При мысли о том, как часто она впивалась пальцами в обнаженные ягодицы Бена, содрогаясь под ним в заключительных сладостных конвульсиях, Трейси крепко зажала в руке тарелку. Затем, словно увлекаемая неведомой силой, она захватила вторую тарелку и направилась к Фрэнку. Приблизившись к нему, Трейси поинтересовалась с застывшей неживой улыбкой на губах:
— Не желаешь немного перекусить? Вот, могу предложить на выбор сандвичи с сыром, ветчиной или крабами. — Она протянула ему обе тарелки. — Что предпочитаешь?
— Разве ты не знаешь? — улыбнулся тот.
Трейси мгновенно напряглась, молча глядя на него.
— У нас с Бенни одинаковые вкусы, — пояснил Фрэнк, подхватывая двумя пальцами маленький сандвич с крабами и отправляя его в рот. — Во всем, — добавил он.
Трейси продолжала смотреть на него до тех пор, пока не сообразила, что он ни на что не намекает, а просто констатирует факт. Если бы он упомянул о том, что им с Беном нравятся одни и те же женщины, в частности она, Трейси, тогда другое дело! Но на лице Фрэнка не отразилось даже намека на что-либо, напоминающее физическое желание.
Однако облегчение, которое испытала Трейси, не было полным, потому что ее собственного желания хватило бы на них обоих. Похоже, она попала в крутой переплет! Что будет, если Фрэнк и впрямь захочет как-то сблизиться с ней? Разве хватит у нее сил устоять? Ведь с его братом она не способна была проявить твердость, если дело доходило до постели, а Фрэнк просто зеркальное отражение своего брата.
Почувствовав, что у нее ослабели ноги, Трейси оперлась о перила парохода. Голова ее шла кругом.
— Что случилось, Тесс? Тебе плохо? — мягко спросил Фрэнк.
— Нет, все в порядке, — вяло улыбнулась она. — Так, подумала кое о чем. Возьми еще парочку сэндвичей, и я пойду.
Фрэнк так и сделал, а Трейси вернулась к столу под тентом. Там царило оживление. Музыканты как раз завершили долгий тягучий блюз и принялись исполнять более горячую мелодию, от которой кровь быстрее потекла по жилам и большинство пар принялись танцевать. Зарево заката сменилось бархатными летними сумерками, поэтому Фил включил гирлянды лампочек, что создало дополнительное ощущение праздника.
Спустя некоторое время они доплыли до того места, где Фил обычно разворачивал «Нимфу» и вел ее обратно в Сент-Луис. Трейси то и дело скрывалась на камбузе и появлялась вновь, неся поднос с заново наполненными бокалами. Пароходик двигался очень медленно, что позволяло Филу иногда наведываться к туристам. Он закреплял штурвал и выходил на палубу, чтобы внести свою лепту в общее веселье.
В один из таких выходов Фил приблизился к наблюдавшему за всей компанией Фрэнку и кивнул на разгоряченную, раскрасневшуюся Трейси.
— Смотри, как она похорошела… Даже удивительно, как ловко Тесс справляется со своими обязанностями. Временами мне кажется, что с такой же основательностью она действовала бы и во время шторма. Впрочем, Трейси и сама может устроить бурю. Как она налетела на тебя во время посадки, не желая пускать на борт! Интересно, что же за штучка твой братец, если Тесс не захотела жить с ним? Ведь сама она такая милашка, правда, солнышко? — добавил он, ловя за талию проходившую мимо Трейси и притягивая к себе.
Та от неожиданности едва не выронила поднос, но тут же сориентировалась, заметив, что Фил бросил молниеносный взгляд на Синтию. Должно быть, эта пышная красотка, поначалу показавшаяся Филу привлекательной, успела порядком надоесть ему своей назойливостью. Фил, видимо, хотел продемонстрировать, что у него есть кем заняться и без посторонних дам. Он уже не раз использовал этот ход, чтобы отвадить не в меру заинтересовавшихся его персоной туристок. И судя по тому, как обиженно надула полные губки Синтия, намек Фила не остался непонятым.
Трейси перевела взгляд на Фрэнка, чтобы выяснить сообразил ли он, что происходит. Но выражение лица у того оставалось совершенно непроницаемым и только на руках, которыми он сжимал перила, побелели костяшки пальцев.
— Должен заметить, Фил, — сухо произнес Фрэнк, — что мой брат обычно ставит на место любого, кто осмеливается дотронуться до его женщины.
Фил рассмеялся.
— Вот как? В таком случае хорошо, что его сейчас нет рядом, верно? — Стиснув Трейси еще крепче, он наклонился и чмокнул ее в щеку.
Это было уже слишком.
— На твоем месте я не стала бы шутить с моим мужем, — сдержанно произнесла она, выворачиваясь из неожиданных объятий. — Бен очень богатый, влиятельный и жесткий человек.
— Только не здесь, солнышко. Не на моем пароходе, — усмехнулся Фил. — Тут он никто.
— Не стоит проявлять подобную самоуверенность, — тихо заметила Трейси. Она уже успела понять, что деньги дают человеку большую власть и безмерные возможности.
— К тому же мой брат никогда не позволяет вытирать об него ноги, — добавил Фрэнк, глядя почему-то не на Фила, а на Трейси.
Она вдруг испытала приступ раздражения из-за того, что он заступается за брата.
— Откуда ты знаешь, каков Бен сейчас? Насколько я понимаю, вы давно не виделись?
— Мы расстались, когда нам исполнилось двадцать четыре года, но я продолжал следить за тем, как Бен делает карьеру. К слову сказать, брат занимает очень жесткую позицию по отношению к конкурентам, но он никогда не прибегает к физическим формам воздействия. Свои деньги он заработал честно и, насколько мне известно, большие суммы пускает на благотворительность.
Трейси презрительно усмехнулась.
— Не стоит брать на веру все, что пишут в газетах. Бен умеет манипулировать мнением репортеров. Впрочем, всеми остальными людьми он манипулирует с не меньшим успехом, — горько добавила Трейси, опуская взгляд себе под ноги. Однако через секунду она тряхнула головой и гордо подняла подбородок. — Мне кажется, мы выбрали не слишком подходящую тему для разговора в столь приятный вечер. Хотите, принесу вам по бокалу шампанского?
Ни Фил, ни Фрэнк не отказались от предложения, поэтому Трейси сходила на камбуз, принесла два бокала с шампанским, а потом снова удалилась, чтобы заняться мытьем посуды. Она полоскала в воде тарелки и потихоньку вздыхала, потому что и сама уже не знала, каким стал за прошедший год ее муж. Но в одном она была уверена твердо: его чувственная власть над ней ничуть не уменьшилась. Для Трейси по-прежнему существовала опасность поддаться его воле. А из этого проистекала другая угроза — попасть под влияние Фрэнка, который являлся точной копией Бена…
— Не можешь ли ты сказать, где находится туалет, — прозвучало сзади.
Трейси порывисто обернулась и обнаружила, что Фрэнк стоит в нескольких футах от нее. Сколько же времени он простоял там? Неужели он наблюдал за ней, прислушиваясь к ее вздохам?
Близкое присутствие Фрэнка вновь подействовало на Трейси самым плачевным образом, ввергнув ее в новый приступ слабости. А тут еще этот до боли знакомый аромат одеколона, окружавший его невидимой аурой!
Трейси отвела глаза, избегая пристального взгляда Фрэнка, и кивнула в сторону узкого коридора.
— Это там. Третья дверь направо. И не забывай пригибаться, иначе снова ударишься головой.
Фрэнк направился в туалет, а она всерьез задумалась о том, не удрать ли ей из камбуза, не дожидаясь его возвращения. Но, поразмыслив, Трейси пришла к заключению, что это будет выглядеть ребячеством, и осталась на месте, продолжая заниматься своим делом.
Фрэнка не было довольно долго, а когда он наконец вернулся, то выглядел бледным и осунувшимся. Только тут Трейси догадалась, что его мог мучить приступ морской болезни. Сама она с детства настолько привыкла к качке, что временами даже забывала о том, что другие люди могут плохо переносить пребывание на воде.
— Ты неважно выглядишь, — с сочувствием заметила она. — Но не беспокойся, скоро мы причаливаем и ты сойдешь на берег.
В глазах Фрэнка появилось озадаченное выражение, как будто он не понимал, о чем говорит Трейси.
— Со мной все в порядке. — Он пожал плечами, а потом вдруг добавил: — Послушай, если ты не хочешь встречаться завтра со мной, то так и скажи.
Теперь настала ее очередь удивиться. Больше всего ее поразил сухой тон Фрэнка, но она списала это на счет плохого самочувствия.
— Дело не в том, хочу я этого или не хочу, Фрэнки, — мягко произнесла Трейси. — Просто я…
— Что? Собираешься бесконечно скрываться здесь? — Он поморщился. — Или ты нашла на этом пароходике новую жизнь с Филом и забыла о том, что у тебя остался муж, который, вероятно, сходит с ума от тоски и неизвестности?
— Бен не способен из-за чего-либо сходить с ума. Думаю, ему, конечно неприятно, ибо в случае со мной задето его непомерно раздутое самолюбие, — парировала Трейси. И вообще, почему ты постоянно заступаешься за него, ведь вы несколько лет не имели ничего общего? Близнецы расстаются на такой долгий срок в очень редких случаях. Интересно, что между вами произошло? Что сделал Бен? Переспал с твоей подружкой?
Фрэнк несколько долгих мгновений смотрел на Трейси. Затем его взгляд как-то потускнел, а плечи поникли.
— Я даже не подозревал… — тихо пробормотал он.
— О чем?
— О том, что Бенни так сильно обидел тебя. Мне очень жаль, Тесс. Поверишь ты мне или нет, но когда-то он был отличным парнем. Мы с ним не разлучались. Но после того, как умер отец, все пошло вкривь и вкось. Видишь ли, в его смерти Бен обвинял нашу мать. У него действительно имелись причины для такого заключения, но все это повлияло на его характер самым катастрофическим образом.
— Нет, не защищай его! — решительно воскликнула Трейси. — У всех находятся какие-то смягчающие обстоятельства, но мне от этого не легче. Бен солгал мне! Он обошелся со мной как с несмышленой дурочкой. Клялся мне в любви, а сам женился по расчету, потому что так ему было удобнее жить! На самом деле наш брак являлся для него не более чем удачной сделкой. А я-то… Я всю душу перед ним раскрыла!..
Фрэнк мрачно кивнул.
— Ты права. Подобным поступкам нет прощения. Однако не кажется ли тебе, что было бы гораздо лучше остаться и объяснить Бену, в чем он заблуждается, или даже попросить развод, но не исчезать неизвестно куда?
— Я не могла остаться, — сдавленно произнесла Трейси, опустив взгляд в пол. — Ты ничего не понимаешь… Я просто не могла остаться!
Фрэнк легонько поднял ее подбородок пальцем. Его жест был истинно мужским, и это не могло оставить Трейси безучастной. Она послушно подняла голову, тут же встретившись с внимательным взглядом голубых глаз.
— Согласен, я действительно ничего не понимаю, — напряженно произнес Фрэнк. — Бен никогда не опустился бы до того, чтобы угрожать тебе силой, так что в этом смысле тебе нечего было бояться его. Но ты все равно предпочла убежать вместо того, чтобы во всем разобраться с мужем. Это было бы единственно правильным действием с твоей стороны.
Логика! О какой логике может идти речь, если я так сильно привязана к Бену физически, с досадой подумала Трейси. С первой минуты появления в ее жизни Бен Кросби стал для нее чем-то вроде сексуального наркотика.
Но не могла же она признаться Фрэнку, что в той ситуации больше всего боялась самой себя! Ведь даже зная обо всем, она тем не менее допустила, чтобы муж занялся с ней любовью, и испытала той ночью необычайно острое наслаждение. А сейчас, когда к ней прикасался брат Бена, как две капли воды похожий на него, она втайне мечтала о большем — о том, чтобы он заключил ее в объятия, прижал к себе, поцеловал и увлек в такие высоты блаженства, куда она забиралась только с мужем.
Трейси почему-то была уверена в том, что Фрэнк тоже способен на такое. Или это ее тело не чувствовало разницы между братьями? Бен и Фрэнк… Они казались Трейси совершенно одинаковыми, и такой же идентичной была ее чувственная реакция на них обоих.
Когда Фрэнк наконец опустил руку, Трейси вздохнула с облегчением.
— От чего ты прячешься, Тесс? — настойчиво спросил он. В интонациях его голоса сквозило искреннее недоумение. — Если Бен чем-то угрожает тебе, ты должна мне сказать.
— Дело тут не в той угрозе, о которой ты думаешь, Фрэнки, а больше я ничего не могу тебе объяснить.
— Почему?
— Ты не поймешь… Ведь ты не знаешь Бена так, как знаю его я.
— Действительно, с этим трудно спорить. Но все же я знаю брата лучше, чем ты представляешь себе. Он является моей второй половиной.
— Он очень коварен… — прошептала Трейси, на мгновение закрыв глаза под напором нахлынувших воспоминаний. Ей словно наяву показалось, что Бен прижимается к ее губам, умело ласкает грудь, а потом их тела соединяются, чтобы вместе приблизиться к наивысшему наслаждению…
Трейси вздрогнула и открыла глаза. Оказалось, что это Фрэнк нежно взял ее за плечи, очевидно пытаясь как-то утешить.
— Нет! — громко воскликнула она. — Не прикасайся ко мне! Я не хочу этого.
На мгновение в глазах Фрэнка появилось такое выражение, словно она ударила его.
— Прости! — поспешно произнесла Трейси. — Это не ты… Не с тобой я сейчас говорила. Пойми, пожалуйста, все отрицательные чувства во мне вызываешь не ты, а твой брат.
— Хорошо, я постараюсь запомнить это, — хриплым голосом пообещал Фрэнк.
— А сейчас мне пора, — без обиняков заявила она. — Слышишь, Фил уже пришвартовался? Я должна попрощаться с пассажирами.
— Хорошо. Но завтра мы еще раз поговорим обо всем этом. Не забудь!
5
С самого утра стояла такая жара, что Трейси долго ломала голову над тем, в чем ей пойти на свидание с Фрэнком. Стоит ли ей приложить какие-то усилия для того, чтобы иметь привлекательный вид, или можно обойтись привычными шортами и майкой?
Трейси прекрасно понимала, что чересчур бурно реагирует на появление в ее жизни родного брата Бена. Она находила Фрэнка очень привлекательным, и в этом не было ничего удивительного, принимая во внимание тот факт, что внешне он почти ничем не отличался от ее горячо любимого мужа, по которому она тосковала и по сей день. Разумеется, Фрэнк не Бен, и Трейси не переставала напоминать себе об этом, хотя временами это давалось ей с трудом.
К счастью, Фрэнк пока ничем не проявил сексуальной заинтересованности по отношению к ней. Он не делал никаких двусмысленных намеков и был далек от каких-либо пошлостей, которые непременно смутили и оскорбили бы Трейси.
Все эти соображения вызвали у нее невольное уважение к Фрэнку, и она решила одеться не слишком обыденно и не без некоторой элегантности. Трейси остановила выбор на юбке и трикотажной кофточке без рукавов.
Летом в Сент-Луисе многие девушки и женщины обходились без бюстгальтеров. Трейси поначалу не могла отказаться от этой детали туалета, но потом сдалась, устав мучиться от жары, и с тех пор чувствовала себя гораздо лучше.
Ее грудь была небольшой, но полной и упругой, с явственно обозначенными крупными сосками. Лучше всего было бы сегодня надеть какую-нибудь черную блузку, но у Трейси таковой не имелось, да и жарко было бы днем в черном. Поэтому она и выбрала белую кофточку, связанную резинкой, которая не слишком подчеркивала грудь и имела глубокий вырез на спине.
Затем Трейси закрепила длинные, отросшие за год волосы на затылке, вспоминая при этом, что Бен всегда настаивал, чтобы она почаще посещала парикмахерский салон. Там ей стригли волосы таким образом, чтобы они красиво рассыпались по плечам, образовывая как бы сплошной занавес для лица и ниспадая ровной челкой на брови. Такая прическа придавала Трейси очень чувственный вид. Бен даже как-то раз признался, что стоит его жене взглянуть на него из-под кокетливой светлой челки — особенно если они находились на некотором расстоянии друг от друга в переполненном людьми помещении, — как его мгновенно охватывало желание.
Трейси вполне могла поверить этому, потому что ее муж готов был заниматься с ней любовью каждый вечер, как бы поздно они ни добирались до постели. Обычно он раздевал Трейси сам, медленно высвобождая из дорогих элегантных платьев, созданных модельером в единственном экземпляре, которые облегали ее стройное тело как вторая кожа. Драгоценности Бен всегда оставлял на жене.