Припав ртом к чистой, изумительно холодной воде, я пила несколько долгих чудесных минут, потом окунула голову, плеснула на шею и болтала руками под водой, пока жара не отступила.
Вновь почувствовав себя человеком, я осмотрелась кругом, полагая, что Мерфи занят тем же, чем и я, либо разбивает лагерь. Вместо этого он пялился на меня.
Капли воды сверкали в его волосах, стекали по шее, смачивая ворот футболки. Я вытерла губы тыльной стороной ладони. Его зеленые глаза подернулись дымкой, словно сливаясь с листвой, когда он проследил за моим жестом.
— Ты и правда не понимаешь? — прошептал Мерфи.
— Не понимаю чего?
Он легкой неторопливой походкой направился ко мне и все же, казалось, сгорал от нетерпения.
— Как ты чертовски сексуальна с разгоряченной кожей и холодными губами.
Мои холодные губы раскрылись.
— Я не понимаю, и я не…
— Может, и не понимаешь, но ты сексуальна.
— А?
«Ну и кто теперь сексуален?» — пронеслась насмешливая мысль.
Впрочем, я не хотела быть сексуальной. У меня не было времени на свидания, на мужчин, вообще ни на что, кроме миссии по спасению Сары.
Вот только из-за этого мужчины я постоянно думала о сексе. О безудержном сексе посреди джунглей, на земле, в воде, у дерева. Черт, да где угодно, везде и всюду, как он пожелает.
Мерфи подошел так близко, что я почувствовала жар, который, подобно пару, поднимался от его кожи. Он опустил глаза, и я проследила за его взглядом.
Во время омовений моя майка намокла. А лифчик — всего-навсего клочок хлопка — благодаря которому соски не должны были неприлично проступать под тканью, не справлялся со своей задачей. Неудивительно, что Мерфи не мог оторвать от меня глаз. От них. Они практически молили, чтобы на них смотрели. Прикоснулись к ним.
Я попыталась отвернуться, но Мерфи меня остановил, дотронувшись кончиками пальцев до руки.
— Что ты ищешь, Кассандра?
Вопрос был настолько не к месту, что я едва на него не ответила. Почему Мерфи так интересовало, что я делала в джунглях?
— Отличная попытка. — Я чуть отодвинулась.
Вместо того чтобы отпустить, Мерфи рванул меня в свои объятия.
Может, его интерес все-таки не был наигранным. На это намекали неистовый поцелуй и явно возбужденный член.
Я почти ничего не знала о мужчинах, зато слышала, что они могут возбудиться при малейшем поощрении вроде небрежного «привет» или, возможно, секундной демонстрации затвердевших сосков.
Я не сомневалась, что Мерфи меня хотел, но еще он хотел знать правду. Очень жаль, что я не собиралась ее выдавать. Однако я могла дать ему кое-что другое.
Потому что целовался он как дьявол. Ну или так, как по моим представлениям мог бы целоваться дьявол, если бы тратил на это время.
И почему он этим не занимался, если умел так целоваться? Сатана завербовал бы огромное число душ, предлагая поцелуи, а не желания или что там полагалось нынче в обмен на душу.
Мерфи не деликатничал; у него не было причин в чем-либо меня убеждать. В следующую секунду он впился в мои губы. Я вцепилась в его плечи, прижалась грудью к груди, удерживая его член в колыбели своих бедер, пока он исследовал руками мои ягодицы.
Несмотря на солнце, пот и жару, на вкус он был как вода и ночь. Целуясь, он работал языком так же умело, как и во время разговоров. Я проследила длину его языка своим.
Мерфи царапнул зубами мою нижнюю губу, сильно, почти до боли, однако это лишь подхлестнуло мое возбуждение. В ответ я его укусила, и он зарычал. Ну или по крайней мере я подумала, что рычал он.
Звук не завибрировал у моих губ, я не ощутила рокот в груди Мерфи, а должна была, учитывая близость наших тел.
Тихое рычание повторилось, и я вспомнила о ночном звере. О звере, который, по уверениям Мерфи, мне померещился.
Я оторвалась от его губ и взглянула на деревья.
Похоже, моя греза следовала за нами.
Глава 9
— Ложись! — выкрикнула я.
Мы с Мерфи припали к земле. Выскочившее из-за деревьев существо споткнулось о нас и рухнуло ничком.
Не волк, не медведь, не представитель семейства кошачьих, а мужчина. Это не значит, что он не чудовище, ну или не был им прошлой ночью.
И почему я решила, что наш противник не совсем человек? Вероятно, потому, что из его горла по-прежнему вырывалось рычание.
А еще он чертовски быстро двигался — гораздо быстрее обычного гаитянина. К тому времени как мы с Мерфи поднялись на ноги — а медлить мы не стали, — парень уже пошел на второй заход.
На его черном лице зловеще сверкали глаза. Серые, зеленые или голубые — трудно определить, когда внимание приковано к тому, как они закатываются и моргают, словно человек находится под кайфом или, может, просто сошел с ума.
Мерфи толкнул меня за спину. Меня наверняка впечатлили бы его благородство и отвага, не будь я сосредоточена на странном рычащем туземце. К тому же я рассердилась от того, что Мерфи оказался безоружным, так как оставил мачете и стволы у пруда, когда решил меня поцеловать. У меня по крайней мере имелся нож.
Опустив руку на талию, я выругалась. Ножны были пусты.
Прежде чем я успела задуматься, как, почему или где, гаитянин набросился на Мерфи, и они вдвоем рухнули на землю. Хотя противник был крупным и грузным, Мерфи ему не уступал. Пригодилось и то, что он прошел барную школу боевых искусств, ведь его соперник не придерживался правил — если вообще существуют какие-то правила кулачного боя.
Противники дрались, стараясь завладеть преимуществом в поединке. Потом гаитянин принялся клацать зубами перед носом Мерфи, словно пытаясь его откусить.
— Да что с тобой такое, черт возьми? — воскликнул Мерфи.
Уж мне ли не знать. Согласно легенде, некоторые зомби жаждали человеческой плоти.
Я пробралась к пруду.
Вместо того чтобы схватить один из стволов, не заряженный серебром, солью или чем-то эффективным против того, кем, возможно, являлся гаитянин, я рылась в рюкзаке, пока не нашла собственноручно изготовленный зомби-выявитель.
Не то чтобы он раньше срабатывал.
— Но ведь то были оборотни, — пробормотала я, рывком развязала мешочек и высыпала немного порошка в ладонь.
— Кассандра! — крикнул Мерфи. — Нельзя ли побыстрее?
Я рванула к нему, на бегу подняла ладонь, приблизила запястье к губам, чтобы дунуть порошком в лицо гаитянину. Одновременно с моим выдохом Мерфи могучим рывком скинул с себя противника и в награду нанюхался зомби-выявителя.
Пыль покрыла его кожу. Он моргнул, и ее крупицы ссыпались с ресниц. Мерфи закашлялся.
— Ой? — смущенно произнесла я.
— Пригнись! — выкрикнул он.
Я нырнула к земле. Над моей головой просвистел кулак. Оттолкнув меня в сторону, Мерфи вскочил на ноги, схватил соперника, вновь повалил его на землю и скомандовал:
— Пистолет!
Я шагнула к оружию, но остановилась, когда гаитянин, распластав Мерфи на спине, снова принялся клацать зубами у его носа. Сдернув серебряное распятие через голову, я воткнула его в шею гаитянина.
Тот взвыл. «Ага. Оборотень», — подумала я.
Вот только он не взорвался, а ударил меня тыльной стороной ладони. Я пролетела пару метров и приземлилась на пятую точку.
— Кончай валять дурака и возьми пистолет! — повторил Мерфи.
Помотав головой, я вздрогнула, когда боль пронзила щеку. Будет синяк, не в первый раз.
Я подползла к рюкзаку Мерфи и достала пистолет. Вряд ли он поможет, однако особого выбора у меня не было. И тут я уловила взглядом блеск у кромки воды.
Мой нож.
Я схватила его и поползла обратно.
Лишь несколько сантиметров отделяли гаитянина от носа Мерфи. Мне не поспеть к ним вовремя.
Не раздумывая, я отвела руку назад и метнула нож. Клинок с глухим звуком воткнулся гаитянину в спину прямо промеж лопаток. И вновь ни дыма, ни огня, ни оборотня. Ну и дела.
Гаитянин жутко взвыл — что неудивительно — и потянулся к ножу. Только когда он выдернул его из спины, я поняла, что дала промашку. Теперь у гаитянина были и нож, и Мерфи.
— Кассандра! — проревел Мерфи.
Противник навис над ним, кровь и заходящее солнце окрасили лезвие в красный цвет.
В царившей на уединенной поляне тишине выстрел получился неприлично громким.
Гаитянин резко дернулся, выронил нож и упал, придавив Мерфи.
— Уф. — Мой проводник торопливо выбрался из-под тела.
Гаитянин не шевелился и не дышал. Либо пули эффективны против зомби, либо он, возможно, не зомби.
На меня накатила тошнота. Если он не был мертв, значит…
Я уставилась на первого человека, которого убила, и мне стало… нехорошо. Мне пришлось его убить, но все равно я продолжала трястись, словно внезапно подхватила тропическую лихорадку.
— Что ты вытворяла? — Мерфи подошел ко мне, вырвал пистолет и запихнул его в штаны. — Он собирался меня убить. — Мой проводник изрядно завелся, поэтому не заметил, что я почти впала в ступор и дрожала. — Парень, вероятно, был под кайфом, — пробормотал он и, отвернувшись, театрально вскинул руки вверх. — Пытался откусить мне нос. Что на него нашло?
Внезапно у меня так задрожали ноги, что я не устояла на них и бухнулась на землю, не в силах отвести взгляд от мертвеца.
Услышав стук, Мерфи обернулся, а потом упал на колени рядом со мной.
— Ты в порядке?
Я засмеялась безумным смехом. Как я могла быть в порядке после такого?
— Черт, — пробормотал Мерфи. — Да ты дрожишь. Погоди.
Он подошел к рюкзакам, открепил свой спальный мешок и накинул его мне на плечи.
— Я… я…
— Что?
Я замолчала и села, дрожа и не сводя глаз с трупа.
Мерфи тоже сел прямо передо мной.
— Эй. — Он коснулся моей уже распухшей щеки. — Без этого было не обойтись.
От чего содеянное не становилось менее ужасным.
Слезы обожгли глаза. Мерфи снова выругался и обнял меня.
Он утешал так же хорошо, как целовался, что неожиданно, учитывая его характер. Шепча бессмысленные слова, он помассировал мне спину, а после крепко обнимал, пока не утихла дрожь. Но даже тогда он меня не отпустил, и я поняла, что мне этого и не хотелось.
Спустились сумерки, а я все сидела, почему-то чувствуя себя в безопасности в объятиях Мерфи. Запах дождя, источаемый его волосами, сила его рук, форма плеч стали такими же привычными, как и тень деревьев над нами.
Спустя минуты, часы, дни, он начал отстраняться, но я вцепилась в него. Потрясенная проявленной слабостью, взглянула на Мерфи. Он улыбнулся, а потом приник губами к моему лбу, где белела прядь.
Он не заговорил, за что я была ему благодарна. Я не хотела разговаривать. Я не хотела ничего, кроме…
Забвения.
Приподнявшись, я обхватила его за шею, костяшками пальцев погладила бусины и перья, ударила большим пальцем по серьге. Та закачалась. Мерфи нахмурился, открыл было рот, словно собираясь возразить, и тут я его поцеловала.
Он заткнулся, хотя навряд ли смог бы многое сказать с моим языком во рту.
Надо отдать Мерфи должное — он легко приспосабливался. В один миг утешающее объятие с нежным шепотком превратилось в чистый секс.
Горячий влажный рот, блуждающие сильные руки. Мерфи заставил меня позабыть… обо всем. Ради чего все и затевалось, верно?
Спальный мешок соскользнул с плеч, но мне было уже все равно. Холод отступил. Я просунула руки под рубашку Мерфи, провела ладонями по гладкой коже, схватила его за бедра и притянула ближе. Его умелые пальцы отыскивали точки, надавливание на которые меня одновременно расслабляло и оживляло.
Он оторвался от моего рта, провел губами по линии подбородка, по жилке на шее, царапнул зубами ключицу, потом потянул за ворот майки и спустился ниже. Когда он накрыл ртом мою грудь прямо через ткань, я выгнулась, желая большего, желая всего. Внутри царила пустота, царила так долго, и все чего мне хотелось — заполнить это ноющее пространство.
Я дернула пояс его брюк. Пуговица поддалась. На Мерфи не было нижнего белья, поэтому ничто не мешало мне обхватить его, погладить, заставить хотеть того же, чего хотела я. Судя по тому, что я обнаружила, он этого уже хотел.
— Погоди… — пробормотал Мерфи.
Я нежно провела ногтем по уздечке, очертила большим пальцем головку. Ожидание не вариант.
Его челюсть ходила ходуном. Похоже, он силился сдержать себя.
— Погоди, — повторил Мерфи и обхватил мое запястье.
Прижавшись своим лбом к моему, он вздохнул. Его волосы скользнули по моей щеке, и я вздрогнула при воспоминании о том, что меня ударили. А потом вздрогнула, вспомнив, кто меня ударил.
— Да что со мной такое?
Мерфи поднял голову. Его взгляд все еще был слегка рассеянным, а губы — влажными и припухшими от моих поцелуев.
— Что?
— Я не могу. Здесь. Сейчас. С… ним поблизости.
Не в силах посмотреть туда, где лежал мертвый гаитянин, я закрыла глаза, стиснула зубы и возненавидела себя.
Мерфи шевельнулся, а потом застыл.
— Вряд ли тебе стоит об этом беспокоиться.
Что-то в его голосе заставило меня открыть глаза.
Тело исчезло.
Глава 10
Вскакивая, мы почти что отшвырнули друг друга. Забыв про нежность и ласку, мы подбежали к участку истоптанной, блестящей от крови травы и вытаращились на нее.
— Какого черта? — Мерфи обеспокоенно окинул взглядом деревья вокруг поляны. — Если он не умер, почему снова не попытался нас прикончить?
— Думаю, он был мертв. Возможно, с самого начала.
Первым признаком того, что я произнесла свою мысль вслух, было молчание. Вторым — настороженное лицо Мерфи.
— Что ты сказала?
Не следовало ему говорить, но ведь ради меня он рисковал жизнью. И имел право знать, с чем мы имеем дело.
— Наш друг уже был мертв. Именно поэтому нам было так сложно его убить. Во второй раз.
— Уже был мертв, — повторил Мерфи. — И это значит…
— От прикосновения серебра он не вспыхнул, значит не оборотень. — Я нахмурилась. — Вряд ли оборотень. Может, какой-то новый вид. А распятие…
Черт, да он убежал с моим крестиком, воткнутым ему в шею. Сомнительно, что здесь мне удастся отыскать новый.
— Тоже не сработало, — продолжила я. — Так что он не вампир. Возможно, зомби, но я не уверена, потому что выявляющий их порошок угодил тебе в лицо. — Я стряхнула остатки гранул с его брови. — Ну хотя бы мы точно знаем, что ты не зомби.
Мерфи приложил ладонь к моему лбу, совсем как я прикладывала свою к лобику Сары. Я отпрянула:
— Я не больна!
— Физически, может, и нет. — Он опустил руку. — Знал бы я, что ты чокнутая, не повелся бы на твои печальные глазки и упругую задницу.
— Не пори чушь, Мерфи. Ты повелся на деньги.
— Полагаю, ты давненько не смотрела на свою задницу, — пробурчал он.
Я фыркнула. Прекрасно знаю, кто я и чего у меня нет. Как и то, кто такой Мерфи и чего от него ожидать не стоит.
Если не принимать во внимание, что он замечательно умеет утешать и прекрасный любовник, Мерфи по большой части авантюрист, в меньшей степени беспринципный приспособленец, и доверять ему точно не стоит. Но больше у меня никого нет.
— Парень мог уйти. — Мерфи наклонился и вгляделся в землю.
К сожалению, уже стемнело и рассмотреть что-либо не представлялось возможным. Я не углядела никаких следов. Судя по поджатым губам Мерфи, он тоже.
Значит, моя теория оказалась неверной. Зомби бы ушел. Исчезали только другие существа. Я даже слышала о невидимых оборотнях.
Я бросила взгляд на окутанный мраком лес в надежде, что там ничего такого нет.
Мерфи выпрямился:
— Если я не вижу следов, вовсе не значит, что их там нет.
— А как ты объяснишь его неуязвимость перед сталью и пулями?
— Убивать людей не так просто, как ты думаешь.
— Поверю на слово, — усмехнулась я. На душе полегчало — я не убийца.
— Для зомбака парень выглядел чертовски хорошо, — продолжил Мерфи.
На душе стало еще легче. Он выглядел хорошо, тем самым косвенно подтверждая слух о том, что Мезаро весьма талантлив.
— Поэтому тебе и нужен бокор, — выпалил Мерфи. — Ты хочешь научиться воскрешать из мертвых.