Но она была не настолько наивна, чтобы не понимать, что это опасный самообман. Она чувствовала давление его возбужденного естества и знала, что они уже зашли достаточно далеко. Каким-то чудом ей удавалось пылко отвечать на его поцелуи и удерживаться на краю темной бездны, грозившей поглотить ее без остатка.
Рутвен почувствовал колебания девушки и слегка отстранился, скользнув губами по ее щеке.
— Грейс, — промолвил он у самого ее уха. — Вы чудо.
Его ладонь придерживала ее затылок, и Грейс, повернув голову, прижалась щекой к мягкой ткани его фрака.
— Это безумие, — прошептала она, учащенно дыша.
— Полное, — согласился он. — И что самое скверное, вы не собираетесь умолять меня о большем.
— Нет, — отозвалась она. — По крайней мере… Нет.
Рутвен зарылся лицом в ее волосы, и она осознала, что он дрожит.
— Грейс, — шепнул он. — Не позволяйте мне этого впредь.
— Почему? — Она подняла голову. — Вы мужчина, лорд Рутвен. Мужчина вправе брать то, что ему предлагают. Значит, виновата во всем я.
Он слегка отодвинул ее от себя, чтобы получше разглядеть лицо.
— Грейс, вашу жизнь бесцеремонно разрушили, — ответил он. — А я подлец, пользующийся этим обстоятельством.
— Какая чушь…
— В свое оправдание, — перебил он ее, приложив палец к ее губам, — могу только сказать, что касаться такой женщины, как вы, для меня настолько редкое… — Его голос дрогнул. — Признаться, я никогда подобного не ощущал.
Грейс выскользнула из его объятий, чувствуя себя еще более одинокой, чем обычно.
— А я не знала никого похожего на вас, Рутвен, — сказала она, обхватив себя руками. — Не знаю, нравитесь вы мне или я побаиваюсь вас. Но независимо от этого, кажется, мы кремень и трут друг для друга.
Он снова запустил пятерню в волосы, еще больше взъерошив их.
— Грейс, мне придется кое-что посоветовать вам.
— Разумеется. — Она иронически улыбнулась. — И есть все основания полагать, что я соглашусь.
Его глаза грозно потемнели.
— Не будьте жестокой, Грейс, — попросил он, — особенно с собой. Я больше не буду целовать вас. Даже не стану пытаться.
Грейс издала смешок и уронила руки.
— Знаете, а я вам верю, — отозвалась она. — Просто ваши прикосновения сбивают меня с толку. Но прошу вас. Вы что-то собирались посоветовать мне.
— Конечно, я выбрал неудачный момент, — предупредил он.
— У нас обоих талант к этому, — согласилась она.
— Возможно. — Маркиз слегка расслабился. — В любом случае думаю… вам следует переехать ко мне.
Грейс невольно прижала руку к сердцу.
— Что, простите?
— В качестве гувернантки, — поспешно добавил он. — Мне будет спокойнее, если вы будете жить под моей крышей.
— В качестве гувернантки? — повторила она. — Для кого?
— Для моей сестры. — Он схватил ее за плечи. Затем, словно обжегшись, отпустил и отступил на шаг. — Вернее, для ее детей. Серьезно. Она отчаянно нуждается в наставнике для моих племянников.
— Вряд ли я гожусь для этой цели, — возразила Грейс. — Молодым людям требуется математика и другие науки…
— О, ради Бога, Грейс. — Он выгнул черную бровь с надменным выражением, к которому она уже начала привыкать. — Не может быть, чтобы вы считали, будто только мужчины способны к наукам. Вы что, не знаете арифметики? Или географии?
Грейс вспыхнула. По правде говоря, эти предметы всегда притягивали ее, а вот рисованию или плетению кружев она вряд ли могла бы обучать. Ее любимым предметом была военная история, и она неплохо знала географию, но из качеств, ценимых в гувернантке, она могла похвастаться только голубой кровью и безупречным французским.
Рутвен почувствовал ее интерес.
— Старшему из моих племянников нет и десяти, — продолжил он, — и то немногое образование, что у детей имеется, они получили в Калькутте от джентльмена, который был так стар и так плохо видел, что просто не мог уследить за ними. Короче говоря, они почти ничего не знают и ужасные сорванцы. Вряд ли эта должность удовлетворит вас в полной мере, но мне, во всяком случае, станет спокойнее.
— Н-но это звучит…
— Эгоистично? — закончил он. — Говорят, все мужчины таковы.
— Лорд Рутвен, — произнесла Грейс язвительным тоном, — будьте добры, перестаньте перебивать меня.
— Ну вот видите, — заметил он с усмешкой, — вы уже пытаетесь исправлять мои манеры.
— О, я вполне способна на это, — сухо отозвалась девушка. — А теперь, пожалуйста, ответьте на мои вопросы.
— Хорошо, — кивнул маркиз, отступив на шаг.
— Вы делаете это из-за Рэнса Уэлема или по другой причине?
Рутвен на секунду замялся.
— Из-за Рэнса. Что касается меня, то я редко бываю дома. У меня есть номер в клубе. Но семья и слуги преданы мне душой и телом. С ними вы будете в безопасности.
— Я пока не считаю, что мне угрожает опасность, — возразила Грейс. — И определенно она исходит не от вас. Что до Нейпира, то невиновному нечего бояться. А я ни в чем не виновата.
— Есть большая разница между тем, как должно быть, и как есть, — сказал он. — Грейс, вы доверите мне заботу о вашей безопасности?
Она на секунду задумалась.
— Пожалуй, — промолвила она наконец. — Полагаю, мало кто решится пересечь вам дорогу.
— Вы поверите, если я скажу, что вы находитесь в опасности? — спросил он. — Или по крайней мере рискуете оказаться козлом отпущения? С запятнанным именем?
— Поверю, если вы скажете, что верите в подобные вещи, — снизошла Грейс.
— И вам нельзя оставаться здесь, — продолжил Рутвен. — Вы сами так сказали всего лишь полчаса назад.
Он предлагает ей выход, поняла Грейс. Не только возможность избавиться от тети Абигайль, но и свою защиту и покровительство. Ее ужаснула мысль, что это может ей понадобиться. Но мистер Холдинг мертв, и ведь кто-то убил его.
— Да, конечно. — Она сделала глубокий вздох, размышляя. С ним она будет в безопасности. И там будут дети, которые нуждаются в ней. — Наверное, я сошла с ума, но как зовут этих сорванцов?
— Когда я уходил вчера вечером, это были Тор и Северный Молот, — ответил он с серьезным видом. — Мой любимый бильярдный стол превратился в ладью викингов, и они яростно гребли по Балтике, орудуя новенькими киями, изготовленными по моему заказу.
— Замечательно, — сказала Грейс. — Значит, они имеют некоторое представление о скандинавской истории и географии Северной Европы. А как их зовут на самом деле?
— Том, ему шесть, и Тедди, ему восемь, — ответил Рутвен. — Это дети моей сестры Аниши. Она вдова.
— Аниша? — повторила Грейс. — Какое необычное имя.
— Да. — Он замялся, колеблясь. — Мы выросли в Индии.
— Вы оба? Как интересно.
— Собственно, с материнской стороны мы родом из Индии — раджпуты, — продолжил он. — Наверное, это не слишком очевидно.
Грейс скользнула по нему взглядом.
— Я бы ни за что не догадалась.
— Это имеет значение для вас?
Грейс озадаченно моргнула.
— В каком смысле?
Уголок его губ приподнялся в циничной полуулыбке.
— Вы говорили, что ваша мать вышла замуж за человека, ниже своего общественного положения, — напомнил он. — Порой я думаю, что моя — тоже.
Грейс не удержалась от улыбки.
— Вы мне все больше нравитесь, лорд Рутвен. Возможно, мы неплохо поладим.
— В таком случае собирайтесь.
Она мигом посерьезнела.
— Прямо сейчас?
— Почему бы и нет? Пусть ваша тетка считает, что вы нашли работу. Оставьте ей записку. Мои слуги вернутся за вашими вещами позже.
— К чему такая спешка?
Он снова пожал плечами, прислонившись плечом к оконной раме.
— Так вы едете, Грейс? — промолвил он нетерпеливо.
Бросив взгляд в окно, Грейс увидела, что надвигаются сумерки — тени, о которых говорил Рутвен. Скоро на город опустится мгла. И никто не знает, что там, за занавесом. Так чего ей бояться, кроме себя и собственной глупости?
Конечно, она поедет с ним. Поселится в его доме и доверится его обещаниям и его силе. Дай Бог, чтобы она приняла правильное решение. У нее сейчас нет права на ошибку.
Глава 7
Маленькая семейная ссора
— Эдриен, как ты мог? — Аниша обращалась к нему по имени, только когда сердилась.
Сегодня вечером она была одета в золотистое платье, открывавшее ее точеные плечи, с отделкой из кремового атласа и широкой юбкой, украшенной розетками. Все это прекрасно оттеняло ее кожу цвета слоновой кости. Но лицо ее пылало от негодования.
— Успокойся, дорогая, — сказал Рутвен, сидя за своим письменным столом и наблюдая, как она протаптывает дорожку по ковру. — У тебя есть серьезные возражения против этой гувернантки, не считая упреков в мой адрес в деспотизме?
Аниша остановилась, сверкая глазами.
— Какие у меня могут быть возражения? — парировала она. — Я с ней только что познакомилась.
В такие мгновения Рутвен понимал, насколько они похожи.
— Да еще мы общались за обедом, когда ты обрушил свое предложение как снег на голову! — продолжила сестра. — Послушай, Эдриен, ты поставил меня в крайне неловкое положение. И она это заметила. Как ты не понимаешь?
— Аниша, если бы ты…
— Нет. — Она резко отвернулась и снова начала расхаживать по комнате. — Это мои дети, Эдриен. Плод моего чрева. Откуда ты можешь знать, что им нужно? С тех пор как мы приехали, ты едва ли провел с каждым из них более часа!
При этих словах терпение Рутвена лопнуло.
— Не стесняйся, Аниша! Вонзай меч по самую рукоятку! — Он резко встал и направился к буфету. — Налить тебе бренди? — буркнул он. — Видит Бог, мне оно просто необходимо.
— Нет, благодарю. — Аниша последовала за ним. — Мне нужно твое уважение! Разве не ты постоянно твердил мне, что я должна быть самостоятельной? Что я должна сама принимать решения?
Вздохнув, Рутвен налил себе бренди и проглотил залпом. Он был старше сестры на шесть лет, но она не утратила своей способности бесить его, как в детстве. Впрочем, в его нынешнем настроении алкоголь только добавил жару в уже пылающий костер из раздражения, неудовлетворенной страсти и мучительного понимания, что его сестра не так уж далека от истины.
Рутвен оперся ладонями о столешницу красного дерева и сделал несколько глубоких вздохов, пока не перестало стучать в висках.
— Ты же знаешь, что я люблю мальчиков, — произнес он наконец, уставившись в черноту за окном. — Я отдал бы за них жизнь, но не могу… просто не могу играть роль любящего дядюшки. Ну не в моем это характере.
— Ты так долго сторонился людей, Эдриен, что забыл, что такое близость, — прошептала она. — Тебя страшит, что ты можешь увидеть. Но они дети и не понимают этого.
— Да, Аниша, ты права. И по этой причине я хочу видеть своих племянников веселыми, полными жизни и надежд. Разве ты не хочешь того же?
— Даже обладай я даром ясновидения, я не могла бы видеть будущее своих детей, — сказала она. — И ты это знаешь. Более того, они не Посвященные, Раджу, и даже не Стражи. У них нет твоего дара быть тем и другим. Мои дети рождены под другими звездами и не имеют даже намека на эту способность. Они как Лукан, слава Богу.
— Не уверен, что этим следует хвастаться, — произнес Рутвен усталым, но примирительным тоном. — Но ты права. Мне следовало спросить тебя, прежде чем нанимать гувернантку. Просто…
— Что? — В ее голосе прозвучало сочувствие.
— Просто мне нужно, чтобы она жила здесь, — закончил он. — Я опасался, что она откажется, и искал предлог. Поэтому я подумал о мальчиках. Мадемуазель Готье обожает детей. Достаточно послушать, как она говорит о них.
Аниша нахмурилась.
— Но почему именно здесь, Раджу?
Его губы скривились в горькой улыбке.
— Не потому, что ты думаешь, — ответил он. — Она друг Лейзонби и попала в беду. Он просил позаботиться о ней.
— Вот как? — удивилась Аниша, коснувшись его локтя. — В таком случае кто она для него? Любовница?
— Просто друг. — Он выпрямился и сделал еще один глоток бренди. — Дочь его старого командира. Но не позволяй своему сердцу дрейфовать в этом направлении, Аниша. Лейзонби не для тебя.
Губы сестры упрямо сжались.
— А тебе, конечно, виднее!
— Безусловно. — Он взял ее за плечи. — Поверь мне, Ниш. Я прошел с ним через все бордели — от Касабланки до Эдинбурга. Я знаю его склонности, привычки и пороки и тем не менее люблю как брата. Но тебе не следует увлекаться им. Я запрещаю.
Ее длинные черные ресницы опустились.
— Вряд ли это в твоей власти, — мягко возразила она. — Но ты прав. Я должна думать о мальчиках. Я больше не собираюсь выходить замуж. Что касается других вариантов, возможно, одиночество — лучший выбор.
— Я всего лишь предупреждаю тебя насчет Лейзонби. — Рутвен успокаивающе сжал ее плечи, прежде чем отпустить. — Не волнуйся насчет мадемуазель Готье. Утром я скажу ей, что у тебя уже есть другая договоренность. Я найду иной способ оставить ее здесь — по крайней мере пока ситуация не разрешится.
Аниша покачала головой.
— Как-то неудобно.
— Знаю, — сказал он. — Но ничего не поделаешь. Я не могу отправить ее в одно из шотландских поместий. Нейпир подумает, что она сбежала. Арестует.
В глазах Аниши отразилось беспокойство.
— Раджу, в чем дело? — спросила она, коснувшись его. — Что ты чувствуешь? Какая опасность угрожает ей?
— Я… — Он замолк и вскинул руки в беспомощном жесте. — Не знаю, Аниша. Я ничего не чувствую. Ничего не вижу. Вот это-то меня и беспокоит.
— Ах да, твои Непостижимые! — Ее нахмуренный лоб разгладился. — Значит, она одна из них?
Рутвен снова оперся ладонями о буфет, уронив голову.
— Да, — тихо отозвался он. — Ты права.
— Ты уверен?
Он поднял голову и посмотрел на нее.
— Настолько, насколько это возможно, не подвергая риску добродетель дамы. И, умоляю, больше не делай никаких предположений.
Аниша слегка покраснела.
— Но она очень красива, с ее белокурыми локонами и изящными чертами лица, — промолвила она. — Возможно, я сужу слишком поспешно, Раджу. Чем, ты сказал, она занималась?
Он взял свое бренди и направился к двум кожаным креслам, стоявшим перед камином, где догорал огонь.
— Она была гувернанткой у судостроителя по фамилии Холдинг, который жил в Белгрейвии, — устало сообщил он. — У двух девочек примерно одного возраста с Томом и Тедди.
— Я где-то слышала эту фамилию. — Аниша села, расправив юбку. Затем резко вскинула голову. — Постой, это не его убили?
— Его. — Рутвен сел и сделал несколько глотков бренди, чувствуя, как оно обожгло его горло.
— И ты боишься, что комиссар придет за ней?
— Нет, пока она под моей защитой, — клятвенно произнес он. — Иначе Нейпир попытается арестовать ее.
— Этот негодяй! — почти выкрикнула Аниша, подавшись вперед в своем кресле. — Неужели он разрушил недостаточно жизней? Он преследовал Рэнса, обвинив невиновного человека.
— Вообще-то это был отец Нейпира, — поправил ее Рутвен. — Хотя нельзя сказать, чтобы сын не приложил к этому руку после смерти старика.
Аниша судорожно стиснула руки на коленях.
— Похоже, я действительно поспешила с выводами, — сказала она с пристыженным видом. — У меня был скверный день, Раджу, и не самое лучшее настроение. Если мадемуазель Готье — друг Рэнса, и если она умеет обращаться с детьми…
Рутвен устремил на нее испытующий взгляд.
— Тебя что-то расстроило помимо Грейс?
Аниша хмыкнула.
— Она уже Грейс для тебя? — сказала она, не глядя на него.
— В чем дело, дорогая?
Рутвен нагнулся, пытаясь перехватить ее взгляд, но это было бесполезно. Посвященные редко могли читать мысли друг друга, и Аниша была одной из них, признавала она это или нет. Возможно, тот факт, что они росли вместе, оказался настоящим спасением для Рутвена, заставив его научиться понимать других, как это делали обычные люди.
— Лукан опять во что-то впутался? — настаивал он. — Тебе надо перестать трястись над ним.
Сестра опустила взгляд на пушистый турецкий ковер и покачала головой.
— Нет, просто я получила еще одно послание от доктора фон Алтхаузена, — призналась она. — Он намерен мучить меня, пока я не сбегу назад в Калькутту от него.