Минако села и, заболтав в возбуждении ногами в воздухе, вновь перебила кота:
— А Металия? Откуда взялся он? Это был тоже один из богов?
— Нет, — ответил белый жрец, — Металия — это чистая энергия зла. Каждый злой поступок выделяет негативную, темную энергию, которая никуда не девается. И вот, в один не очень прекрасный день эта энергия сконцентрировалась при помощи чьего-то преднамеренного колдовства. Мы до сих пор считаем, что это проделки Гекаты, сестры богинь Селены и Астарты.
— Вот это да… — выдохнула Айно, ошеломленно покачав головой.
— Да. Вся энергия зла обрела форму, что могла самостоятельно мыслить и принимать решения, и она сама нарекла себя Металией, присовокупив к своему имени королевский титул. Самопровозглашенный король создал свою армию — юм и прочих демонов, после чего принялся переманивать на свою сторону прочих земных правителей. Человеческие сердца падки на соблазны, и те короли и королевы, что оказались подвержены им, породили семерых верховных демонов — смертных грехов. Лишь только одна королевская династия выстояла — семья Эндимиона.
— Его родители тоже были богами?
— Да, мать принца — милостивая богиня Деметра.
— То есть, — уточнила Минако, — все наши прежние воплощения — дети богов?
— В точку!
— А как обстоят дела с отцами, Артемис? Кто был отцом Минории? Или Серенити? Не могли же мы родиться, как Афина, из головы?
Кот серьезно задумался, и девушке на мгновение даже показалось, что он наморщил лоб. Хотя, под шерстью этого не было видно.
— Если честно, я не знаю. То, что я рассказал тебе — это общеизвестные факты. Хотя, некоторые злые языки утверждали, что у вас один отец. По-иному ваше феноменальное сходство никак нельзя было объяснить.
— При этом они забывали, что Астарта и Селена — сестры, — добавила Минако, довольная собой.
— А это тебе откуда известно? — ошеломленно переспросил Артемис.
Айно коварно улыбнулась, и на ее щеках заиграли ямочки:
— Мне же снятся сны о прошлом. Забыл? Плюс ко всему, ты уже упоминал об этом. Насколько я помню, королева Астарта отправила свою дочь на Луну к своей сестре, чтобы спасти.
— Вообще, так или иначе, все боги состоят в некотором родстве. Вот у принцессы Меркурия, кстати, была кузина Милена, принцесса планеты Нептун.
Девушка даже присвистнула, приподнимаясь:
— Неужто и за пределами Юпитера кипела жизнь?
Белый жрец кивнул и открыл было рот, чтобы рассказать об этим факте биографии Амелии поподробнее, но тут у Минако заиграл телефон. Музыка грянула так, что от неожиданности кот подпрыгнул на месте, и каждый волосок на его шерсти стал дыбом. Минако так и прыснула со смеху, но все же поспешила принять вызов, чтобы не травмировать тонкую душевную организацию Артемиса еще больше.
Звонил мистер Ямамото, менеджер ночного клуба «Moonlight Paradise». Его голос звучал взволнованно.
— Добрый вечер, Минако! Скажи, ты можешь приехать прямо сейчас в клуб?
«Ну вот, как всегда».
— Что-то произошло? — невольно напряглась девушка.
— Вообще-то да. Извини, что не предупредил тебя раньше, но у нас возникли форс-мажорные обстоятельства. Сегодня у нас проходит конкурс талантов — своего рода баттл между лучшими исполнительницами клубов Токио. От нас должна была участвовать Леди Маден, но она отказалась в самый последний момент. Вся надежда на тебя.
Айно вздохнула. Внутри ее боролись два чувства: с одной стороны, она была рада, что именно ей предлагают представлять клуб в этом конкурсе; с другой, негодовала, что должна выступать в качестве замены. И чем это Леди Маден была лучше нее?
«Вот откажусь — и посмотрю, как попляшет мистер Ямамото!» — невольно позлорадствовала девушка, но все же первое чувство победило и она произнесла: — Хорошо, скоро буду.
— Отлично! — менеджер был безумно рад согласию Минако. — И вот еще что. Не наряжайся сильно, для тебя приготовлен костюм.
Это заставило девушку насторожиться. Она никогда раньше не переодевалась в то, что ей предлагал клуб. В основном костюмы эти выглядели вульгарно, вызывающе и кричаще безвкусно.
— Хорошо.
Минако сбросила вызов и задумчиво повертела телефон в руках. Но вскоре ее лицо озарила озорная улыбка. Девушка уже предвкушала скорое выступление, а потому ее настроение достигло высшей отметки. Позабылась на время и ссора с подругами.
«Интересно, стоит ли позвонить Мамору?» — подумала Айно, но тут же отбросила эту мысль. Она хотела сделать ему сюрприз в случае своей победы. Глаза Минако мечтательно заблестели, когда девушка представила реакцию парня на свои слова. Он несомненно обрадуется!
Подскочив и схватившись за фен, блондинка принялась приводить себя в порядок, а Артемис, пользуясь тем, что его подопечная занята своей внешностью, вновь полез в Интернет.
Облачившись в свободную белую блузку и морковного цвета слаксы, Минако заплела в волосы красный бант и сделала легкий макияж — все равно в клубе ей нанесут боевой раскрас, который с легкостью можно разглядеть в другом конце зала. И только когда она, подобрав туфли, принялась обуваться, кот подал голос:
— Возьми меня с собой.
— Это еще зачем? — удивилась Айно, выпрямившись.
— Не хочу оставлять тебя без присмотра. Ты беззащитна без жезла Венеры и коммуникатора, а так как убедить тебя взять их с собой себе дороже, то вполне реальней сопровождать тебя везде и всюду.
— И как ты себе это представляешь? — поинтересовалась Минако, уперев руки в бока. — В клуб с животными не пускают, ты в курсе?
— Да. Именно поэтому тебе лучше взять сумочку побольше.
— Слушай, а не легче ли тебе принять человеческий облик?
Артемис покачал головой и спрыгнул на пол:
— Мне не давали на это разрешения.
— А самовольно?
Кот так серьезно посмотрел на Айно, что та тут же передумала препираться.
— Ладно, сдаюсь, — пробурчала девушка, вынимая из шкафа большую кожаную сумку верблюжьего цвета. — Прошу, — сделала она приглашающий жест, и Артемис, не заставляя себя долго ждать, запрыгнул внутрь.
Подняв сумку и закинув ее на плечо, Минако натужно вздохнула:
— Нет, все-таки тебе нужно сократить дневную норму «Вискаса». Ты весишь, наверное, целую тонну.
— Совершенно авторитетно заявляю, что это самый уродливый костюм, который я когда-либо видела.
Минако покрутилась у зеркала и, вздохнув, села на диванчик, с трудом сдерживая себя от того, чтобы не завыть в голос. Когда она увидела нечто, напоминающую нежно-голубую бальную пачку в пайетках, ей тут же захотелось сбежать на другой конец света, лишь бы не видеть этот кошмар. Но искусство требует жертв, и Айно пришлось надеть не только костюм, но и белые колготки, голубые туфли на плоской подошве и крылышки феи за спину. Через несколько минут от прежней Минако не осталось ничего, кроме распущенных волос — даже ее неизменный бант заменили на безвкусный цветок-заколку.
— Не понимаю, они хотят меня прославить или опозорить? — недоумевала девушка.
Артемис, наполовину выбравшись из сумки, сочувственно посмотрел на нее:
— Делать нечего, терпи. Думай о чем-нибудь хорошем. О возможной победе, например.
— Или о Мамору… — мечтательно протянула она, и ее глаза заблестели.
— Можно и о нем, — кивнул кот. — Кстати, когда твое выступление?
— Сказали, начнется с минуты на минуту. В любом случае, мне сообщат.
Минако встала с места и зашагала из угла в угол, напевая под нос песенку. Концертный костюм шуршал в такт ее шагам, словно девушка была обернута в фольгу. Остановившись, она высказала еще одно возмущение:
— Они даже не дали мне возможности выбрать песню для выступления, — Айно всплеснула руками. — Вот и как это называется?
— Наверное, они выбрали самую известную твою композицию, — терпеливо заметил Артемис. — Слушай, сядь! У меня уже в глазах рябит.
Послушно плюхнувшись рядом, Минако откинулась на потертую спинку диванчика и сделала пару глубоких вдохов. А потом снова начала негромко напевать песенку. Сердце ее взволнованно билось, словно перед экзаменом. Руки вспотели, ноги тряслись.
— Это обычный концерт. Обычный концерт, — уверяла она себя. — У меня же никогда не было страха сцены, почему же я так нервничаю? — воскликнула Айно.
— Не волнуйся, я буду рядом, — уверил ее кот, касаясь девушки пушистой лапкой. Он понимал, отчего так волнуется Минако, но говорить об этом не решался.
Все дело было в том, что она привыкла чувствовать поддержку подруг и Мамору, что были в зале. Это придавало ей уверенности. А теперь Айно казалась скелетом без мышц и сухожилий: малейший толчок — и она обратится в сухую груду костей. Как тело не может двигаться без соединительной и мышечной ткани, так и человек без поддержки друзей и близких не чувствует себя в уверенности.
— Спасибо! — девушка с душой пожала белую лапку, и в тот же момент раздался стук в двери:
— Ваш выход, мисс Айно!
— Да-да, сейчас! — крикнула она и на автомате поднялась с места. Уже возле дверей Минако повернулась к Артемису и подмигнула ему. В ее глазах больше не было страха или неуверенности, она вновь стала прежней кокеткой и соблазнительницей даже в этом нелепом костюме.
Айно не слышала, как объявляли ее номер. Она вышла на сцену под гром аплодисментов и, услышав знакомые аккорды, сняла микрофон со стойки и запела:
Эта любовь, эти импульсы внутри,
И рассудку дрожи не унять.
Это началось десять месяцев назад,
От близости твоей все в огне горит.
Словно в мелодраме, книгах и кино,
Я легко сюжет предугадаю.
Только не судьба, несчастливая любовь.
Но я верю время придет, счастье вернет!
Крутнувшись на носочках и щелкнув пальцами, девушка перешла к припеву:
Судьба мне тихо шепчет:
«Се ля ви!»
Радости секреты от рассудка далеки.
«Се ля ви!»
Хочу держать любовь как пса на привязи.
Хочу любить я снова,
И к сердцу прижиматься…
Но жизнь жестокая ко мне одной.
Минако с легкостью вошла в роль, хотя песня не совсем была актуальной по отношению к сложившейся ситуации, но Айно с легкостью вспомнила о былом. Чуть пританцовывая и качая головой в такт мелодии с легким вплетением японских мотивов, она продолжала уже с чуть легким нажимом:
Кто вам право дал говорить мне глупости?
Кто вам право дал лезть в мою судьбу?
Выбрала сама я тернистую тропу,
Хоть и знала, что туфельки сотру.
В сердце снова боль,
Я сама того ждала.
Я сама себя леплю из глины,
Только почему не хватает мне тепла?
Жар свой сердца я отдаю,
Чтоб греть любовь!
Вот оно! Девушка, допев второй куплет, заметила жюри, сидящее за столиками в паре метров от сцены. Вот, значит, как! Все вполне серьезно. Надо поднажать, сразить их наповал!
Судьба мне тихо шепчет:
«Се ля ви!»
Радости секреты от рассудка далеки.
«Се ля ви!»
Хочу держать любовь как пса на привязи.
Хочу любить я снова,
И к сердцу прижиматься…
Но жизнь жестокая ко мне одной.
Проигрыш. Минако закружилась, раскинув руки в стороны. Сейчас она даже была рада своей балетной пачке — вращение, как она думала, от этого выглядело только лучше. Мир закрутился вокруг блондинки сияющим калейдоскопом огней, создавая атмосферу волшебства. Наконец, остановившись и глубоко вдохнув пару раз, Айно продолжила:
Словно в мелодраме, книгах и кино,
Я легко сюжет предугадаю.
Вот и конец, несчастливая любовь.
Но я верю время придет, счастье вернет!
«И раз, и два и три!» — скомандовала сама себе Минако и запела звонче последний, полный куплет, что некогда давался ей с трудом:
Судьба мне тихо шепчет:
«Се ля ви!»
Радости секреты от рассудка далеки.
«Се ля ви!»
Я хочу держать любовь как пса на привязи.
«Се ля ви!»
Просто потому что в тебя я влюблена!
«Се ля ви!»
Знаешь, больше никогда не буду я одна…
Хочу любить я снова,
И к сердцу прижиматься…
Но жизнь жестокая ко мне одной.
Решив почувствовать себя суперстар, Айно протянула микрофон в сторону зала, и зрители, рады стараться, дружным хором пропели:
Ко! Мне! Од-ной!
Довольная собой, Минако допевала последние слова песни, купаясь в лучах зрительского обожания. Девушка чувствовала это всей кожей и думала, что ей этого достаточно. Неважно, победит она или нет — пережитые только что мгновения были бесценны. Ее знают. Ее любят. Возможно, это даст ей дополнительный стимул двигаться дальше. Она пела:
«Се ля ви!»
«Се ля ви!»
«Се ля ви!»
Зал взорвался громом аплодисментов. Подмигнув и отсалютовав, Минако, пятясь назад, скрылась за кулисами. И едва не наступила на Артемиса. Он сдержал слово и не пропустил ни одной минуты пребывания Айно на сцене. Вне себя от возбуждения, девушка схватила кота и расцеловала его от души. У него, казалось, от смущения даже шерсть чуть порозовела. Но это ему явно нравилось.
Зааплодировав вместе со всеми остальными, девушка в темных солнечных очках и клетчатом кепи, под который были убраны волосы, поднялась со своего места и широким шагом двинулась к противоположной стороне зала, где, как она заметила, сидели еще две конспираторши.
— Так-так… Если у меня не обман зрения, это те самые мадам, что собрались весь вечер провести дома.
Те замерли, словно их поймали с поличным.
— А что такого? — возмутилась одна из них. — Между прочим, я очень и очень люблю творчество Минако и не собираюсь отказываться от ее концертов!
— Ну, с тобой все ясно. А ты? — повернулась обвиняющая сторона к другой девушке.
— А меня Усаги уговорила, — тихо, словно съежившись, произнесла та.
— Ага, еще скажи, что ты не хотела идти. Вот Мако принципиально осталась дома, — сняв кепи и очки, девушка поправила свои шикарные темные волосы, что волной легли на спину.
— Ты уверена в этом? — рассмеялась Цукино. — Да ее за километр видно. Хотя тоже, смотри, парик нацепила.
Ами прыснула со смеху, когда Усаги указала на сидящую практически у входа Макото в рыжем парике и с кокетливой мушкой на щеке.
— Замаскировалась… — схватившись за живот от смеха, произнесла Рей. — Пойдемте к ней. Надо популярно ей объяснить, что маскарад не удался.
— И все-таки странно, что мы все пришли сюда, — протянула Ами, оправляя платье. — Несмотря на ссору с Минако.
Улыбка Хино тотчас же увяла, сменившись холодной решимостью:
— Это к делу не относится. Она предательница, и точка. Пойдемте, а то, похоже, Мако нас тоже заметила.
— Я вот думаю... — медленно произнесла Ами, потирая переносицу. — Откуда ты, Рей, узнала о том, что сегодня выступает Минако? Вроде бы другая певица должна была принять участие.
— Ну... Скажем так: птичка на хвосте принесла, — схитрила Хино. — У меня тут свои связи. Не забывайте, что я начинающий композитор, так что... Слово тут, слово там — и наше Дитя Любви перед нами, как на ладони. А потом решила вас, негодниц, проверить на вшивость. Никто не прошел проверку.
— Страшная ты девушка, Рей, — с опаской протянула Усаги. — В такие моменты я тебя боюсь.
— Все дело в природном обаянии, — напустив на себя важность, ответила ей Хино. — Нужно просто правильно подать себя.
Нефрит и Джедайт сидели в жюри конкурса певческих талантов, отчаянно сдерживая зевоту. Это была часть безумного плана демона-звездочета — выбрать вместе с другими двумя судьями победительницу и с ее помощью выкачать из посетителей увеселительного заведения всю энергию. Задумка была слегка подкорректирована Джедайтом, ведь изначально Нефрит хотел выкачать энергию только из победительницы, когда ее эйфория достигнет своего пика. Все-таки демону иллюзий удалось убедить своего компаньона в обратном — массовость всегда лучше.
Им не составило никакого труда занять место в жюри — старые связи Масадо Санджойна знатно помогли им в этом. И вот теперь началась самая скучная часть их плана — выбор победительницы. Перед ними уже выступило столько девушек в кричащих одеждах, что даже в глазах рябило. Все они смешались в одно цветное поющее пятно, и генералы, уже не различая лиц, делали пометки в турнирной таблице напротив имен выступающих участниц.