— Спасибо, — кивнул Арэль, отлипая от спасительной стены и кланяясь.
— Пойдем, я покажу тебе комнату, пока мой муж будет укладывать наших пострелят, — наг плавно скользнул внутрь дома.
Вот так. И никаких вопросов. Полное доверие к поступкам любимого кота: раз тот привел в дом чужака, значит так надо!
И умываясь в небольшой купальне, и укладываясь спать на пахнувшие лавандой простыни из отбеленного льна, волчонок все думал, что оказывается это такое счастье — иметь того, кто любит тебя. И кого любишь ты.
Долгий день, наконец-то, закончился…
Глава 9
Приглашенные принялись съезжаться во дворец за пару дней до бала. И гостевое крыло, которое Арэль уже привык считать своим пусть временным, но домом, стало заполняться разнообразными постояльцами. Конечно, у большинства аристократов были свои особняки в столице, но в их среде считалось высшим шиком получить покои поближе к королю. Так что высокородных дармоедов было более чем достаточно, чтобы Арэль вынужден был просить Милаэля подобрать ему комнату попроще и подальше от знатной компании, начавшей уже с опасным интересом коситься в сторону непонятного мальчишки.
К счастью Сигмар быстро подсуетился и перевел своего юного друга в небольшую комнатку рядом со своими покоями в крыле, занимаемом мелкими чиновниками двора. Волчонок был только рад убраться из своих роскошных апартаментов, на которые претендовало сразу несколько знатных семейств. Недовольному этим переездом королю Арэль ответил, что ему просто неуютно рядом с теми, кто смотрит свысока на нищего побродяжку, живущего во дворце милостью его величества. И Габраэл вынужден был смириться, признав правоту юноши.
К сожалению обоих вечерние посиделки тоже пришлось прекратить — гостевая библиотека перестала быть тихим и пустым местом, превратившись в своеобразную гостиную для новых постояльцев гостевого крыла.
Только очутившись в невольной изоляции на половине чиновников, Арэль понял, как ему не хватает простого общения с более старшим мужчиной. Милаэль был целыми днями занят рядом со своим разлюбезным канцлером. Даже не приходил на обед как раньше. И только вечерами они могли вновь поболтать перед сном. Сам Арэль был лишен даже общения мэтра Сарвиса, вынужденного заниматься гостями. Вот и приходилось юноше целыми днями просиживать на широком подоконнике высокого и узкого окна: это крыло дворца была перестроено из более древней крепости, некогда предназначенной для обороны. Не удивительно, что комнатки больше напоминали небольшие камеры, только что без решеток на окнах и наружных засовов на одинаково низеньких дверях.
Разговаривать и тем более близко общаться с проживающими поблизости чиновниками Арэль не желал, вдоволь насмотревшись со стороны на их интриги за благосклонность сильных мира сего. Пару раз юноша видел и обкромсанного Милом рыжего парня. Укороченные и прихотливо подрезанные явно опытным парикмахером волосы создавали сопернику Сигмара образ лукавого подростка. И только раздраженно поджатые губы портили весь вид. Судя по мимолетным словам друга, рыжий благоразумно убрался из канцлерского окружения, но гадить по мелкому не перестал.
…В день бала Арэль все-таки решился покинуть свою комнатенку и выбрался в парадные залы дворца. Жизнь рядом с окружением Крейна приучила его таиться и быть незаметным даже на солнце. Юноша воспользовался коридорами прислуги, чтобы полюбоваться праздничным убранством залов. Неистребимое любопытство, присущее всем подросткам, да еще и перемешанное с авантюрной жилкой волка из рода Мираннов, заставило Арэля отважиться на этот поход. А верхние галереи дворца и особые коридоры, скрытые в его стенах, позволили наблюдать со стороны за великолепной жизнью придворных, взбудораженных приближающимся праздником.
Сновавшие вокруг слуги с любопытством поглядывали на юношу, но не делали попыток помешать: одежда Арэля, хоть и не отличалась вычурностью, но все же выдавала и богатство ткани, и тщательность работы умелого портного. Так что, беспрепятственно следуя за целой вереницей лакеев, нагруженных корзинами с цветами и фруктами, волчонок выбрался в наружную галерею дворца, одинаково выходившую своими арками как во внутренний зал, судя по всему тронный, так и в роскошный парк, разбитый широкими аллеями на красивый узор, хорошо различимый сверху.
Вот там-то, присев на край внутренней ниши (чтобы не мешать дворцовым работникам), Арэль принялся рассматривать подъезжающие к парадному входу многочисленные кареты с гостями. Великолепные в своих вычурных нарядах дамы и кавалеры, буквально усыпанные драгоценностями с головы до пят, величественно выходили из резных деревянных коробок на колесах, чтобы тут же начать раскланиваться друг с другом. Сверху это все смотрелось так потешно… особенно если какой-нибудь Дарующий имел особо низкое декольте. И ладно бы женщины, но и мужчины не чурались оголить свою грудь едва не до сосков. Слуги, сновавшие рядом и время от времени останавливающиеся поглазеть на господ, тоже оценили пикантность зрелища, со смешками рассказывая то об одном аристократе, то о другом. Так что Арэль, и сам того не желая, был мигом посвящен во все тонкости придворной жизни.
И только гвардейский караул сумел разогнать говорливых бездельников, пригрозив им всевозможными карами. Прицепились и к юноше, тихонько сидевшему в своей нише. К счастью, Милаэль, появившись с ворохом каких-то свитков, утащил друга на кухню, где передал юношу дородным Дарующим и Хранящим, ухайдюканым подготовкой к торжественному ужину. Но для худенького подростка у них нашлась пара добрых слов и целый поднос с вкусностями, которые друзья тут же и умяли. После чего Арэль с согласия Сигмара вернулся в галерею. Секретарь лично отвел его туда, чтобы к мальчишке не прицепилась охрана, и договорился с караулом. Младший офицер стражи согласился, с интересом поглядывая на симпатичного Кота. И поставил лишь одно условие — чтобы мальчишка вел себя тихо, не мешая ни им, ни слугам. Арэль и не собирался никому мешать, забираясь с ногами в облюбованную нишу.
…Постепенно стемнело, и огромный парк расцветился всевозможными огнями в аллеях и у фонтанов. Внизу уже вовсю гремела музыка, и не прекращали сходиться и расходиться в танце многочисленные пары. Зрелище было фееричным, особенно на фоне огромного зала. В обычное время этот зал явно поражал воображение безграничным пространством, заключенным в сверкающее великолепие высоких стен из полированного золотого мрамора, что создавало ощущение наполненного солнцем простора. Многочисленные колонны из малахита поддерживали расписной свод, деля пространство на неравные части: справа и слева сразу по два ряда сдвоенных колонн, каждую из которых могли обхватить семь Защищающих, шли ближе к стенам, прорезанным высокими окнами в разноцветных витражах. Таким образом, центр зала оставался свободным и вытянутым по направлению к величественному трону под алым балдахином у самой дальней стены. Действительно, зал, достойный великих королей.
Но сейчас, залитый яркими огнями и заполненный сверкающей толпой, зал не выглядел холодным и подавляющим, а был нарядным, теплым и просто праздничным. Завороженный открывающимся с высоты зрелищем Арэль любовался им как драгоценной шкатулкой. Дарующие, Хранящие, Защищающие, как мужчины так и девушки, молодые, зрелые и совсем еще юные, общались друг с другом, время от времени бросая взгляды в сторону пустующего пока что трона. Впрочем, король не задержался.
Грянувшие фанфары заставили яркую толпу внизу торопливо раздаться, отхлынуть к высоченным колоннам вдоль стен и склониться в низких поклонах. А в получившемся широком коридоре неторопливо шел Габраэл, небрежно кивая своим подданным. Даже с немыслимой высоты галереи мощь правителя Гирра подавляла и пригибала к земле. Арэль невольно напрягся, вцепившись руками в край своей ниши. С ним Габраэл ТАКИМ не был. Каким угодно, но только не таким.
Сейчас же здесь и сейчас по направлению к трону властно шагал именно что КОРОЛЬ огромного королевства. И Арэль почувствовал, как у него на глазах от непонятной боли наворачиваются жгучие слезы. ЭТОТ Габраэл принадлежал всем и каждому, но только не ему.
Величественно опустив крепкий зад на широкое сидение трона, Гирр-Эстег подал знак начинать бал. Рядом с его троном стоял лишь один единственный человек, так же отделенный от толпы своим положением, как и сам король — судя по характерной цепи — канцлер. Но Арэль видел только самого Габраэла. Безумно красивого и такого же недосягаемого ни для кого на свете. И куда делся тот Защищающий, что мрачно напивался в тишине библиотеки в компании растерянного подростка, или азартно спорил с ним же, пытаясь подловить на незнании текста?..
Внизу перед троном уже дефилировала целая толпа красавцев и красавиц самых знатных родов королевства и из парочки соседних владений, судя по гербам. Арэль только зубами заскрипел, наблюдая, как какая-то красотка едва не вывалилась из своего платья, присев в слишком низком реверансе. Юношу отчего-то безумно злили все эти авансы в сторону не принадлежавшего ему мужчины.
Да что с ним такое?! Почему он именно так реагирует на то, что творится внизу?! Габраэл действительно красив и притягателен для окружающих. А уж то, что он не женат, и вовсе превращает его в желанный приз для всех, жаждущих власти.
В приталенном, длинном камзоле цвета расплавленного серебра и черных брюках, подчеркивающих мускулистые ноги, Габраэл был хорош! Так хорош, что не нуждался ни в каких украшениях, кроме тонкого золотого обруча, заменившего ему корону. Да и то ободка почти не видно в роскошной гриве белоснежных волос, что падали на широкие плечи владыки.
Небрежно развалившись на троне и постукивая каблуком высеребренного сапога по зеркальному мрамору пола, мужчина со слегка ироничной улыбкой наблюдал за потугами своего дворянства. А вокруг него и перед ним продолжал вертеться сверкающий хоровод из желающих обратить на себя высочайшее внимание.
Сверху Арэль видел, как благосклонно кивал король своим подданным, как иногда с кем-то из них говорил, к вящей зависти остальных. Изредка Габраэл снисходил к аристократии, ведя в танце одного из Дарующих, до поросячьего визга счастливого от королевского внимания. Но все больше сидел на троне, наблюдая за гостями. Или же одаривал толпу у подножия трона ослепительной улыбкой, но при этом взгляд золотистых глаз по-прежнему оставался всего лишь безмятежным.
Устав наблюдать за великолепным праздником внизу, Арэль собрался было уходить, когда Габраэл предложил руку ослепительно красивому Дарующему, что выделялся из толпы как драгоценный камень посреди тусклой гальки. Королевская пара спустилась в зал, двигаясь легко и уверенно, с прирожденной грацией хищников. Остальные гости тут же отхлынули к стенам, освобождая пространство для танцующих. Видно было, что Дарующий просто упивается всеобщим вниманием и близостью к Белому Волку. А Габраэл ласково улыбался партнеру, что-то шепча ему на ухо, отчего юный красавец рдел аки маков цвет, скромно потупив глазки.
А уж когда танец закончился, и король за руку отвел довольного партнера к трону, где и усадил в тут же поданное кресло.
Арэль оледенел.
Вдруг стало так тошно… почему-то защемило в груди, а сердце сбилось с темпа. Зачем… почему?.. Никогда король не давал ему никакой надежды. Да и ему самому после Крейна никто не нужен. Тогда почему он ТАК себя чувствует… словно из-под носа уводят самое дорогое? Или это ревнивая зависть подростка, про которого забыл его взрослый друг?
Арэль не хотел ни о чем думать. И тем более не желал смотреть, как внизу Габраэл уводит в сторону выхода своего избранника на эту ночь. Явно разочарованные уходом повелителя гости продолжали тем не менее веселиться самостоятельно. Многие парочки, словно получив беззвучное разрешение, так же принялись расползаться в разные стороны с явно определенными намерениями. Но юноше было уже все равно.
Решительно соскочив из ниши, он попытался покинуть галерею, но дорогу ему преградил патруль.
— Извини, парень, но тебе хода вниз нет, — спокойно сообщил офицер, тот самый, что заглядывался на Мила. — До конца бала придется посидеть здесь. Я разрешил посмотреть на танцующих, но вот приглядывать за тобой вне этого места уже не смогу.
— Не надо за мной приглядывать, — тут же насупился Арэль. — Я хочу есть и спать. Я к себе пойду… не ждать же мне до утра, пока внизу натанцуются!
— А ты о чем думал, когда сюда шел? — Усмехнулся офицер. — Мы отвечаем за безопасность короля и гостей. И не можем позволить чужакам самостоятельно бродить по дворцу.
— Я не собираюсь бродить, — заявил юноша, недовольный тем, что не может покинуть это место. — Я к себе пойду. Я живу там же, где и Милаэль Сигмар.
— Господина секретаря мы знаем, а тебя нет… хотя именно он и просил за тебя, — заявил офицер, перехватывая у проходящего мимо слуги поднос с крошечными пирожками. — На, вот! Поешь! И жди того, кто тебя привел. С ним и уйдешь.
Все ясно. Гвардеец явно запал на симпатичного кота. И надеется вновь с ним повидаться, когда тот появится забирать своего друга. Вот только Арэль не был уверен, что Сигмар сумеет освободиться так рано. Наблюдая за залом внизу, юноша несколько раз замечал разноцветную макушку секретаря, мелькавшую то там, то тут. И судя по тому, что Мил не танцевал — он выполнял разнообразные поручения канцлера, связанные с этим балом.
Но спорить с офицером было себе дороже. И потому, забрав поднос с воздушной выпечкой, Арэль вновь утянулся в нишу, на этот раз в другую — с видом на парк.
Жуя тающие на языке пирожки, юноша с тоскливым интересом рассматривал заполненные народом парковые аллеи. Его внимание привлекла крепкая ветка дерева, протянувшаяся почти до самой арки, где сидел он. Мысль, что мелькнула в этот миг в голове волчонка, никто бы не назвал гениальной, а только идиотской и опасной. Но Арэль, выглянув из ниши и убедившись, что гвардейцы на него не смотрят, быстро перепрыгнул на слегка качнувшуюся широкую ветку. Перепрыгнул прежде, чем задумался — а сумеет ли он за нее уцепиться или рухнет на камни мостовой с высоты сразу нескольких этажей?!
Но ему повезло. Раскинув руки и не глядя вниз, юноша в несколько шагов достиг ствола, уцепившись за него как за свое последнее спасение. Впрочем, так оно и было — на последнем шаге больная нога подвела, соскользнув в пустоту. И если бы не подвернувшаяся ветка, сумасбродный волчонок рухнул бы вниз — все-таки он не кот, лазить по деревьям.
На какой-то миг он прилип к дереву, не в силах отдышаться. Ударивший с запозданием страх высоты заставил тело юноши покрыться липким потом. Только теперь, когда опасность осталась позади, Арэль понял, каким он был идиотом. К счастью, все обошлось. А еще появилась возможность путешествовать в переплетении ветвей, держась за них как за веревки. Здоровенные древесные крепости, росшие вокруг дворца со времен основания столицы, так плотно сцепились кронами, что создали отдельный мир со своими дорогами и этажами. Вот только попасть на эти этажи можно было лишь чудом: нижние ветви были благоразумно удалены. А карабкаться по стволам на глазах у многочисленной охраны — себе дороже.
Так что, придерживаясь за ветки, Арэль принялся осторожно пробираться в обход главного фасада, в надежде найти хоть что-то, что поможет ему перебраться обратно в здание. Но вместо этого нашел кое-что иное…
…Роскошная комната, выполненная в бело-золотых тонах. Явно одна из малых гостиных, судя по слишком помпезной обстановке.
Даже не спальня.
Закрытые высокие двери из резного дерева с обильной позолотой.
Раздернутые портьеры на зеркальных окнах… а чего бояться на третьем этаже огромного дворца?
Широкая банкетка, укрытая ниспадающим до самого пола то ли плащом, то ли темно-синим покрывалом…
И прекрасный Дарующий… тот, с кем ушел король… обнаженный… на этой банкетке… на спине, с широко разведенными и согнутыми в коленях ногами…