Пэтрик послушно взял блюдо. Майкл тоже не собирался протестовать.
— Майкл, а ты бы показал гостье свои работы на стекле, ей должно понравиться, а мы пока отнесем фасоль. Давай я дверь открою.
Пэтрик усмехнулся, подмигнул им и вышел. Линда оказалась в некотором замешательстве: тут ей уже нечего делать, а Майкл вряд ли будет заниматься одной ею, у него гости. Она взглянула на него, но тот был спокоен.
— Проходите сюда, пожалуйста, — сказал он, показывая на дверь в гостиную.
Переступив через порог, Линда огляделась. Небольшая комната была аккуратно прибрана. На стене и на каминной полке — фотографии. Интересно, кто тут следит за порядком. Может, Марго? Сомнительно…
Раздался телефонный звонок, и, пока Майкл говорил по телефону, Линда стала рассматривать фотографии. Младенческие снимки всех детей, вот они же, но постарше. Справа еще одна фотография — Майкл и рядом с ним женщина с золотистыми волосами — его жена. Легонько склонила голову к его плечу, взгляд спокойный, мечтательный.
— Ну вот, освободился, извините меня, — сказал Майкл, подойдя к ней, и нахмурился, увидев фотографию.
— Ваша жена очень красивая, — заметила Линда. — Марго просто ее копия.
— Как оказалась здесь эта фотография? У нее другое место… Ладно, пойдемте, покажу вам роспись по стеклу. — Они спустились в подвал, где находилась мастерская, и Майкл подвел ее к длинному столу в углу. — Ну вот, — сказал он, зажигая настольную лампу, — это то, над чем я сейчас работаю. — На столе были разложены рисунки и стояли различной формы цветные абажуры, явно еще не законченные. — А вот это я делал раньше.
Майкл протянул ей альбом с фотографиями абажуров — очень изящные, удивительно красивые по рисунку и цветовой гамме вещи. Линда полистала его и осторожно положила на стол. Неожиданно она тихо рассмеялась. Майкл удивленно поднял брови.
— Извините, — сказала Линда. — Я просто…
— Я чем-то рассмешил вас?
Он явно ожидал, что ее поразит такая тонкая работа, что она способна оценить подобные вещи, и вдруг смех…
— Да тут такое несоответствие, — сказала наконец Линда.
— Не понял?
— Вы на первый взгляд не производите впечатление человека, способного терпеливо корпеть над подобной работой, это просто невероятно.
— Разве?
— Конечно.
— Почему?
— Ой, лучше сейчас не надо об этом. Так, значит, это ваши абажуры я видела в магазине? Они очень красивые, а вот этот просто великолепен!
Майкл расплылся в улыбке.
— Я рад, что вам нравится.
— Они бесподобны, честное слово! Я бы от такого не отказалась. — Майкл показал ей фотографии своего витража для церкви и окон для нового ресторана, который вскоре должен был открыться в центре города в старинном здании. — Вам надо обратиться к администрации в Пассаже, — сказала Линда. — Там разбили одну витрину на первом этаже, а она, кажется, была с рисунком.
Майкл, казалось, не слушал ее.
— Я хотел сказать вам, что говорил с доктором. Помните, вы мне дали ее телефон.
— Правда?
Линда выжидающе посмотрела на него, и он отметил, что ее это неподдельно заинтересовало. Прежде чем ответить, он выглянул на лестницу — не идет ли Фэй, так как не хотел, чтобы дочка слышала их разговор.
— После разговора с ней мне стало как-то легче. Она кое-что объяснила и посоветовала откровенно поговорить с ребенком, но очень деликатно. Что же, я так и сделаю. Думаю, не надо торопиться, и главное — не хочу, чтобы дома были старшие.
— Майкл! — раздался крик малышки Фэй. — Поторопись! А то Брайан слопает все, что приготовлено.
— Она права, — усмехнулся Майкл. — Мальчишка на это способен, пошли.
У ступенек он слегка поддержал гостью за локоть, помогая ей, почувствовал аромат нежных духов и ощутил тепло ее руки. До этого момента он и не предполагал, что его может так волновать близость этой женщины.
7
— В чем дело, ты расстроен? — озабоченно спросил Пэтрик. Майкл вздрогнул, он не слышал, как брат вошел в кухню.
— Да ничего такого.
— И ты сидишь один в темноте просто так?
— Уже все разошлись?
Пэтрик включил свет, и оба прищурились.
— Да, все ушли. Госпожа Вебер просила тебя зайти к ней в магазин на неделе. Дети пошли прогуляться с Брендой. Слушай, Майкл, помнишь, как проходил праздник, когда еще была жива Дженет… — Майкл бросил на него предупреждающий взгляд, он не разрешал никому говорить о жене. Но брат не обратил на это внимания. — Послушай, уже пять лет, как ее нет. Линда — очень приятная женщина.
— Это не твое дело! Слушай, давай сменим тему. Хотя я согласен, Линда не такая, как все.
— То-то и оно! Она — особенная. Это тебе не какая-нибудь вертихвостка, вроде Барбары. Если тебе хоть что-то светит, не вздумай проморгать свой шанс, как с тобой часто случается. Эта женщина не подходит просто для развлечения.
— Пэтрик! Ты о чем это толкуешь? Я ее и не знаю почти.
— Да, но хочешь узнать поближе, это же видно. Ну и действуй!
— Что?
— Продолжай ухаживать, осел! Это то, что тебе нужно.
— Не совсем.
— Откуда ты знаешь? Как ты можешь знать наперед, что будет?
— Слушай, тебе что, больше делать нечего? Что это ты занялся сватовством? Пристал ко мне, черт возьми, как репей. Да я и сам могу справиться со своими проблемами, не маленький. Я что, женщину себе не найду?
— Конечно, найдешь. Кто спорит? Но какую? Красотку на одну ночь — переспал и забыл. А ты попробуй отыскать такую, которая возьмет на себя бремя чужих забот, троих детей, да еще будет мириться с твоим буйным характером.
Майкл резко встал из-за стола.
— Я сказал тебе, что не желаю говорить об этом.
— Подумаешь, напугал. Я все равно выскажу все, что думаю, а у меня есть что сказать тебе. Пора наконец устроить свою жизнь, дорогой. Я хочу, чтобы ты был счастлив, как и я.
— Хорошо. Ты все сказал, а я тебя выслушал, теперь оставим эту тему.
Пэтрик порывисто обнял брата и потрепал его по плечу.
— Ладно, пока. Увидимся в понедельник.
— Хорошо, хорошо.
— Помни, что я тебе сказал.
— Спокойной ночи.
Брат вышел, а Майкл, выключив свет, снова сел за стол. В доме воцарилась тишина, и он наконец остался один со своими мыслями. Прошел этот сумбурный день, и ему было хорошо сегодня. Вот это и удивительно: он получил удовольствие от общения с женщиной, которой ничего от него не надо. Ему не хотелось с ней расставаться настолько, что он даже не сразу отвез ее домой, а повез их с Фэй на Райтсвилл-Бич погулять у моря. Они бродили у самой линии прибоя, Линда и Фэй искали красивые камешки и гонялись друг за другом. Он наблюдал за ними — как они смеются, как малышка с разгона обхватывает руками Линду и прижимается к ней… И вдруг его охватил приступ невероятной тоски по жене, он с болью ощутил, как ему ее не хватает. Но, как ни странно, это не заставило его тут же расстаться с Линдой, отвезти ее домой. Наоборот, его потянуло к ней с новой силой, и смешение этих чувств измучило его окончательно.
Теперь он сидел в потемках и пытался хоть в чем-то разобраться. Как сказал брат? «Хочу, чтобы ты был счастлив, как я».
Бедный Пэтрик! Неужели он не знает ничего о наклонностях своей женушки? Для него все кажется просто: то, что он считает невозможным, не существует. Он не удосужится ни в чем усомниться. Женился на такой ненасытной женщине, как Бренда, и отказывается понять это. Думает, ее можно урезонить подарками и обещаниями будущего благополучия. Да, брату можно только посочувствовать. Майкл тяжело вздохнул. Он очень устал от бесконечных проблем.
Хотелось бы, конечно, устроить свою личную жизнь. Но Марго встречает в штыки саму идею появления кого бы то ни было рядом с ним. Конечно, никто другой, кроме нее, не мог поставить фотографию Дженет на видное место, чтобы напомнить ему о жене именно тогда, когда появилась Линда. Он так беспокоился о Фэй последнее время, что не учел сложности характера старшей дочери. Неужели придется и с ней объясняться? Господи, он совсем не готов к этому, да и особой причины для выяснения отношений с Марго нет. Линда ясно дала понять, что ее интересует только малышка, и если бы не его личная инициатива, они бы вряд ли увиделись снова после встречи в магазине.
Правда, он забыл, что Фэй собиралась ездить к ней в гости навещать своих эльфов… но ему не обязательно присутствовать при этих визитах. Может, еще не поздно пойти на попятный? Может, лучше потихоньку отойти в сторону, и потом, когда с Фэй все уладится, Линда исчезнет из его жизни и все будет, как прежде.
Майкл услышал, как хлопнула входная дверь, — пришли дети. Нельзя допустить, чтобы они что-нибудь прочитали на его лице, ведь они никогда не видели его в такой растерянности. Он услышал, что Брайан насвистывает песенку, а Марго что-то говорит ему тихонько. Они прошли в свои комнаты. Майкл прислушался: а где же малышка?
Он услыхал легкие шаги в гостиной, встал и пошел туда.
— Фэй? — негромко позвал он. Девочка стояла у камина и вздрогнула от неожиданности. В руках у нее была фотография матери. — Иди сюда, — сказал Майкл. — И возьми фото с собой.
Они вернулись в кухню. Фэй взволнованно смотрела на отца, наверное, думала, что он снова впал в тоску. Майкл взял фото из ее рук и поставил на стол.
— Посиди со мной, маленькая, потом отнесешь эту фотографию на место, хорошо?
— Хорошо. А зачем ты ее туда поставил?
— Мы с дядей Пэтриком смотрели старые снимки. А теперь скажи мне: тебе понравился сегодняшний день?
— Было очень славно.
— Ты не голодна? Осталось немного мяса, могу разогреть для тебя, хочешь?
— А мы только что ели мороженое.
Она выглядела усталой. Майкл усадил девочку рядом с собой.
— Я бы хотел побеседовать с тобой, не возражаешь?
— А о чем?
— Ну просто так, ни о чем. Давай поболтаем на сон грядущий. Так, значит, тебе понравился сегодняшний праздник?
— Я хорошо провела время, — тихо сказала Фэй и доверчиво взглянула на отца. — Хотя бифштексы пригорели, но нам с Линдой это даже понравилось. Такие хрустящие. — Она полезла в карман и стала выгружать оттуда камешки. — А еще мы с ней менялись.
— Камешками?
— Нет, сказками. Я ей как-то рассказала сказку про Голубую Иву, а сегодня она рассказала про вот эти камни. Знаешь, как они называются? Это слезы лунной богини.
— Расскажи мне про это. — Фэй с удивлением посмотрела на отца — раньше у него никогда не было времени выслушивать всякие сказки. — Правда, милая, мне интересно.
— Ну хорошо, слушай. — Она дала ему в руки большой камень и начала: — Давным-давно жила прекрасная принцесса. Она была очень красивая внешне, а душа у нее оказалась просто уродливая. Она жестоко обращалась со своей матерью, и с отцом, и со своим возлюбленным, а особенно злой она бывала по отношению к странникам. Ну тем, что бродят по дорогам. И знаешь, что произошло?
— Нет. Рассказывай.
— Ну вот. Линда сказала, что эта красавица любила обижать странников. Однажды пришел к ней особенный странник. На самом деле он был волшебником, который ходил по миру в облике старца. Он искал настоящих добрых людей, а эта красавица никому не делала добра, и он, увидев, как она жестока, решил проучить ее.
— А как?
— Сейчас узнаешь, ты такой нетерпеливый! Вот как это случилось. Пришел странник к принцессе первый раз и попросил накормить с дороги, но она прогнала его. В следующий раз прикинулся он больным и попросил ее прислать к нему лучшего врача, но она злобно накричала на старика и опять выгнала вон. В третий раз обратился он к ней за помощью и не получил ничего. Тогда и открыл старик ей свое лицо и сказал, что наступил час расплаты за ее злобу к людям. Решил он за это лишить ее красоты. Поняла злюка-принцесса, что деваться некуда, но ей так не хотелось становиться уродиной! Стала она думать, как избежать страшного наказания, и вдруг вспомнила, как кто-то сказал ей: «Нельзя уничтожить то, что приносит пользу». Она пошла к волшебнику и сказала ему об этом. — Девочка на мгновение замолчала, переводя дыхание. Она еще раз посмотрела на отца, чтобы удостовериться, что тот внимательно ее слушает.
— Так что же ей ответил волшебник? — спросил Майкл, явно заинтригованный сказочным сюжетом.
— И тогда волшебник подумал: «А если я ошибаюсь? Принцесса, может быть, не так безнадежна?» И решил злючку проверить, спросив ее: какую же она приносит пользу? Сам-то он знал, что от нее никому нет никакого толку. Принцесса быстро ответила: «Я могу быть очень нужной людям». «В чем?» — спросил старец. Принцесса растерялась и стала думать. Думала-думала, даже голова у нее заболела, потому что она не привыкла шевелить мозгами. И вдруг ее осенило. Воскликнула она тогда: «Я же очень красива, поэтому всем приятно смотреть на меня. Буду ложиться на час позже вечером, чтобы люди могли подольше любоваться мною. Правда, мне придется и вставать на час позже утром, а то от недосыпания появятся мешки под глазами».
Отец усмехнулся.
— Ничего смешного! — строго сказала Фэй.
— Извини, дорогая. Продолжай. — Ему очень нравилось, как она рассказывает. Девочка вошла в роль и говорила на разные голоса, это выглядело очень забавно.
— И вот волшебник выслушал принцессу и поразился. «И это все, что ты смогла придумать? По-твоему, это значит приносить пользу?» — воскликнул он в гневе. Принцесса поняла, что дела ее плохи. Как глупышке стало обидно — не передать: ей-то казалось, что она так хорошо все придумала, а волшебник почему-то недоволен. «Что же мне тогда делать? Придумай ты», — сказала она ему. Волшебник разозлился: «Не следовало тебе так говорить со мной!» И тут ее окутали клубы дыма и… оказалась она на Луне. Сказал красавице волшебник: «Ты хотела стать полезной — так слушай! Два раза в сутки, каждый день, ты будешь посылать океанский прилив к берегу, и так будет вечно!» Принцесса очень расстроилась, упала перед ним на колени и молила о пощаде. Но волшебник был непреклонен. «Большего не могу ничего сделать, я должен проучить тебя. Вот только, пожалуй, ты у меня… как это… пойдешь на повышение».
— Что-что? — переспросил Майкл.
— Ну, повышение в должности! Он сказал ей: «Ты теперь будешь не принцесса, а Богиня Луны». И она там до сих пор и выполняет полезное дело. А ее горькие слезы превратились в морскую гальку, и океан до сих пор их вымывает на берег. Вот видишь, — Фэй дала отцу еще несколько камешков, — они похожи на кусочки Луны. Все. Конец сказки.
Майкл покачал головой.
— Как это конец? А что же возлюбленный принцессы? Он так и не спас ее?
— Нужна она ему очень. Он нашел себе принцессу подобрее.
Майкл рассмеялся.
— Обвинять его в этом нельзя.
— Я тоже так считаю. Тебе понравилась сказка?
— Да, конечно. Замечательная история.
— Мне тоже она полюбилась, я ее запомню на всю жизнь. Когда Линда была маленькой, они с мамой часто ходили на берег моря гулять, и мама рассказала ей эту историю. Но у Линды нет маленькой дочки, поэтому она поведала ее мне, сказав, что мне надо донести ее до своих детей. Надо, чтобы настоящая мама…
Фэй неожиданно замолчала. Не надо было ей все это говорить. Майкл нахмурился и взял в руки фотографию.
— А ты помнишь маму? — Девочка опустила голову. — Скажи мне правду, я не рассержусь.
Она посмотрела на отца и решилась ответить.
— Иногда мне кажется, что я помню ее, но… Нет, я больше знаю о ней по твоим и Марго рассказам. — Они помолчали. — Майкл? — позвала Фэй.
— Что, дорогая?
— А ничего, что мне нравится Линда? — Она смотрела прямо ему в глаза, словно хотела в них прочитать ответ.
— Это вполне нормально, — искренне ответил он.
— Мне она очень нравится, — сказала девочка, вкладывая все свои чувства в эти слова. Ей очень хотелось сказать ему, что она считает Линду похожей на настоящую маму. Такую, какой ей всегда не хватало, но девочка не могла сейчас признаться в этом отцу. Да еще рядом с этой фотографией. — Знаешь, Майкл, я рада, что ты не…
Она вдруг испугалась того, что хотела сказать.
— Что, маленькая? Договаривай. Мне важно знать все, что ты думаешь.
— Что ты не ругаешься и не сердишься на нее.
— Я стараюсь исправиться.
— Твой характер уже трудно переделать, — обреченно вздохнула Фэй.