- Вместо тех тысяч людей, разве тебе не приходится заботиться обо мне?
- Значит, все же я о тебе забочусь? – поддел меня Рэн. Я ущипнула его через куртку:
- Ну, ты ведь покупаешь мне еду.
- Я пришел, чтобы заботиться о тебе, и не дать тебя в обиду. Поэтому я здесь, с тобой, тоже в заточении. Разве тебе не приходило в голову, что мне это может быть тоже неприятно, непривычно, и неудобно, как и тебе?
Я молчала. Но его слова повергли меня в очередной шок, и заставили меня задуматься. Дело в том, что я никогда не обращала внимания на чувства Рэна. Он ведь… он не похож на людей. Он мрачен, бесчувственен и холоден, даже несмотря на его огонь, и иногда сложно представить, что этот ангел способен испытывать что-то кроме безнадежного неудовлетворения, озабоченности моим будущим, и злости из-за моего поведения.
- Тогда давай сегодня вместе насладимся этой скромной прогулкой, - беззаботно предложила я, и потащила Рэна вниз, с холма, в центр маленькой, уютной деревеньки, где было более оживленно, чем на нашей улице. Площадь была полна народу, как ни странно, и я тут же заставила Рэна купить нам по шоколадному мороженному и просто посидеть на лавочке. Он был категорически против, но мне удалось его убедить в том, что мы не накличем на себя беду, этим безобидным развлечением.
Рэн сдался, и потащил меня за собой к палатке мороженщика, вокруг которой была очередь. К нам пристали какие-то парни, которых Рэн тут же отшил, напугав своим не по-женски страшным характером. Ведь для них он был всего лишь безобидной Элис Флетчер. Какая-то девушка тут же посоветовала ему, не общаться с такими парнями, потому что, цитирую: «Они все сволочи. А ты милая на вид, но если ты хочешь, я могу познакомить тебя со своим братом…»
Я едва не умерла со смеху, когда Рэн, наконец, вышел из себя, и, купив мороженое, убрался подальше от той навязчивой девицы, до которой все не дошла очередь. Мы сели на самую дальнюю лавочку, и там я принялась за мороженое, а Рэн просто сидел, напряженно наблюдая за людьми.
- Я ведь говорила, что так будет, – сказала я, со смешком. Мне уже давно не было так весело. – И все же, я не понимаю, почему тебе нужно прикидываться…
- Потому, что так Падшие не узнают меня, и люди из Ордена тоже, – отчеканил Рэн. – Они знают, что там, где я, там неизменно ты, поэтому мне приходится притворяться Элис.
- Хорошо, – я кивнула. – Но почему именно девушка? Почему не другой парень, например, блондин крупного телосложения, и низкого роста?
- Думаешь, моему характеру подошла бы такая внешность? – задумался Рэн.
- Твоему характеру, уж точно не подходит женская внешность, – категорично отрезала я. – Скорее ешь мороженое, оно уже тает.
- Я не хочу. Я купил его тебе, чтобы ты меньше задавала вопросов. – Рэн пребывал в своем привычном расположении духа, что вовсе не означало, что он испортит и мне настроение. Не в этот раз.
- Итак, внешность девушки… - напомнила я ему.
Рэн посмотрел на меня долгим, цепким взглядом. В полутьме деревьев я видела тени на его скулах. Свет от фонарей слабо освещал только правую часть его лица.
- Я выбрал внешность Элис, чтобы знать, кто враждебно к тебе настроен. Девушек никто не боится, их никто не замечает, и, если две девушки будут гулять по улице, это не будет выглядеть подозрительно.
- Когда девушка идет рядом с парнем это тоже не подозрительно, – не унималась я.
- Так. Давай закончим этот разговор.
Рэн поднялся на ноги, и быстро пошел по мощеной дороге, туда, где надо полагать, находились магазины. Я поспешила за ним, мучаясь вопросом, а не специально ли он притворяется девушкой, потому что ему противна сама мысль, что кто-то из людей, может решить, что он мой парень. Вслед за этой мыслью меня тут же посетило беспокойство: нельзя не заметить, что почти каждое мое размышление об этом парне наводит меня на такие мысли.
Надеюсь, я не влюбляюсь в него.
Мы еще некоторое время побродили по площади – я делала вид, что не замечаю кислой мины Рэна/Элис, потому что мне не хотелось портить себе настроение. Я наслаждалась свежим воздухом, ночным небом, и мощеными улочками, расплетающимися от центра городка/деревни во все стороны.
Мне удалось убедить Рэна зайти в булочную, перед тем, как мы вернемся домой. Он к моему удивлению, быстро сдался, и я не стала уточнять, не шутит ли он, а мигом бросилась к привлекательной вывеске булочной, под названием «Каролина». Мой рот наполнился слюной, как только я вошла внутрь.
К нам тут же направилась пухлая на вид женщина, с румяными щеками, и добродушным лицом. Глядя на нее, я непроизвольно расплылась в улыбке.
- О милые мои, - сказала она с английским акцентом. – Худенькие девочки, которым нужно срочно съесть что-то из пекарни Каролины!
Я глянула на Рэна, но он и бровью не повел. Я продолжала улыбаться хозяйке пекарни:
- О, моя подруга рассказывала мне о том, что здесь продаются прекрасные булочки, правда, Элис?
- Да, так и есть, – мрачно сказал Рэн. Хозяйка переводила взгляд с меня на него, сияя от счастья.
Я тоже сияла от счастья. Я наконец-то поговорила с кем-то кроме моего дневника, и кроме Рэна. Я чувствую себя сейчас полноценным человеком, не каким-то монстром, который может высосать душу из обычного прохожего, а просто девушкой, которая любит булочки, и притворяется кем-то другим…
Рэн быстро утащил меня из кондитерской, когда хозяйка настойчиво стала спрашивать, как у него дела. Видимо у нее есть какой-то внук/племянник, которому пора найти невесту. Мой живот разрывался от смеха, когда мы с Рэном добрались до нашего дома.
- Почему ты смеешься? – удивился он, пропуская меня в калитку, и удерживая за локоть, чтобы я не споткнулась о порожек. Я покачала головой:
- Даже не знаю, наверное, от того, что я давно не смеялась.
- Ну, это не скоро повторится.
Я резко обернулась, едва не столкнувшись с Экейном. Он прошел мимо меня, как ни в чем не бывало.
- Ты можешь быть чуточку мягче со мной? – спросила я, бросившись за ним, и едва не спотыкаясь на лестнице. Он вошел в дом, бросил ключ на тумбочку. – Я не рассчитывала, что ты позволишь мне снова выйти в ближайшее время, но, почему ты так ведешь себя?
Он вскинул брови, глядя на меня, с присущим ему хладнокровием:
- Я мог бы солгать. Этого ты хотела? Услышать от меня ложь?
Я проглотила ругательство, а также желание заплакать, и быстро прошла мимо него в свою комнату.
Я не знаю, где именно я ошиблась сегодня. Я не сделала абсолютно ничего, никак себя не выдала. Я не шарахалась от людей, я пыталась быть дружелюбной, и возможно, потому что я не обращала слишком много внимания на Рэна, я не заметила, как его настроение ухудшилось.
Не раздеваясь, и не включая свет, я упала на кровать, и сморгнула слезы.
Несмотря на то, что я плачу сейчас, я счастлива. Сегодняшний день – лучший день за весь прошедший год. Я говорила с людьми, я видела людей, я дышала воздухом, я… просто гуляла. И я не посмею теплящимся уголькам удовлетворения в моей груди исчезнуть из-за поведения Рэна Экейна.
Он постучал в дверь, и я с колотящимся сердцем забралась под одеяло, прикидываясь спящей.
Он не посмеет войти. Он просто не сможет.
Я расслабленно дышала, пытаясь симулировать сон, но мое дыхание сбилось, когда кровать рядом со мной прогнулась под его весом, и Рэн прошептал:
- Аура, ты спишь?
Я до боли зажмурилась, игнорируя его голос. Но зато вместо этого, я вспомнила, что, когда мы стояли в очереди за мороженым, какой-то парень заговорил со мной, и Рэн сказал ему: «Не разговаривай с ней». Вот и все. Я постаралась не обращать на это внимания, но теперь это всплыло в памяти, само собой.
Обида затопила все мое сознание. Я знала, что Рэн заботится вовсе не обо мне, а о других людях, и я не виню его за это, я думаю, так и должно быть. Но он должен был сразу обозначить границы, и не говорить, что я нормальная, что я обычная девушка, что он будет заботиться обо мне, и никогда не оставит. Наверное, ему надоело нянчиться со мной. Но такое отношение, хуже смерти.
- Аура, я знаю, что ты не спишь, – прошептал Рэн, наклоняясь вперед. Я распахнула глаза, судорожно вздыхая. Легла на спину, к нему лицом, потому что спящей притворяться было бесполезно, и стыдно.
Я сильная. Эта ерунда не заставит меня чувствовать себя ненужным, брошенным под дождь беспомощным котенком, которого никто не замечает. Этого котенка все топчут и пинают. Несчастный котенок. Несчастная я.
- Ты пришел извиниться? – наконец спросила я, переводя взгляд на Рэна. Он выглядел спокойным, и даже умиротворенным. Я снова почувствовала себя маленьким, капризным ребенком.
- Да.
- Не нужно, - сказала я. – Ты прав, меня не нужно выпускать из клетки. Я буду как дикое животное биться головой о прутья, разбиваясь в кровь, но не нужно выпускать меня, Рэн.
Я говорю это в надежде, что его замучает совесть за то, что я чувствую себя сейчас плохо по его вине, но потом, я понимаю, что его вины в этом нет. Он прав. Никто не должен говорить со мной, никто не должен смотреть на меня, думать обо мне, иначе я смогу возыметь над тем человеком власть, и заполню его мысли тьмой.
Я бы пережила это, если бы Рэн не указывал мне постоянно, не напоминал о том, что я не совсем нормальная, что я должна быть осторожной, и рассудительной.
Я чувствую себя просто отвратительно. Чувствую себя больным человеком, чувствую себя заразной. Моя опасность заключается просто в том, что я живу на этом свете. Изабелль давно это поняла, и поэтому она пыталась избавить мир от такого существа как я, и я не питала надежд по поводу нее. Я просто жила, думая о том, что где-то есть человек, который меня ненавидит, и мне совершенно наплевать, что это моя мама. Но Рэн повел себя иначе. И я поверила. Виноват не он, а я.
- Я все равно хочу извиниться.
- Ты ни в чем не виноват, Рэн, – бесстрастно сказала я. Это шоу должно закончиться прямо сейчас, пока я еще могу сдерживать волны жалости к себе в сопровождении симфонии слез. Я зажмурилась, не несколько секунд.
Уходи. Уходи. Уходи.
- Не уйду.
Я открыла глаза.
- Почему?
- Я хочу быть сейчас здесь, с тобой.
Он произнес это так, словно это нормально для нас. И так и есть, но я хочу, чтобы в этих словах был иной смысл. Мой взгляд оторвался от его проницательных глаз, и уткнулся в лунную дорожку на письменном столе, напротив кровати.
- Ты здесь, чтобы я пообещала больше не тревожить тебя, не давить, заставляя выпустить себя на прогулку, как домашнего питомца? Не буду. Хочешь, чтобы я пообещала не выходить? Ни с кем не заговаривать до конца своих дней? Может, попросишь не дышать с тобой одним воздухом? Я сделаю все, что ты захочешь, только сейчас, прошу уйди.
- Не веди себя так, – сказал Рэн. Его голос был не голосом сожаления - опять этот усталый беспристрастный тон. Так говорят взрослые с детьми, которые вредничают.
– Мы выяснили друг о друге все, что хотели, мы знаем больше, чем знали раньше. Давай, просто сократим наше общение, чтобы не доставлять друг другу неприятности? Ты ведь будешь счастлив, от того, если я не буду попадаться тебе на глаза, поэтому это выгодная сделка. Можешь даже составить расписание, когда мне позволено выходить из комнаты.
Зачем я вообще говорю это?
- Вот, что ты думаешь обо мне?
Не знаю, что в его голосе было не так, но он перестал быть беспристрастным. Я резко села, удивляясь тому, как он может сейчас разыгрывать из себя жертву.
- Да, это я о тебе и думаю. Это, и еще много других вещей, которые не стану произносить вслух. Поэтому я хочу, чтобы ты поскорее ушел. Моя отрицательная энергия, может принести тебе вред. Например, высосать твой свет, или еще что…
Рэн тяжело вздохнул, прошелся рукой по темным волосам, и потер переносицу, словно я была невыносимой сейчас. Я попыталась быть рассудительной, и избавить нас обоих от необходимости говорить друг с другом.
- В любом случае, ты пришел ко мне, попросил прощения, и я верю тебе. То есть, я прощаю тебя, Рэн. Я вовсе не сержусь на тебя, потому что ты ни в чем не виноват. – Я абстрагировалась от всего происходящего. Оказывается, это действительно легче – отключить мозг и просто говорить то, что вздумается. Рэн изменился в лице.
Я почувствовала, как мои слова задели его, и вовремя отстранилась, когда Рэн внезапно наклонился ко мне, опираясь на руки, расположенные по обеим сторонам от моих бедер. Наши глаза внезапно оказались на расстоянии в пять сантиметров; безумный взгляд Рэна метался от моих глаз к губам, и назад. Я встревоженно прошептала, напрягшись всем телом:
- Что ты делаешь?
- Не знаю.
Я медленно выдохнула, успокаивая сердце, и с расстановкой произнесла:
- Я ведь сказала, я не сержусь. Мои эмоции под контролем, и тебе не нужно жертвовать своим светом ради меня.
- Я не собираюсь ничем жертвовать, – сказал Рэн, наклоняясь еще ближе. Его настойчивость заставила меня отстраниться еще сильнее, и упасть на подушки. Я тут же вытянула руки вперед, удерживая Рэна на безопасном расстоянии от меня. Моему сердцу стало тесно в грудной клетке.
- Тогда что ты делаешь? – прошептала я, испуганным голосом, хотя я не была напуганной. Я была встревоженной, и… мне было любопытно. Взгляд Рэна был все тем же безумным взглядом. И я поняла, он не подчиняется сейчас себе. Он сам сказал мне об этом:
- Я хочу тебя поцеловать.
- Нет. – Я попыталась отодвинуться в сторону, но Рэн удержал меня за руку, прижимая запястье к своему боку. Моя левая нога очутилась на его бедре, и это заставило мои щеки вспыхнуть.
- Рэн?.. – я попыталась отодвинуться, но он не позволил. Я начала выходить из себя:
- Ты пытаешься меня изнасиловать? Что ты себе позволяешь?
Изящные пальцы Рэна скользнули вверх по моему бедру, и я вовремя задержала его руку.
- Ты что… под гипнозом, или что? – Мое сердце заколотилось, и я ощутила странную смесь неприятных ощущений, и приятных. Я попыталась отстраниться, но Рэн схватил меня за затылок, удерживая.
Я затаила дыхание, рассматривая глаза парня. Его прекрасные глаза. Этот взгляд всегда нравился мне, потому что я никогда до конца не могла понять, что скрывается за чернотой его глаз.
- Я не знаю, что ты делаешь со мной Аура, но в последнее время, я… другой,- прошептал он мне в губы.
Я почувствовала, как внутри меня все дрожит. Паника охватила меня с ног до головы, и я прошептала:
- Рэн, ты что, влюбился в меня?
- Не знаю… да?
Глава 10
Стоит ли говорить, что после того нелепого, несуразного признания, которое перевернуло мою душу, и мои мысли с ног на голову, жизнь моя лишь усложнилась? Неделю… целую неделю мне приходилось скитаться по дому, так, чтобы Рэн меня не заметил, потому что всякий раз, когда он видел меня, у него возникала жизненная необходимость поговорить.
За ужином, я быстро набила рот едой, и стала глотать не жуя.
- Аура, насчет того, что я сказал, послушай… - начал Рэн, но я вскочила со стула, как ошпаренная, едва не опрокинув графин с водой (Рэн поймал его).
- Я хочу спокойно поесть, если позволишь, – сбивчиво пробормотала я, схватив кружку с водой, и бросившись наверх. Мое сердце выскакивало из груди, я была готова умереть, от стыда и унижения. Что он мне хотел сказать - что он не имел в виду ничего такого, и мне не нужно его избегать?
В комнате я плюхнулась на постель, и посмотрела в потолок. Я должна привести мысли в порядок. Все хорошо. Мне не нужно его избегать. Просто сделаю вид, что ничего не произошло. Да… правильно.
- Аура…
- Что ты делаешь?.. – Я резко села, голова закружилась. Экейн стоял с внешней стороны двери, и я медленно выдохнула.
- Можно войти? – спросил он.
- Нет! – поспешно воскликнула я. – Я не одета!
Дверь открылась.
Я пораженно смотрела, как парень со скептическим выражением показался в проеме.
- Я сказала, я не одета! – возмущенно воскликнула я.
- Не похоже, – беспристрастно ответил он. – Мне кажется, на тебе вся одежда, которая должна быть.