- Достаточно, - хрипло отозвалась Повелительница эрханов, опасно прищурившись, - Остальное я выясню сама. Хотя что-то в этом духе я и подозревала.
- Но как ты узнала, что здесь все настолько плохо? - спросил Рик, машинально укутывая в плащ Аэрис, которая вновь не сводила взгляда с высоких ворот внизу.
- Сои'шен приходил, - хмыкнула эльфийка и, потянувшись, легко коснулась губами виска девушки, на что та отреагировала лишь подобием слабой улыбки, - Рик, присмотри за ней. А мне пора наведаться кое-куда еще...
Зеленые искры магии смерти заставили Аэрис чуть поежиться и она, машинально отступив, неосознанно прижалась спиной к Рику. Подавив вздох, полуэльф нежно коснулся губами макушки потерянной девушки. Пускай они уже начали говорить о том, что не обсуждали никогда ранее, продолжать разговор сейчас не имело никакого смысла.
На мгновение прикрыв глаза, полукровка усадил девушку на край крыши и, приобняв одной рукой, притянул ее голову к своему плечу. Аэрис не сопротивлялась. Прижавшись к такому знакомому уже молодому человеку, она вновь устремила взгляд вдаль, на высокие кованые ворота, в которые уже никто не торопился войти. Но она ждала.
Пускай весь мир будет переубеждать ее в обратном, она верила, что Корана, ее Маэре, обязательно вернется...
Магия смерти, причиняющая обычным людям столько боли, приятно ласкала кожу, сохраняя в душе эльфийки такой необходимый, пока, покой. С большой неохотой, доставив свою хозяйку на место назначения, зеленые искры растворились в воздухе, оставив Повелительницу эрханов перед массивной, тяжелой дверью, которая скрывала за собой убежище директора Академии Некромантии.
И Ниэль прекрасно понимала, что спрятаться за ней Сеш'ъяру не удастся. Ни в этот раз.
Конечно же, Сои'шен предупреждал, что дракон-некромант уже не такой, как прежде. Селениэль понимала, что потеря его супруги, его Равной, подкосит Сеш'ъяра. Но нет. Все оказалось далеко не так, как она думала. Смерть Кораны его практически уничтожила! Не на это надеялась эльфийская принцесса, когда без спроса вторгалась в логово дракона...
Покрытый толстым слоем пыли пол с редкими разводами чьих-то следов. Ветхий пергамент, наполовину сгоревший, разбросанный по подпаленному столу с порядком изрезанными острыми когтями ножками. Книжные шкафы, опрокинутые и перевернутые, с разбросанным по полу содержимым. Выбитые стекла витражного окна, сотнями мелких осколков, валяющихся повсюду.
Тоска. Запустение. Скорбь.
Вот то, чем было пропитано это помещение.
И посреди этого хаоса, судорожно прижимая к себе маленького дракончика, сидела юная человеческая девушка, не сводящая настороженного взгляда с неожиданной гостьи. Селениэль невольно нахмурилась, заметив стоящие перед девчушкой несколько мисок с жидкой, ароматной кашей, водой и соком, явно разбавленным каким-то зельем. Сердце Ниэль судорожно забилось в груди, когда она поняла, что это значит.
- Рагдэн? - неуверенно шагнув вперед, тихо произнесла эльфийка, присев на корточки неподалеку, чтобы не напугать девчушку, которая не сводила с нее напряженного взгляда. Одна ее рука продолжала обнимать дракончика, а вторая то и дело тянулась к кинжалу в ножнах на бедре. Селениэль поняла одно - если она сделает хоть один неверный шаг, эта девушка сделает все, что может, чтобы защитить сына Сеш'ъяра. И что-то ей подсказывало, что более серьезного противника она вряд ли еще когда встретит на своем пути.
- Дэни? - не дождавшись ответа, снова позвала Ниэль.
Дракончик слабо дернулся, подняв узкую морду, на которой безжизненными бусинами застыли стеклянные, ничего не выражающие глаза. Лишь титаническим усилием воли эльфийка сумела удержаться от того, чтобы не вздрогнуть.
Некогда прекрасное существо, жизнерадостный маленький дракончик, превратился в простой манекен. Чешуя поблекла, являя вместо прежних, несомненно ярких оттенков, тусклый, серый цвет. Все маленькое, когда-то гибкое тело покрывала пыль, кое где стертая, и кусками оставленная на рукавах этой самой девочки. Гребни и наросты были покрыты множеством глубоких царапин; небольшие, некогда острые когти отслаивались, топорщась в разные стороны кривыми, уродливыми иглами, а самые мелкие, уже практически бесцветные чешуйки устилали пол, скрываясь в особо крупных клубах, образованных дикой помесью пыли и паутины...
Встав на колени, Ниэль медленно протянула руку к драконьей мордочке. Маленький ящер, не показав не единой эмоции, опустил голову, никак не отреагировав на возможное прикосновение, уткнув нос с небольшим мягким наростом в складки женского плаща, на котором лежал. Вокруг него витал неприятный, едва ли ощутимый запах, который невозможно уловить тому, который никогда не испытал его на себе.
Маленький дракон медленно умирал.
- Ты ведь Саминэ, не так ли? - глухо спросила эльфийка, пряча взгляд, полный боли, под опущенными ресницами. Золотистые искорки на ее глазах сверкали нестерпимо ярко, раскрашивая радужку, и придавая ее глазам сходство со взглядом дикого зверя. Когда-то безвозвратно потерянная ипостась волчицы снова давала о себе знать - настолько сильны были ее эмоции. Селениэль давно отдала часть себя для того, чтобы не только ее дети, но и ее друзья смогли жить. И сейчас она отказывалась понимать и принимать то, что дракон, ее старинный друг, отказал в этой самой малости своему сыну, погрузившись в пучину собственного горя. Сеш'ъяр не сделал ничего, чтобы помочь Рагдэну.
Да, он не завершил Песнь, и не отправился вслед за той, которую любил всем сердцем... но кто сказал, что этого достаточно?
Девушка неуверенно кивнула, внимательно всматриваясь в лицо Селениэль, словно пытаясь отыскать в нем знакомые ей черты. Эльфийка открыла глаза, напрасно пытаясь убрать из них терзающие ее чувства.
- Малышка, я знаю о тебе. Ри мне рассказал. Я мама Ари, и друг Рика...
На миг в карих глазах промелькнуло доверие. Но всего лишь на миг. И тогда Ниэль сделала то, на что бы не решилась никогда раньше - проникла в ее сознание, аккуратно обходя сильные блоки, поставленные ее собственным сыном.
"Саминэ... Я знаю, сейчас не то время, когда мы можем позволить себе спокойно поговорить. Но это очень важно, малышка. Скажи мне, как Рагдэн?"
"Плохо!" - голос девушки не был наполнен удивлением, мелодичным журчанием горного ручейка отражаясь в сознании эльфийки: " Я не знаю, что мне делать. Он ест, я с трудом заставляю его... но он... Он словно не здесь. Он угасает, а я ничего не могу сделать".
- Ничего, - уже вслух произнесла Повелительница, протягивая руку. Осторожно погладив дракончика по голове, она нежно коснулась пальцами щеки девчушки, - Я все исправлю, обещаю.
"Но как?" - напряженно спросила Саминэ, обхватив ладонями шею Рагдэна и слегка отстранившись от прикосновения.
- А вот это сейчас и будет ясно, - нехорошо усмехнулась Селениэль, скидывая с плеч тонкий, бархатный плащ. Чувствительный эльфийский слух уже уловил приближающиеся, тяжелые шаги золотого дракона...
Если бы не те томительно-тяжелые минуты, когда Ниэль наблюдала за тем, как медленно гаснет взгляд Асты и Ниилы. Если бы не те невыносимые мгновения молчаливого ожидания Сайтоса, Ри, и даже Шайтанара, которые все знали, все понимали, все чувствовали. Если бы не та безысходная тоска в душе Сэмиры, которую Хелли ощущала, как свою. Если бы не то напряженное ожидание на душе Аэрис. Если бы не молчаливая боль утраты Рагдэна, который превратился в неживую, тряпичную игрушку...
Если бы не все это, принцесса Селениэль сейчас подошла бы к дракону-некроманту, своему другу и защитнику и молча, без лишних слов, обняла бы его, переживая вместе с ним ту тоску, скорбь и боль, терзающую его душу. Если бы не все это, она стала бы его молчаливой поддержкой и опорой, в которой, он несомненно, сейчас нуждался.
Если бы не одно "но". Он слишком далеко зашел, погрузив себя в этот мир без малейшего лучика света. Мир, где он бы мог быть, навсегда покинув этот мир, оставшись наедине лишь со своей Равной. В мире, где ему не нужен больше никто. Мир, в который он перейдет, допев свою погребальную песнь.
Призрачная грань становилась все тоньше, удерживая некогда полного жизни, амбиций и мечтаний, но в меру мудрого и понимающего дракона, на самом краю. Один из наследников правящего рода золотых драконов превратился в ничто. Пустую, бескровную оболочку, с серебристой сединой в остриженных волосах и пустым, ничего не выражающим взглядом. Сеш'ъяр превратился в подобие ожившего мертвеца, лишь чудом удерживаемого по эту сторону жизни...
Селениэль решительно встала, не сводя внимательного взгляда с дракона, который не сразу ее заметил.
Взгляд некогда пронзительно-черных, сейчас пустых глаз прошелся по ее лицу, не останавливаясь, лишь на миг замерев на теле съежившегося дракончика. На какое-то мгновение на лице Сеш'ъяра отразилась боль, но тут же исчезла, сменившись плохо скрываемой ненавистью.
Он ненавидел Корану. Ненавидел за то, что она посмела его бросить. Его, и их сына...
- Что ты здесь делаешь, Ниэль? - голос дракона звучал хрипло, так, словно он уже давно и не говорил вообще. Подойдя к столу, директор начал бездумно перебирать лежавшие на нем бумаги, - Я не завал тебя.
- Разве настоящему другу нужен зов, чтобыузнать, что с тобой происходит? - иронично вскинула брови эльфийка.
- Со мной все в порядке, - сухо ответил дракон.
- Да неужели? - саркастично поинтересовалась Ниэль, чувствуя, что еще немного, и ее начнет трясти от плохо сдерживаемой ярости. Как оказалось, Сеш'ъяр просто отказывался признавать, что происходит... - Мне плевать на тебя, если честно. Я беспокоюсь о твоем сыне.
- Не лезь не в свое дело, Ниэль! - неожиданно вскинулся дракон, и на миг его глаза затопило расплавленное золото, которое расчертила узкая полоска зрачка, - С Рагдэном все будет хорошо.
- Хорошо? - удивленно переспросила эльфийка, машинально притронувшись пальцами к висевшему на поясе сайшессу, - Хорошо?!
- Ниэль! - раздраженно прошипел дракон, поведя плечом и устремив взор в сторону разбитого окна. Что стало его самой большой ошибкой.
Заклинание из раздела некромантии, невероятно сильное, врезалось ему в грудь, отбросив к стене возле окна.
Саминэ испуганно вжалась в угол, интуитивно прижимая к себе Рагдэна и еще не понимая, что происходит. Хрупкая эльфийка, совсем недавно казавшаяся ей такой доброй и понимающей, почти мгновенно превратилась в опасную, дикую хищницу.
- Ты, маленький и гнусный ящер у которого неожиданно пропали последние мозги, - медленно растягивая гласные, издевательски произнесла Селениэль, чувствуя, как ее тело обвивают языки изумрудно-зеленого пламени, - Ты последняя неблагодарная тварь, которая не видит ничего дальше собственного носа...
- Ниэль, что ты... - дракон не успел договорить, когда сильный удар ноги отбросил его прямо на подоконник. Осколки до конца не выбитого стекла впились в его грудь и дракон, впервые за долгое время, почувствовал другие эмоции, слабо проявляющиеся где-то в глубине груди. В той части сердца, которую еще не затопила черная дыра от боли и безысходности, появившаяся в тот момент, когда все его связи с любимой женщиной разрушились в один миг.
- Что я делаю, мой дорогой дракончик? - опасно мурлыкнула Повелительница эрханов, схватив золотого дракона за шиворот давно не стираной рубашки, - Вправляю тебе мозги!
Сеш'ъяр меньше всего ожидал, что последует за этой фразой. Толчок, ощущение ног, лишившихся под собой какой-либо опоры и ощущение длительного, свободного падения. Дракон, не стал сопротивляться - просто не испытывая в этом потребности, закрыл глаза, всего на миг поддавшись желанию представить то, что будет дальше. Полет, удар, боль и пустота. Быть может, короткое свидание с Гекатой, но потом должно случиться то, чего он так давно желал.
Встреча с Кораной.
Всего один взгляд глаз цвета темного шоколада, прикосновение ее рук, тонких пальцев, вкус ее губ... Хоть несколько мгновений призрачного счастья, принадлежащего ему одному. Всего хоть раз ощутить ее в своих руках, коснуться ее тела, прижать к себе, чтобы уже никогда, ни за что в жизни ее не отпускать.
Остальное? Остальное уже не важно...
Очередной удар прервал падение дракона. Вспышка магии, настолько болезненно знакомая и родная вернула его на землю, замедлив падение и всколыхнув давно забытые воспоминания. Он ведь сам когда-то учил Ниэль магии. Когда? Неважно. Уже неважно. Боль от соприкосновения тела с каменой брусчаткой во дворе Академии ничто по сравнению с сердцем, которое вырвали из груди, оставив после себя сочившуюся кровью рану, которую уже нельзя излечить.
- Ты этим ничего не докажешь, - усмехнувшись, мужчина тяжело перевернулся, опираясь на локти, сплевывая кровь с разбитой губы. Подняв голову и сфокусировав взгляд, он увидел перед собой лишь хищно прищуренные зелено-желтые глаза склонившейся над ним принцессы лунных эльфов.
- А я ничего не собираюсь доказывать! - резко ответила Ниэль, вкладывая в следующий свой удар всю ту ярость, что накопилась у нее в душе. Она злилась на него, на себя, на окружающий мир и на то, что не смогла вовремя остановить все это. Но больше всего она злилась на то, что до сих пор не смогла вернуть своего друга к жизни. И сейчас, нанося мужчине, который даже не думал сопротивляться, удар за ударом, слыша, как трещат его ребра, чувствуя запах его крови, она не собиралась останавливаться.
Она должна была вызвать ярость золотого дракона, пускай она и будет обращена на нее. Пускай она и пострадает от этого. Пусть ей будет больно и, возможно, Сеш'ъяр будет потом в том раскаиваться, но Ниэль должна была это сделать. Она должна была всколыхнуть в его душе хоть какие-то эмоции, кроме всепоглощающей боли потери. Она обязана была вернуть к жизни дракона-некроманта, ее друга. Не для себя.
Для того чтобы сохранить жизнь Рагдэну...
- Ниэль! - в конце концов, не выдержав этого, рявкнул дракон, отшатнувшись после того, как кулак эльфийки рассек ему бровь, - Хватит!
- Хватит? - по каменной кладке дороги прошлась цепь, вспарывая брусчатку и заставляя дракона уклониться в самый последний момент, - Что хватит, Сеш'ъяр? Хватит топить себя в собственном горе? Или хватит погружаться в себя, забывая обо всем остальном?!
- Ниэль! - голос мужчины звенел, грозя перейти в низкий рык. Тонкая цепь просвистела в опасно близком расстоянии от его лица, заставляя инстинктивно уворачиваться, - Что ты хочешь от меня услышать?! Что?!
- А что ты можешь мне сказать, дракон? - эльфийка криво усмехнулась и, совершив обманный маневр цепью, оказалась всего в шаге от некроманта. Размахнувшись, с силой ударила его тыльной стороной ладони по лицу, но даже не пошевелилась, услышав его низкий, утробный рык, лишь только перехватила его руку, выворачивая ее под опасным углом, заставляя Сеш'ъяра согнуться, - Что ты сожалеешь? Что тебе больно? Что ты никогда не сможешь ее вернуть?!
- Тебе не понять, Ниэль! - в черных глазах дракона медленно, но верно вспыхивали искры плохо контролируемой ярости, и он рывком освободился от хватки, чтобы тут же уйти от следующей серии ударов и выпадов, половина из которых достигли своей цели, - Что ты можешь знать об этом?!
Окончательно выйдя из себя, Сеш'ъяр, который уже себя не контролировал, с силой ударил эльфийку по лицу. Не удержавшись на ногах, Селениэль прокатилась по брусчатке, но чтобы тут же встать на ноги. Тыльной стороной ладони вытерев кровь из разбитой губы, она вновь взяла в руки цепь.
- Что я могу понять, Сеш'ъяр? Что я могу понять? Ты думаешь, ты один такой? Ты думаешь, что ты единственный, кого постигла участь потерять дорогого тебе человека?! Или ты думаешь, что я не теряла в своей жизни никого и никогда?!? Вспомни Хейтан, упырев ящер! Вспомни всю мою жизнь! Я смогла справиться с этим, я смогла, так почему ты, золотой дракон, не можешь сделать этого?!
- Ты не теряла Равного, Ниэль! - рявкнул некромант, поймав цепь и дернув на себя. Эльфийка подалась вперед, но в последний момент смогла перекатиться по земле и встать на ноги, блокируя особо сильный удар Сеш'ъяра.