от рейтинга в каталоге первокурсников.
— Я думал, ты тоже так думаешь, — говорит Фредди и улыбается.
— За обедом я встречаюсь с Расселам, хочешь присоединиться к нам? — спрашиваю его я.
Я очень хочу спросить Фредди, что он думает о том, что я буду позировать для работы мистера МакКинона.
— Конечно, — говорит Фредди, пока мы предоставляем наши карты на входе в Сагу.
После получения еды мы быстро садимся за столик возле окна. Пока Фредди рассказывает мне о своих занятиях, я высматриваю Рассела.
Расселу не составит труда найти нас, но кажется он не рад, что Фредди сидит рядом со мной. И вовсе не потому, что ему не нравиться Фредди — а потому, что теперь он не может расспросить о прошлой ночи. Я этого не планировала, но мне на руку, что Фредди здесь.
Думаю, мне нравился Фредди.
— Рассел, привет, я рада, что ты здесь. Я как раз собиралась рассказать Фреди о своем классе истории искусств. Ну не о классе, а о том, что произошло после занятий, — говорю я. И рассказываю им о портретах, и что Мистер МакКинон хочет, чтобы я ему позировала.
— Так что вы об этом думаете? — спрашиваю я их.
Ни один из них не говорит первым — они просто смотрят друг на друга, как будто обладают мужской телепатией или что-то вроде этого.
Потом Рассел спрашивает:
— Скажи еще раз, как зовут твоего профессора?
— Мистер МакКинон один из художников. В конце каждого семестра он проводит выставки в Саге, — говорю я.
— В чем ты будешь одета, пока он будет тебя рисовать? — с трудом скрывая улыбку, спрашивает Фредди.
Мои глаза сужаются. Да, он точно мой давно потерянный близнец.
— Пожалуйста, Фредди, это же Крествуд, и в любом случае, там все время будет присутствовать его ассистентка, — заверяю я его.
— Я не знаю, Рыжик, законно ли это, но это не может относиться просто к красивой первокурснице, — с раздражением говорит Рассел.
— Я знаю, что это раздражение и беспокойство на счет студенток и профессоров и всего остального.
— Ну, может быть, вы должны беспокоиться об этом потом. Я большая девочка. Я сама принимаю решения. Просто хотела узнать, что вы об этом думаете, — огрызаюсь я.
Сузив глаза, он смотрит на меня.
— Отлично, тогда я иду с тобой, чтобы мистер Прекрасное Искусство не потерял свои кисти, — с теплотой в голосе говорит Рассел, несомненно, отреагировав на мой тон.
— Мне не нужна нянька, Рассел, — отвечаю я, устало отодвинув свой поднос.
— Эви, меня не было здесь неделю, и я уже был… — он замолкает, когда видит, что я смотрю на Фредди, потом снова перевожу взгляд на него.
Фредди поднимает руки, говоря: — Ок, не люблю когда мама и папа борются, так что я лучше пойду и по нянчу Эви с Мистером Краски по порядку.
— Это даст тебе время понять, злишься ли ты на нее, — говорит Фредди, Расселу.
— Друзья, не позволяют друзьям, быть обнаженной перед профессорами.
Мы с Раселом поворачиваемся и смотрим на Фредди, пока он не говорит: — Что? — поднимая руки.
— Я дам тебе знать, когда решу, Фредди, — говорю я, вставая и беря свой поднос. — Я устала и обираюсь пойти вздремнуть.
Кажется, Рассел соглашается, что сон — это то, что мне нужно, потому что не останавливает меня. Я, спотыкаясь, иду в свою комнату и запираюсь в ней. Потом залезаю в свою постель и не вылезаю из нее до конца дня.
Глава 8
Скорость света
После моего спора с Расселом, я пропустила ужин, потому что пошла спать. Я бы проспала до утра, но в мою дверь постучали Булачка и Брауни, вернувшиеся с тренировки по хоккею на траве.
Они обе проходят и садятся на мою кровать, наблюдая, как я расчесываю волосы. Когда я заканчиваю, то рассказываю им о просьбе мистера МакКвинса.
— Он хочет, чтобы ты была его моделью? — с завистью спрашивает Булочка.
— Конфетка, ты такая счастливица, он действительно талантлив. В прошлом году я была на его выставке, это было замечательно. Плюс он сам вкусный. Я в прошлом году ходила на историю искусств и никогда не пропускала его занятия.
— Так ты думаешь, я должна это сделать? — спрашиваю ее я.
— Конфетка, если ты не согласишься, то это сделаю я, — с улыбкой говорит Булочка.
— Мы с Булочкой в семь-восемь вечера пойдем в «Золотой гусь», чтобы немного перекусить. Хочешь пойти с нами? — спрашивает Брауни.
— Звучит замечательно. Объясните мне про «Золотой гусь» и мы в деле, — говорю я, скользнув в свои сандалии.
— О, конфетка, это моя машина, — говорит Булочка. — Мы называем ее «Золотым гусем». Я бы хотела тебе сказать почему, но ты увидишь все сама.
— Хорошо, я с удовольствием приду. Я пропустила ужин, только приму ванну, а потом встретимся с вами на парковке.
Открыв заднюю дверь, выходящую на стоянку, я лицом к лицу встречаюсь с «Золотым гусем». Булочка припарковала ее прямо в луче света, так что я могу хорошо рассмотреть ее машину. Это поздняя версия Grand Marquee в металлическом золотистом цвете.
Булочка сигналит, и этот сигнал подозрительно похож на кряканье гуся.
Я открываю заднюю дверь со стороны водителя и залезаю внутрь, как только я закрываю дверь, Булочка сразу выжимает газ.
Автомобильные ручки выглядели как на большой сухопутной яхте.
— Булочка, это машина твоих родителей? — с подозрением спрашиваю ее я.
— Это была машина Элис, но она отдала ее мне, когда ей купили новую, — говорит девушка, посмотрев на меня в зеркало заднего вида.
Пока она это говорит, машина случайно проезжает две сплошные желтые полосы, Брауни кладет свои руки на руль и возвращает машину на прежнюю полосу.
Булочка, кажется, даже не замечает помощи.
— Элис — это твоя мама? — с интересом спрашиваю я, гадая, кто будет за рулем автомобиля, когда Булочка ответит на вопрос.
— Элис и Чарли Бондс мои родители, — ласково говорит Булочка.
— И прежде чем ты спросишь, нет, они не супермены, — по-доброму отвечает Брауни.
Брауни правильно назвала этот автомобиль — он действительно подозрительно похож на большого золотого гуся.
Булочка улыбается, а машина просто летит по дороге.
— Они владеют несколькими магазинами мороженного на Форт Вайнс. Ты должна увидеть униформу, которую носит Булочка, когда подает клиентам мороженное. На летних каникулах она работает вместе с родителями в своей униформе, выглядя как Кенди Стипер, — рассказывает Брауни.
— Ты сказала, что этим летом будешь работать со мной, — смеется Булочка, поддразнивая подругу.
— Не могу дождаться, чтобы увидеть тебя в униформе. Я могу заказать для тебя супер короткую юбку и посмотреть, как много ты получишь чаевых.
Она смеется, и машину трясет.
Булочка поворачивает налево, и мы въезжаем на стоянку 7-Элевн. Девушка выключает фары и двигатель, и я стараюсь не упасть, пока выхожу из машины.
Толкнув стеклянные двери магазина, девочки направляются прямиком к холодильником. Идя назад, я изучаю на витринах ассортимент готовых бутербродов, не один из
них не вызывает аппетита, они выглядят словно мокрые опилки. Там есть несколько пачек сухариков и сыра, они кажутся наилучшим вариантом, так что прошагав по одной из торговых линей, я открываю холодильник.
Поскольку в следующем холодильнике находится вода, я беру одну бутылку.
Проходят несколько школьных ребят и окликают Булочку.
— Джейти Пит! Как прошла твоя тренировка, дорогой? — спрашивает девушка парней. Они были в команде по лакроссу, так как я узнаю Джейти по его форме.
Джейти приглаживает свои темные влажные волосы и идет к Булочке, говоря, — Было трудно, потому что я постоянно отвлекался на блондинок с палками.
— Видишь этот маленький порез под глазом?
— Ах ты бедняжка, позволь мне взглянуть, — сладко говорит Булочка, рассматривая рану Джейти. Посмотрев на меня, Брауни закатывает глаза и подходит к Питу.
Пока мы стоим в передней части магазина, меня накрывает мрачное чувство дежа вю, прокатываясь по моей спине словно лед.
По моему телу прокатывается дрожь страха, а руки покрываются мурашками. Я останавливаюсь, а потом оказываюсь посреди прохода, глядя на флуоресцентный свет над моей головой и наблюдая за его мерцанием.
От него исходит низкий гул и бессвязные вспышки. Когда я смотрю в сторону света, все вокруг меня изменяется.
Стены магазина оказываются забрызганы кровью и мозгами, словно картина Джексона Полока. Кровавые следы покрывают серо-коричневый узор на виниловом покрытии. Я в ужасе осматриваюсь вокруг.
Все перевернуто: мебель и стеллажи, конфеты лежат кучами на полу, а от газет идет удушающий дым. Кофейная банка разбилась в вдребезги — о том, что она была, свидетельствовали только коричневые и оранжевые диски. Стеклянные двери холодильников разбиты и из коробок с соком и молоком капает содержимое.
Не способная понять, что я вижу, я совершенно не готова к следующей атаке на мой разум.
Глубоко дыша гнилой воздух, пронизывающий магазин, меня осеняет. Никогда в своей жизни, я не нюхала ничего подобного, даже трупная плоть лягушки, пропитанная формальдегидом, ни идет ни в какое сравнение с этой вонью.
Я зажимаю рукой рот и нос, чтобы блокировать гнилой смрад. Мои дрожащие пальцы скользкие и липкие. На моей бледной коже и ногтях пятна крови. Жуткий, пульсирующий свет заставляет мой взгляд снова перемещаться к потолку на мерцающие флуоресцентное свечение. Вокруг меня нарастает какофония, как если бы я стояла рядом с усилителем, и мое тело издавало низкочастотные волны.
Прижимая руки к ушам, я пытаюсь блокировать волны, штурмующие мои барабанные перепонки. Интенсивный свет тянется ко мне, становясь все белее и ярче. Потом он вырывается вспышкой с оглушительным грохотом, опрокидывая меня на землю.
Перед глазами все мерцает, и я щурюсь, чтобы увидеть Булочку, которая наклоняется надо мной.
— Конфетка… конфетка… ты слышишь меня? — убирая волосы с моего лба, спрашивает она.
— Вот она! Как ты дорогая? Ты в порядке?
Интересно, почему я на полу?
Я пытаюсь сесть, но на моих плечах находятся руки Джейти.
— Не суетись, Эви. Не торопись, сделай несколько глубоких вдохов и выдохов, — терпеливо говорит Джейти, все еще держа меня за плечи.
— Ты ослабла. Когда ты в последний раз ела? — спрашивает он меня.
Пытаясь вспомнить, я в растерянности смотрю в карие глаза парня.
— Утром я выпила кофе, а позже съела бублик, — заикаюсь я.
— Ты должна есть больше, Эви, — с заботой говорит он. — Твое тело не выдержит, получая только кофе и хлеб.
— Мое тело не выдержит… — повторяю я за ним, но замолкаю. Через мгновение, я понимаю, что произошло.
«7-Элевн был в моем кошмаре», — думаю я, надеясь, что я не заболеваю.
Сердце выскакивает из груди и возникает желание вскочить и бежать, но я не могу, потому что Джейти по-прежнему удерживает меня.
— Вот почему я пришила за едой, — говорю я, пытаясь найти сухари, которые я держала в руке, прежде чем надо мной замерцал свет. — Думаю, что сейчас я в норме. Я могу встать? — спокойно спрашиваю я Джейти, скользнув по его рукам на моем плече.
Он подозрительно щурится: — Я не знаю. Ты бледная словно призрак. Как ты себя чувствуешь?
Изобразив фальшивую улыбку, я отвечаю: — Я чувствую, что мне нужно встать.
Удостоверившись, что мне лучше, Джейти помогает мне встать на ноги. Украдкой, я осматриваю магазин, выискивая пятна крови из моего видения. За исключением болезненного чувства дежа вю, все в норме. К счастью, мои руки остались такими же чистыми, как когда я вошла в магазин.
Пит поднимает еду и бутылку воды, которую я должно быть уронила, и вручает мне.
— Спасибо, — благодарю я, пытаясь говорить нормально, и надеюсь, что говорю не слишком громко, так как в ушах до сих пор звенит.
Клерк так и не двинулась к кассе, оставаясь за прилавком. Она скептически смотрит на меня, в то время как пирсинг на ее брови опускается вниз. Я ставлю свои покупки на прилавок, в то время как она усердно жует жвачку.
Когда я расплачиваюсь, делаю глоток воды, а вокруг меня собирается толпа.
Брауни кладет руки на мои плечи и спрашивает: — Как ты себя чувствуешь? — но прежде чем я успеваю ей ответить, она добавляет, — Я очень испугалась, когда ты перестала бормотать и упала в обморок.
— Я бормотала? Что я сказала? — с тревогой спрашиваю я.
— Я не знаю, — отвечает девушка. — Я не поняла, что ты говорила, но это был не английский. Ты знаешь, как это звучало? — спрашивает она, взволнованно указывая на меня.
— Это звучало новостном выпуске с Бобби, мой брат и я раздобыли старую запись Black Sabbath и прокручивали ее в обратном направлении. Бобби думал, что в ней было скрыто послание, но мы никогда ничего не слышали.
Мои руки покрываются гусиной кожей, и меня снова пробивает дрожь. Чтобы скрыть это, я улыбаюсь и говорю:
— Я говорила на латыни. Наверное, я закажу еще пиццу.
К моему облегчению, все отстают от меня.
Клерк наклоняется и спрашивает: — Это все?
Мы все еще толпимся вокруг прилавка, чем, кажется, раздражаем ее.
— Да, спасибо, — отвечаю я, продвигаясь в направлении двери.
Я не хотела ничего больше, чем сбежать из магазина и никогда туда не возвращаться. Выйдя наружу, я останавливаюсь и вдыхаю свежий воздух, чтобы очистить свою голову.
Джейти и Пит подходят к блестящей серебристой машине, припаркованной рядом с «Золотым гусем».
Увидев это, я съеживаюсь, потому что если у Джейти не было такого же автомобиля как у Рида, то можно с уверенностью предположить, что Джейти позаимствовал машину у Рида, чтобы съездить в магазин с Питом. Обе машины имеют элегантный откидной верх.
— Эй, Булочка, — кричит ей Джейти со стороны водителя. — Скоро начнется История войн. Ты готова?
Улыбка Булочки полна высокомерия, когда она возражает: — Милый, мы все лето планировали вашу смерть. Вы никогда не увидите нас.
— Ты уверена в вашем арсенале, не так ли? — ухмыляясь отвечает он.
— Не говори о моем арсенале, сладенький, просто убедись, что