Сейчас муж работал в анжуйском отделе полиции. Там закрыли глаза на его тёмное прошлое, сделав акцент на шпионской деятельности и спасении Княгини.
Свадьба у нас была скромная и только для двоих, мы даже не стали приглашать родителей и друзей. Быстро забежали перед отъездом на Анжу в Храм, где нас поженили, потом так же быстро поспешили на корабль. С новым статусом ничего у меня в жизни не изменилось, я была всё такая же, и Сашка был всё тот же. Но теперь мы были официально парой. А через год родился Лиам, кареглазый темноволосый мальчуган с улыбкой своего отца.
Богиня больше не беспокоила. Теперь, когда мы выполнили все её пожелания, она решила оставить нас в покое. И я была этому рада. Сны с дракончиком и дорогой, вымощенной желтым кирпичом, иногда еще снились, но не часто.
От моего дара ничего не осталось. Увидев смерть Александра, я испытала такое эмоциональное и душевное потрясение, что выгорела дотла. И нисколько не жалела об этой утрате.
Из всех знакомых и родных людей, меня больше всего волновала Би. После окончания школы подруга работала в одном из отелей Аквали и недавно получила повышение, став заместителем директора. На все мои замечания, что не в этом счастье и надо исправлять ошибки, она отмалчивалась. Но как Би ни храбрилась, я знала, что это всего лишь маска. Сколько раз я пыталась с ней поговорить, но Беатрис отказывалась меня слушать, утверждая, что время еще не пришло. Но годы шли, а ситуация не менялась.
— Мама! Мама! Смотри! — ко мне подбежали Лиам и малышка Фейт.
Оба держали в ручках листы, на которых неумело детскими ручонками были нарисованы зверушки.
— Очень красиво. Вы молодцы! — я присела, обнимая их и целуя в макушки. — Мне очень нравится.
— А когда папа придёт? — Лиам выбрался из моих объятий и отошёл на шаг.
Малыш считал себя настоящим мужчиной. А мужчины не терпят нежности. В отличие от него, Фейт росла очень сильной и нежной девочкой, которая любила, когда её берут на руки и крепко обнимают. Я понимала, с чем это связано, и сердце в который раз кровью обливалось.
— Скоро. Очень скоро. Вот папа вернётся с работы, и мы сразу пойдём ужинать.
За эти годы я в совершенстве овладела искусством кулинарии и к услугам роботов практически не прибегала. На работу я не выходила, предпочитая посвящать всё время мужу и детям. Я знаю, что феминистки назвали бы меня дурой, но я не видела ничего в этом зазорного. Каждый выбирает свой путь. А для меня самым главным была семья.
— Ура! Фейт, побежали еще что-нибудь нарисуем.
Малышка глянула на меня серьёзными серыми глазами и убежала за братом. Я некоторое время смотрела им вслед, а потом вновь повернулась к окну. На душе скребли кошки, и я никак не могла понять причину своего беспокойства.
Через полчаса пришёл Сашка. Муж привычно притянул меня к себе и сладко поцеловал, прогоняя все тревоги и печали.
— Как прошёл день? — отдышавшись, спросила у него и оправила воротник рубашки. Муж категорически отказывался носить открытые жилетки, предпочитая более привычную одежду.
— Без происшествий. А у вас?
— У нас тоже. Дети успели несколько раз поругаться и тут же помириться. Всё как всегда. Иди, мой руки, и будем ужинать.
— Хорошо, — чмокнув меня в нос напоследок, муж направился в ванную.
Внезапно раздался звонок в дверь.
— Ты кого-то ждёшь? — недоуменно переспросил он.
— Нет. Может, соседка. Иди, я открою.
Не глядя в видео-домофон, до такой степени я расслабилась, считая, что нам ничего угрожать не может, пошла открывать дверь.
— Ты? — прохрипела я, хватаясь за горло, и с ужасом глядя на застывшего на пороге жемчужного эквейта.
— Я хочу видеть свою дочь, — вместо приветствия заявил мужчина.
И сердце тут же ухнуло вниз.
«Эквей. Четверть души» — бонусный рассказ
Изумруд, бирюза и хризолит.
Вот уже шестой год именно из этих трёх цветов и состоит моя хита.
Именно этим обстоятельством, а точнее, отсутствием другого более важного для меня цвета, я и объясняла все свои поступки, которые привели к таким последствиям и к той жизни, в которой, собственно, и оказалась.
Кэтти всегда говорила, что это глупости и надо действовать по совести, а не в угоду Богине. Слушать своё сердце, оно ведь не обманет. Но разве подруга могла понять, в какое затруднительное положение я сама себя загнала?
Эквей — знаменитая водная планета, популярнейший курорт для избранных, с четким набором правил и законов. Здесь нельзя выйти замуж за мужчину, если цвет хиты не совпадает с его родом. Мало того, юные эквейтины воспитаны в таком духе, что они никогда не посмотрят в сторону другого мужчины. Но я же землянка, противоречие и пренебрежительное отношение к нормам и законам у меня в крови.
И кто виноват в сложившейся ситуации?
Конечно, я сама. Правда, часть ответственности лежит на Финоре, но это другой вопрос. Ведь именно я приняла такое сложное и непростое решение — не вовлекать его в нашу общую проблему.
Во-первых, не стоило влюбляться в парня своей лучшей подруги. Совсем не стоило. И реветь в подушку длинными ночами, вспоминая как они танцевали и смеялись вместе, тоже было паршивой идеей. Надо было забыть его. Но нет, я продолжала изо дня в день изводить себя, лелея образ красивого эквейта в своём сердце, и совершенно отказывалась довериться голосу разума. Один плюс во всём этом был: как показала практика, актриса из меня получилась отличная, потому что никто ничего не заподозрил.
Во-вторых, не надо было рассчитывать и втайне мечтать о том, что жемчужный цвет появится в собственной хите. Потому что Богиня тоже была против нашего союза. Хотя в хите Кэтти он тоже не появился, но это ничего не меняло.
В-третьих, не надо было становиться ему лучшим другом. Звонить, разговаривать, пытаться утешить. Я ведь искренне считала, что если буду находиться рядом с ним, то мне будет легче. Не стало. Всего этого мне было мало. Эти беседы по душам тревожили душу и не давали расслабиться. Вместо того чтобы забыть Финора, я всё больше и больше влезала в это болото, пока не накрыло с головой.
В-четвёртых, не надо было с ним спать. Совсем! А если и спать, то перед этим надо было подумать о контрацепции. Но страсть так затуманила рассудок, что о контрацептивных уколах я просто забыла. Это были лучшие моменты в жизни. Моменты, когда я была самой счастливой на свете. Это совершенно ничего не могло изменить. Радовало меня только одно — в одной постели мы оказались по обоюдному согласию.
Самое смешное, что я ведь даже провожала Финора, когда он после казни отца за государственную измену улетал из столицы.
— Я просто не могу здесь оставаться, Би, — произнёс он. — Быть сыном предателя, чувствовать на себе обвиняющие взгляды и не иметь возможности сказать что-либо в ответ. Да и не осталось тут ничего, что могло меня удержать. Мама умерла при родах, отец казнён, всё имущество конфисковано, а Род отвернулся.
«А как же я? Как быть со мной?» — безмолвно кричало сердце. А я лишь понимающе кивала и улыбалась.
— Спасибо, что пришла проводить. Би, ты тот лучик света, который не дал мне сойти с ума. Спасибо, — он крепко обнял меня на прощание, прижимая к себе.
Не знаю, откуда, но у меня возникла мысль, что он что-то недоговаривает или боится мне сказать. Но я была так занята собственным горем, что не стала акцентировать на этом внимание.
Как же мне хотелось попросить его взять меня с собой, но я так боялась отказа, что промолчала. Помахала ему платочком и ушла, уверенная, что точка в наших отношениях поставлена и надо учиться жить дальше без всяких сероглазых эквейтов.
Оказалось, что никакая это не точка, а жирная такая запятая. Через три дня я узнала, что беременна.
Проблема была в том, что аборт на Эквей сделать нельзя. В связи с большим упадком рождаемости эту процедуру упразднили лет пятьдесят назад. Мне оставалось только рожать. Но я и не собиралась убивать ребёнка. Он же был наш. Частичка любимого мужчины.
Но быть матерью-одиночкой без мужа — еще больший шок для эквейской общественности.
Адреса и данных Финор мне не оставил, хотя при большом желании я могла его найти. Вот только желания не было. Что бы я ему сказала? Жениться на мне он всё равно не мог. Мы бы стали изгоями, а ему и так досталось после суда над отцом.
Можно было выйти замуж, но кто согласится воспитывать чужого ребёнка и признавать его своим? Вопросы, сомнения и ни одного ответа.
Я уже совсем отчаялась, когда неожиданно поняла, что надо делать. Когда родители ребёнка погибали, его не сдавали в детский дом. Открою страшную тайну: здесь, на Эквей, вообще не было детских домов. Беспризорников, которые в лохмотьях бегали и просили милостыню, тоже не было. О детях заботился Род. Всегда.
А кто у меня был в качестве рода, если я родилась на земле? Правильно, такие же землянки, как и я. Поэтому я и решила просить помощи у подруг. Жаклин я сразу отринула, она жила с мужем в столице, а это было слишком близко, и её муж вряд ли бы согласился на такое, как и его семья. Оставалась Кэтти, к ней я и обратилась за помощью.
— Ты что? — переспросила она.
Мы пили чай в её доме. Александр был на работе, поэтому я не таясь могла ей рассказать правду. Почти всю правду.
— Я беременна, — охотно повторила я и сжала в руках кружку с ароматным напитком.
— Ты вышла замуж? — всё еще отказывалась понимать Кэтти и быстро осмотрела мою хиту, которая так и осталась без изменений. — Или нет?
— Я не замужем.
Надо отдать должное — выдержка у подруги была колоссальная. Кэтти помолчала, а потом осторожно поинтересовалась:
— Би, во что ты влезла?
— Почему сразу влезла? Всё нормально, — нервно откликнулась я и поставила чашку на стол, чтобы случайно не разлить ничего.
— Нормально — это выйти замуж и родить ребёнка, а не просить нас его взять на воспитание, — заметила она.
— Так ты поможешь мне?
— Кто отец, Би? — подруга никак не хотела отступать.
— Какое это имеет значение? Его цвета в хите нет.
— Он отказался от ребёнка? — возмущенно ахнула Кэтти.
— Он не знает, — закусив губу, призналась я и отвела взгляд. Мне всё ещё больно было вспоминать Финора и всё, что с ним было связано.
— Беатрис, так нельзя! Ты должна сказать. Так будет правильно.
«Скажи мне то, что я не знаю…»
— Нет. Ему сейчас и так тяжело. Не хочу сваливать на него еще и новость о грядущем отцовстве. Ты знаешь, что ждёт эквейтов, которые отринут наказ Богини? Всеобщее порицание и изгнание. Я не хочу, чтобы это коснулась его и… ребёнка. Ты хоть представляешь, что будет с малышом? Его будут считать прокаженным, недостойным общения. Я не могу обречь его на такие страдания.
Как бы жутко это ни звучало, но Кэтти знала, что я права.
— Ты хочешь, чтобы мы с Сашей взяли его на воспитание? То есть усыновили?
— Нет. Это не усыновление. В законе Эквей есть пункт о том, что родственники берут на себя заботу о детях своих близких. У нас один Род — мы земляне.
Кэтти понимающе кивнула, но и соглашаться не спешила:
— А что будет потом, Би? Ты подумала о том, что будет дальше?
— Я закончу школу экстерном, устроюсь на работу, встану на ноги и заберу ребёнка.
— Мальчик или девочка? — тихо уточнила подруга.
— Не знаю. Ты же помнишь, что пол определить нельзя.
— Но ты должна рассказать отцу ребёнка. Даже если он откажется, мужчина должен знать.
— Хорошо. Обещаю, как только придёт время, я обязательно расскажу.
И вот уже более пяти лет время никак не приходило. Моя принцесса жила вдали от меня, называла мамой не только меня, но и совершенно чужую тётю. А со мной общалась только по видеосвязи каждый день.
Никогда не понимала матерей-кукушек, которые рожали и бросали своих детей на чужих людей. Кто бы мог подумать, что сама стану такой же.
При прямом содействии Княгини нам удалось провести процедуру введения в род Фейт. Теперь она официально являлась воспитанницей Переславцевых. А я была мамой на расстоянии. Той, что приезжала по праздникам и привозила огромное количество подарков ей и сыну Кэтти, Лиаму. О Финоре я ничего не слышала и не искала. Зачем рвать себе сердце, когда на душе и без того кошки скребут.
Но так больше продолжаться не могло. Я была невероятно, просто безумно благодарна Кэтти и Саше, но понимала, что надо выходить из порочного круга. Особенно теперь, когда я получила долгожданное повышение.
* * *
— Где список на бронь с Земли? — открыв перед собой всю входящую документацию на сенсорном рабочем столе, поинтересовалась я у Селесты.
— Списка еще нет, — быстро отчиталась девушка и застыла рядом.
— Как нет? Сегодня какое число? Корабль с Земли прибудет через два месяца, а списка забронировавших номера еще нет? Они не боятся, что у нас просто не окажется свободных мест к тому времени, когда они проснутся?
— Не знаю, ива.
Устало потерев переносицу, я попыталась сориентироваться по времени.
День сегодня был крайне сложный.
Сначала постояльцы из 113 разгромили номер для молодожёнов, устроив бурные разборки. Потом был небольшой потоп в 93. Парочка резвилась в джакузи и забыла выключить воду. Теперь еще эта задержка с бронью с Земли. Опять будут ссылаться на сложности с Альянсом, который после выхода Эквей из своего состава всячески пытался вставлять нам палки в колёса.
— Хорошо, Селеста, я сама с ними свяжусь. Ты можешь быть свободна.
К концу рабочего дня я чувствовала себя абсолютно разбитой и уставшей, единственная мысль грела душу: через неделю я смогу поехать на Анжу и забрать мою девочку домой. Почти все бумаги были готовы, а формальности улажены. Я даже смогла выбить ей место в детском саду возле отеля, и мне не терпелось ей об этом сообщить.
В общем, я была так вымотана, что совершенно не обратила внимания, когда меня кто-то окликнул на пути к выходу из отеля.
— Би! Би, подожди! — меня неожиданно схватили за локоть и развернули к себе.
— Что? — нахмурившись, начала говорить я, пока не взглянула на остановившего меня мужчину. — Финор?
Самое отвратительное было то, что он не только изменился за эти годы, но и чертовски похорошел. Если раньше я считала его очень красивым эквейтом, то сейчас ему можно было присудить премию — мистер Ослепительность. Мужчина расширился в плечах, став еще более внушительным, лицо немного осунулось, но это ему шло. Жемчужные волосы заплетены в многослойную косу, открывая высокий гладкий лоб. Но самое главное — его глаза. Они были все того же потрясающего жемчужного-серого оттенка, и в них царила жизнь.
Совсем как глаза Фейт.
— Привет. Ты не представляешь, как я рад тебя видеть, — улыбаясь, произнёс он и неожиданно крепко меня обнял.
От него еще и пахло так же сладко, как и раньше. Этот запах пробудил воспоминания, которые не должен был пробуждать, и они, наконец, привели меня в чувство.
— Ты что здесь делаешь? — выкарабкавшись из его объятий, потрясённо произнесла я. Быстро поправила пучок, который немного сбился в сторону, и нервно улыбнулась.
— Живу. А ты?
— Работаю.
— Ты? Здесь? В этом отеле? Невероятно! Всё как ты мечтала. Я за тебя рад, — Финор продолжал улыбаться и не сводить с меня лучистых серебристых глаз.
— Я тоже за себя рада.
— Какие еще новости?
— Всё отлично. Работаю, — прижимая планшет к груди, я улыбнулась и нервно передёрнула плечами, мечтая в этот момент оказаться где-нибудь в другом месте.
«Бежать. Бежать как можно скорее, пока я не сошла с ума от всей этой ситуации. Почему он появился здесь? И почему именно сейчас, когда до исполнения моей мечты осталось совсем немного?»
— Ты знаешь, нам обязательно надо встретиться и поговорить, вспомнить прошлое.
— Конечно, отличная идея, — фальшиво улыбнулась в ответ.
«Никогда! И ни за что!»
— Правда? Я скучал по тебе, Би.
«Конечно, скучал, как по подушке для слёз, на которой можно было поплакаться о несправедливости судьбы и Богини в том числе».