Он растерянно моргнул, а затем поспешно спросил:
— Что будете пить?
Они единогласно выбрали водку со льдом, и, потягивая ее, Дрейк прокомментировал меню:
— Все всегда берут закуски. Русские могут растянуть их часа на два. Поэтому иностранцы всегда жалуются на медленное обслуживание.
— Вы так ничего и не сказали по поводу моего предложения, — напомнила Элли.
— Предложения?
— Рубль за ваши мысли. Похоже, вы были далеко отсюда.
— Правда? — рассмеялся он, словно говоря: «забудьте об этом».
Но Элли решила не сдаваться.
— Итак, где же вы были?
Дрейк взял свой стакан, некоторое время рассматривал его, а потом пожал плечами.
— Ничего особенного. Просто на какой-то миг вы напомнили мне одну женщину. Вот и все.
— Да? И кого же?
— Вы ее не знаете, — пресек дальнейшие расспросы Дрейк. — Ну, выбрали, что будете есть?
— Раз я в России, то, наверное, должна отведать какое-нибудь национальное блюдо. Пожалуй, возьму бефстроганов.
— Любите рисковать? — поддразнил он ее, усмехаясь.
Элли улыбнулась в ответ, продолжая размышлять, кого же она ему напомнила. Что это была за женщина, что она значила для него, если воспоминания о ней уносят его так далеко и отражаются такой мукой в глазах?
— Полагаю, ваша семья не приехала с вами в Москву? — как бы между прочим поинтересовалась Элли.
— Моя семья? — Он озадаченно посмотрел на нее, возможно гадая, насколько важен для нее ответ. — У меня нет семьи. Я не женат, — сухо ответил он.
— Я так и думала. Компании предпочитают посылать в заграничные командировки одиноких людей. Так дешевле, — кивнула она.
— Да, наверное, — развеселился Дрейк, но подошедший официант прервал их разговор. На беглом русском языке Дрейк заказал закуски и бутылку шампанского. Цыганский ансамбль пел так зажигательно, что вскоре некоторые посетители начали танцевать. Элли с интересом наблюдала за тем, насколько по-разному люди воспринимают музыку. Одни пытались вальсировать, другие выделывали нечто, похожее на бурный шотландский танец, а третьи просто дергались под музыку. Танцующие занимали Элли гораздо больше, чем цыгане на сцене. Похоже, всем было весело.
Наблюдая за ней, Дрейк спросил:
— Хотите присоединиться?
— К этому? — испуганно взглянула на него Элли. — Ни за что. Я не так много выпила.
— Ну, тогда медленный танец. — Дрейк подозвал официанта и дал ему деньги, которые были немедленно переданы солисту — мужчине с черными волосами и пышными усами, одетому в аляповатую рубашку.
Деньги возымели действие, и ансамбль заиграл медленную мелодию, которая на любом языке могла быть только о любви. Дрейк встал и предложил ей руку. Постаравшись скрыть свое нежелание, Элли позволила ему поднять себя и заключить в объятия на танцевальной площадке. Пока они двигались в такт музыке, она размышляла: как странно, ты можешь даже не думать о близости с каким-нибудь незнакомцем, но начинаешь танцевать, и тела почти интимно касаются друг друга, а лица и губы разделяют каких-то несколько сантиметров. В танце он может положить руку тебе на талию, вдыхать запах твоих духов, смотреть тебе прямо в глаза и многозначительно улыбаться. В этом взгляде ясно читается, что вы мужчина и женщина, что благопристойные манеры всего лишь фарс, противоречащий глубокому примитивному сексуальному влечению.
Эти мысли начали одолевать ее, лишь только Дрейк прикоснулся к ней. Он отлично двигался и уверенно держал ее; чувствуя его мускулы, она могла догадываться о его силе. Он был слишком высок для нее, но каблуки добавляли ей немного роста; она могла ощущать запах его одеколона, любоваться четкими линиями его волевого подбородка и твердых губ. Типичный красавец европеец...
Интересно, сколько женщин у него было? Он не производил впечатления прожженного ловеласа, не раздевал ее взглядом, мысленно прикидывая, какова она окажется в постели и сколько усилий придется потратить, чтобы затащить ее туда. Есть и совершенно другой тип мужчин — самоуверенных, не сомневающихся в собственной мужественности, мужчин, которым нет необходимости щеголять своей искушенностью. Именно такие мужчины гораздо больше привлекают женщин.
Кажется, Дрейк принадлежит к последнему типу, размышляла Элли.
Тут какая-то особо буйная пара танцующих неожиданно налетела на них, Дрейк прижал ее ближе и увел на свободное пространство.
Элли кокетливо заметила:
— Вы снова были далеко отсюда. Где на этот раз?
Она ожидала чего угодно, но только не слов, раздавшихся как гром среди ясного неба:
— Я знаю, что у вас был скрытый мотив приехать в Россию.
Элли резко остановилась. Она настолько растерялась, что не смогла даже скрыть охвативший ее ужас. Просто стояла и в оцепенении взирала на Дрейка. Откуда он знает?
Кто-то опять наткнулся на Элли, и она поспешно отстранилась, опуская лицо, чтобы скрыть свою растерянность. Но ей хотелось кричать от гнева и страха. Кто ему сказал? Откуда он мог узнать? Два важных, жизненно важных вопроса стучали у нее в голове. Предприняв нечеловеческие усилия, она подняла наконец голову и взглянула на Дрейка, изобразив изумленную улыбку. Непринужденный тон, которым она заговорила, удивил даже ее саму.
— С чего вы взяли?
Однако ей ни на секунду не удалось обмануть его. Он смотрел на нее сверху вниз с выражением крайнего удивления, и она почти слышала, как работает его мозг, оценивая ее реакцию, пытаясь определить, почему столь невинное замечание так выбило ее из колеи.
— Боб сказал.
Его ответ был до того неопределенным, что она моментально разозлилась, но вовремя успела перебороть себя, прекрасно понимая, что он наблюдает за ней. Как мог узнать Боб? Ведь она не говорила о своих планах ни единой живой душе. Этот секрет был известен только одному человеку, которого уже давно нет. Пытаясь совладать с растерянностью, Элли произнесла:
— Правда? Я даже не представляю, что он имел в виду. Что конкретно он сказал?
Прямой вопрос смутил Дрейка, и Элли ждала, что ему придется дать ей такой же прямой ответ, но не тут-то было.
— Он сказал, что у вас личный интерес к России.
В любое другое время она бы наслаждалась словесной дуэлью, но сейчас под угрозой слишком важный секрет, а она оказалась на чересчур зыбкой почве. Она небрежно пожала плечами, притворяясь, будто потеряла всякий интерес к беседе.
— Понятия не имею, что он хотел этим сказать.
Теперь все зависело от Дрейка — он мог прекратить терзать ее либо продолжать играть в кошки-мышки. Элли напустила на себя скучающий вид, оглядывала зал и даже тихонько вторила звучавшей мелодии.
Она так и не поняла, удалось ли ей обмануть его, но чувствовала на себе его взгляд, когда он произнес:
— Боб сказал, что вы уже написали пару детских книжек и, возможно, используете свой приезд в Россию, чтобы собрать материал для следующей.
Так вот в чем дело! Словно огромный камень упал с ее плеч, ей даже показалось, что от внезапного облегчения у нее подгибаются ноги. Но она сделала все возможное, чтобы он ничего не заметил, и с деланым смущением рассмеялась:
— Ах, это!
— А что еще он мог иметь в виду? — Его вопрос ясно продемонстрировал, что она ни на секунду не обманула Дрейка. Он стоял слишком близко, чтобы не почувствовать, как она внезапно расслабилась.
Проигнорировав вопрос, она исподлобья взглянула на него, продолжая притворяться смущенной.
— Я надеялась, что Боб забыл о моем творчестве. Он безжалостно дразнил меня из-за этого, когда только узнал. Ну, вы его знаете.
— Вас это волнует?
Музыка закончилась, и Элли направилась к их столику.
— Я такая. Стараюсь выглядеть настоящей бизнес-леди, которая делает успешную карьеру, ни на что не отвлекаясь. Уклад моей жизни должен соответствовать этому образу, а детские книжки идут вразрез с созданным имиджем.
— Ваш имидж настолько важен для вас? — сухо поинтересовался Дрейк.
«Разумеется, и еще как», — раздраженно подумала Элли. Как можно не понимать, что имидж чрезвычайно важен для успешной карьеры?
— А для вас нет? — парировала она.
— Дела гораздо важнее.
— Другими словами, встречают по одежке, провожают по уму, — усмехнулась Элли.
Ее тон удивил его.
— Вы не согласны?
— Я не могу себе позволить такую роскошь — верить в подобные пословицы. Возможно, вы не заметили, но я женщина.
Дрейк уже поднес ко рту бокал, но его рука застыла, а глаза расширились. Изумленно улыбаясь, он сказал:
— Д-да, я заметил, между прочим.
— Женщинам намного больше, чем мужчинам, приходится заботиться о собственном имидже.
— Разве такое положение не устарело? — осторожно предположил он.
Дрейк не зря проявил осторожность. Элли хотелось ударить его. Что может он, клерк-выскочка, знать о той борьбе, которую постоянно приходится вести в мире бизнеса женщинам, имеющим хоть капельку амбиций? Чтобы преуспеть, им приходится быть с мужчинами не просто вровень, но лучше их, да и выглядеть соответствующе.
Мужчина вполне может появиться на работе во вчерашней рубашке и мятом костюме. Его сослуживцы подумают, что он весело провел ночь, и восхитятся им. Если же женщина предстанет на людях неопрятной, то коллеги-мужчины решат, что она спит с каждым встречным, и будут относиться к ней соответственно. А коллеги-женщины сочтут, что она проигрывает в неравной схватке и катится в пропасть.
Внутренне содрогаясь от возмущения, она выдавила сладчайшую улыбку.
— Нет, не устарело.
Похоже, ей удалось немного смутить Дрейка. Он наклонился вперед, и ей показалось, что он собирается спорить, но, к счастью, заиграла музыка, и на танцевальную площадку выскочили разодетые в яркие одежды танцоры. Музыка становилась все громче и громче, так что разговаривать стало невозможно. Элли развернулась на стуле, чтобы иметь возможность глядеть на выступающих и одновременно для того, чтобы Дрейку не было видно ее лицо. Когда шоу закончилось, официант поспешил подать им горячее. А когда он удалился, Элли постаралась перевести разговор в безопасное русло.
Она так и не смогла насладиться ужином. Ясно, что ее реакция на невинное замечание Дрейка о скрытом мотиве ее поездки не могла не возбудить его любопытство. Теперь он был настороже, чувствуя, что она что-то скрывает. Вернувшись домой, он, вероятно, бросится звонить ее боссу, чтобы решить задачку, досадовала Элли. Она оправдывала себя тем, что ее застали врасплох.
— Расскажите, как получилось, что вы начали писать детские книги? — предложил Дрейк.
— У меня есть маленькая крестница. Однажды вечером я сидела с ней, а она долго не могла уснуть, поэтому я начала сочинять для нее сказку. И поскольку она весьма современный ребенок, то хочет, чтобы все было наглядно, поэтому мне пришлось нарисовать главных героев. Когда рисунки увидел ее отец, он предложил мне попытаться опубликовать это. — Элли пожала плечами. — Оказалось совсем не трудно. Правда.
— Они хорошо продавались?
— Неплохо, — признала Элли, испытывая удовлетворение от собственных успехов. — Но не настолько, чтобы я смогла заменить этим занятием свою основную работу, — твердо добавила она на случай, если Дрейк вздумает передать их разговор боссу.
Но Дрейк обезоружил ее, заметив:
— Уверен, Бобу было бы приятно слышать вас сейчас. Он говорил, что вы подарок для компании.
— Неужели? — изумилась Элли. Обычно ее начальник не отличался щедростью на комплименты и похвалы. Лучшее, что ей доводилось от него слышать, — это: «Неплохо, да, пожалуй, неплохо».
— Уверен, ему не хотелось бы потерять вас, — улыбнулся Дрейк, словно прочитав ее мысли.
Элли совсем не понравилась его снисходительная, как ей показалось, усмешка, словно он разговаривал с тупой девицей, недостойной того, чтобы ее принимали всерьез.
— Как мило с вашей стороны попытаться убедить меня в этом! А где вы будете работать, когда покинете Россию? — переменила тему Элли. — В Лондоне или вас пошлют еще куда-нибудь?
Едва уловимый сарказм ее вопроса не укрылся от него. Его глаза сузились, но он признал:
— Я езжу туда, где я нужен. А вы разве нет?
Элли одарила его одной из своих внезапных улыбок, кокетливых и совершенно естественных.
— Один — ноль.
Он пристально посмотрел на нее, но не успел что-либо сказать, как Элли изобразила, что еле сдерживает зевоту.
— Сегодня был трудный день, вы не отвезете меня обратно в отель?
— Разумеется, вы, наверное, устали от перелета.
Она не устала; более того, она редко бывала настолько на взводе, как сейчас, думала Элли, пока они ехали по городу. Но она откинулась на спинку сиденья, изображая полное изнеможение.
Когда они доехали до гостиницы, она собралась было поблагодарить его за вечер, но Дрейк произнес:
— Я провожу вас внутрь, — и, открыв дверцу, довел ее до холла.
Там Элли протянула руку с любезной улыбкой.
— Огромное спасибо за чудесный вечер. Замечательное начало моего пребывания здесь. Я обязательно расскажу Бобу, как вы были добры ко мне.
В каждом предложении содержался намек на расставание, а в улыбке сквозила отстраненность. Он принял ее руку, но не факт расставания.
— Мне было приятно. Знаю, завтра днем вы будете работать, но куда бы вы хотели пойти вечером?
— Вы весьма любезны, но я уверена, что мой график съемок будет очень напряженным, — напрямик ответила она.
— Как жалко. Завтра балет, и я не сомневаюсь, что смогу достать парочку билетов.
— Балет? Русский балет? — мгновенно отреагировала Элли. Увидеть русский балет в России было ее давней мечтой. Что ж, она собиралась непременно сходить на него, почему же не воспользоваться приглашением Дрейка? Она сдалась: — Вам удалось нащупать мою слабость. Я не могу упустить такую возможность.
— Отлично. Тогда встретимся здесь завтра в шесть. — И только после этого он отпустил ее руку.
Элли улыбнулась.
— Еще раз спасибо. Спокойной ночи. — Она пошла к лифтам и присоединилась к небольшой группе людей, уже стоявших там. Когда подошел лифт, она обернулась. Дрейк все еще был в холле. Он стоял, засунув руки в карманы брюк, и наблюдал за ней. Элли помахала ему рукой и вошла в лифт.
Глядя Элли вслед, Дрейк думал о ее ногах. Несмотря на маленький рост, у нее была отличная фигура и великолепные ноги с изящными щиколотками, что он так любил в женщинах. В ожидании лифта в холле стояли люди, среди них были женщины, так что она несомненно была в безопасности, но Дрейк все равно продолжал стоять. Лишь когда Элли помахала ему и двери лифта закрылись, он пошел к машине.
Ему ясно дали понять, что его присутствие излишне; собственно, Боб предупреждал его, что Элли очень независимая девушка. К чему его совершенно не подготовили, так это к тому, что она окажется столь привлекательной, что ее будет окружать аура хрупкости, которая немедленно заставит его почувствовать себя защитником. У Дрейка даже мелькнула мысль, что Боб, все знавший о его прошлом, специально свел их вместе, и не только потому, что так было удобно. Но Дрейк предпочел отбросить эту мысль. Сейчас его чрезвычайно занимал вопрос, откуда этот внезапный ужас, который испытала Элли несколько часов назад. Если второй причиной ее приезда в Россию был поиск сюжета для детских книжек, то почему она так испугалась, что он узнает эту причину? Нет, здесь должно быть что-то еще. Что-то, о чем не знает Боб Делени.
Дрейк миновал оживленные улицы и въехал в подземный гараж своего дома, все еще размышляя о странном поведении Элли. Может быть, она выполняет поручение еще какой-то компании, конкурирующей с фирмой Боба? Тайком работает на два фронта? Возможно, предположил Дрейк. Проведя с ней только один вечер, он успел понять, насколько Элли амбициозна. Если она считала, что это поможет ей в карьере, то вполне могла взяться еще за одну работу.