– Здравствуйте… – растерялся Глеб. – Мама, я посмотрю чуть-чуть про Кинг-Конга?
– Чуть-чуть! Иди, Глеб, простудишься. Я сейчас… – улыбнулась сыну Лариса, а Герману строго сказала: – Поговорим в суде. Прощайте! – и вытолкнула его за дверь.
На следующий день Лариса была сама не своя. В обеденный перерыв она пошла в буфет выпить кофе – в надежде встретить Олега. Он уже ждал.
– Ваша честь, что опять нос повесили? – улыбнулся он.
– Приходил Герман, – тяжелым голосом сказала Лариса.
– Герман? Хотел узнать три карты?
– Это отец Глеба, – сообщила она и замолчала. Мимо столика, внимательно глядя на них, шел Градов.
– Приветствую, Виктор Севастьяныч! – поздоровался Олег с адвокатом. – Зря не поехал ко мне на дачу. Березовый сок кончился, теперь до следующего года.
Надеюсь, доживем! – ответил тот. – Здравствуйте, Лариса Платоновна! – Градов остановился. – Если Олег Юрьевич вас пригласит к себе на дачу – не отказывайтесь, там такая красота…
– Хотела бы в рай, да грехи не пускают, – вымученно улыбнулась Лариса. – Работу на дом беру.
– Ай-яй-яй-яй! – посочувствовал Градов. – Ну не буду мешать.
– Только попробуй! – тихо проговорил Олег. – Так зачем этому Герману Глеб понадобился?
– Он теперь замминистра стал, а у меня на него компромат – заявление: отказ от Глеба. Полагаю, что хочет забрать.
– Да в наше время это разве компромат? Особенно для замминистра.
– Он хочет увидеться с Глебом, – жалобно сказала Лариса.
– Нормальное человеческое желание…
– А как я объясню это сыну? Твой папа воскрес? Герман говорит, что его ничто не остановит. Хочет увидеть и увидит.
– Слепой сказал: посмотрим. Надо выиграть время, а пока успокоишься и сориентируешься, можно отвезти Глеба к родителям. Накажем папеньку за плохое поведение.
Лариса протянула руку и слегка коснулась его ладони…
Глава 6
ЗЕМЛЯ И ВОЛЯ
Быть бы Насте артисткой на сцене, могла бы деньги немалые получать… А она играла в жизни. Натура у нее такая была. Может, и не сознавая разыгрывала целые спектакли – ради достижения своей цели. И так убедительно играла, что этой игрой завораживала людей.
После того случайного семейного обеда Леня затаился, с Настей не встречался, чувствуя, что она клонит к браку. А он не хотел никакой ответственности: не нагулялся еще!.. Настя поняла, что пора надавить на родителей. Дней через пять в обеденный перерыв она запросто вошла в роль, вспомнив про свою ненависть к старшим Лобовым. Когда, жалея себя, заплакала перед зеркалом, набрала номер…
– Алло, слушаю, – отозвалась мама Таня. – Алло…
– Татьяна Андреевна?
– Да. Настя, это ты? Здравствуй, милая. Леню позвать?
– Нет, спасибо. Леню звать не надо, – всхлипнула Настя. – Зря я вам позвонила, извините, тетя Таня…
– Настенька, что случилось? Это из-за Лени?.. Ясно, из-за него. Успокойся… Расскажи, что случилось, дочка…
– Я хотела вас поблагодарить. Вы так ко мне отнеслись… Ко мне никто никогда так не относился… Вы хорошая.
– Настенька, приезжай к нам. Сядем, спокойно поговорим. Что случилось?
– Нет. Я не могу больше к вам приходить, – заплакала Настя. – Спасибо вам за все, – и положила трубку, оставив Татьяну Лобову в полной растерянности.
Она побежала бы разыскивать Настю, если бы был готов обед… Оставить семью без еды – такое только в страшном сне могло присниться. За час с Настей, верно, ничего не случится, подумала Татьяна. А тут как раз пришел Леня. Мать молча налила ему тарелку супа.
– Ммм… Ум отъешь, – Настиными словами выразил восхищение Леня. – Мам, нюх у меня гениальный, я еще в комнате подумал, что будет суп с фрикадельками!
– Нюх у тебя правда ничего… – недовольно ответила мама Таня. – А вот язык твой, сын… Что ты им всем головы дуришь? Почему девушки от тебя плачут?
– Мам… Ма-ма! Они все с цепи сорвались. Замуж хотят!
– Для девушек это нормальное желание.
– А мне еще рано, – с аппетитом ел Леня. – И потом… Не нашлась пока такая, которая готовила бы, как ты!
– Не подлизывайся. Наука нехитрая, любая справится. А вот мне не нравится, что мой сын обижает девушек. Тем более Настя этого не заслуживает…
– Мама! Настя просто знакомая… Или мне теперь с ними не общаться? – раздраженно сказал Леня.
– Не «с ними», а с одной-единственной. Неужели ты этого не понимаешь?
– Я сам знаю, как мне быть с моими девушками. А жениться не собираюсь.
– Леня…
– Что Леня? Опять Леня! – швырнул он на стол ложку.
– Ты как с матерью разговариваешь?
– Поесть спокойно не дадут! – разозлился Леня и выбежал из-за стола.
Воспитание продолжилось вечером в бане. Лобов специально так устроил, чтобы сначала им вместе с Леней новые камни в парилку принести, а потом – испытать, какой от них пар. Они уже два раза заходили в парилку, расхвалили друг другу эти самые камни-голыши, а Лобов все не мог приступить. Только после третьего захода, когда, распаренные, они вышли и сели в пахнущем травами предбаннике, Лобов приступил:
– Я обещал твоей матери с тобой поговорить…
– Да ну, пап! Все ясно, – ответил Леня, открывая бутылку пива.
– Я обещал поговорить спокойно. Поэтому не заводи меня, – Лобов принял из рук сына бутылку.
– Все, молчу…
– Так настоящий мужчина не поступает; обнадежил, елки-палки, девчонку. И поджал хвост, как шавка.
– Я ей ничего не обещал, – хмуро сказал Леня. – И я не шавка.
– При чем здесь обещания! – завелся Лобов. – Женщины судят по поступкам, а не по вот этим ля-ля… Ты ушел от Оксаны. Настя решила, что это для того, чтобы жениться на ней.
– Пап, ну что вы все заладили: жениться, жениться… Надоело!
– А ты мне не хами… – Лобов взял веник. – Выдеру!
– С этими бабами голову сломаешь. Сначала все хорошо, а потом раз – и летаешь, как веник! Ну, вот скажи, что это? Мастер и Маргарита, – чувствуя, что отцу хотелось поскорее прекратить разговор, Леня пошел в наступление: – Чо они вцепились-то в меня!
– Значит, так, – подвел итог Лобов. – Тебя никто ни к чему не принуждает. Но если не думаешь всерьез с человеком связываться, нечего и обнадеживать. В нашем роду такого никогда не было. Лобовы за свои дела не краснели.
– Ну да, чтобы не было мучительно больно за бесцельно прожитые годы, – процитировал Леня.
Ты дурака-то передо мной не валяй, юродивый нашелся… – вышел из терпения Лобов. – Мужик, он не только за себя, он за всех отвечает. Любишь женщину – женись. Не любишь – нечего ей голову дурить, фрица мне тут не строй! Знаешь, что с фрицем под Москвой сделали в сорок первом?.. Ну вот, не доводи!
***
Трудно определить, что подвигло Леню сделать назавтра то, что он много раз категорически отвергал… Свою роль, несомненно, сыграл нажим родителей. А может, надоело ему бесцельное и неприкаянное существование… Ну, и наверно он все-таки влюбился в Настю. Чем-то эта девушка отличалась от остальных. Только чем – непонятно. Скорее всего тем, чего у Лени практически не было, – волей, трудолюбием и целеустремленностью.
Младший Лобов поехал на фабрику в Любавино, захватив огромный букет тюльпанов – их мама Таня выращивала на отдельной клумбе перед домом. Только-только начали цвести ценные сорта – махровые, разноцветные, малорослые и гиганты… В общем, такого букета в магазине не купишь. Около часа Леня прождал в своей машине, пока в дверях фабрики показалась Настя – хмурая, задумчивая. Она дошла до остановки автобуса. Тут-то Леня и подъехал, открыл дверцу, предложил:
– Садитесь, пожалуйста!
– Мне не до шуток. Мы уже все выяснили, – отвернулась девушка.
Леня схватил ее за руку, затащил в машину и нажал на газ.
– Я не шучу… – сказал он. – Я хочу тебе сделать предложение.
– Останови сейчас же! Что ты можешь предложить, трус?
– А вот и ошибаешься… – правой рукой он достал с заднего сиденья свой букет и вручил Насте.
– Ой, какой красивый… – искренне удивилась она. – Откуда? И по какому поводу?
Внимательно слушай… – загадочно произнес Леня и съехал на обочину. – Я хочу, чтобы девушка по имени Настя вышла за меня замуж. Пойдешь за меня?
Настя поначалу опешила, но когда до нее дошел смысл этих слов, бросилась ему на шею:
– Ой, Ленчик! Ты меня любишь?
– Ну, если замуж зову…
– Лень, но тогда ведь надо деньги зарабатывать, не на шее же у твоих родителей сидеть…
То же самое, только другими словами, сказал и Лобов перед тем, как Леня объявил им важную новость. Они втроем были на кухне: Леня смотрел в окно, мама Таня чистила картошку, Лобов, стоя около нее, читал передовицу районной газеты о каком-то Веселове И.О., который в двадцать пять лет стал «самым крупным землевладельцем Починковского района».
– Лень, вон люди в твои годы каких дел понаделали. А ты? – вопросил Лобов у сына. – Хоть чем-то похвастать можешь? Время-то, оно как песок между пальцами. Вот ты, сколько уже дома, а что сделать успел?
– Я, пап, предложение Насте сделал. Предложил ей стать вашей невесткой…
Супруги Лобовы удивленно переглянулись.
– Ну что вы застыли, как статуи, – занервничал Леня. – Вы же сами хотели… чтобы я стал, как все.
– Ну ты даешь… стране угля, – произнес Лобов.
– Ленечка, ты не шутишь? – бросив свою картошку, подошла к нему мама Таня. – Ну да, Настя хорошая девушка, – она обняла и поцеловала сына.
– Знаешь, за что мать целует? – понял серьезность момента Лобов. – За то, что повзрослел наконец.
– Ну, наконец-то заметили, – обиженно заявил Леня.
– Сынок… – прослезилась мама Таня. – Я знала, что так будет, что ты остепенишься…
– Ну, я рад, что вы рады, – как-то невесело сказал Леня. – Вообще рано мне жениться…
– А ты не переживай! – Лобов хлопнул его по плечу. – От этого никто не умирал…
– Папа дай мне эту газету, почитаю про земельного вундеркинда…
С газетой и какой-то непонятной обидой на родителей Леня вышел из кухни.
– Вот увидишь, из Лени толк будет, он себя еще покажет, погоди! – уверила мама Таня.
– Свежо предание, а верится с трудом… Посмотрим, – скептически ответил Лобов.
– Да ну тебя, Платон! Это же твой сын, нельзя так крылья все время подрезать… – рассердилась она и ушла из кухни.
***
Татьяна радовалась тихой материнской радостью: она верила, что ее дети самые хорошие, добрые, умные. Каждое утро молила она за них Бога, с детства зная, что много может молитва матери… И то, что она не в силах была дать им, верила – пошлет Господь.
Ближе к вечеру она вошла в комнату Лени, который лежал на кровати и читал старые журналы «Наука и жизнь». Она села к нему поближе, потрепала по волосам:
– Ну что, жених, как настроение?
– Что ты хочешь от меня услышать? – неласково отозвался он.
– Все, что хотела, уже услышала. Сынок, я так рада…
– Я тоже.
– Лень… я тебе должна кое-что передать… – сказала мама Таня и достала из кармана маленькую коробочку, извлекла из нее кольцо и вложила в его ладонь. – Это кольцо мне мать Платона подарила, бабушка твоя. Оно волшебное. Приносит счастье. Подари его Насте.
– Серебро… – рассмотрел кольцо Леня. – Мам! Это все пережитки: свадьба, кольца, приданое. Я тебе скажу, в Германии у людей все просто. Гражданский брак и все счастливы.
Лень… Еще Лесков писал: «Что русскому хорошо, немцу смерть». Чему бы доброму там научился, в Германии твоей… Давай, сын, без немецких выкрутасов. Мы с отцом хотим, чтобы собралась вся семья – Лариса с Глебом, Люба со своими. А ты Настю пригласишь и объявите о помолвке, как нормальные люди.
– Мам, ну зачем из этого шоу делать, я не принц Чарльз – объявлять на весь мир… – заартачился Леня.
– Какой же это весь мир? Своим, семье… Ради нас с отцом можешь постараться? – умоляла мать. – Ты ведь у нас единственный сын. Вот когда свои пойдут, поймешь…
– Ну ладно… Только прошу тебя, без помпы!
– Да как обычно! – обрадовалась она. – Колечко береги… – сказала и вышла.
– Окольцевали называется, – вздохнул он.
Леня открыл ящик прикроватной тумбочки, небрежно бросил туда кольцо и снова занялся чтением.
Назавтра он с утра уехал из дома. Мама Таня торжественно сказала мужу:
– Видишь, Платон, будет цель, Леня наш проснется. Поехал, наверно, Любу с Ларисой приглашать…
– Ну-ну! – ответил Лобов.
Леня поехал с утра пораньше на рыбалку с другом – для клева было еще рано, а чтобы на природе пивка попить – самое то. Здесь Леня пары и выпустил, перемыли они вдвоем косточки всем – и родителям, и невесте, и «свадьбе с приданым», и немцам, и русским, и президенту Путину, и земельному вундеркинду, и многим-многим еще… И выпили друзья, и поспали, и позагорали, и родной природой налюбовались, и снова выпили. Еле жив, Леня вернулся с мальчишника за полночь. Мама Таня, лежа в кровати, с облегчением вздохнула, услышав родной шум в доме. Слава тебе господи! Вспомнила она Настю, искавшую весь день Леню, и разговор с невестой на кухне. Мама Таня пригласила ее на семейный обед, а Настя спросила про самое главное:
– Как это у вас, тетя Тань, семья такая дружная. Я, когда о семье мечтаю, именно так все и представляю…
– Деточка, все у тебя так и будет. Ты же теперь наша…
Лобов этого разговора не слышал, он вообще как лег в постель, сразу и захрапел. Татьяна знала, что это с ним бывает от стресса и усталости.
Весь следующий день Леня проспал и вышел из своей комнаты в тот час, когда люди возвращаются с работы домой. Родителей дома не было. Он позавтракал, а заодно и пообедал. Отдохнувший, поехал к невесте, отработавшей положенные восемь часов…
Настя теперь не хмурилась и не сердилась, не спрашивала, где он пропадал вчера, согласилась зайти в кафе, выпить пивка. Пока ждали заказ, они сидели молча; Настина рука лежала на его руке на столе. Наконец она сказала:
– А у тебя мама хорошая… Я с ней вчера говорила. Она меня пригласила в воскресенье к вам домой. Познакомлюсь со всей твоей родней.
– Что еще за переговоры вы ведете у меня за спиной? – недовольный Леня резко убрал свою руку под стол.
– Ленечка, ну почему за спиной? Мы же с тобой все утрясли.
– Ну, утрясли. А чего ты с ней говоришь о таких вещах без меня?
– Лень, я должна у тебя каждый раз брать письменное разрешение, чтобы с будущей свекровью поговорить?
– Не, ну нормально. Без меня меня женили… – злился он.
– Ты что, пошутил насчет свадьбы?
– Да нет! Просто – ломает меня вся эта суета…
– Лень, ты не темни, – насторожилась Настя и строго добавила: – Не хочешь жениться, так и скажи!
– Хочу. Только не надо на меня давить.
– Давай тогда скажем твоим родственникам, когда будет свадьба. Например, через месяц, – блаженствовала Настя.
– Давай через два! – просил отступного Леня.
Ладно. Ровно через два месяца, – согласилась она, достала из сумочки календарик и обвела заветное число кружочком. – Ну что, а теперь отпразднуем?
– Знаешь что? Пива я не хочу. Поехали к тебе…
***
Далее земельный вопрос в пользу Насти и ее будущего мужа стал решаться как бы сам собой… Раньше Лобовы снисходительно относились к затее младшей дочери заняться в их имении агротуризмом. Однако после известия о предстоящем браке сына Платон и Татьяна дело приостановили и именно в тот момент, когда Лика сделала план перестройки хозяйства, профессиональный проект и смету. Раскладывая чертежи на кухонном столе, она увидела, как родители перекинулись обеспокоенными взглядами.
– Дочка, это не так просто… – сказал Лобов.
– Надо с этим подождать, – вздохнула мама Таня.
– Ты, доча, в своих планах Леньку учитываешь? Может, он захочет вместе с женой остаться на хозяйстве…
– С какой женой? – удивилась Лика.
– Он женится на Насте, – не без радости сказала мама Таня.
– И вы одобряете? – возмутилась Лика. – После того, что он сделал с Оксаной…
– Ну, тут что скажешь… – вздохнул Лобов. – Насильно мил не будешь…