- Я ж говорю, его не было все это время, - вздохнул я, уже предвкушая будущую трепку от правой руки повелителя демонов. - Значит, он уже познакомился с твоей воспитанницей?
- Что-то вроде того, - хмыкнул эрхан, и только тогда я заметил тонкую струйку крови, стекающей из его носа:
- Ари, твою дивизию! Ты с ума сошел? Это заклинание нельзя так долго применять! У тебя наверняка уже весь резерв на нуле! Давай, отпускай уже меня, упрямый мальчишка! Договорим в другой раз.
- Хорошо, - согласился демон, подойдя к октограмме и вытирая кровь с лица тыльной стороной ладони, - Передай родителям то, что сочтешь нужным. И еще - чтобы охладить пыл Сайтоса, передай ему привет от Саминэ. Думаю, в свете последних событий, его это успокоит.
- Надеюсь, - буркнул я, чувствуя, как в глазах начинает мутнеть - заклинание перестало меня удерживать. Где-то на периферии сознания послышался рык ирбиса... и я очнулся.
Возвращение было не скажу, что приятным, но гораздо хуже было разъяренное, ядовитое шипение, раздавшееся над ухом:
- Ме-е-елкий...
Я мгновенно скатился с кушетки, на которой лежал, уходя от рук эрхана, едва не сомкнувшихся на моем горле:
- Сайтос, спокойно! Я все объясню! Айщ! Эль! Зачем ты дала ему сайшесс?!
- Ну, он особо и не спрашивал, - пожала плечами приемная матушка, пристроившаяся на широком подоконнике в моих личных покоях. Кто меня сюда перенес, загадкой не осталось: рядом с ней невозмутимо подпирал стенку Шайтанар. Повелительница, сменившая траурные одежды на привычную блузу, корсет и бриджи, вытащила из волос палочки, позволив иссиня-черным волосам рассыпаться по спине и плечам, и неспешно потягивала вино из высокого бокала. Выглядела она устало, насколько я успел заметить, наворачивая уже пятый круг по комнате, в тщетной попытке избежать последствий праведного гнева эрхана. При этом мое тело, скрытое обликом миловидной и невинной блондинки, его не капли не смущало.
- Крылатый, заканчивай! - ругнулся я, с ходу перепрыгивая через кровать. Демон замешкался на минуту, огибая препятствие, и этого времени мне хватило, чтобы с разбегу запрыгнуть на стул, оттолкнуться и, перепрыгнув через эрхана, умудриться схватить собственный сайшесс, висевший на одном из деревянных столбиков кровати. Увидев это, Сайтос мигом трансформировал цепь в шест и рванул вперед:
- Заканчивай?! Как ты посмел сдохнуть, сволочь ушастая, при этом не предупредив меня?!
- Обалдеть! - подпрыгнул я, избегая подсечки шестом, - Мне что, на это твое официальное разрешение нужно?!
- Разрешение, позволение и уведомление! И все это в письменном виде! - рыкнул порядком разозленный демон, - В пяти экземплярах!
- А харя, я извиняюсь, - я блокировал несколько особо опасных выпадов, - Не треснет?
- Сейчас треснет, - на миг остановившись, вполне мирно согласился демон и неожиданно расправив крылья, ринулся на меня, - У тебя!
- Вот хрдыр!
Следующие несколько минут тишину в моих покоях нарушала только приглушенная ругань: отбросив оружие, мы с Сайтосом разноцветным клубком катались по комнате. Демон пытался меня придушить, а я, в свою очередь, очередной раз за последние дни пытался не дать члену собственной же семьи меня прибить. И за что меня бедного все так не любят?
- Как дети, честное слово, - послышался хмык эльфийки и она, с легким стуком поставив бокал с вином на каменный подоконник, тихо спросила, - Это был Ариатар, ведь так? Ри, это он тебя позвал?
- Ага, - полузадушено отозвался я, пытаясь упереться ногами в живот Сайтоса, дабы скинуть эту кровожадную тушу с меня. Пока получалось это плохо, но тут, как нельзя кстати, вспомнился совет младшего братишки, - Они с Риком, Кейном и Саминэ сегодня приехали в Айше. Слыш, крылатый? Тебе привет от малышки...
- Ага? - удивленно вскинул брови демон и, как это не парадоксально, ослабил хватку и скатился с меня. Поднявшись на ноги, эрхан невозмутимо отряхнул одежду и, как ни в чем не бывало, протянул мне руку, - Как она? Этот паршивец ее больше не обижает, надеюсь?
- А что, прецеденты были? - удивился я, принимая предложенную руку и поднимаясь на ноги, - А по ним и не скажешь. По-моему, девушка меняет его в лучшую сторону. По крайней мере, я был удивлен.
- Саминэ необычная девочка, - демон блеснул глазами цвета малахита, - Я знал, что на не так проста, как кажется.
- Саминэ? - нахмурившись, переспросила Эль, переглянувшись с Шайтанаром, - Мы о чем-то не знаем?
- По-моему, кому-то пора кое-что объяснить, - вслед за вопросом, раздался спокойный, чуть вкрадчивый, бархатистый голос. И ленивые нотки в нем могли бы обмануть кого угодно, но только не нас с этим пернатым.
- Упс, - синхронно выдохнули мы с Сайтосом, тоже переглянувшись. Похоже, скрыть Повелителя подробности о том, как, а главное - с кем, проводит свое свободное от учебы время его единственный наследник, не представится возможным. Да простят меня святые ежики Сайтоса...
***
Тихая ночь опустилась на безлюдный, значительно потрепанный ураганом город, находившийся на границе земель эрханов. Буран, прошедший днем в городе, оставил за собой массу разрушений, в некоторых местах таких, что здания и строения не поддавались восстановлению. Снежная вьюга потрепала многих, но, к счастью, обошлось без серьезных жертв. Весь город, каждый житель знал, что послужило причиной буйства стихии, такой, как ледяной вихрь в конце жаркого лета. Знал, и не смел осуждать.
Наследник Эштара, старший принц Сайтаншесса, будущий Повелитель эрханов узнал о гибели своего брата. Пускай и не единоутробного, не покрови, но, безусловно дорогого и незаменимого члена семьи. Весь Эштар знал, что Танорион сейт Хаэл пал от руки Мантикоры. Снежная буря - снежный барс... Разве связь была не очевидна?
Вот только...
Демон, стоявший возле распахнутого настеж окна, что находилось на втором этаже уже восстановленной таверны, тихо усмехнулся. Знал бы кто, что нахальный полукровка, как всегда, на данный момент, был живее всех живых. Если, конечно, единственный помощник Повелителя не оторвал-таки своему единственному, не смотря на множественные отрицания, и закадычному другу его вечно взлохмаченную голову. Впрочем, Ариатар был уверен, что и на этот раз Ри выкрутится. А что до остального... Демон знал, что его поймут. То его состояние, эмоциональный фон и магический всплеск, когда он узнал о гибели аронта, невозможно было сдержать, как и невозможно описать все, что он почувствовал в тот момент.
От фатальных последствий и массовых разрушений эрхана остановило лишь одно: безмолвная просьба Саминэ, которую, как кажется, он услышал не смотря на все. Только кровавые потеки на ее лице, оставленные его магическим льдом, заставили наследника Сайтаншесса обратиться к той капле разума, что еще не была затуманена болью от потери старшего брата. И лишь тогда Ариатар понял, что их связь с Танорионом не оборвана, как было бы, погибни аронт на самом деле. Нет, ментальная связь, проводником которой служил распластавшийся в прыжке ирбис, скаливший клыки на спине кронпринца, была просто заблокирована.
Понимая, что в Сайтаншессе происходит что-то из ряда вон выходящее и он не так просто туда переместится будет по меньшей мере глупо, Ариатар вызвал душу, саму суть младшего принца эрханов. И хотя это отняло все силы, истощило резерв и, кроме того, разбередило душевные раны демона, оно того стоило.
А сейчас, вынужденного пережидать ночь в этом городе эрхана снедала тоска по дому. Увидев старшего брата, узнав последние новости и выяснив, что происходит в его семье, Ариатар, как никогда ранее, хотел бы оказаться в Сайтаншессе. Вот только... если бы все было так просто.
Демон поморщился, отпуская полупрозрачную занавеску, которая вновь скрыла его от посторонних глаз тонким пологом. После всего того, что он натворил, он не мог вот так просто, как раньше, появится в родных стенах. Только сейчас Ариатар понимал, что вел себя, как глупый мальчишка. Он отсутствовал в Сайтаншессе два года, а после, по возвращению, только и делал, что отпугивал равнодушием своих близких, запугивал холодной яростью посторонних и игнорировал тех, кого не знал вовсе. Более того, умышленно блокировал связь с Кастиэльеррой. Пожалуй, это было глупее всего.
Ариатар знал, что его состояние понимали и, по мере возможностей, старались не задевать тему, так или иначе касающуюся его отношений с темной эльфийкой. Лиерана...
Прикрыв глаза, демон прислонился спиной к жесткой деревянной стене. Приносили ли сейчас воспоминания о ней ту острую боль, от которой он бежал два года? Пожалуй, однозначного ответа на этот вопрос он не мог найти. Что он испытывал сейчас? Злость? Безусловно. Жажду мести? Естественно! Но любовь, а вместе с ней и боль от разбитого сердца?
Почему-то именно сейчас эрхан не был уверен в этом. Те острые чувства, терзающие его душу, заметно поблекли за последние... Впрочем, когда утих ураган внутри него, Ариатар и сам не мог сказать, как и то, что послужило тому причиной.
Оттолкнувшись от стены, демон направился вглубь комнаты, освещенной лишь тусклым лунным светом. Подойдя к большому сундуку с его личными вещами, эрхан откинул тяжелую крышку, обитую железом. Ему нужно было найти зелье с легким снотворным эффектом - иначе, как он подозревал, ему не удастся сомкнуть глаз этой ночью. А отдых был необходим.
Неожиданно его пальцы наткнулись на кое-что совершенно иное...
Нахмурившись, Ариатар наклонился. На дне сундука, едва заметно поблескивая в тусклом лунном свете, лежала скрипка. Как она здесь оказалась? Впрочем, это было не важно. Бережно взяв в руки инструмент, эрхан захлопнул крышку и аккуратно, словно самое дорогое сокровище в мире, положил его на ровную поверхность. Пробежав пальцами по гладкому, полированному дереву, демон подавил тяжелый вздох. Сколько же он не играл на ней? Месяц, два? Нет. Ответ был очевиден: он не прикасался к скрипке больше двух лет.
Лиерана всегда считала, что это занятие недостойно кронпринца эрханов. Ему положено сохранять величие, которое значительно померкнет из--за такого недостойного занятия, как игра на человеческом музыкальном инструменте. И тогда Ариатар, практически не раздумывая, согласился с возлюбленный, молча стерпев горечь в душе, неприятным осадком оставшуюся после ее презрительных слов. Какой же он тогда был дурак...
Взяв в руки скрипку, демон медленно провел пальцами по струнам, которые не издали ни звука. Перевернув ее, слегка коснулся пальцами золотистых рун, переплетенных в замысловатые, но в то же время простые в своей красоте вензеля - его инициалы. На темно-коричневом, с бордовым отливом дереве до сих пор не было не единой царапины и шероховатости: Ариатар всегда бережно обращался с инструментом, не позволяя никому к нему прикасаться, даже собственной сестре. Как он мог забыть о нем на столь долгое время? Как позволил себе так откровенно пренебрегать подарком матери?
К подарку, полученному Ариатаром на столетие, Повелительница самостоятельно приложила свою изящную, а когда нужно, и тяжелую руку. Зная, что лунная эльфийка, никогда не отличалась умением создавать музыкальные инструменты, Ариатар был поражен, насколько эта скрипка получилась идеальной. Живой...
Только в его руках скрипка оживала, издавая столь трогающие душу звуки, как не смог бы это сделать ни один эльфийский инструмент, даже знаменитая синтаини - хрустальная скрипка принца светлых эльфов. Селениэль вложила в простое дерево всю свою душу. И демон, как никто другой, ценил это.
Но, как оказалось, до поры до времени.
Неожиданно вспомнился тот день, когда Ариатар решил вернуться в Академию Некромантии. Как Ри отговаривал его это сделать, как проклинал его на все лады Наставник, как молча хмурился Повелитель, который хоть и наполовину, но одобрял действия сына. А Селениэль же... Это был единственный раз, когда эрхан поругался с матерью.
Сильно, крепко. До боли, до ненавсити. До ее слез.
Его гневные слова, сами слетающие с губ, ее закушенная до крови губа, в напрасной попытке сдержать слезы. Ругань, объяснения, уговоры. Искрящаяся в воздухе магия. Резкий, неосторожный взмах руки, и скрипка принцессы лунных эльфов, летящая на пол. Деревянные щепки, разлетевшиеся по полу, свернувшиеся в клубок порванные струны. Боль и непонимание в зеленых глазах. Громкий треск захлопнувшейся за его спиной двери, хлесткая пощечина отца, обжегшая лицо...
Ариатар сжал кулаки, стиснув до боли зубы.
Как он мог себя так повести с ней?
Только сейчас эрхан понял, что повел себя ни как наследный принц эрханов, названный в честь Хранителя Огня, оберегаемый самой Гекатой еще до рождения, а как простой, глупый, самовлюбленный и обиженный на весь мир мальчишка. Он обидел ту, что любила его больше всех на свете. И, что было больнее всего, так это то, что она его понимала. Понимала, и принимала даже таким, как той злополучной ночью в Сайтаншессе.
Поддавшись внезапному порыву, Ариатар поднял скрипку и приложил ее к плечу, зажав подбородком. Но зачарованный смычок, в который были вплетены нити волос из гривы Харона и шерсть эрингуса, так и не появился. Прикрыв глаза, демон опустил руки, осторожно, но крепко сжимая гриф. Не сейчас. Возможно, еще не время.
Но ему казалось, что рано или поздно, что уже совсем скоро, он сможет сыграть еще раз. И, как когда-то, звуки скрипок Повелительницы эрханов и ее сына вновь разлетятся над Сайтаншессом...
Откинув крышку, демон аккуратно убрал скрипку, окутав ее магией, чтобы не повредить. Куда делся футляр со смычком, он так и не смог вспомнить. Но, рано или поздно, он все равно его найдет.
Хриплое карканье, раздавшееся со стороны окна, нарушило царившую в комнате тишину и возвестило эрхана о том, что его одиночество было нарушено.
- Рикс, - тихо произнес демон, подойдя ко окну. Там, на подоконнике, смотря на Ариатара слишком умным и серьезным для простой птицы взглядом, сидел крупный черный ворон. Не узнать это творение чистой магии смерти, было невозможно, - Что ты здесь делаешь?
Птица склонила голову, коротко каркнув. Неожиданно в черных глазах показалась капля расплавленного золота. Растекаясь по радужке, капля увеличилась, постепенно заполнив собой всю поверхность, остановившись только у границ зрачка. Миг - и все исчезло, оставив после себя глубокий черный цвет.
- Понятно, - коротко хмыкнул эрхан, присев на подоконник и ласково поглаживая черное, мягкое оперенье, сотканное из самой магии, - Танорион все рассказал.
Ответа не потребовалось. Ариатар знал, что так и будет. Вот только...
Демон отдал бы все, чтобы сейчас, хоть и через глаза ворона, но поговорить с самым дорогим для него человеком. Но Селениэль не решилась на это, ограничившись лишь короткой весточкой. Прибытие ворона в Ай?ше означало только одно: его помнят, его любят... его ждут. Пожалуй, на данный момент, большего эрхану было и не нужно.
- Я в порядке, - тихо произнес Ариатар, кончиками пальцев почесывая шею внимательно смотревшего на него ворона, - Теперь в порядке. Я скоро вернусь.
Поднявшись с подоконника, демон услышал легкий стук упавшего на деревянный пол предмета. Эрхан наклонился и поднял блеснувшее в лунном свете серебряное перо. Машинально сунув руку в карман, Ариатар вытащил небольшую записную книжку, которую так и не отдал ее владелице.
Эрхан нахмурился: потертую от частого изпользования и со следами серебряных ногтей на обложке книжицу нужно было вернуть. Для Саминэ это был единственный способ общения с внешним миром.
Быстро преодолев комнату, демон небрежным щелчком снял охранные заклинания и... распахнув дверь, наткнулся взглядом на стоявшую на пороге девушку, которая замерла с поднятой рукой. Она явно собиралась постучать.
- Саминэ? - несколько удивился Ариатар, прислонившись плечом к дверному косяку, - Не ожидал. Проходи.
Девушка безмолвной тенью скользнула в комнату и, остановившись около того самого сундука, что стоял в ногах большой кровати, замерла в нерешительности. Заперев дверь, демон повернулся:
- Что привело тебя сюда поздно ночью?
Вздохнув, девушка невольно покосилась на нахохлившегося Рикса, все еще сидевшего на окне, и, поджимая пальцы босых ног, сделала короткий жест, словно что-то писала в воздухе. Ариатар понял все без слов.