Напоследок презрительно скривившись и высокомерно зыркнув на спящего Поттера, Дамблдор подхватил контейнер и неторопливо покинул дом. Его мало интересовало, что подумает одиннадцатилетний мальчик, когда утром не обнаружит на руках браслетов, ставших привычными за два года. Так же, как и не волновало, что подумал Гарри, когда они появились на его руках. Перед уходом Альбус усилил защиту на доме, улавливающую магические выбросы, без которых, как он считал, не обойдется. Ведь у Поттера не было возможности привыкнуть к своей силе постепенно, для него вернулось то время, когда появились первые всплески магии, так думал Дамблдор. Не желая встречаться лишний раз с глупыми магглами, он оставил Дурслям очередное письмо, в котором рекомендовал отправиться в гости до конца лета, оставив мальчишку дома одного. Очень убедительно рекомендовал, намекнув на возможность случайного травматизма для всех членов семьи, если они ослушаются его советов. Была бы воля Альбуса, он не снимал бы наручников с Поттера до самого совершеннолетия, чтобы наверняка лишить того возможности колдовать. Но магический мир ему этого не позволит. Хагрид отведет Гарри в Косой Переулок, туда в наручниках ну никак нельзя. Сразу заметят обыватели, которые попадут в зону их влияния. Да и до первого сентября не стоит больше их надевать на Поттера. Пусть он хоть немного освоится со своей силой. Не хватало еще в школе носиться с его выбросами сырой и неконтролируемой магии.
На следующее утро после ночного визита Дамблдора Гарри наблюдал приятную для глаз картину — Дурсли снова куда-то собирались уезжать. Они, несмотря на рань, суетливо укладывали свои вещи в сумки, которые бегом относили в машину. Поттеру иногда казалось, что Форд дяди Вернона просто безразмерный, столько сумок, коробок и всяких свертков в нее удавалось впихнуть каждый раз, когда семейство отправлялось в очередную поездку. Даже если это была поездка всего на один вечер к тетушке Мардж — сестре дяди Вернона.
Все сосредоточенно собирались в поездку, абсолютно не обращая внимания на Поттера и ничего ему не поясняя. Казалось, что он стал невидимкой для Дурслей. Даже Дадли, жирный и неповоротливый кузен Гарри, и тот ни разу не взглянул в его сторону.
— Петти, ты уверена, что все необходимое взяла? У нас целый месяц не будет возможности что-то взять из дому, — мистер Дурсль рассматривал гору сумок в машине.
— Да, дорогой. Я все взяла. Даже вчерашний пудинг захватила, чтобы было чем подкрепиться в дороге, пока не доберемся до Мар… — Петунья замолчала, искоса посмотрев на Поттера, и почти шепотом добавила: — Туда, куда поостережемся вслух говорить. На всякий случай.
Эти слова тетушки рассмешили Гарри, и он еле сдержался, чтобы не прыснуть от хохота. В книжках, которые приносил Северус, было написано, что Поттера называют победителем Того-Кого-Нельзя-Называть. А Дурсли собрались Туда-куда-остерегаются-говорить. Не смешно ли?
— Согласен с тобой, Петти, — Вернон слегка, насколько позволяла ему толстая шея, кивнул жене и подозрительно посмотрел на Гарри. — Мальчишка, мы оставляем тебя одного в доме. Не вздумай его взорвать или сжечь. Иначе, мы найдем тебя и придушим, сморчок недоразвитый. Ты меня понял?
— Да, дядя Вернон. А когда вы возвратитесь? — Поттер смиренно, стараясь не выдать своей радости, смотрел на родственников.
— Когда тебя здесь уже не будет, — ответил мистер Дурсль и стал втискивать свое огромное тело на водительское место автомобиля, посчитав разговор оконченным.
— А что я стану есть, пока вас не будет? — Гарри поражался равнодушию и жестокости дяди.
— Попросишь у своего старика, — буркнул себе под нос Вернон, не озадачившись ответить на вопрос племянника.
— Вот, — Петунья ткнула Поттеру бумажку в двадцать фунтов. — Что-нибудь придумаешь.
— Мама, а это не многовато для него? — подал голос Дадли, жадно глядящий на купюру в руках Гарри. Поттер сразу же спрятал деньги в карман, опасаясь, как бы тетка не передумала.
— Дадличек, это деньги для того, чтобы мы больше не видели его в своем доме. Мы же не звери, родной мой, чтобы морить его голодом целый месяц, — проворковала Петунья, тщательно закрыв дверцу машины за сыном и усаживаясь рядом с мужем на переднее сидение. — Гарри, не смей входить в наши комнаты. Тебе нечего там делать. И никого не приводи в дом.
— А как же, тетя Петунья. Вы же закрыли их на замок. Я никак не смогу в них войти. И приводить мне некого, — покладисто заверил Поттер, который ковырял носком поношенного ботинка землю, ожидая, когда родственники наконец уедут и оставят его в покое. Гарри не терпелось передать сообщение Тому и Северусу о том, что он свободен до конца лета. Именно так он понял слова тетки о том, что должен прокормить себя целый месяц за жалких двадцать фунтов.
Машина, рыкнув в тон замечаниям Вернона и Петуньи, тронулась с места. Сначала медленно и тяжело, словно приноравливалась к весу, который ей предстоит везти, а затем, еще раз недовольно заурчав, резво покатилась вдоль чистеньких и аккуратных домиков Тисовой улицы. Поттер дождался, когда она скроется за поворотом возле сквера и, довольно ухмыльнувшись, вошел в дом. Гарри за последние два года очень полюбил отъезды родственников. Если раньше, когда он был маленьким, ему всегда становилось обидно, что его никуда не берут с собой, то сейчас он предвкушал путешествие в Певерелл-мэнор, где его любили и ждали.
Поттер сразу же отправил к учителю Нага с сообщением об отъезде Дурслей. Не прошло и двадцати минут, как в гости к нему пришел Том. Проскользнув тенью в дом, Риддл внимательно осмотрелся, заглянув даже в запертую комнату хозяев, где обнаружил измятое письмо. Создавалось впечатление, что читавший его был слишком зол или расстроен, чтобы сдерживать свои эмоции, и он выместил их на невинном пергаменте. Том узнал почерк Дамблдора и его извечную манеру рекомендовать так, что не оставалось сомнений в приказном характере советов директора. Прихватив с собой письмо, Риддл вышел в коридор, где его дожидался молчаливый Гарри, не мешающий учителю проверять дом на наличие непредвиденных сюрпризов.
— Твой магический опекун посоветовал Дурслям до конца лета оставить тебя одного. Он ожидает, что у тебя начнутся выбросы магии. Придется не расстраивать его и через несколько дней устроить здесь спектакль. Я помогу тебе развлекаться, — во взгляде Тома светилось озорство и предвкушение шалости. Он протянул Поттеру псевдоживого Нага, который сразу же уютно обернулся вокруг запястья мальчика. — Нам осталось дождаться посетителя из магического мира. Потом можно будет отправиться домой, то есть в Певерелл-мэнор, и наведываться сюда раз в два-три дня, чтобы соседи видели тебя, а чары не забили тревогу о пропавшем мальчике, которого добрые родственники оставили одного в доме.
— И долго мне ждать придется? — Гарри провел Тома на кухню и теперь привычно суетился возле плиты, готовя кипяток для чая и высыпая печенье на тарелку.
— Давай рассуждать. Наручников я на тебе не вижу.
— А-а! Точно. Я утром их не обнаружил на руках. Когда я спал, сняли, так же, как и одевали их на меня, — спокойно констатировал Поттер, подавая чай Тому. — А Наг спрятался ночью от посетителя, — Гарри усмехнулся. — Я нашел его утром у себя на щиколотке, представляешь? Умный, — похвалу Поттер подтвердил легким прикосновением к змейке-артефакту, поглаживая его.
— Умный, — согласился Том. — У Певереллов сильные артефакты. Твой Наг не исключение. Итак, наручники сняли. Сегодня уже третье августа. Значит, выжидали пару дней после письма из Хогвартса, чтобы ты то ли смирился с мыслью о волшебстве, то ли, наоборот, изошел весь от предвкушения знакомства с магическим миром. После снятия наручников обычно магия остается спокойной еще дня три, потом могут быть сюрпризы. Иногда даже с взрослыми такое случается, что говорить о ребенке, который не успел научиться справляться со своей силой. Именно так ведь рассуждает твой… Ты понял, о ком я. С нестабильной магией тебя никто в Косой Переулок не поведет. Из чего мы делаем вывод… — Том, улыбаясь, смотрел на Гарри.
— Что кто-то почтит меня своим посещением если не сегодня, то завтра. В крайнем случае, послезавтра, — Поттер вернул улыбку учителю.
========== Глава 3 ==========
— Вкусный чай, — похвалил Риддл. — Гарри, будь предельно внимателен в Косом Переулке, когда тебя поведут туда для закупки всего необходимого к школе. Мы с Северусом тебя подстрахуем, но внутри магазинов это будет сложновато. Ведь мы не cможем подойти к тебе вплотную. Будь осторожен и следи за своими словами.
— Хорошо. Я постараюсь. Но мне нужен совет, учитель. Как мне лучше себя вести? Как дурачок, которому все нравится, будто попал в сказку? Ходить с раскрытым ртом и глупо улыбаться направо и налево? Или как недоверчивый и очень замкнутый мальчик, которого все обижали? Смотреть исподлобья, словно ожидая подвоха, и подозрительно коситься по сторонам? А может, быть заносчивым и слегка нагловатым? Так, словно я прячу свою неуверенность и страх за преувеличенной храбростью и безразличием, — Поттер вопросительно смотрел на Тома.
— У Северуса научился примерять маску перед выходом в свет? — Риддл укоризненно покачал головой. Он уже был и не рад, что когда-то посоветовал Снейпу научить Гарри сдержанности и, если говорить честно, притворству. Слишком уж открытым было лицо Поттера, когда они только познакомились, на нем читались все его мысли и эмоции. — А самим собой не хочешь побыть?
— Если я буду самим собой, то им не понравится. Первый вопрос, который я задам — это, кто меня отправил жить к Дурслям? Второй — кто надел на меня наручники? И третий — кому за это нужно настучать в бубен? — Гарри злился, но старательно сдерживал свою силу. Даже чувствительный к магическим проявлениям Том не заметил особых колебаний фона. — Такой Мальчик-Который-Выжил им не понравится. Однозначно.
— Однозначно, — соглашаясь, повторил Риддл, задумчиво глядя на одиннадцатилетнего Поттера.
За время знакомства он, конечно, вытянулся и больше не походил на того жалкого воробышка, которого они встретили два года назад. Но не только внешне изменился Гарри. Он повзрослел. Очень сильно повзрослел. И не последнюю роль в этом взрослении сыграли они с Северусом. Если бы мальчик жил в хорошей семье, то впору было бы посетовать, что они лишили его нормального бездумного детства. Но Поттеру с семьей не повезло. Так же как и с безоблачным детством. Так что выросло то — что выросло. Том усмехнулся воспитаннику.
— Гарри, глядя на тебя, я иногда теряюсь. Выглядишь, как ребенок, а рассуждаешь, почти как взрослый. Знаниями ты опередил сверстников года на два наверняка, по зрелости жизненных выводов и вовсе лет на четырнадцать-пятнадцать тянешь. Вот смотрю на тебя и думаю — кого мы с Северусом сотворили? Ангела или демона? Может, нам не стоило вмешиваться? — Риддл еле успел раскрыть объятия, в которые влетел Поттер, прижавшийся к нему и бесцеремонно усаживающийся на коленях.
— Вы спасли мне жизнь. Вы самые дорогие для меня люди. Самые близкие. Я стану тем, кем скажете, — Гарри захлебывался словами, подтверждая, что он все же еще ребенок.
— Нет. Мы не будем говорить, кем тебе становиться. Ты сам выберешь свой путь. Мы оставим за собой лишь право советовать тебе и страховать от фатальных ошибок, — Том ласково прижал к себе Поттера и говорил ему в макушку, шевеля дыханием волосы. — И вот мой совет тебе — когда пойдешь в Косой Переулок постарайся быть тем, кто воплотит в себе все те качества, о которых ты мне сказал.
— Чтобы они не знали, какой я на самом деле? — догадался Поттер. — Спасибо за совет.
— И еще. Если тебя поведут в Гринготтс…
— В банк? Зачем? — перебил Гарри. Он отклонился и теперь очень серьезно прислушивался к словам Риддла, заглядывая тому в лицо.
— Тебе нужно будет купить вещи к школе. Деньги либо передадут, либо поведут за ними в банк. Я поставил бы на вариант с Гринготтсом. Это был бы более дальновидный шаг. Во-первых, так можно произвести на тебя впечатление. Во-вторых, задобрить мнимой свободой, позволив самому взять деньги для покупок. И, в-третьих, дать тебе почувствовать, что ты совсем не знаешь мир, в который пришел, и тебе просто необходим мудрый наставник, которым должен стать твой опекун. Ему нужно будет завоевать твое доверие, чтобы вместе посетить поверенного рода Поттер. Тебе исполнилось одиннадцать лет, и опекуну не будет допуска к твоим сейфам, пока гоблины не встретятся с тобой. Так положено. В одиннадцать покупают первую волшебную палочку и начинают обучение в магической школе не зря. Именно в этом возрасте происходят значительные перемены в организме юного волшебника. В это же время для наследников древних родов проводится первый ритуал кровного родства. Помнишь, ты читал об артефакте Родовой гобелен? — Том не отпускал Гарри с рук. Ему была приятна близость мальчика. Так было всегда, с первых дней знакомства. Причины они пока не установили, но заметили, что в присутствии друг друга легче восполняли использованные магические силы, словно они близкие родственники. Хоть зелье родства это и отрицало. Особенно ярко проявлялась их взаимная симпатия, если Гарри своим знаменитым шрамом прикасался к коже Тома. Такого никогда не происходило с Поттером, если шрама касался кто-либо другой.
— Помню. В каждом Роду такой есть. На нем изображено древо рода с указанием всех его представителей, когда-либо живших, — отрапортовал Поттер, словно выученный урок.
— Вот для правильной работы таких артефактов, а они все связаны друг с другом, и необходим тот ритуал. Его проводят только по согласию, нет никакого принуждения. У тебя возьмут немного крови, так что будь готов к этому. Все возможные родственные связи гоблины на этом этапе еще выявить не могут. Магия делится своими тайнами не спеша. Это произойдет только после твоего совершеннолетия. Но уже после этой проверки станут известны ближайшие родственники и подтверждено право наследования в роду Поттеров, в котором ты родился. Поинтересуйся, кто у тебя в родне, не забудь. Я к чему начал этот разговор. Если тебе удастся, постарайся узнать в Гринготтсе об имуществе своего рода как можно больше. Кто им управляет, насколько хорошо, сколько денег ушло из сейфов.
— У меня много сейфов?
— Вот и узнаешь об этом, если сможешь. Один сейф наверняка у тебя есть. Твой отец должен был сразу после твоего рождения выделить тебе некоторую сумму денег и оформить отдельный сейф. Это традиция. В него тебя и поведут за деньгами для покупок. Остальные пока принадлежат роду, а ты только наследник, не вступивший в право наследования. Но они все равно, как бы твои по праву крови, пока кто-то другой не будет утвержден, как законный наследник. Покажи гоблинам… Ты же помнишь, как с ними нужно общаться? Северус, вроде, приносил книгу об особенностях общения с волшебными существами, — получив кивок в ответ, Риддл продолжил: — Так вот, покажи гоблинам, что ты заинтересован контролировать банковские операции с твоими финансами. В одиннадцать ты еще не можешь принимать решений — это делает поверенный рода, но контролировать и требовать отчеты можешь. А еще можешь запретить проводить операции с твоим имуществом до рассмотрения вопроса на совете поверенных Гринготтса. Поверь, гоблины пойдут тебе навстречу. Им нравятся серьезные клиенты, — Том хмыкнул, глядя на малолетнего клиента банка. — Обезопась свое имущество, Гарри. Оно тебе пригодится, когда вырастешь.
— Я постараюсь, учитель. А когда я смогу принимать решения вместо поверенного?
— С четырнадцати лет, если будешь принят Магией единственным наследником, претендующим на место главы рода. Если вопрос спорный, то по достижению совершеннолетия — в семнадцать. Возможно, в первый свой приход в Гринготтс ты еще не встретишься с поверенным рода Поттер, но все, о чем я рассказал, пригодится тебе в будущем наверняка.
В дверь дома постучали. Ну, постучали — это явное преуменьшение. В нее заколотили изо всей силы, словно стремились сорвать дверь с петель.
— Это ко мне из магического мира? — удивленно спросил Поттер, уже направляясь из комнаты. Он не ожидал гостей так рано.