Оторвавшись от ее губ, Мартин скользнул языком по нежной шее к ложбинке между ключиц, видневшейся в декольте блузки. Его пальцы расстегнули крошечные жемчужные пуговки, обнажили грудь… Девушка всхлипнула, когда его рот накрыл один из напряженных сосков, а язык мягко покатал его по небу. Вцепившись в его плечи, Дженнифер выгнулась дугой, и Мартин, придерживая ее под поясницу, поочередно приникал то к одной, то к другой маленькой грудке… Дверь лифта тренькнула, открываясь, и Шеффилд на секунду вспомнил, что в доме они могут быть не одни. Но тут же прогнал эту мысль. Встреться ему сейчас сосед по этажу, сценарист не обратил бы на него ни малейшего внимания.
Он бережно подхватил полураздетую Дженни и вынес ее из лифта. Она даже не пыталась прикрыться от его жадного взгляда, выставляясь напоказ с бестрепетностью опытной куртизанки. Оказавшись в квартире, Мартин снова принялся ласкать ее прямо в холле. В мыслях его моментально родился образ разбросанной одежды, прокладывающей дорожку от входа в спальню. Не оригинально, конечно… В скольких фильмах он видел нечто подобное? Впрочем, ему было наплевать. Мир сжался до тела одной-единственной женщины, стонавшей от наслаждения в его руках. Он не мог любить ее по сценарию, с Дженни можно было только импровизировать.
Он расстегнул «молнию» на ее юбке, и та скользнула вниз по стройным ногам. Мартин судорожно вздохнул: на Дженни был кружевной пояс с чулками, но не было трусиков. Судя по тому, как набухло ее естество, она безумно желала его. Но вдруг она вывернулась из его объятий и сделала шаг назад. Мартин поспешил за ней, но наткнулся на ее выставленную вперед ладонь и покорно замер. Ее взгляд запрещал ему приближаться, и Шеффилд не мог преступить этого запрета. Она вдруг преобразилась в хозяйку, приказания которой он должен был исполнять любой ценой. Повинуясь ее жесту, он начал медленно снимать с себя одежду. Дженни, склонив голову, откровенно любовалась его подтянутым мускулистым телом. Он остался перед ней обнаженным, и его торчащее вперед мощное копье было готово к бою.
Дженнифер протянула руку и прикоснулась к его груди — легко, почти невесомо, кончиками пальцев. Мартин почувствовал, как его пронзило желание, но не посмел сделать шаг к своей фее. Она провела пальцами по его торсу вниз, на секунду задержалась на животе, мимолетно спустилась к паху, но тут же скользнула дальше. Девушка начала медленно обходить его, продолжая вести рукой по его телу. Она будто описывала замысловатые узоры на мужском торсе. Мартин замер. Оказавшись за его спиной, Дженнифер неожиданно вплотную подошла к нему. Он почувствовал, как прижались к спине ее тугие грудки, как в ягодицы уперлась ее влажная плоть. Она положила ладони ему на талию, затем левой рукой обхватила основание его мощного жезла, а правой нежно провела вверх по стволу. Мартин застонал, когда ее пальцы заиграли с его пенисом. Он чувствовал на своей шее ее прерывистое дыхание и понимал, что девушка возбуждена уже до предела. Она слегка подтолкнула его, заставив немного наклониться вперед и опереться о стену вытянутыми руками. На его бедро легла ее хрупкая загорелая ножка — Дженни как бы оседлала его.
Продолжающийся танец ее пальцев на его стволе заставлял Мартина трепетать. Но вдруг она отпрянула от него. Повернувшись, он увидел, что теперь она наклонилась и как бы разглядывает что-то у противоположной стены. Недоумение сменилось жаркой волной возбуждения, когда он поймал взгляд Дженнифер — лукавый и призывный. Через мгновение он уже был за ее спиной. Крепко обхватив ладонями ее упругую попку, Мартин вонзился в нее со всей мощью нерастраченной страсти. Девушка только ахнула и подалась ему навстречу, не выпрямляя спины, и Мартин погрузился в нее целиком. По мере того, как он наращивал темп, Дженни двигалась в его руках все с большим неистовством. Наконец он почувствовал, как она задрожала в кульминации и тут же выпрямилась, снова прижавшись к нему всем телом. И Мартин, вздрогнув, ощутил, как и его с головой накрывает волна блаженства…
Эта ночь, казалось, длилась бесконечно. После первого соития они переместились в спальню, где занялись любовью на застеленной кровати, не дав себе труда даже снять покрывало. Потом Дженни ускользнула в душ, а Мартин все же приготовил им ложе на двоих и улегся сам. Вернувшись, девушка сдернула с него одеяло и, устроившись у него между ног, языком довела его до такого исступления, что Шеффилд готов был изнасиловать ее… Поняв это, Дженни оседлала его, улеглась ему на грудь и принялась томительно-медленно покачивать бедрами, пока, доведенный до грани удовольствия, Мартин, потеряв всякое терпение, не подхватил ее под ягодицы и не заставил подладиться под собственный ритм…
Насладившись очередным любовным порывом, она соскользнула с него и поцеловала, пожелав доброй ночи…
Лежа рядом с трогательно вздыхающей во сне Дженнифер, Мартин неожиданно почувствовал себя абсолютно счастливым. И подумал: как жаль, что ушли в прошлое те времена, когда первый постельный акт многое значил для людей. Девушки отдавались только по любви, и после ночи, проведенной вдвоем, мужчина мог рассчитывать на что-то большее. Полвека назад Мартин, проснувшись, приготовил бы Дженни тосты и за утренним кофе сказал какую-нибудь жутко пафосную глупость вроде: «Теперь как честный человек я обязан…» А она смущенно потупилась бы и прошептала, что не может сразу принять его предложение — сначала ей надо познакомить его со своей мамой, отчимом и сестрой. И в следующие выходные он бы пошел на «смотрины» и ужасно переживал, понравится ли семье любимой феи. Ее мама строго поджимала бы губы, отчим равнодушно поглядывал бы на возможного зятя, младшая сестра не могла бы спокойно усидеть за столом, стараясь не слишком глазеть на влюбленных. А потом им удалось бы на несколько секунд остаться в кухне наедине, и Дженни на мгновение прильнула бы к его груди и сказала: «Ты им понравился! А даже если нет, то мне все равно!» И после этого он вышел бы к будущей родне, заранее чувствуя себя победителем… Через несколько месяцев у них состоялась бы пышная свадьба, и потом они жили бы долго и счастливо… Это был бы лучший сценарий, придуманный Мартином за всю его жизнь. Но, к сожалению, в наше время его уже не экранизирует ни одна студия в мире…
Дженнифер повернулась, слегка задев его бедром, и Мартин почувствовал, что снова готов к любовной игре. Но будить для этого девушку он не решался. Ее губы случайно провели по его плечу, и Мартин чуть не застонал от рождающегося желания. Хрупкая ладонь легла ему на живот в опасной близости от восстающего символа страсти. Сонная Дженнифер действовала на него так возбуждающе, что Шеффилд сам себе удивлялся. Казалось, она не предпринимала ничего, чтобы завести его, а мужское тело действовало так, словно много дней воздерживалось от женских ласк и изголодалось по ним. Поворочавшись, Дженни уютно устроилась в кольце его рук и плотно прижалась к его телу. Ее бедро придавило налившийся член и слегка поерзало по нему. Мартин почувствовал, что не может больше сдерживаться. Он уже почти решил разбудить ее, когда вдруг увидел лукавый взгляд, устремленный на него из-под пушистых ресниц. Оказывается, она не спала, а всего лишь играла с ним. В Шеффилде вспыхнул яркий огонь желания.
— Хулиганка! — прошептал он, переворачиваясь на спину и увлекая Дженни за собой.
Она спрятала лицо на его груди и засмеялась.
Глава 3
— Что с тобой происходит? Ты прямо как с цепи сорвался! — Джеймс Дайнекен, сидевший у себя в кабинете за широким письменным столом в любимом кожаном кресле, выглядел очень недовольным.
— Ничего особенного, — буркнул Мартин.
Он ненавидел такие моменты. Когда лучший друг и партнер вызывал его «на ковер», ему казалось унизительным что-то объяснять и оправдываться. Впрочем, такое случалось довольно редко — на памяти Мартина дважды за двенадцать лет. И вот сейчас он в третий раз в жизни сидел перед Джеймсом, как нашкодивший мальчишка, ожидая, что ему вот-вот устроят нагоняй. Хотя Мартин и понимал, что это будет заслуженная выволочка, легче от этого не становилось…
Утром, последовавшим за той бурной ночью, Шеффилд проснулся один. И тут же с удовольствием прислушался — он ожидал услышать шум душа, потому что именно туда отправлялись по субботним утрам его подруги. Иногда он даже составлял им компанию — и вовсе не для того, чтобы потереть спинку. Но через несколько секунд Мартин осознал, что не слышит шума воды. Значит, Дженни не в ванной. Тогда зачем она так рано выбралась из постели в выходной день? Приготовить завтрак?
Он торопливо прошлепал в кухню, но и там не обнаружил своей феи. Поочередно открывая все двери в квартире, Мартин убедился, что Дженнифер нет нигде. Она ушла. Шеффилд и тогда ощутил лишь один тревожный укол, еще не понимая, что она ушла совсем. В тот момент он решил поискать от нее записку. По его мнению, там должны были содержаться разные благоглупости и поцелуйчики, а также телефон, по которому он сможет ей позвонить и назначить следующее свидание.
Через час, перерыв всю квартиру, он вынужден был признать, что записки нет. Дженнифер не оставила никаких воспоминаний о своем недавнем присутствии здесь. Когда осознание этого пришло к нему, Мартину в первую секунду показалось, что он умрет от боли. Но вскоре он взял себя в руки, применив старый испытанный метод — злость. Да кто такая эта девица, чтобы обращаться с ним, как с «мальчиком на одну ночь»? Он не просто найдет ее, но и устроит такой скандал, который надолго запомнят в окрестностях.
Мартин неторопливо принял ванну, побрился, позавтракал и отправился с официальным визитом к девушке из соседнего дома. По дороге его ярость слегка утихла — ее сменила уверенность, что неловкая ситуация разрешится как-то просто. В конце концов, Дженни могла не оставить ему телефона, потому что он прекрасно помнит ее адрес. И мало ли, какие срочные дела вынудили ее так поспешно покинуть ею квартиру! Может, ей позвонили и потребовали немедленного присутствия на одной из фирм, бухгалтерию которых она ведет? И она попросту не стала будить его, а записку написать не успела, потому что очень спешила…
Дверь квартиры 727 не открыли ни на звонок, ни на стук. Мартин разочарованно постоял немного на площадке, но тут же выругал себя. Разумеется, если Дженни срочно вызвали на работу, она не может быть дома. Вероятно, он застанет ее вечером.
Шеффилд решил сделать ей сюрприз. В восемь вечера, для верности выждав время, он стоял в коридоре седьмого этажа с огромным букетом цветов. Он дал себе слово, что ни за что на свете не станет упрекать Дженни и требовать от нее оправданий. Главное — увидеть ее и убедиться, что между ними все по-прежнему. Но дома снова никого не оказалось, хотя Мартин стучал в дверь до тех пор, пока не начали выглядывать из квартир недовольные соседи.
Воскресным утром он снова не застал ее и занервничал уже всерьез. Что могло случиться с Дженни? Не могли же ее приковать на рабочем месте, чтобы она круглосуточно занималась проклятой бухгалтерией? Или, может быть, что-то произошло в ее в семье и срочно понадобилось ее присутствие? Вспоминая о том, с какой теплотой Дженнифер говорила о матери, отчиме и сестре, Мартин вполне допускал, что, если кому-то из них понадобится помощь, девушка немедленно сорвется с места — особенно если помочь нужно срочно. И теперь, вполне возможно, она сидит где-нибудь с матерью или отчимом, или воспитывает сестренку, попавшую в дурную компанию. А позвонить Мартину не может — у нее ведь тоже нет номера его телефона…
Промучившись все воскресенье и в понедельник утром убедившись, что Дженнифер по-прежнему не объявилась, Шеффилд решил обратиться к малоприветливой консьержке. Девушка говорила, что не дружна с соседями, поскольку в их доме часто сдаются квартиры и окружение постоянно меняется. Но вот у консьержки, которую она знала с детства, наверняка должны иметься координаты ее родителей. Поэтому Мартин направился прямиком к суровой миссис Тикот, надеясь, что она не выставит его за дверь.
Мартину пришлось долго терзать звонок, прежде чем дверь открыла заспанная дама лет пятидесяти.
— Вы к кому? — зло осведомилась она.
— К вам, миссис Тикот, — вежливо признался сценарист.
— Какая-такая миссис? — поджав губы, осведомилась консьержка. — Кто вам нужен-то?
— Вы что, свою фамилию не помните? — разозлившись на непонятливость женщины, рявкнул Мартин.
— Прекрасно помню, — отрезала она. — В девичестве я Сансторм, а по мужу — Кармайкл. Что вам нужно?
— Простите, — смутился Шеффилд. — Наверное, Дженни с кем-то вас перепутала… Она мне представила вас как миссис Тикот. Я как раз хотел спросить, не сохранился ли у вас адрес ее матери и отчима.
— Какая Дженни? — суровые складки на лице нерушимой консьержки немного разгладились. — Подружка моего Гарри?
— Дженнифер Вурц живет в этом доме на седьмом этаже в квартире семьсот двадцать семь, — снова теряя терпение, проскрежетал Мартин. — Мне нужен адрес ее матери.
— И чего вы ко мне за ним заявились? — недовольно произнесла дама. — Думаете, мне каждый новый жилец координаты свои оставляет? Мне без надобности, они тут меняются каждый месяц.
— Дженни живет здесь уже много лет, она унаследовала квартиру от отца! Помните, она меня сюда приводила?
— Молодой человек, — сурово пригвоздила его взглядом консьержка. — Я прекрасно помню, что несколько дней назад вы приходили сюда с одной из новых жиличек — светленькой такой пигалицей лет двадцати пяти, а потом заходили еще несколько раз. Так вот, эта девица сняла квартиру на две недели, а позавчера утром собрала вещи и съехала. А никакой Дженни я не знаю!
— Не может быть! — не поверил Мартин. — Наверное, это какое-то недоразумение!
— Разумеется, — саркастически произнесла миссис Кармайкл, в девичестве Сансторм. — Когда меня будят ни свет ни заря с какими-то дурацкими вопросами, я категорически отказываюсь считать это чем-то, помимо недоразумения!
— Наверное, я сам что-то напутал, — вынужден был признать Мартин. — Но, может быть, вы хотя бы дадите мне координаты хозяина квартиры?
Немного поколебавшись, дама с достоинством кивнула и через несколько минут мучительных поисков осчастливила Шеффилда телефоном владельца квартиры 727. Выходя из дома, Мартин чувствовал, что голова у него идет кругом. Почему Дженни соврала ему про то, что жила в этом доме много лет? Зачем рассказывала про мифическую миссис Тикот, которая якобы конфликтовала еще с ее отцом? Он решительно отмахнулся от этих мыслей. Главным сейчас было найти Дженнифер, а там уж она объяснит, зачем все это придумала. Может быть, это был просто розыгрыш?..
С хозяином квартиры 727 Мартин проявил больше такта, чем с консьержкой, и дал ему выспаться. Ему пришлось позвонить в студию и сказать, что он болен и не придет. Рабочие дела отступили на второй план, вытесненные только одной мыслью: он должен найти Дженнифер. Может быть, она так проверяет, способен ли он отыскать ее в многомиллионном городе? Она любила играть, а это была именно игра. Ну что ж, Мартин твердо решил: пока у него есть «зацепки», он не остановится.
— Хотите снять квартиру? — благообразный округлый дядечка лет под шестьдесят, приехавший на встречу с Мартином, совершенно не годился в друзья Дженнифер, но Шеффилд решил все-таки его спросить:
— Простите, вы хорошо знаете Дженни?
— Кого-кого?
— Дженни Вурц, девушку которая снимала у вас квартиру до меня, — упавшим голосом пояснил Мартин, уже понимая, что ничего интересного не выяснит.
— Она позвонила, сказала, что по объявлению, и заплатила за две недели, — хозяин скорбно взглянул на собеседника. — Так вас девушка интересует или квартира? Смотреть будете?
— Буду, — решительно заявил Мартин.
Он надеялся, что при осмотре квартиры обнаружит что-нибудь, что поможет ему выйти на Дженнифер. Но за дверью с номером 727 оказались лишь стандартные меблированные комнаты. Мартин тщетно бродил по квартире, пытаясь найти хоть малейший след беглянки. Хозяин, ворча, следовал за ним по пятам.
— Просил ведь девушку, чтобы она, уезжая, задернула шторы! — возмущался он. — Не надо посторонним знать, что помещение стоит пустое!