Опять появился официант и предложил десерт.
— Мне черный кофе, — попросила Инга.
— А мне кофе и пирожное, самое кремовое, большое и сладкое! Не могу без сладкого, — улыбнувшись Инге, пояснил Алекс. — Должны же быть у человека слабости.
Инга вдруг увидела в нем мальчишку-сладкоежку, не знавшего материнской любви, и сердце ее наполнилось нежностью. Она как-то беспомощно и расслабленно улыбнулась.
Он безошибочно уловил ее настроение и усмехнулся. Но она не собиралась так просто сдаваться. Как бы ни был он мил и хорош, я не должна уступать, уговаривала Инга себя. Ее взгляд, когда она рискнула посмотреть на Алекса, выдал ее. Он был слишком наблюдателен, чтобы не понять ситуации.
— Малышка, не трать нервы и время зря. Чему быть, того не миновать! И зря ты пытаешься сопротивляться! Это судьба.
— Не знаю, о чьей судьбе тут идет речь. Во всяком случае, не о моей!
— Перестань, прошу тебя. И запомни, ты для меня существуешь только с того момента, как я тебя увидел. Всего, что было до этого, просто не было.
Инга замерла, ее губы пересохли. Она поняла, что он имеет в виду.
— Ян ни в чем не виноват. — Ее голос был тих.
— Виноват! Он упустил тебя — женщину, которая дала бы ему все, и связался с куклой, для которой он просто формальность, фигурант в брачном свидетельстве. Он упустил тебя — женщину, которую забыть невозможно. И самое смешное заключается в том, что в полной мере он осознал это только сейчас, увидев нас вместе. До этого у него существовали иллюзии о возможности тайного романа с тобой. Глупец!
— Не надо преувеличивать, я обычная женщина, а не какая-нибудь валькирия. И ничего такого между нами не было, смешная влюбленность двух подростков.
Алекс помахал рукой официанту.
— Счет, пожалуйста!
Снова заиграл пианист.
Алекс красивый, удачливый, внимательный и богатый, говорила себе Инга. Он убеждает меня в своем страстном желании обладать мной, обещает блаженство и даже стабильность. Но, увы, он ни словом не обмолвился о таком чувстве, как любовь. А для меня без любви невозможно все остальное.
Музыка стихла, и голос Алекса возвратил Ингу к действительности:
— Ты довольна вечером?
— О да! Все было просто замечательно!
— Ну так уж и все?
Как ни странно, уходя, Алекс бросил на Яна такой взгляд, что даже самый отъявленный тугодум смог бы понять, что больше вблизи Инги тому появляться не следует. Она не смогла бы точно описать свою реакцию на эту ситуацию. Но в глубине души почувствовала известное удовлетворение.
Пока они наслаждались экзотической кухней и хорошей музыкой, погода испортилась. Затрусил мелкий дождик, заметно похолодало. Инга вздрогнула от озноба.
В машине они ехали молча. Она в душе радовалась, что и ее хозяйство, и усадьба ее соседа расположены не в низине, а на холме. Значит, какой бы сильный дождь ни зарядил, даже на несколько дней, им не грозит затопление. От хозяйственных мыслей ее отвлек голос Алекса. Кажется, фразу, которая с трудом дошла до ее сознания, он произносил уже не в первый раз:
— Останься на эту ночь со мной, Инга!
— Это невозможно! Исключено! — тревожно произнесла она, словно опережая совсем другой возможный ответ.
На минуту возникла ситуация, которая отвлекла Алекса от продолжения разговора. Навстречу им на большой скорости приближался огромный грузовик. Дорога уже была скользкой, а он несся по их полосе движения. Но Алекс, умело притормозив, а потом резко увеличив скорость, разминулся с опасной махиной.
Когда они подъехали к воротам усадьбы Инги, она попыталась выйти и открыть их.
— Сиди на месте, — произнес он тихо, но таким властным тоном, что по ее спине пробежал холодок.
Алекс вышел из машины и открыл обе створки.
— Не надо закрывать ворота, ведь вы скоро поедете обратно, — сказала Инга. — Красть у меня нечего, а свет в доме покажет, что я возвратилась.
— Разумное предложение.
Ага, значит, у него нет агрессивных намерений в отношении меня, подумала она, с одной стороны, с облегчением, а с другой — с разочарованием. Ей так хотелось ощутить вкус его поцелуев, но… а что «но», Инга и сама не понимала. Хотя, честно говоря, она хотела, чтобы он зацеловал ее до потери сознания, так, чтобы быть готовой отдаться ему, не имея больше возможности сопротивляться. Она испытала такой прилив желания, что даже испугалась. А в это время Алекс выключил зажигание, мотор умолк.
— Я провожу тебя до дверей, — просто сказал он.
— Не стоит, вы только промокнете. Здесь нет разбойников, которые готовятся напасть на меня из кустов.
Словно не слыша ее слов, Алекс взял ее под руку и молча повел к темному пока дому. Когда они подошли к двери, он каким-то необычным, отрешенным голосом произнес:
— Инга…
Все, теперь она уже знала, что будет дальше. Она больше не могла сопротивляться. Он стал страстно целовать ее, а она дрожала в его объятиях, все больше воспламеняясь.
Инга ощущала его твердые и жаждущие губы, через которые в ее тело вливался жидкий огонь. Зачем я сопротивлялась ему, ведь это так сладко… А что будет потом? — задал вопрос еще способный мыслить рационально уголок ее сознания. В ответ на этот безмолвный вопрос она даже взмахнула беспечно рукой. Алекс был озадачен этим жестом, не будучи, естественно, способным истолковать его суть. Но он тут же забыл об этом, продолжая покрывать ее лицо, шею, губы горячими поцелуями и бормоча ласковые слова. Поцелуи и слова чередовались, и голова у Инги кружилась, а ноги все ощутимее слабели. Она шептала его имя и готовно отвечала на его поцелуи.
— Разреши мне зайти в твой дом, _ умоляющим тоном произнес он.
Инга подняла вдруг ставшие тяжелыми веки и внимательно посмотрела на Алекса. Его глаза сияли, а губы продолжали свою разрушительную работу. Собрав остатки воли, она прошептала:
— Нет! — И повторила уже тверже: — Нет, пожалуйста, только не сегодня. — Он сильнее прижал к себе податливое тело, а она опять почувствовала, как обретенная было решимость улетучивается. — Пожалуйста, Алекс. Не надо… сегодня. Я еще не готова.
— Хорошо. Я буду ждать. — Его голос прозвучал ровно, словно эти слова были воспроизведены каким-то механическим устройством. Не было заметно ни одной эмоции, ни одного оттенка чувства. — Успокойся, я только подожду, пока ты зажжешь свет. Кстати, давай я посмотрю механизм управления оросительной системы. Я разбираюсь в этом.
— Нет, спасибо. Не стоит пачкать такой элегантный костюм. — Инга снова подумала: вот в чем заключается принципиальная разница между Алексом и Людвигом. Тому и в голову не пришло бы предложить какую-либо практическую помощь. Он умел только брать.
Алекс опять поцеловал ее, но уже совершенно другим поцелуем.
— Войди, пожалуйста, в дом, проверь, все ли в порядке, а потом выйди на крыльцо и скажи мне, что все спокойно. Я после этого отверну краны в системе и тут же удалюсь. Признаюсь, что в таком состоянии, в каком я сейчас нахожусь, я не рискнул бы зайти к тебе.
Инга, всегда входившая в собственный дом без каких-либо колебаний и опасений, на этот раз, проверяя комнату за комнатой, вздрагивала от каждого шороха. Наконец она крикнула ожидавшему ответа Алексу:
— Все в порядке!
— Спокойной ночи, — послышалось в ответ.
Инга прижалась лицом к прохладной стенке. Господи, что происходит со мной? Ответ она знала. Формально она не была невинной девицей. Но детский роман с Яном вообще не шел в счет. Это совпало с ее ужасным душевным состоянием. Мать умерла. Отец сорвал ее с учебы и заставил заниматься нудной, совершенно не интересовавшей ее работой. Так получилось, что Ян оказался единственной опорой для нее в жестоком мире. Они вслух мечтали о том, как поженятся и будут жить долго и счастливо. Она слабо верила в предстоящее счастье, знала, что обманывает и его, и себя. Этот парень был вовсе не тем, с кем она хотела бы связать свою судьбу.
О скоротечном увлечении Людвигом думать ей было и вовсе просто противно. А тут от ее дома с каждой минутой удаляется машина, увозящая красивого, доброго, заботливого и надежного мужчину, а она ломается, как перезрелая девица, хотя понимает, что готова ответить ему взаимностью.
По крыше застучали капли дождя. Сквозь залитые водой стекла огни удалявшегося автомобиля фантастически преломлялись и прыгали. Инге стало невыносимо грустно.
Последняя ее мысль, перед тем как погрузиться в неспокойный сон, была довольно неожиданной: интересно, чувствовала ли мама в отношении отца то, что я чувствую в отношении Алекса?
7
Инга спала тревожно. Сны были рваными, реальность в них путалась с фантастикой и даже мистикой. Она несколько раз просыпалась, что ей вовсе не было свойственно, и забылась в очередной раз, когда ночь уже полностью вступила в свои права, а за окном стояла давящая темнота.
Разбудил ее какой-то дребезжащий звук, и она не сразу осознала, что звонит ее допотопный телефонный аппарат. Возвращаясь к действительности, Инга с тревогой подняла трубку. Обычно в это время ей никто не звонил.
Не поздоровавшись, Алекс охрипшим голосом спросил:
— Что там у тебя происходит?
— В каком смысле происходит? Ничего. Который сейчас час?
— Почти полночь! Зачем ты включила всю иллюминацию вокруг своих хором?
— Я ничего не включала!
— Что за странные звуки слышны мне в трубку?
— Это звонит мой будильник, напоминая, что пора проверить оросительную систему. Сейчас пойду проверю.
— Не делай этого. Пожалуйста, не выходи. Я очень прошу тебя. Я мчусь к тебе!
— Зачем? Здесь все спокойно, не утруждайте себя.
— Я еду. Никому не открывай двери. Когда подъеду я, то постучусь и обращусь к тебе по имени. Слышишь, ты откроешь только мне. — И он положил трубку до того, как Инга, обескураженная его тоном, успела спросить, что вызвало его опасения.
Потом снова раздался звонок, и Алекс продиктовал ей номер своего домашнего телефона.
Обеспокоенная, пожалуй даже напуганная, Инга, дрожа всем телом, возвратилась в спальню. Ей надо было одеться. Не могла же она встретить гостя, что бы там ни происходило, в ночной рубашке.
Вскоре она увидела, как по потолку и стенам скользнули отблески фар, и уже через несколько минут автомобильный мотор затих рядом с воротами ее дома. В дверь тихо постучали, и она услышала, не без волнения, уже такой знакомый голос Алекса:
— Инга, дорогая, открой. Это я.
Инга без колебаний распахнула входную дверь и тревожно спросила:
— Что случилось? — Она буквально втянула своего позднего гостя в дверь.
Алекс бесшумно скользнул в комнату, бережно затворил за собой дверь и сообщил:
— Понимаешь, несколько часов назад меня ограбили. Я еще не полностью знаю, что утащили, да мне в общем-то и наплевать на это — ничего ценного у меня не было. Огорчителен сам факт. Особенно неприятно то, что грузовик, разбудивший меня шумом мотора, двинулся в твоем направлении. А может быть, все было наоборот: сначала они заехали к тебе, а уж потом направились к моему дому.
Свет, пробивавшийся снаружи, позволял разглядеть его лицо, заострившееся от тревоги… тревоги за нее, а не за себя. Сердце Инги захлестнула волна благодарности. В ее короткой жизни он был первым, кто абсолютно бескорыстно тревожился за нее и ее жалкую собственность, дающую тем не менее ей хлеб насущный.
— Не скрою, я поражена этим фактом. У нас на Аландах это редчайшее явление. Здесь живут честные люди. Не представляю, откуда могли появиться здесь эти гастролеры. Что они взяли?
— Материалы для ремонта забора и кое-что из инструментов.
— Я пойду посмотрю свой хозяйственный сарай.
— Нет, это сделаю я. Пожалуйста, посиди в комнате.
— Хорошо, давайте пойдем на компромисс, учитывая, что это мои владения. Мы отправимся вместе.
Неожиданно Алекс прижал ее к стене двумя руками. Выражение лица его было каким-то потусторонним, глаза сверкали.
— Инга, будь осторожней. Ты просто нарываешься на наказание.
Он быстро и жестко поцеловал ее, словно это и было наказанием. Она вздрогнула, как от электрического удара, и тут же странно расслабилась, словно давая повод к продолжению.
— Ты просто сводишь меня с ума, — сказал Алекс, — хотя пока мы не очень-то продвинулись с детского уровня. Пожалуйста, останься в доме. Не знаю почему, но у меня очень тревожное настроение.
Глянув на выражение его лица, Инга согласилась:
— Ладно, договорились, уберите, пожалуйста, руки. Мне больно.
При следующих словах Алекса она не смогла скрыть изумление.
— Если со мной что-нибудь случится, обещай, что немедленно сбежишь отсюда. Вот ключи от моей машины.
Инга еще озадаченно молчала, когда он, выключив верхний свет, исчез в темноте. Она осталась в одиночестве. Было слышно, как шелестят листья и все слабее падают дождевые струи. От необычности ситуации на душе у нее стало очень тревожно.
Алекс возвратился бесшумно и довольно скоро. Услышав, как открылась дверь, Инга вздрогнула.
— Это я, — успокаивающе произнес он.
Новости были крайне огорчительными. Воры украли пульт управления и некоторые механизмы оросительной системы. В каком-то озверении они перерезали пластиковые трубы. С корнем были выдернуты все посадки в оранжерее и теплицах. Погибли ее любимые растения — выкорчеванные и здесь же брошенные кусты перца и плети гороха.
— Самое страшное, что у меня в хозяйстве ничего не было застраховано, — деревянным голосом, ни к кому не адресуясь, произнесла Инга. — Я не могла платить страховые взносы. Зачем им понадобилось это оборудование и зачем они так варварски порушили все остальное?
— Ну, положим, кое-что они могут преспокойно продать. — Алекс притянул дрожащую всем телом Ингу к себе. — Думаю, что до расследования инцидента тебе лучше здесь не оставаться. Бери зубную щетку, необходимые вещи и поехали.
— Куда? Здесь мой дом. Не могу же я потерять его из-за кучки подонков.
— Ты его не потеряешь. Но сейчас есть только два выхода из ситуации. Либо я остаюсь тут с тобой. Либо ты уедешь со мной. Что ты выбираешь?
Она подняла голову и заметила, что его лицо озарено призрачным светом, пробивающимся через окна от наружного освещения.
— Я оставляю выбор за вами, — обреченно прошептала Инга.
— Значит, едешь со мной. — Он вопросительно посмотрел на нее. — Тебе долго собираться?
— Нет. Не в этом дело.
— А в чем же?
— Я не могу бросить скот и птиц!
Алекс был опытным в сельскохозяйственных проблемах человеком, несмотря на свой сугубо городской вид. И он понял Ингу. Они тут же отправились к птичнику и загону. Включив фонарь, он с удовлетворением отметил, что с птицами все в порядке. Вандалам тут нечего было делать. А загон оказался пуст!
— Они увезли коров в том крытом грузовике, который нам повстречался на дороге, — тихо заметил Алекс. — Причем это был, видимо, второй рейс. Первым они вывезли оборудование и материалы для ремонта забора. Сволочи, мерзавцы! Не переживай так, безвыходных ситуаций не бывает.
Инга промолчала. Что она могла сказать? Сердце ее сжал спазм. Неизвестные негодяи за одну ночь разрушили дело жизни ее отца и ее самой.
— Поехали, — сказал Алекс. — По дороге заедем в полицию. Хотя я уже звонил туда, они обещали кого-нибудь для начала прислать сюда. Надо добиться, чтобы они возбудили уголовное дело.
Инга быстро собралась. Он проводил ее до машины, открыл ей дверцу и заботливо накинул ремень безопасности.
— Учти, завтра все будет выглядеть не так мрачно, как сегодня. Хотя этих подонков я бы передушил собственными руками, их будут сулить по закону. Думаю, что они достаточно хорошо осведомлены о твоей жизни. И это может стать зацепкой к их поиску.
Они еще не успели выехать за ворота, как появилась полицейская машина. Инспектор не был знаком Инге. Он выглядел добродушным, заботливо поинтересовался ее состоянием, выразил соболезнования.
— Мы найдем их, — заверил он потерпевшую.
Когда полицейская машина исчезла за холмом, Инга неожиданно спросила у Алекса:
— А где этой ночью мог быть Роберт?
— Скорее всего, у очередной подружки, — предположил Алекс. — Неужели ты думаешь?.. Хотя чем черт не шутит!