У него есть то, ради чего он приехал, и большего ему не узнать. Что касается остального, то хочется думать, что к тому времени, когда он снова появится в Мадди-Лэндинг, он придет в себя. Или по крайней мере поймет, было ли все это мимолетной вспышкой влечения или чем-то более серьезным.
Несмотря на то что сама мысль о чем-то «более серьезном» чертовски его пугает, он не привык избегать проблем. Умышленно или нет, но Дейзи — определенно проблема.
Он услышал, как она отъехала от дома, увозя несколько коробок, одна из которых была украшена пурпурным бантом. Его пригласили, рассудил Келл, так чего ему ехать в Барко, когда можно поесть здесь, в Мадди-Лэндинг?
К тому времени, когда он нашел церковь и место для машины, решение было принято. Если ему придется выложить все до копейки, чтобы купить эту чертову коробку, он сделает это и проведет последний вечер с некой сероглазой блондинкой, от которой пахнет свиным жиром и розами. Что произойдет потом, будет зависеть от нее. Если он провалится снова, так пусть это будет с треском!
Келл сразу увидел Дейзи, которая совещалась с Сашей и Марти. Он начал пробираться через толпу, но потом решил, что будет интереснее, если у него появится законное основание претендовать на общество Дейзи. А пока он не будет терять из виду пурпурный бант.
Келл смотрел, как аукционист продемонстрировал первую коробку со снедью, затем еще одну, каждый раз громко читая имя владелицы и выкликивая ставки. Наконец аукционист поднял для всеобщего обозрения коробку с пурпурным бантом. Узнав в ней ту, которую Дейзи отнесла в машину, Келл поднял руку и услышал, как чей-то знакомый голос сделал первую ставку в пять долларов.
На другой стороне церковного двора Дейзи жалобно простонала:
— Мне просто не верится, что я зря затратила столько усилий. Говорила же я вам, что это дурацкая мысль!
— Слушай, но ведь прежде у нас получалось, — возразила Марти. Благотворительные ужины были их излюбленным способом сводить пары. Марти и Саша покупали продукты, Дейзи стряпала и приготавливала лишнюю коробку. Затем они делили расходы на три другие коробки, распускали небольшую сплетню и принимались искать кандидатов для следующего проекта.
Саша посмотрела на свои высокие каблуки, опасаясь, не прилипла ли к ним грязь.
— Зато ты опустошила холодильник. Значит, ты уже скоро выедешь из этого мавзолея.
— Это произошло бы скорее, если бы я осталась в доме и работала вместо того, чтобы зря торчать здесь весь вечер, — раздраженно проворчала Дейзи. — Файлин не нужен мужчина. Ей нужна пара ног, которые не болят, и прибавка к жалованью.
— Пять долларов. Кто предложит десять? — раздался металлический голос из громкоговорителя.
Кто-то выкрикнул семь, с трудом перекрывая пронзительные голоса и смех детей, игравших вокруг столов.
— Я думаю, что, так как Гас уехал, больше никто не будет делать ставки на нашу коробку, — сказала Марти. — Поднимай руку, Саша.
— Десять! — выкрикнул другой голос, опередив Сашу.
— Пятнадцать, — последовало быстрое контрпредложение.
— Похоже, что… — неуверенно начала Дейзи.
— Что ж, вы очень щедры, сэр. Кажется, я слышу «двадцать»? — провозгласил аукционист.
Он услышал «двадцать пять», затем почти немедленно — «тридцать пять». Не тридцать, а тридцать пять. Дейзи попыталась смотреть поверх голов. Марти, самая высокая из них, встала на цыпочки, тихо свистнула и сказала:
— Ну и ну! Вполне возможно, что вся эта шумиха не закончится полным фиаско.
Хотя уже не раз случалось, что их планы рушились в последнюю минуту, Дейзи не нуждалась в дополнительном разочаровании. С нее хватит.
— Послушайте, если вы не возражаете, я поеду домой, съем миску хлопьев, допью остатки вина и лягу спать. Можете присоединиться к тому, кто купит коробку Файлин, или объяснить ему, что ей пришлось срочно уйти. Придумайте что-нибудь, у вас это хорошо получается.
Взяв сумку и жакет, который она захватила на случай, если похолодает — как и произошло, — Дейзи поднялась из-за стола, когда внезапно наступившую тишину нарушил громкий голос аукциониста:
— Продано! Продано за сто долларов джентльмену в черной рубашке! Господи боже!
У Саши отвисла челюсть.
— За сто долларов? Кому?.. — Она влезла на скамейку и, ухватившись за макушку Марти, чтобы сохранить равновесие, попыталась разглядеть покупателя.
Дейзи закрыла лицо руками, когда поняла, что знает человека, который проявил неслыханную щедрость, она узнала его голос. Скосив глаза, она увидела, что «привлекательный джентльмен» — ковбой, появившийся перед ней однажды в дождливый день, — стоит в той же позе, в какой впервые предстал перед ее глазами на похоронах Харви. Скрестив руки на груди и расставив ноги, обутые в ковбойские сапоги, Келл являл собой вид человека, точно знающего, чего он хочет, и не собирающегося уйти с пустыми руками.
Пришел, увидел и — черт подери! — победил.
Только на этот раз дождя не было и заходящее солнце золотило высокие, резко очерченные скулы. Даже на расстоянии его глаза казались ослепительно яркими.
— Господи, да это же твой ковбой! — Саша слезла со скамейки и драматическим жестом прижала руку к пышной груди. — Пригласим его поужинать с нами?
Дейзи заставила себя отвести взгляд от Келла, направлявшегося к столу аукциониста, и заметила другую знакомую фигуру. Это был Эгберт, который шел к стоянке.
— Эгберт, — тихо простонала она. — Боже мой, ну что еще может случиться?
— А кто же, ты думаешь, перебивал его цену? Кстати, я полагаю, что пора внести Эгберта в наш список. Официально его траур закончился. — Марти притворилась, что записывает его имя на ладони.
— Прошел почти год, — добавила Саша. — Кроме того, я слышала, что жена собиралась уйти от него, когда заболела. Сара, которая работает в банке, сказала…
— Ох, да замолчи же ты, — пробормотала Дейзи. Неожиданно — или, быть может, не совсем неожиданно — их игра показалась ей неинтересной.
— Слишком поздно. Я уже имею в виду кое-кого для него, — заметила Марти, глядя, как Келл пробирается сквозь расходившуюся толпу. — Ты знаешь Кэрри Стоуволл? Она жила с парнем, и вдруг оказалось, что у него в Суффолке есть жена и они даже не разведены? Кэрри нужен кто-то степенный.
— Ну, уж Эгберт-то степенный, клянусь Богом. — Саша изогнула подведенную бровь. — Еще чуть-чуть степенности — и он порастет мхом.
— Может быть, Дейзи знает средство, как избавить его от излишней степенности. Дорогуша, ты не хочешь попробовать излечить Эгберта?
Не обращая внимания на добродушное подначивание подруг, Дейзи не знала, плакать ей или бушевать. Она ведь могла поужинать с ним! Это был бы первый шаг в ее кампании.
— О-о-о, привет! — промурлыкала Саша, когда Келл неторопливо подошел к ним. Заметив, что Дейзи одарила его сердитым взглядом, она добавила: — Не обращайте на нее внимания, она сегодня поднялась с левой ноги.
Чаша терпения Дейзи переполнилась. Игнорируя ухмыляющегося Келла, который держал в руках большую белую коробку с едой, приготовленной ее собственными стараниями, Дейзи сказала:
— Знаешь что, Саша? Ты единственная женщина на свете, которая может так вырядиться для благотворительного ужина.
— Милочка, давай скажем честно — я единственная женщина в этом городе, у которой есть вкус и чувство стиля.
— Кто из вас, милые дамы, окажет мне честь отужинать со мной? — осведомился Келл. Он посмотрел на Дейзи, которая упорно не хотела встречаться с ним взглядом.
— О господи, вы послушайте! Не только голос, ради которого стоит умереть, но и манеры! — пробормотала Саша. — Берите Дейзи, но, если она не оценит вас, мы будем сидеть вон за тем столом под магнолией. Да, Марти? — она толкнула подругу локтем.
— Под магнолией? Ну да, конечно!
ГЛАВА ДЕСЯТАЯ
По крайней мере, утешилась Дейзи, ее окружает такое множество дуэний, что ей едва ли удастся сделать что-нибудь слишком неприличное. Просто нужно разумно вести себя в течение часа или около того; потом Келл уедет и она попытается сгладить ситуацию. Хорошая новость, которая действительно воодушевила ее, — это то, что Эгберт делал ставки на ее коробку.
— Дейзи. — Келл смотрел на нее с добродушной улыбкой, не лишенной лукавства.
— Все в порядке, — огрызнулась она. Пройдет несколько недель, и она забудет о Келле Мэджи. К тому времени ей уже удастся значительно продвинуться в завоевании Эгберта — если не его сердца, то искреннего дружеского расположения, которое, как известно, является лучшей основой для любого брака.
— Послушай, извини, если я сделал ошибку и нарушил твои планы. Я могу уйти, и ты присоединишься к своим подругам. Только скажи.
Дейзи покачала головой.
— Прости. Просто… ах, я не знаю, что со мной! Я устала от беготни по дому, от всей работы, которую нужно сделать, чтобы мы наконец смогли запереть его. В довершение всего мою квартиру собираются продать, а я еще не съехала. И почему я рассказываю тебе все это? — Она недоуменно покачала головой.
— Может быть, потому что тебе надо снять груз, а у меня широкие плечи, каких нет у твоих подруг?
Дейзи смягчилась. Не в ее характере быть резкой. Она давно научилась обуздывать свои чувства. В противном случае последствия могли бы быть катастрофическими.
— Ну что ж, пойдем, найдем такое место, где нам в голову не попадет мяч.
— Вперед, Макдуф.
Взяв ее под руку, Келл направился к столу неподалеку от ручья. Какая у него походка! Можно подумать, что все подвижные части его тела покрыты смазкой.
Сто долларов? За простую жареную курицу, приправленную пурпурным бантом? Жаль, что она не следила за торгом. Упорно ли Эгберт пытался переиграть Келла? У Эгберта репутация законопослушного и добросовестного гражданина, он всегда покупает булочки, которые пекут девочки-скауты, и раздает их, потому что у него аллергия на пшеничную муку.
Вот черт! Она забыла, что добавляла пшеничную муку в кукурузные лепешки, не говоря уже о том, что посыпала ею куриное мясо и пекла из нее булочки.
— Отведав твоей жареной курицы, я с нетерпением ожидаю ужина, — заявил Келл. — Тебя устраивает этот стол?
Дейзи хотела попросить, чтобы он не был таким чертовски… вежливым! Как может мужчина выглядеть по-мальчишечьи наивным и в то же время дьявольски сексуальным?
— Вполне, если только тебя не смущает ужин в окружении всех этих надгробий.
— Нет проблем. Я не верю в привидения, а ты?
— Я уже не знаю, во что верю, — пробормотала Дейзи.
Итак, она упустила замечательную возможность ближе узнать Эгберта. С другой стороны, если бы он заполучил эту коробку, а потом не смог бы съесть ни кусочка, она попала бы, мягко говоря, в весьма неловкое положение.
Пейзаж как на картинке. Искрящийся под солнцем ручей, топи, словно протянувшие черные длинные пальцы на береговую линию, кипарисы, темными силуэтами выделяющиеся на фоне предзакатного неба. Келл огляделся и пробормотал:
— Красиво.
Украдкой бросив взгляд на его профиль, Дейзи была вынуждена согласиться. Великолепный нос нужного размера, с небольшой горбинкой. А губы… Если бы когда-нибудь проводили Олимпийские игры по искусству целоваться, он бы, безусловно, получил золотую медаль.
Когда Келл вытащил из кармана носовой платок и смахнул со скамьи листья и сухие остатки плодов лаконоса, Дейзи сказала себе, что это так хорошо, что и не верится. Следовательно, этого, вероятно, на самом деле не происходит.
— Может, выпьем чего-нибудь?
— На цокольном этаже есть автомат. Извини, я должна была подумать об этом раньше.
— Нет проблем. Скажи, что ты предпочитаешь, и я принесу.
— Что-нибудь диетическое.
Келл вернулся меньше чем через пять минут с двумя бутылками воды.
— Жаль, но ничего другого там нет.
— Да, диетические напитки разбирают в первую очередь. Ты ведь понял, что эта коробка предназначалась для Файлин и Гаса? На ней написано ее имя, и предполагалось, что торговаться за нее будет Гас Матиас.
— Мне пришло в голову что-то в этом роде. Я подъехал в тот момент, когда она уезжала. Не скажу, что она выглядела очень счастливой.
Дейзи пожала плечами.
— Наверное, ты думаешь, мы вмешиваемся не в свое дело. Просто, когда видишь кого-то, кто тебе нравится, и думаешь, что можешь сделать этого человека счастливым, тебе хочется попытаться.
Келл кивнул, затем пожал плечами. Дейзи безуспешно пыталась понять, что он хотел выразить этим телодвижением.
— Ну, так вот, мы забавляемся сватовством. В таком месте, как Мадди-Лэндинг, не очень много развлечений для тех, кто не увлекается охотой, рыбной ловлей или бинго.
— И ты не увлекаешься этим, как я полагаю. Боже, неужели эти булочки — то, что я думаю? — Келл поднес к носу булочку и, закрыв глаза, втянул воздух.
— Простые булочки из кислого теста. Мне нужно было использовать все оставшиеся продукты. Не выбрасывать же хорошие дрожжи и муку.
Келл откусил кусочек булочки и с любопытством заглянул в коробку.
— Ух ты, а что это завернуто в салфетки? Неужели шоколадный торт? Итак, то, что вы задумали для Файлин и этого — как там его зовут? — не получилось, да? Его потеря — моя находка! Нет худа без добра, так я думаю.
— Это пирог, а не торт. Келл, мне, ей-богу, стыдно, что ты был вынужден так дорого заплатить за такую же жареную курицу, какую ты уже ел.
Он откусил кусок кукурузной лепешки, прожевал его с закрытыми глазами, затем сказал:
— Ну и вкуснотища! Ничего подобного. Я собирался заехать и купить что-нибудь поесть, но, проезжая по городу, увидел эту церковь.
— Да, но сотня долларов?
— Блэлок довел ставку до пятидесяти пяти. Мне просто надоело играть с ним.
Когда дело доходит до игр, Келл явно не из тех, кто пасует, но Эгберт? Ей никогда бы не пришло в голову, что в нем есть азартная жилка. Но, с другой стороны, он мужчина. У некоторых мужчин стремление победить соперника является способом выживания — пережитком, оставшимся со времен каменного века, когда побеждал тот, у кого дубинка была самой большой.
— Где ты научилась так хорошо готовить? — Келл отломил кусочек от шоколадно-ромового пирога, попробовал его и закрыл глаза. — Только не говори, что научилась печь в медицинском училище.
— Я прошла курс по диетическому питанию, но до этого, учась в школе, работала в кафетерии. Там были замечательные женщины-кулинары. А ты?
— Ты имеешь в виду, где я научился готовить? — Келл лукаво улыбнулся. Дейзи внезапно поняла, что усталость, которая одолевала ее с начала вечера, исчезла.
— Файлин сказала, что ты бейсболист. В какой команде ты играешь? Я могла слышать о ней?
— Играл. В прошлом. За Хьюстон. А почему ты спрашиваешь? Ты болельщица? — Он красноречиво изогнул бровь.
— Нет, пожалуй. Я никогда не занималась спортом — не было времени. — Когда ей было двенадцать, она заинтересовалась легкой атлетикой, но затем в приемной семье начались нелады. Потом она вновь оказалась в детском доме, в котором никогда не хватало персонала и денежных средств. — А как ты заинтересовался бейсболом? Разве ты не слишком рано ушел из спорта? А теперь у тебя магазин по продаже спортивного инвентаря? — Пока она говорит, у нее не будет опасности снова подпасть под его обаяние.
Они обсудили спорт, детство, проведенное в маленьком городке, и преимущества самостоятельного выбора профессии. К тому времени, когда Дейзи положила на тарелки куски недопустимо калорийного шоколадно-ромового пирога с начинкой из кокосовых и грецких орехов, она чувствовала себя так комфортно, что почти забыла о разочаровании, которое принес ей благотворительный ужин.
Дейзи рассказывала ему об одной из своих подопечных, пожилой женщине, служившей в береговой охране во время Второй мировой войны, когда заметила, что Келл пристально смотрит мимо нее на ручей. Солнце уже зашло, и красноватые тени вечерней зари упали на старое замшелое церковное кладбище.
Повернувшись на скамье, она попыталась рассмотреть, что привлекло его внимание, но не увидела ничего, кроме мостков.
Келл внезапно поднялся, перешагнул через скамью и пошел к ручью. После недолгого колебания Дейзи последовала за ним.