— Я уделю ему пару минут… Уверен, с ним всё будет в порядке.
Джексон нахмурился и ушёл на пробежку.
Глава 11
Новенькая
Я вбил свои цифры в таймер в «ФудВорлде», мои пальцы потяжелели от страха. Хотя времени было почти девять утра, парковка уже была полной, и я должен был пройти через шесть часов оплаты, сканирования, взвешивания и ввода цифр. Всё это нужно было делать с улыбкой, потому что «ФудВорлд» хотел получить всё, что мог, с моих семи долларов и пятидесяти пяти центов в час. По крайней мере, я не опоздал. Ещё один раз, и мистер Оуэн законсервирует мой зад, будто сейчас сезон домашних закруток, а моя задница — куча окры.
— Я хочу, чтобы ты сегодня поработал на экспресс-кассе, Вилли, — сказал мистер Оуэн.
— Да, сэр, — произнёс я.
— У нас будет новенькая на обучении. Скоро подойдёт.
— Круто.
— И у меня есть для тебя слово дня, Вилли, — купоны.
— То есть?
Он поджал свои мясистые губы и посмотрел на меня змеиным взглядом.
— Оно идёт вместе с другим словом, которое у меня есть сегодня для тебя, — гравитация. Когда на мою голову кладут дерьмо, гравитация заставляет его падать. Если я получу на голову дерьмо, оно отправится прямо на тебя. Гравитация, Вилли. Я очень устал от жалоб головного офиса из-за нашей ситуации с купонами. Мне не нужно, чтобы большие парни проделывали мне новую дырку сзади каждый раз, когда я разворачиваюсь.
— Неудобно, да?
— Ты один из худших работников.
— Просто их так чертовски много, — сказал я в свою защиту.
— Я плачу тебе за контроль над ситуацией. Я хочу, чтобы ты снова пошёл на тренинг по купонам.
— Конечно, — ответил я, моё сердце провалилось в желудок.
Он ушёл, закончив со мной.
Я поспешил к экспресс-кассе.
Старшим по смене этим утром был Калеб, высокомерный маленький мальчик-гей, который не знал, что он гей, и будет в ужасе, когда выяснит. Используя слово “маленький”, я ссылаюсь не на его размер лифчика, что, должно быть, существенно, если у мужских сисек есть какое-нибудь обозначение, а на его уровень зрелости. Калебу я не нравлюсь. Совсем. И он никогда не упускает шанса найти способ дать мне об этом знать.
Встав за кассу, я включил свет и увидел, как ко мне начинают подходить покупатели, первый из которых, — пожилой темнокожий мужчина, он приходил каждое утро и покупал одно и то же: упаковку из шести банок дешёвого пива и самую дешёвую пачку сигарет с прилавка. Он был достаточно милым, но из Дельты, и я не всегда понимал, что он говорит.
— Де покумарить, наешь? — произнёс мужчина с ухмылкой, которая обнажала его безобразные зубы.
— У меня всё хорошо, — сказал я, не уверенный, правильно ли понял. — А как вы?
Он пожал плечами. Затем усмехнулся. Это было неловко, довольно по-дурацки. Думаю, он ожидал, что я буду судить его по его покупкам; я этого не делал. Любой, кто десятки лет работал на износ, заслуживает шесть банок пива и немного курева или, по крайней мере, так написано в моей книге.
Через двадцать минут с начала моей смены Калеб привёл ко мне молодую белую девушку с новеньким бейджем: «Меня зовут Меган Лик! Чем могу помочь?»
У Меган были длинные, мелированные блондинистые волосы и круглое лицо. Она выглядела как девушка, которая может поймать ртом еду, даже когда её кидают через всю комнату. Очки в фиолетовой пластиковой оправе у неё на переносице хорошо бы смотрелись на обложке диска Элвиса Костелло*. Крохотный пирсинг в носу завершал попытку образа юношеской шуточной беспечности.
*Элвис Костелло — британский певец и композитор, оказавший большое влияние на развитие современной поп-музыки.
Ничто из этого, конечно же, не скрывало того факта, что у неё косоглазие. На самом деле, это немного приводило в замешательство: пока один глаз смотрел на тебя, другой тебя искал.
— Это Вилли, — объявил Калеб, проводя её за стойку.
Она застенчиво улыбнулась, вставая рядом со мной. Один глаз смотрел на меня. Другой глаз смотрел на Калеба.
— Он научит тебя всему, что нужно знать, — заверил её Калеб. — И, возможно, тому, что не нужно. Вилли, это Меган. Дай ей понаблюдать; потом пусть попробует сама.
— С радостью, — ответил я.
Калеб самодовольно улыбнулся, что предполагало, что он знает что-то, чего не знал я, но скоро выясню.
Сканируя продукты покупателей, я объяснял Меган нюансы штрих-кодов, кодов продуктов, купонов, чеков, карточек, не облагаемых налогом заказов. Я взвешивал бананы, яблоки, лимоны, сладкий картофель.
— Выглядит забавно, — отметила Меган, когда лента замедлилась. — Кстати, то, что про тебя говорят, правда?
— Что правда? — спросил я.
— Что ты… ну, сам знаешь.
Выражение её лица было слегка брезгливым, но извиняющимся.
— Что я что? — надавил я.
— Ты знаешь, — беззаботно сказала она.
— Для тебя это важно? — спросил я.
— Ты не боишься заразиться СПИДом?
«Вау».
— Просто я никогда не встречала никого, кто действительно… ну, знаешь, — добавила она.
— Ты можешь это сказать, — отметил я.
— Ну, — тихо произнесла она. — Гей.
Её лицо вытянулось, когда она произнесла это слово, чтобы подчеркнуть, что с её губ такое срывается впервые.
— Как очаровательно, — произнёс я, надеясь отмахнуться от этого. — Потусуйся здесь немного и можешь встретить ещё и чернокожего человека и, может быть, даже азиата. Чёрт, может быть, даже католика или мусульманина, или незаконного иммигранта, или кого-нибудь из Теннесси. Ты можешь даже встретить мужчину в чёртовом платье.
— Боже, надеюсь, нет! — в ужасе воскликнула она.
— Тебе есть дело до того, что какой-то парень хочет носить платье? — спросил я.
— Это отвратительно, — сказала она, состроив очередную рожицу, чтобы передать своё глубинное недовольство.
— Ты уже должна понимать, что мир полон разных людей.
— Ну, да, ещё бы, — сказала она. — Я просто никогда не встречала никого из них.
— Продолжай так говорить и никогда не встретишь.
— Я не хотела тебя обидеть.
Нас — слава Богу — прервал покупатель.
— Почему бы тебе не попробовать? — обратился я к ней, отодвигаясь от кассового аппарата.
— Прямо сейчас? — спросила она.
— Конечно, — сказал я. — Просто начинай сканировать. По одному предмету за раз.
Медленно, неуверенно, она брала каждый предмет, ворочала взад и вперёд, одним глазом ища штрих-код, а другим… что ж, это известно одному Богу.
Я посмотрел вдоль касс и увидел Калеба, который смотрел на меня и улыбался.
Глава 12
Любовь в воздухе
После работы я заехал в дом мисс Оры Хамфрис, чтобы забрать Ноя, который играл на крыльце с внучкой мисс Оры, Кики, глухой чернокожей девочки, которая была лучшей подругой Ноя.
— Привет, мистер К.! — просияла Кики, когда я подошёл к крыльцу и обнаружил, что она стоит над Ноем, чьи длинные светлые волосы были заплетены в африканские косички, дополненные бусинами. Ной поднял взгляд на меня, улыбаясь. Испуганный, неуверенный маленький мальчик, который намочил кровать и нуждался в объятиях этим утром, исчез.
— Привет, — сказал я им обоим.
Тебе нравится? — спросил Ной.
Конечно, — сказал я. — В этот раз она вплела бусины. Круто!
Он усмехнулся.
На них обоих были футболки «Глухой Гордости».
— Прости, Вилли, — произнесла мисс Ора, выходя из двери и кидая неодобрительный взгляд на детей. — Будет трудно вытащить это из его волос, я знаю, но им как взбредёт что в голову, так не остановишь.
— Мне нравится, — сказал я.
— Он будет похож на Бакхеда*, — наблюдательно отметила мисс Ора, — только будто краску смыли.
*Бакхед — персонаж фильма “Маленькие негодяи”.
— На кремового Бакхеда, — предположил я.
Она рассмеялась.
— Ной говорит, что родители Джека приехали в гости, — сказала она. — Он сказал, что они выглядят очень милыми.
— Так и есть. Пока рты не раскрывают. Как ваш ухажёр, миссис Х?
Она поджала губы, как подобает почтенной женщине.
— Маленькая птичка напела мне… — произнёс я.
— Не слушай никаких птичек! — огрызнулась она.
— …что вы скоро будете замужней дамой.
— О, вздор! — воскликнула она, вскидывая руки, но я видел по блеску в её тёмных, сияющих глазах, что она в тайне довольна.
— Мистер Эдди хороший человек, — сказал я.
— Он боль в моей заднице, — ответила она.
— И…? — подтолкнул я.
— Он и правда заставляет меня смеяться, — сказала она.
— И вы сказали…
— Ну, я сказала, что жениться — это одно, но если ты думаешь, что перетащишь свой ленивый зад в мой дом, пока я буду готовить и убираться за тобой, и делать всю эту ерунду в стиле “жёны, будьте подданными мужей своих”, то просто подумай ещё раз, потому что этого не случится. Я на расстоянии плевка от семидесяти семи и не собираюсь заботиться ни о каком мужике.
— А он что?
— Ох, ты же знаешь, он льстец, мистер Вилли. Он может уговорить белок слезть с деревьев, если возьмётся на ум. Он точно умеет болтать. И я сказала, не используй на мне свою лесть, мистер Эдди. Миленькие разговорчики не принесут тебе завтрак в постель. Это не какой-то отель. Я сказала, хочешь завтрак в постель — придётся сделать что-нибудь для меня. А он сказал, и вот так он говорит, знаешь ли, сказал: “Ох, детка, просто сядь ко мне на колени и не переживай о том, что будет делать для тебя Большой Папочка Эдди”. Ох уж этот мужчина! Но он определённо милый.
— Мне удастся увидеть кольцо?
— Увидишь, когда увижу я. Сначала он подарил мне обручальное кольцо своей мёртвой жены. Я сказала: я не хочу обручальное кольцо твоей мёртвой жены. Иди и достань что-нибудь другое. Оно было симпатичным, не пойми меня неправильно, но я не хочу ходить с кольцом какой-то мёртвой женщины на пальце. Я бы хотела своё, спасибо большое. Я велела ему отнести это кольцо в магазин и обменять на что-нибудь другое. Ох, он не был счастлив от этого.
— Его первая жена… это была Вайли Мэй, верно?
— Да. Мисс Вайли Мэй. Она была прелестной женщиной. Хорошей женщиной. Благослови её Господь. Но прошло пять лет с её смерти, может быть, десять. Я не знаю. Она заболела раком. Уже прошло много времени с тех пор, как она ушла, так что я сказала ему, сказала: тебе нужно закрыть эту книгу и начать совершенно новую, мистер Эдди. Ты должен это сделать. Он сказал, что считает, что я права. Он считает! Я сказала: конечно, я права. Я женщина, я всегда права, и тебе лучше сразу привыкнуть к этому факту. Но он просто рассмеялся.
Я тоже рассмеялся. Хорошо было видеть мисс Ору такой счастливой. Не то чтобы она когда-нибудь была несчастной. Она была хорошо воспитанной душой, у неё наготове всегда было доброе слово и смех. Но сейчас она была действительно счастлива. Это будто сочилось из её кожи. Это было заразительно.
— Вы влюблены, — наблюдательно отметил я.
Она покраснела и прикрыла рот рукой, будто не доверяла себе в том, чтобы говорить.
— Я рад за вас, — сказал я. — Он хороший человек. Вы будете счастливы вместе.
— Я в этом уверена, — ответила она.
— Знаете, как говорят, — произнёс я. — Если доходит до шин или яиц, проблема обеспечена.
— Верно подметил! — воскликнула она.
Кики позволила Ною продемонстрировать его новую причёску. Это было до ужаса мило.
— Берегите себя, — сказал я, взяв Ноя за руку.
— Пока, мистер К., — сказала Кики.
Глава 13
Богородица и рождественская ёлка
Придя домой, я переоделся в майку и шорты.
Я нашёл Ноя в гостиной, стоящим перед святыней своей матери. По крайней мере, так я об этом думал. Я смотрел, как он зажигает чайную свечку и осторожно ставит её в тяжёлый стеклянный сосуд перед фотографией своей матери, которую дали ему её родители вскоре после того, как она умерла два года назад.
Справа от фотографии Кайлы стояла статуэтка Пресвятого Сердца, которую нам подарила мама. С другой стороны, была фотография Джексона, Ноя и меня, когда мы дурачились в фото-кабинке в торговом центре. Мама также принесла чётки и карточки с молитвами. И просто чтобы всё закруглить, сзади стояла маленькая блестящая рождественская ёлка, которую я купил за бакс в «Доллар Дженерал» на первое Рождество Ноя. Это была единственная наша рождественская ёлка до его шестилетия, к моменту которого мы доросли до пластмассовой вещи за пятнадцать долларов из «Волмарта», которая была заранее украшена. Практически ничто так не удовлетворяло, как каждый год включать эту малышку в розетку и объявлять дело законченным.
Ной сложил руки на сердце и смотрел на фотографию своей матери, будто молясь.
Не знаю, как это началось; скорее всего, дело рук мамы. Или, может быть, Джексона. Но теперь каждый день, приходя домой, он зажигал свечу для своей матери и стоял так долгое время.
В конце концов, я подошёл к нему, слегка подтолкнул локтем.
Мы должны за неё помолиться? — спросил я.
Он кивнул. Мы вместе прожестикулировали Песнь Пресвятой Богородице, что было нашим способом молитвы.
Как думаешь, она в раю? — спросил он, когда мы закончили.
Конечно, — ответил я.
К. сказала, что плохие люди отправляются в ад.
Я так не думаю.
Ты уверен?
Иисус любит всех.
Даже маму?
Конечно.
К. сказала, что ад — плохое место. Я не хочу отправиться в ад.
Не отправишься, милый. Не глупи.
К. сказала, что некоторые люди считают, что мы глухие потому, что Бог нас ненавидит.
Это не правда!
Она так сказала.
К. говорит много глупых вещей. Не слушай её.
Она сказала, что нас наказывают.
Нет, это не так.
Тогда почему мы глухие?
Потому что Бог создал вас такими.
Разве?
Конечно. И он любит вас такими, какие вы есть.
Ты уверен?
Если хочешь, чтобы Бог тебя ненавидел, придётся быть очень-очень плохим. Тебе придётся убивать людей и голосовать за республиканцев. А ты этого никогда не сделаешь, верно?
О нет!
Ты хороший ребёнок, и Бог тебя любит, как и я, как и папа.
Мама меня любила?
Уверен, что любила.
В его глазах был намёк на сомнения, когда он отвернулся.
Я хочу поговорить с тобой о твоей школе, — сказал я.
Его лицо осунулось.
Хочешь рассказать мне об этом? — спросил я.
Он покачал головой.
Ты не справляешься. Они хотят оставить тебя повторно в пятом классе.
Нет!
Мне жаль.
Но, папа, я так сильно старался!
Знаю, что старался, милый.
Но мои друзья уйдут вперёд!
Я знаю.
Это не честно!
Мне жаль, милый.
Нет!
Он развернулся, выбежал из гостиной и исчез в своей спальне, захлопнув дверь с такой силой, что квартира зазвенела от этого звука.
Глава 14
Имеются некоторые опасения
Позже, пока я мыл посуду на кухне, слушая кантри на «КУДЗУ» (“Никакого рока, никакого рэпа и никакого дерьма!”), зазвонил мой телефон, и на экране высветился незнакомый номер.
— Могу я поговорить с мистером Вилли Кантреллом? — спросил женский голос.
— Это Вилли.
— Я Сьюзан Норт из Департамента социального обеспечения Миссисипи. Как у вас дела, мистер Кантрелл?
— Всё в порядке, — сказал я.
— Мне нужно назначить время, чтобы увидеться с вами и посетить ваш дом. Когда вам удобнее?
Посетить наш дом?
ДСО?
Чёртов ДСО?
Серьёзно?
Мы с Ноем были не совсем чужими для государственных типов, учитывая, что он на Медикэйд*, и он ребёнок с недееспособностью и особыми нуждами в учёбе, и что мы оба пользовались купонами на еду и помощью в сфере муниципального жилья большую часть его жизни, так как привлечение работ с приличной оплатой в штат Миссисипи был чуть более чем голубой мечтой, но мы никогда не имели дел с ДСО.