Ведя между собой Юнону, Росс и Блейз вошли в конюшню, где резкий запах лошадей, сена и промасленной кожи пропитывал воздух, и копыта лошади глухо застучали по устланному соломой дощатому полу.
— Поставьте ее в соседнее с Пег стойло, — распорядилась Блейз и, достав шерстяное одеяло, накрыла им спину кобылы, а потом позвала рабочего по конюшне. — Обращайтесь с Юноной ласково, она принесет чемпионов в конюшни Инверари.
Погладив морду кобылы, она повернулась к Пегги и сказала Россу:
— Возвращайтесь в дом, я хочу приготовить корм для своих лошадей.
— Мы сделаем это вместе. — Росс снял сюртук и закатал рукава рубашки. — Принесите бадью и кувшин воды.
Блейз поставила перед ним бадью и взяла кувшин. Пока Росс некоторое время наблюдал за ней, ему пришла в голову мысль — осознает ли Блейз, что теперь он главный, но он был не настолько глуп, чтобы заострять ее внимание на этой мелочи.
Росс засыпал в бадью отруби и молотое зерно, добавил черной патоки, кусочки яблок и моркови, которые принес рабочий, а когда Блейз пришла с кувшином воды, вылил воду, перемешал приготовленную массу и, взяв еще одну бадью, переложил туда половину смеси.
— Никогда бы не поверила, что маркизы выполняют грязную работу, — сказала Блейз, неся обе бадьи лошадям.
— Я вычистил не одну конюшню, — ответил Росс. — Работа с лошадьми не для тех, кто боится испачкать руки.
— Не могу себе представить, чтобы мой отец готовил еду для своих лошадей, — призналась Блейз, выйдя из конюшни.
— Теперь Инверари уже стар, — Росс надел сюртук, — но уверен, задолго до того, как мы родились, наши отцы пачкали руки.
— Сомневаюсь, что мой отец когда-нибудь был молодым.
Блейз взглянула на маркиза.
— Пойдемте сюда, милая.
Взяв Блейз за руку, Росс повел ее за деревья, которые росли вдоль дорожки, и, улыбнувшись в ответ на вопросительный взгляд, нежно привлек к себе.
Блейз поняла, что он собирается поцеловать ее и что она собирается ему это позволить.
Он наклонился, его губы оказались в дюйме от ее губ. Губы Росса были теплыми и упругими, его поцелуй нежным и в то же время страстным.
Блейз прижалась к нему. Росс ее обнял, а ее руки скользнули вверх по его груди и обвились вокруг его шеи.
От прикосновения его губ у Блейз по спине побежали мурашки восторга, и она, вздохнув, Отдалась этому новому ощущению.
Поцелуй стал жарче и требовал от нее ответа, и Блейз встретила его растущую страсть с таким же пылом. Весь мир исчез, оставив ее одну во вселенной с этим единственным мужчиной.
Росс провел языком по складке ее губ, и они раскрылись, впустив его в сладость ее рта. Блейз почувствовала, что погибает, но ей хотелось большего.
— Я мечтал сделать это со вчерашнего дня, — хрипло прошептал Росс с чувственной, сладострастной, самодовольной улыбкой.
— А я мечтала сделать это, — Блейз наступила на его ноги в сапогах, но ее туфельки не причинили ему боли, — с того момента, когда вы сегодня утром набросились на меня.
— Милая, с вами не соскучишься! — рассмеялся Росс и, потянув Блейз в сторону кустов, снова вывел ее на дорожку.
Глава 6
— Вы нервничаете?
— Нет.
— А почему у вас дрожат руки?
— Может, я страдаю параличным дрожанием?
Блейз с невозмутимым видом встретила взгляд Росса.
— Вы храбрая девочка, мисс Блейз Фламбо, — усмехнулся маркиз.
Сидя в фаэтоне, Блейз через плечо Росса смотрела на Ньюмаркет-Хит. Трек «Миля Роли» лежал за полем, на одном конце трека были установлены трибуны для зрителей, и по случаю дня конных состязаний наверху развевался флаг «Жокей-клуба». Даже с такого расстояния Блейз были видны толпы народа, собравшегося на открытие сезона.
— В этом наряде вы похожи на Руни. — Росс заглянул в свою кожаную сумку. — Я бы ни за что не узнал вас, если бы встретил на улице.
На Блейз была обычная жокейская форма: шелковая куртка для верховой езды цветов Кэмпбеллов — зеленый, черный, синий — и тех же цветов кепка, под которую она спрятала свои рыжие волосы, бриджи и легкие сапоги для верховой езды. У нее на шее болтались защитные очки, кожаные перчатки без пальцев скрывали женские руки, а повязка, стягивавшая груди, мешала дышать. Под бриджами и курткой на ней было бледно-желтое платье, оно немного ограничивало движения, а в случае падения не защитило бы ее от ушибов.
Росс достал из сумки небольшой пакет с Вонючкой Билли, привязанный к кожаному шнурку, и поднял его над головой Блейз.
— Извините за мое прикосновение.
Росс засунул пакетик и шнурок ей под куртку.
— Он воняет хуже покойника, — недовольно проворчала Блейз. — Пег вместо того, чтобы бежать, будет чихать.
Росс сунул палец в другой пакет и размазал грязь у нее по скулам.
— Любой, кто увидит грязь, примет вас за Руни.
— Вы все предусмотрели. Я восхищена вашей изобретательностью.
— Не забудьте прибавить скорость перед Оврагом Дьявола и не ходите по-девичьи, — наставлял ее Росс.
— Что вы имеете в виду?
— Не вертите задом.
— Я и не верчу.
Блейз зарделась.
— Жокеи ходят гордо и никогда не краснеют.
— Гордо ходят только жокеи?
— Невысокие люди тоже ходят гордо на публике, чтобы компенсировать недостаток роста.
— А вот и Руни, — сказала Блейз, взглянув через плечо Росса.
Оба выпрыгнули из фаэтона, и Блейз с восхищением смотрела, как Руни приближается к ним — жокей выглядел точь-в-точь как она.
— Я сказал ребятам, что мне нужно пописать, — сообщил Руни, передавая ей кнут. — Вы не передумали?
— Увидимся на дорожке.
Блейз одарила их небрежно-развязной улыбкой и уверенной походкой зашагала прочь.
— Черт, она все-таки вертит задом, — проворчал Росс.
Чем ближе Блейз подходила к зрителям, тем громче становилась какофония звуков, наполнявших ее уши. Она прошла мимо группы грубо одетых мужчин, развлекавшихся петушиными боями и игрой в кости. От страдальческих криков птиц и невыполнимого желания спасти их у нее сжалось сердце. Она, несомненно, не в состоянии спасти всех животных, но зато может поговорить с отцом о том, чтобы убедить «Жокей-клуб» запретить все жестокие развлечения между заездами.
— Эй, Руни, — крикнул жокей Стэнли, — как пописал?
— От тебя воняет дальше некуда, — добавил жокей Макартура. — Ты что, искупался в моче?
— Оставьте пьяницу в покое, он у его светлости скачет на упрямой кобыле, — фыркнул жокей Инверари, вызвав у остальных смех.
В Блейз вселился бесенок, и она, не останавливаясь, подняла руку вверх и на ходу показала им средний палец. Позади нее раздались вполне определенно различимые звуки борьбы, и чей-то голос предупредил:
— Если поедешь за ним, твоя лошадь тебя сбросит.
Бедный Руни! Она должна предупредить его, что эти трое замышляют против него недоброе, но они зауважают Руни, когда он и упрямая кобыла завоюют «Тройную корону».
Бендера и Пегги Блейз нашла на дальнем конце паддока. Подняв руку, она поприветствовала тренера и остановилась перед кобылой.
«Милая Пег».
«Моя любовь».
«Пег бежит?»
«Бегу, бегу, бегу».
— Вы уверены, что хотите это сделать? — спросил Бендер, оглядываясь на других тренеров и жокеев. — Еще не поздно передумать.
Блейз улыбнулась на удивление спокойно, несмотря на приближение ответственного момента.
— Встретимся в кругу победителей.
— Руни?
Блейз обернулась и увидела мальчик — конюха, который протягивал ей стопку, и, взяв ее у него из руки, одним глотком выпила виски. Жидкость проложила обжигающую дорожку к ней в желудок, заставив ее кашлянуть и перевести дух.
— Не в то горло пошло, — пояснил Бендер мальчику.
Прозвонил колокол.
Бендер помог Блейз сесть на Пегги, и она отдала ему кнут. Потом тренер сел верхом на свою лошадь, и они вместе последовали за вереницей жокеев и провожатых к треку.
При появлении первых лошадей толпа загудела в предвкушении. Лошади парами шли парадом по треку к стартовой линии, словно животные, направляющиеся к Ноеву ковчегу.
— Удачи, — пожелал Бендер и свернул в сторону, оставив Блейз и Пегги одних.
Блейз подвела Пегги к ее позиции на стартовой линии и, низко пригнувшись к лошади, не сводила глаз с распорядителя, державшего флаг. Наконец флаг опустился.
«Беги, Пег».
«Бегу, бегу, бегу…»
«Что же я натворил?» — переживал Росс, стоя на дорожке за финишной чертой. Он хотел, чтобы Блейз победила, но еще больше хотел, чтобы она не пострадала. Никто не знал лучше, чем он, что скачки могут привести к неожиданному, а то и фатальному исходу. Некоторые жокеи славились своими недобросовестными приемами и ради победы были готовы на любую подлость.
— Они стартовали.
Руни сидел на толстой ветке дерева с биноклем в руке.
— Описывай скачку, — приказал Росс.
— Она чисто ушла со старта, — доложил ему Руни. — Пег седьмая, но продвигается вперед. Господи Иисусе!
— Что случилось?
— Пег летит. Она шестая, уже пятая. О нет!..
— Я убью тебя, парень!
— Лошади Макартура и Уэйкфилда организовали дырку, чтобы заблокировать Пег, — крикнул Руни. — Ага, Пег проскользнула в дырку и ускоряет ход, чтобы догнать последних двух, оставшихся впереди нее. О-о, дьявол!
— Руни?!
— Жокеи Инверари и Стэнли мешают ей, — доложил Руни и рассмеялся. — Наша девочка протиснулась в дырку, едва не сбросив этих двоих с их лошадей. Она полностью свободна и набирает скорость. Оторвалась на пять корпусов. На десять, на пятнадцать, на двадцать… Будь я проклят! — заорал жокей от восторга и спрыгнул с ветки. — Она сделала это!
Стук копыт приближался.
— Приготовься! — приказал Росс жокею.
— Пег победила! — крикнула Блейз, появившись с Пегги на дорожке.
— У нас нет времени на аплодисменты.
Росс стащил ее с лошади и, сняв ее защитные очки, бросил их Руни, затем подсадил его на лошадь.
Повесив очки себе на шею, Руни поскакал по дорожке к полю.
— Отец будет искать вас, — сказал Росс, помогая Блейз снять жокейский костюм. — Не забудьте о Вонючке Билли. — Взяв мокрую тряпку, Росс стер с ее лица грязь, водрузил ей на голову широкополую шляпу, а плечи укутал шалью. — Держите шаль запахнутой, не нужно, чтобы кто-то обратил внимание на ваши плоские сиськи, — хмыкнул Росс, заставив Блейз покраснеть.
Усадив ее в фаэтон и усевшись рядом с ней, он улыбнулся.
— Поздравляю, милая. Вы совершили невозможное.
— Мы совершили невозможное, — поправила его Блейз.
— Мне нравится, как прозвучало это «мы», — подмигнул ей Росс.
Подъехав к трибунам, Росс выпрыгнул из фаэтона и, бросив монету мальчику-дежурному, распорядился:
— Позаботься о моих лошадях.
Взяв Блейз за руку, он повел ее через толпу к кругу победителей.
— Где моя дочь? — спрашивал герцог Инверари. — Владелица кобылы Блейз.
Отец Блейз стоял по одну сторону от Пегги, Бобби Бендер по другую, а Руни сидел верхом на кобыле.
— Вперед, милая, — сказал Росс.
— Вы тоже должны пойти.
Росс улыбнулся. Его дела с Блейз успешно продвигаются, вскоре угроза в лице Ликоса Казанова превратится в воспоминание. Впрочем, Росс и не сомневался, что возьмет верх над князем.
— Ну вот и моя дочь! — Герцог Инверари обнял Блейз за плечи и, пожимая руку маркизу, добавил: — Вы и Бендер сотворили чудо.
— Блейз заслуживает похвалы, — сказал Росс.
— Похвалу получают тренеры и жокеи, — отозвался герцог, — а владелец получает деньги. Твои родители сегодня вечером обедают в Инверари-Хаусе. Приходи, мы все вместе отпразднуем.
— Прошу вас, присоединяйтесь к празднику!
Блейз с сияющей улыбкой коснулась его руки.
— Буду счастлив праздновать вместе с вами, — усмехнулся Росс.
Этот обед будет праздником или открытым военным сражением? Обед с герцогиней Килчурн означал, что Блейз нужно проявить себя с лучшей стороны. Селеста Макартур излучала враждебность и не заботилась о том, чтобы скрыть свою неприязнь. Эта женщина обладала смертельным взглядом василиска.
Блейз в последний раз придирчиво оглядела в большом зеркале свой наряд — голубоватое шелковое платье со скромным вырезом, с короткими пышными рукавами и отделанным оборками подолом.
Ее мачеха утверждала, что нежные цвета создают великолепный фон для ее огненных волос, а черное и белое делают их просто вызывающими.
Решив, что ей нужны украшения, Блейз подошла к комоду и, выдвинув ящик, достала принадлежавшие ее матери заколку для волос в виде бабочки и парный ей браслет, украшенные драгоценными камнями. Она догадывалась, что герцогиня Килчурн знала и не любила Габриэль Фламбо, и Блейз тянуло выставить напоказ украшения матери.
Праздник или сражение? Блейз была готова и к тому, и к другому. Ее победа в скачке успокоила ее тревоги, позволила ей почувствовать себя неуязвимой, и Блейз почти с нетерпением ждала стычки с герцогиней Макартур.
Правда, Блейз предпочла бы праздновать в узком кругу. Росс, Руни, Бендер и Пегги заслужили почет и были более приветливы, чем ведьма.
У Блейз еще оставалось несколько минут, и она, отсрочив предстоящую грозу, села в кресло перед камином, чтобы попрактиковаться в общении с лошадью на расстоянии.
Закрыв глаза, Блейз расслабилась и несколько раз глубоко вздохнула, представляя себе, как смотрит в глаза своей кобыле.
«Милая Пег…»
Ответа нет.
«Милая Пег…»
Ответа нет.
«Милая Пег…»
«Моя любовь…»
Блейз быстро открыла глаза. Неужели она просто представила себе ответ?
«Милая Пег. Милая Пег. Милая Пег…» «Моя любовь. Моя любовь. Моя любовь…» Засмеявшись, Блейз вскочила с кресла и крикнула:
— Паддлз, я…
Спальня была пуста, в обеденный час мастиф предпочитал кухню.
Окрыленная своим успехом, Блейз, кружась в вальсе, направилась к двери. Ей не терпелось поделиться радостью с маркизом, но, взявшись за ручку двери, она замерла — из глубины сознания всплыли сомнения. Следует ли рассказать правду маркизу или повременить?
Одно общение не означает успех. Ей нужно еще попрактиковаться, и маркиз настаивает, чтобы в «Первых весенних скачках», которые состоятся через три недели, на Пегги скакал Руни.
Блейз решила промолчать и продолжать практиковаться. До следующих скачек еще шесть недель, и во «Вторых весенних скачках» на Пегги будет скакать она.
Приняв такое решение, Блейз вышла из спальни, прошла по коридору к парадной лестнице и на площадке второго этажа столкнулась с маркизом.
В темно-синих, как полночь, безупречно сидевших на нем сюртуке и брюках Макартур являл собой образец изысканности.
— Ваша красота затмевает блеск этих драгоценных бабочек, — сказал Росс, наклоняясь к ее руке.
— Вы величайший льстец, милорд, — лукаво улыбнулась она.
— Вы хотите сказать, сообщник по преступлению, — подмигнул ей Росс. — А где ваша собака?
— Во время обеда Паддлз вертится в кухне.
Маркиз улыбнулся:
— Я задержался, потому что изо всех сил старался оттянуть встречу с Селестой.
— Я тоже.
— Может быть, выступим против старой ведьмы единым фронтом? — спросил Росс, предложив Блейз руку.
— Наше появление вместе может рассердить вашу мачеху, — ответила Блейз, кладя руку на изгиб его локтя, и они вместе пошли по коридору.
— Я считаю это дополнительным преимуществом.
— Вы правы.
— Обед может оказаться увлекательным.
— Забудьте о развлечении, — охладила его Блейз. — Вы будете держать ведьму, пока я буду протыкать ее сердце.
— Вы чересчур кровожадны, — усмехнулся Росс, — но это достойно восхищения.
Блейз и Росс рука об руку вошли в гостиную и по персидскому ковру прошли к белому мраморному камину, перед которым сидели две пожилые пары, потягивая херес.
— Идет команда победителей, — провозгласил герцог Инверари.
— Они действительно отличная команда, — поддержала его герцогиня Инверари. — Не так ли, Селеста?
Ну и ну! Ее мачеха бросила ведьме наживку… Блейз посмотрела на обеих герцогинь, буквально усыпанных бриллиантами.
— Смотреть больно, глаза слепит, — шепнула она маркизу.