещё хуже, берега туч двигались в разные стороны, что всегда было плохим знаком.
Мы приехали туда примерно в то же время, что и мой брат, Билл, его жена, Шелли, и их дети, которые только вернулись со службы в церкви Первого Баптиста.
Знакомства прошли на крыльце.
— Как жизнь? — произнёс Билл, протягивая руку, выглядел он довольно по-южному со своей лысой головой и солнечными очками на макушке. Под его щекой после службы торчала жвачка. Он устраивал хорошее шоу ради незнакомцев, но я мог сказать, что он в паршивом настроении.
Мистер Ледбеттер пожал ему руку.
— Зови меня Стивен, — сказал он. — Это ты работаешь на мебельной фабрике?
— Ну, да, — нахмурившись сказал Билл.
— Я прочёл книгу Вилли, — в виде объяснения сказал мистер Ледбеттер.
— Оу, — произнёс Билл. Он выглядел так, будто наступил в тёплую какашку. — Мы не большие фанаты книги Вилли.
— Нет, полагаю, что нет, — ответил мистер Ледбеттер.
Бамблби, мамин золотистый ретривер, быстро оказался под ногами.
— Бампл! — произнёс Ной, зарываясь руками в её шерсть.
— Это моя жена, Шелли, — представил Билл мою невестку, которая выглядела чопорно и достойно в своём воскресном наряде. — А это мальчики, и Мэри, — добавил Билл, кивая на четырнадцатилетнего Джоша, двенадцатилетнего Эли и семнадцатилетнюю Мэри, которая привлекательно выглядела в своем жёлтом платье, чёрных леггинсах и кожаных ботинках.
— Вы тоже из Бостона? — спросила Мэри, широко раскрытыми глазами глядя на золотые браслеты на запястьях миссис Ледбеттер, при этом играя со своим Айфоном, будто намеревалась сфотографировать миссис Ледбеттер и тут же запостить ее на «Фейсбуке».
— Верно, дорогая, — ответила миссис Ледбеттер.
— Мэри, не надоедай старшим, — сказала Шелли.
— Проходите уже, — сказала мама. — Еда совсем скоро будет готова. Я всё приготовила.
Она провела всех внутрь, и мы прошли к обеденному столу, где сидел дед и чистил свой револьвер.
— Папа, у нас гости, — сказала мама.
— Они здесь, чтобы украсть мои чёртовы зубы? — требовательно спросил дед, одаривая мистера и миссис Ледбеттер подозрительным взглядом.
— Будь милым, деда, — сказал я. — Это мать и отец Джека, мистер и миссис Ледбеттер. Они из Бостона.
— Как у вас дела? — поинтересовалась миссис Ледбеттер с некой холодной официальностью.
— Я отведу тебя в дровяной сарай и покажу, как у меня дела, — ответил дед, подмигивая ей.
— Папа! — воскликнула мама. — Не обращайте на него внимания. Присаживайтесь. Обед почти сварился.
— На обед спагетти? — переспросил дед.
— Я сказала, что обед почти сварился, папа, — воскликнула мама.
— Не хочу спагетти, Марта.
— Я не говорила про спагетти, папа!
— Ты только что сказала, что у нас спагетти на обед!
Мистер и миссис Ледбеттер неловко переглянулись.
— Иисус, Мария и Иосиф! — ахнула мама. — Эта шутка такая старая, что должна носить подгузники для взрослых. Серьезно, пап! У нас на обед не спагетти. Мы не янки, старый ты простофиля, и когда это я готовила спагетти в воскресенье, когда вся семья должна сесть и хорошо поесть? А теперь закрой рот и дай мне с этим разобраться, будь добр. И убери оружие — мы будем есть!
Дед ухмыльнулся.
— Мы будем обедать? — произнесла миссис Ледбеттер, выгибая брови. Одетая в элегантный бежевый брючный костюм, она явно выглядела неуместно, стоя рядом с мамой, которая переоделась в джинсы и футболку университета Миссисипи. — Сейчас рановато для обеда, не правда ли, дорогуша?
— Так мы называем ланч, — отметил я.
— Ещё больше чёртовых янки в этом доме, — заметил дед. — Дай им минуту, Марта, и они снова начнут говорить нам, что делать, или пить сивуху, или возмущаться из-за негров и звонить в АСЗГС*. Разве север недостаточно большой, так уж обязательно швырять свои нечистоты в нашу сторону?
*Американский союз защиты гражданских свобод.
— Некоторые из нас любят путешествовать, — легко ответила миссис Ледбеттер.
— Я вижу, что перестройка по-прежнему в процессе.
Она обвела взглядом мамину столовую, которая видала лучшие дни и, возможно, слишком уж много семейных обедов и одну или две битвы едой. Мы с Биллом в молодости вели себя в некоторой степени агрессивно.
— Мы стараемся, — с озадаченным видом сказал Билл. — Почему бы нам всем не присесть?
— Да, пожалуйста, присаживайтесь, — сказала мама. — Всё почти готово. Папа, убери этот пистолет!
Мама постаралась на славу, даже украсила стол вазой цветов. Однако, это мало скрыло неподходящие друг другу стаканы, два из которых были старыми баночками от желе, не говоря уже о разных видах столовых приборов и тарелок, и об их отчасти случайном расположении. В быстром темпе она расставила спаржевую фасоль, жареную окру, кукурузный хлеб, картофельный салат, ореховый пирог и жареную курицу, которую держала на подогреве в духовке.
Мы взялись за руки, произнесли молитву.
— Вилли так много нам о вас рассказывал, — сказала мама, побуждая нас передавать еду.
— После прочтения книги Вилли у нас такое чувство, что мы вас знаем, — ответил мистер Ледбеттер.
— Оу, — произнесла мама, недовольно поджимая губы.
— Нам обязательно снова говорить о книге Вилли? — спросила Шелли.
— Я думал, это очень интересно, — сказал мистер Ледбеттер. — Но уверен, вам некомфортно, что вашу семейную историю так публично выставили. Потасовка с Биллом — это правда?
— Конечно, — сказал я.
Лицо Билла покраснело.
— Мы дерёмся как кошка с собакой, так что это были не такие уж большие новости, — добавил я.
— Я не разговаривал с ним три месяца после того, как прочёл ту книгу, — признался Билл. — Он мог бы просто прибить нас гвоздями к кресту и покончить с этим.
— Я просто отметил, что ты не оказывал особой поддержки, когда родился Ной, — сказал я в свою защиту.
— Никто не думал, что он выживет, — парировал Билл.
— Вы действительно будете снова об этом спорить? — требовательно спросила Шелли.
— Он выставил нас кучкой дураков, — сказал Билл.
— Я рассказал правду.
— Твою версию правды. Пока ты жаловался, что мы не навещаем тебя в больнице, когда родился Ной, ты забыл упомянуть, что мы отдыхали на Гранд-Каньоне. Уверен, это было всего лишь маленькое упущение.
— Значит, вы не могли позвонить с Гранд-Каньона? Не могли позвонить и поинтересоваться, как у нас дела?
— Ты всё переврал, — со злостью ответил он.
— Я сказал, как всё было. Даже когда вы вернулись, вы не приезжали в больницу ещё две недели. И тогда единственной причиной вашего визита было то, что вы говорили с родителями Кайлы и хотели, чтобы я отдал Ноя, чтобы её мама и папа могли о нём заботиться.
— Там ему было бы намного лучше, — наотрез произнёс Билл.
— Что же, вот как всё обернулось, — ответил я.
— Так что, значит, это правда? — спросила миссис Ледбеттер. — Родители Кайлы хотели твоего отказа, чтобы заботиться о нём самим?
— Да, — сказал я.
— Почему ты этого не сделал?
— Он мой сын!
— Но его жизнь могла бы быть намного лучше с настоящей семьёй.
— Мама! — воскликнул Джексон.
— Вайлис тогда учился в колледже, — продолжала она, игнорируя своего сына, — курил крэк, занимался сексом с какой-то девчонкой и обрюхатил её. Едва ли это идеал отца.
— Спасибо, — с благодарностью сказал Билл.
— Ребята, не ссорьтесь, — вмешалась мама.
— Только это они и делают в этом борделе, — сказал дед. — В любом случае, насколько тяжело может быть заботиться о глухом карлике? Единственное, о чём приходится переживать — это чтобы не потерять его. Как ключи от машины. Дай-ка посмотреть. Куда я дел этого глухого карлика? Ох, я, должно быть, оставил его в кармане.
— Папа! — недовольно произнесла мама.
Ной, у которого практически не существовало навыков чтения по губам, вгрызался в жареную курицу с таким рвением, которое можно было описать только как здоровый аппетит.
— Вместо того, чтобы покупать мальчику все эти слуховые аппараты, Вилли, ты должен дать ему пару ходулей, чтобы люди его видели, — сказал дед. — Это как ходить с Человеком-невидимкой. А вот и Вилли! С ним его сын? Не знаю. Я ничего не вижу!
— Деда, пожалуйста, — в отчаянии произнёс я.
— Он сейчас здесь? — спросил дед, драматично оглядываясь вокруг, притворяясь, что не видит сидящего рядом со мной Ноя.
Миссис Ледбеттер взглянула на меня, приподняв брови.
Дед продолжал оглядываться, будто в поисках Ноя.
— Папа, оставь его в покое, — сказала мама.
— Где этот маленький глухой карлик? — спросил дед. — Наверное, упал в унитаз и утопился, чёрт побери. Я говорил Вилли отвести его в правительственное учреждение, чтобы получить на него чек, но убедиться, что у них там есть лупа под рукой, чтобы его увидеть, иначе чека не получишь. Бедняжка такой маленький, что может повернуться боком и исчезнуть.
Мальчики рассмеялись.
— Папа, убери пистолет, — приказала мама. — Разве я не говорила тебе миллион раз, что не хочу, чтобы кто-то дурачился со своим проклятым оружием в этом доме? Особенно, когда у нас гости? Это не вежливо, и сейчас время обеда.
— Я просто его чищу, — ответил дед.
— Раз в год и палка стреляет.
— Я может и мочусь в кровать и наполовину выжил из так называемого ума, или что от него осталось, но я знаю, как обращаться со своими пистолетами, — ответил дед. — Это пистолет, которым застрелился тупица-Гитлер. Джо Боб принёс его с войны.
— Неправда, — сказал я.
— Чертовски точная правда, — произнёс дед. — В любом случае, так сказал мне Джо Боб. Джо Боб был любителем чёрного юмора — такого чёрного, что им можно было убрать хлопок.
Миссис Ледбеттер довольно неуверенно рассмеялась.
Я сжался от стыда.
— Папа, пожалуйста, не говори так, — сказала мама.
— Кто такой Джо Боб? — спросил Билл.
— Это пистолет, с помощью которого Гитлер покончил с собой? — высоким голосом спросил мистер Ледбеттер.
— Не слушайте его, — предупредил я.
— Кто такой, чёрт побери, Джо Боб? — спросил Билл.
— Он живёт на востоке, в Западной Вирджинии, — сказал дед.
— Восточно-западная Вирджиния? — произнёс Билл.
— Верно, — ответил дед. — В любом случае, Джо Боб отец…
— Где восточно-западная Вирджиния? — надавил Билл.
— Мне надоело тебе говорить! — огрызнулся дед. — Он живёт на востоке, в Западной Вирджинии.
— Мы не знаем никого, кто живёт в Вирджинии, — сказал Билл.
— Я знаю, — отметил дед.
— В каком городе он живёт? — спросил Билл.
— Мне надоело тебе говорить, Билли. Он живёт на востоке. У тебя кукурузные початки в ушах или что?
— Я думал, ты сказал, что он живёт в восточно-западной Вирджинии.
— Нет никакой восточно-западной Вирджинии, чёртов ты идиот, — ответил дед.
— Это я и пытаюсь тебе сказать, дед, — отозвался Билл.
— Как можно жить на восточном западе чего-то? — спросил мистер Ледбеттер.
— Уверена, это южное, — сказала миссис Ледбеттер.
— Нет никакого восточного запада, — ворчливо произнёс дед. — Этот мужик живёт на востоке, в Западной Вирджинии. Вы все глухие или просто тупые, или, может, и то, и другое? Боже, это как разговаривать с этим чёртовым глухим карликом. — Он искоса посмотрел на Ноя.
— Не называй его так, дед, — сказал я.
— Есть Западная Вирджиния, — решил мистер Ледбеттер, — но нет Восточной Вирджинии.
— Да неужели, спасибо распятому Христу за малые благодати, — ответил дед. — Но есть восток, в Западной Вирджинии, где живут люди Джо Боба. Джо Боб…
— Нет никакой восточно-западной Вирджинии, — с весомым нажимом отметил мистер Ледбеттер.
— Папа, забудь об этом, — предупредил Джексон.
— Я пытаюсь понять, что говорит этот мужчина, — огрызнулся мистер Ледбеттер.
— Дед любит повеселиться, — сказал я.
Миссис Ледбеттер посмотрела на оружие и с неодобрением нахмурилась.
— Это безопасно? — спросила она твёрдым тоном янки.
— Зараза заряжена, — сказал дед, — если ты это имеешь в виду. По крайней мере, не так заряжена, как некоторые сидящие за этим столом, я считаю.
— Вы уверены? — спросила миссис Ледбеттер. — Огнестрельное оружие заставляет меня нервничать.
Дед ухмыльнулся. Он взял пистолет, театрально бросил взгляд на герань, которая стояла на подоконнике с видом на задний двор, а затем подмигнул миссис Ледбеттер.
— Конечно, я уверен, — сказал он. — Вот. Я покажу.
Он нажал на курок.
Бам!
Пистолет выстрелил с взрывом звука. Глиняный горшок герани разлетелся брызгами грязи и осколков, и в воздухе появился резкий запах пороха, когда окно за растением разбилось и вылетело.
Миссис Ледбеттер взвизгнула, отодвигая свой стул от стола.
Мистер Ледбеттер прижал руку к своему горлу.
— Господи! — пробормотал Джексон.
Ной огляделся вокруг, задаваясь вопросом, из-за чего вся суматоха.