— Я даже не стану тратить время, чтобы объяснять тебе это. И вообще, как ты смеешь упрекать меня в чем-то? Кто ты такой, чтобы осуждать и оскорблять меня? Ты, герой-любовник, уложивший в свою постель, а потом выкинувший из нее десятки женщин?! Я случайно тебя выбрала и даже подумать не могла, что ты окажешься таким занятным «материалом». Возможно, будь на твоем месте кто-то другой, я извинилась бы перед ним, но с какой стати мне играть в благородство перед человеком, который не имеет о нем никакого понятия?! Что, не понравилось тебе оказаться в позиции покинутого? Или ты не способен сыграть даже эту жалкую роль?
На лице вскочившего Мартина, очевидно, отразилась такая ярость, что Дженни, испуганно пискнув, вылетела за дверь. И вовремя: в следующую секунду в закрытую створку ударилось тяжелое пресс-папье, которое Шеффилд недрогнувшей рукой запустил в девушку. Первым его порывом было погнаться за ней, схватить и трясти до тех пор, пока она не откажется от своих слов, а потом… поцеловать. И, наплевав на окружающих, дерзко унести к себе в кабинет и, заперев дверь на ключ, любить до тех пор, пока она не запросит пощады. Нет, это просто безумие! Мартин прикусил губу, бессильно опустился в кресло и закрыл лицо руками.
Вот и все. Все кончилось, даже не успев начаться — не зря Мартин боялся этого разговора-выяснения. Да, он был всего лишь одним из многих любовников в жизни Дженнифер, причем с самого начала предназначенным «навылет». И теперь, зная, как сильно его это задело, она наслаждалась своим триумфом — и, вполне возможно, разделяла свою радость с другом Робертом.
Кулак Мартина с размаху врезался в столешницу, и боль немного привела его в чувство. Нечего плакать по тому, что уже не вернешь! Да и вообще, достойна ли эта женщина таких страданий? Пожалуй, все даже к лучшему. Пусть пробует свой яд на других несчастных «жертвах любви», вроде доверчивого Роберта Стерна. А Мартин не из тех, кто спокойно спускает подобные оскорбления. И в первую очередь он должен доказать, что как сценарист он гораздо лучше заносчивой синеглазой феи. Хорошо бы выставить ее из студии вдвоем со Стерном — пусть на какой-нибудь помойке вспоминают о том, как доводили Мартина… В конце концов, Джеймс признает его полноценным совладельцем студии — значит, кое-какие возможности у него имеются: и если только Конелли оступится, он своего не упустит! Кроме того, даже хорошо пока держать ее поближе: он с легкостью докажет Дженнифер, что на ней свет клином не сошелся. Благо, недостатка в поклонницах таланта Мартина Шеффилда по-прежнему нет — причем не только в студии.
Глава 6
— Обожаю такие моменты. — Джеймс вытянул ноги, устроившись в шезлонге. — Тихо, уютно, друзья и семья рядом…
— Да, наверное, это здорово, — подтвердил Мартин, принимаясь за следующий коктейль.
— Тебе не хватит? — заботливо поинтересовалась Карен. — Все-таки девушку домой доставлять — и все такое…
— «Всему такому» лишний коктейль не помешает, — парировал Мартин.
В выходной день они устроились в уютном палисаднике загородного дома Дайнекенов. Джеймс пригласил Мартина отпраздновать выход первой серии их нового проекта, и Шеффилд вынужден был согласиться, чтобы не дать окружающим повода думать, будто приключения Доры его совсем не радуют. На праздник, естественно, была приглашена и Дженнифер Конелли, поэтому Мартин демонстративно потребовал права прийти с подружкой. Удивленный Джим сказал, что они с Карен будут только рады увидеть новое увлечение Мартина — видимо, серьезное, раз Шеффилд решил представить его друзьям.
— О, она вам точно понравится! — жарко заверил Мартин, в тот момент еще понятия не имевший, кого именно привезет в гости к Дайнекенам.
В итоге это оказалась девушка, с которой он буквально накануне познакомился в супермаркете. Симпатичная и не очень умная барышня с хорошей фигуркой и полным отсутствием чувства юмора. Конечно, она не слишком подходила для этого мероприятия, но выбирать не приходилось — Мартин полагал, что Дженни наверняка заявится со спутником. Она вообще меняла мужчин как перчатки — каждый день ее подвозил на работу новый кавалер. Шеффилд однажды случайно увидел, как она небрежно и даже как-то устало целует в щечку молодого человека, провожавшего ее до входа в их офисное здание, и ему стало любопытно: кто эта новая «жертва во имя искусства». Но на следующий день мисс Конелли подвез уже другой парень на другой машине… В общем, за ту неделю, что Мартин специально задерживался у входа, чтобы последить за Дженнифер, она ни разу не приехала с кем-то дважды.
Правда, на четвертый день ее сопровождал Роберт Стерн, и это стало последней каплей для Шеффилда. Он буквально пустился во все тяжкие. На глазах у всей студии Мартин флиртовал то с одной, то с другой сотрудницей и безо всякого стеснения уединялся с ними в своем кабинете. Поскольку слухи о том, что Шеффилда смещают, не подтвердились, студийные барышни снова рвались в его объятия. Причем первой из них была та высокомерная девица, которая болтала с гримером за спиной у Мартина и за глаза грозила ему судебным иском за домогательства…
Дженнифер, казалось, не обращала никакого внимания на эскапады бывшего любовника. Ее гораздо больше интересовала собственная личная жизнь, которую девушка, судя по всему, стремилась максимально разнообразить. Вот и сегодня в гости к Дайнекенам она явилась в сопровождении незнакомого симпатичного блондина. Впрочем, это не мешало ей по-дружески общаться и с Робертом Стерном, приглашенным на торжество в числе других режиссеров «D&S».
Глядя на беззаботно веселящихся сотрудников, Мартин чувствовал себя так, словно забрел на чужую вечеринку. Его раздражало буквально все: и сияющий взгляд Дженнифер, и довольный вид Стерна, и периодически пристающие к нему как к старому знакомому и другу семьи дети Джеймса, и бесконечные тосты, пророчащие шумный успех только что снятой серии сериала «Приручить тень», и даже его собственная подружка, имя которой он периодически забывал. Она оказалась на удивление глупой, и Джеймс с Карен поглядывали на него сначала с недоумением, а затем с сочувствием — видимо, решив, что Шеффилд и сам поглупел от любви, раз польстился на такое «сокровище». Но Мартину просто было все равно, с кем проводить время, — главное, не оставаться в одиночестве. Пить в одиночку — дурной тон, а сейчас он имел возможность хорошенько напиться в приличной компании.
Дайнекен предлагал вызвать Шеффилду и его подруге такси, но Мартин категорически отказался. До его дома было не так уж далеко, и он чувствовал себя неприлично трезвым, если учесть количество выпитого им спиртного. Почти не качаясь, он сел за руль, даже не открыв дверь своей даме. Впрочем, она и не ожидала от него галантностей и, пьяно хихикая, упала на пассажирское сиденье рядом со сценаристом. Прямо перед ними вильнул сверкающим «хвостом» шикарный кабриолет, увозивший Дженнифер и ее кавалера, и Мартин, резко повернув ключ в замке зажигания, утопил педаль газа в пол.
— Милый, не гони! — капризно надув губки, потребовала девица с забытым именем, и Мартин немного пришел в себя.
Догнать кабриолет все равно не удалось бы, а вот врезаться на ночной дороге в какой-нибудь столб можно было запросто. Впрочем, гоняться за машиной с мисс Конелли Мартину не пришлось — он заметил ее через несколько миль, на загородной трассе. У въезда в лес, опираясь на капот съехавшего на обочину автомобиля, стояли две фигуры — Дженнифер и ее нынешний сопровождающий. В темноте Мартину показалось, что они целуются, и в голову вдруг ударил хмель.
Его автомобиль, проехав кабриолет, взвизгнул тормозами в каких-нибудь пяти метрах от него. Он имел полное право и не заметить, кто там стоит на дороге. Задремавшая подружка поморщилась от вспыхнувшего в салоне света, но Шеффилд знал, что так их лучше видно с темной трассы.
— Иди ко мне, — прошептал он и вдруг понял, что его и в самом деле переполняет возбуждение — только не от близости спутницы, а от того, что за ним может наблюдать Дженнифер.
Пробудившаяся девушка повернулась к нему всем телом, и Мартин запретил себе замечать, как глупо она хихикает. После долгого поцелуя его губы скользнули по теплой женской щеке, язык нежно потеребил мочку уха… Она положила ладони ему на плечи и с удовольствием отвечала на ласки. Руки Мартина забрались под ее свитер, принялись поглаживать чувствительную грудь, пальцы нежно затеребили соски, прикрытые тонким кружевом. Он дернул за рычаг, отодвинул водительское кресло назад и решительно усадил подружку к себе на колени. Ее легкомысленная мини-юбка, совершенно не предназначенная для загородных прогулок, задралась почти до пояса. Девушка скользнула вниз по его коленям и возбуждающе потерлась о затвердевший бугор под его джинсами. Мартин сорвал с нее свитер и освободил грудь из кружевного плена бюстгальтера…
Казалось, он затылком чувствовал: на него смотрит Дженнифер — и от этого ему становилось одновременно горько и сладко. Он представлял ее на месте своей случайной знакомой… Мягкие груди девушки колыхались напротив его лица, и он поочередно ласкал их языком, ощущая, как она все больше заводится от этих ласк. «Смотри, смотри!» — мстительно стучало в его висках. Если бы он мог крикнуть это Дженнифер!.. Но сейчас Мартин занимался любовью с чужой девицей на глазах у той, которая по-прежнему была ему дорога.
Девушка прижималась к нему все плотнее. Наконец ее ладонь скользнула вниз, нащупала язычок «молнии» на его джинсах, и Шеффилд застонал, когда его обнаженное копье оказалось в женских ладонях. Она отодвинула тонкую перемычку своих трусиков и дразняще провела головкой его напряженного естества по возбужденному лону. Мартин глубоко вздохнул и прильнул к девушке с поцелуем. Она легко направила его в нежную глубину своего тела, и Шеффилд подался к ней навстречу, ощущая, как она буквально насаживается на него. Они совместно выбрали ритм, и Мартин закрыл глаза. Его воображение нарисовало сидящую у него на коленях хрупкую Дженнифер и огонь, пламенеющий в ее лазоревых глазах. В кульминационный момент он едва сдержался, чтобы не выкрикнуть ее имя…
Утомленная страстью девушка обняла сценариста за шею, но Мартин не был настроен на любовные объятия. Он добился желаемого — продемонстрировал мисс Конелли, что может получить любую женщину, какую захочет… Небрежно пересадив подружку на пассажирское сиденье, Мартин откинулся на спинку кресла. Он еще не успел отдышаться, как в стекло с его стороны кто-то вежливо постучал. Повернув голову, он увидел молодого человека, который сегодня сопровождал Дженнифер. Шеффилд неторопливо включил зажигание и опустил стекло.
— Что вы хотите? — вежливо осведомился он.
— Во-первых, выразить свое восхищение. Мне нравятся люди, которые не стесняются своих страстей — даже если они не стесняются их прямо на дороге. Наверное, вы были так увлечены друг другом, что нас попросту не заметили. Но зрелище было отменное, уверяю… Во-вторых, Джен послала меня узнать, не нужно ли поделиться с вами нашим запасом предохранительных средств, — без тени смущения произнес молодой человек. — У нас их много, так что, если вдруг понадобятся, обращайтесь.
Впервые в жизни Мартин не успел адекватно отреагировать на явную провокацию и так и замер с открытым ртом, провожая взглядом широкоплечую фигуру парня, вразвалочку возвращающегося к Дженнифер, уже сидевшей в кабриолете. Их шикарное авто, взвыв мотором, рвануло прочь, с легкостью обогнув машину Шеффилда. Проносясь мимо, Дженни подарила Мартину утонченно-презрительную усмешку и помахала рукой, словно благодарила за красочное представление. Он с трудом подавил в себе желание броситься вслед за ними, но, пока заводил мотор, кабриолет скрылся из виду. Поэтому он поехал медленно и спокойно — соревноваться в скорости или в искусстве любви было больше не с кем.
Мартин чувствовал себя безмерно усталым и мысленно поблагодарил высшие силы за то, что его квартира на Роузмонт-авеню находится совсем рядом с Голливудским шоссе, на котором располагался загородный дом Дайнекенов. Девица с забытым именем тоже жила где-то неподалеку, и он высадил ее на одном из перекрестков, откуда она собиралась дойти до дома пешком.
— Ты просто душка, милый! — Она поцеловала его, но Мартин ощутил лишь раздражение. — Когда мы снова увидимся?
— Я тебе позвоню, — пообещал он, трогаясь с места.
— Пока-пока! — радостно помахала девушка, но, когда его автомобиль уже отъехал на несколько метров, она вдруг изменилась в лице: — Постой, ты же не знаешь номера моего телефона!
— И это к лучшему, — пробурчал Мартин, прибавляя скорость.
Несмотря на то что справедливость в его понимании восторжествовала, на душе было паршиво. Имеет ли смысл встречаться с женщинами, если на их месте он все равно постоянно представляет Дженнифер? Их краткий, но страстный роман наложил какой-то незримый отпечаток на его жизнь, и Мартин растерял всю свою прежнюю беззаботность. Нет, в нем говорило не только оскорбленное самолюбие — это чувство было выше и сильнее. И выкорчевать его из сердца Мартину было не по силам…
Со времени той вечеринки у Джима и Карен в Шеффилде будто что-то надломилось. Раньше он изо всех сил стремился доказать, что не чувствует себя брошенным Дженнифер. Но спровоцированная им самим безобразная сцена на ночной дороге резко изменила его отношение к ситуации и к самому себе. Цинизм, который проявила тогда его бывшая любовница и нынешняя конкурентка, стал оборотной стороной его жалких потуг, чудовищной карикатурой на те чувства, которые он хотел бы вызвать в Дженни. Посмотрев на себя глазами незнакомого блондина, Шеффилд ужаснулся: неужели он превратился в неудачника, напивающегося на празднике у друзей и потом демонстративно занимающегося сексом, лишь бы «уесть» бывшую подружку?
Похоже, не было смысла ничего доказывать Дженнифер Конелли. Следовало просто вычеркнуть ее из своего будущего и лишь изредка вспоминать о том хорошем, что принесли их краткие отношения. Ведь, в конце концов, до нее у Мартина была прекрасная и насыщенная жизнь — так почему она должна кончиться с уходом Дженни? Не стоит калечить себя и свою душу из-за этой роковой женщины — прирожденного экспериментатора.
С другой стороны, анализируя разрыв с синеглазой феей. Шеффилд вдруг понял, что они с ней удивительно похожи. Она стала как бы его отражением в зеркале, только другого пола. Мартин ведь тоже жил по сценариям, но он сначала писал их, а потом воплощал. Люди были для него всего лишь статистами, призванными оттенять блестящие грани его таланта. Скольким женщинам он сделал так же больно, как ему — Дженнифер? Пытались ли они, подобно ему, что-то доказать, как-то привлечь его внимание? Возможно. Однако он после отыгранных сцен проходил мимо них равнодушно, и ему по большому счету было наплевать, с какой болью и кровью бывшие пассии выкорчевывают из сердца воспоминания о любви. Конечно, так было не со всеми — многие женщины Мартина прекрасно понимали: их отношения — вопрос лишь нескольких дней, а не недель. Но ведь встречались, наверное, и такие, для которых он не был мимолетным мужчиной на одну ночь…
Перестраиваться оказалось трудно, но Мартин старался. Он по-прежнему писал сценарии, но пытался больше не привязывать их к своей жизни. Правда, воображение подсказывало ему порой такие сложнейшие комбинации, что режиссеры или актеры разводили руками, не понимая, что именно от них требуется. Особо заковыристые сцены в новом «жестком» формате Шеффилду приходилось переписывать по пять-шесть раз, пока они наконец не становились воплощаемы. «Мы работаем с актерами, а не с акробатами, — ворчал Роберт Стерн, перечитывая очередной сценарий. — Если автор хочет, чтобы они занимались любовью, стоя на голове, пусть покажет пример!» Мартин молча «проглатывал» критику и отправлялся переделывать эпизод.
Изменилось и его отношение к съемочному процессу. Раньше он взирал на разворачивающееся перед ним действо отстраненно и иронично, подобно демиургу, создавшему мир и теперь с улыбкой наблюдающему, как его же собственные порождения пытаются испортить созданное. Теперь он вникал в тонкости игры, подбадривал актеров, старался давать советы по существу.