– Через неделю вернутся Ронольв и эд Хилм. В зависимости от заключения целителя мы и примем решение признавать ребенка или нет. Конечно, бастарды – это не то, что делает честь мужчине. Но с кем не бывало? Даже наш император нагулял ребенка на стороне. Впрочем, это не наше дело. Правитель позволил отложить свадьбу на неопределенный срок, пока не разрешится недоразумение.
– Я повторю вопрос, – прочистив горло, продолжила я спокойным голосом, хотя ногти впились мне в ладонь. Только бы не сорваться! – Границы у моей свободы будут?
Эдел Вистар посмотрел на меня с удивлением, затем он покачал головой, как будто услышал лепет малыша, вдруг возомнившего себя уже рассудительным взрослым.
– Астари, не глупи! Разумно мыслить тебе сейчас мешает неуместная гордость и обида. Попробуй успокоиться и здраво оценить произошедшее. Простить ошибку Ронольва не так уж и сложно, а главное – целесообразно. Прежде всего, для тебя самой. Все мы не без греха… – развел руками наместник.
– Неужели и у вас где-то гуляет “результат” такого греха? – ляпнула я.
Осознание того, что я только что выпалила, да еще и в лицо кому, пришло только через секунду. Я даже рот ладонь прикрыла, испуганно отведя взгляд в очередной раз.
Глаза эдела Вистара злобно сверкнули, на его лице дернулись желваки, а руки сжались в кулаки.
– И куда ты собралась ехать, да и вообще, что собралась делать дальше, в таком случае? – сухо спросил он, быстро справившись со вспышкой гнева. – Тут же тебе все условия и уж тем более после замужества: положение в обществе, возможность уже свободно передвигаться по всей, – это слово он особо выделил, – стране. Подумай хорошенько!
– Я так понимаю, в Дрину меня не пустят? – спросила я, как будто и не слышала все то, что он мне говорил.
– Что ж, это твой выбор, – разочарованно протянул наместник. – Сейчас твой отъезд в Дрину невозможен по другой причине – небезопасно. Объявились вдруг псевдопатриоты Вадомы, мстящие некоторым бывшим военачальникам своей армии за проигрыш в войне, – спокойно пояснил эдел Вистар.
– Так отец не просто болел, – выдохнула я, – он…
– Он был ранен зогвуром в результате неудачного покушения, – без тени сочувствия ответил наместник, – и его выздоровление затянулось. Поэтому твою семью сейчас держат в безопасном, но мало кому известном месте. Сама понимаешь, в таких условиях твой приезд туда невозможен. А твой отец столь долгую дорогу сюда сейчас не выдержит.
Мало было ужасных новостей? Держи, Астари, еще! Только и успевай слушать!
Эдел Вистар протянул мне стакан с водой. С некоторых пор я с сомнением относилась к подобным жестам. Да и вообще, впору становиться подозрительной ко всему. И тем не менее дрожащими руками я удержала стакан и, стуча зубами о стекло, выпила воду. На удивление полегчало.
– Мне можно завести почтовик? – переведя дыхание, спросила я.
– Да. Если так хочешь, то через час его принесут.
– Но…
– Принесут, – припечатал эдел.
– А адрес родителей? – решила узнать я уже на последних каплях смелости, которая начала пасовать перед хмурым взглядом опекуна.
Набросав несколько слов, наместник протянул мне листок.
” Дороже чести только семья” .
Интересное высказывание.
– Так куда ты собралась уехать? – поинтересовался эдел Вистар.
– К Уотиненам.
Эдел Вистар удовлетворенно кивнул.
Полковник и его супруга для меня сейчас самая наилучшая компания, тем более я давно уже обещала наведаться.
Через час один из помощников наместника принес мне почтовик.
Держа в руках нож, я задумалась: какую же фразу выбрать для адреса? Именно ее нужно было вырезать внутри почтовика. Получится, конечно, коряво, хотя никому видно-то не будет. А фразу должен вырезать сам хозяин почтовика.
Когда у меня не было возможности приобрести это средство связи, я представляла, что как только почтовик у меня появится, то обязательно выберу какую-нибудь фразу с очень глубоким смыслом. И, желательно, не одним. А сейчас, когда эта самая возможность появилась, то я растерялась.
Я вспомнила свой сон про родину мамы. Вслед за этим вспомнился и ее отец. У деда был один из крупнейших табун потрясающих лошадей. К нему приезжали со многих уголков континента за наилучшими скакунами. Дед мог усмирить любую, даже самую строптивую лошадь. А на мой вопрос, как же ему это удается, он отвечал: “Степного коня покорит только вольный человек”.
Эту фразу я стала старательно вырезать. Разумеется, не обошлось без порезов.
Неожиданным гостем к Уотиненам я приезжать не хотела, поэтому и написала полковнику, предварительно узнав его адрес у секретаря наместника.
Пока ждала ответ, успела собрать немного вещей. Я не знала, насколько долго пробуду там, хотя злоупотреблять гостеприимством стариков не собиралась.
Я нашла Рини на террасе. Она с сосредоточенным и хмурым видом записывала что-то в тетрадку. Дневник что ли завела?
– Я уезжаю.
Рини встревоженно на меня посмотрела и спросила:
– Неужели навсегда?
– Пока на время, – пожала плечами я. – Проведаю Уотиненов.
– Так лучше, да, – кивнула она. – А потом что?
– Сниму небольшой домик где-нибудь в пригороде Саганиона. А потом видно будет.
– Пока тебя не будет, я могу помочь тебе с поиском дома? – Рини слегка сжала мою руку.
– Спасибо, – выдохнула я и порывисто ее обняла.
– Могу я еще что-нибудь для тебя сделать? – прошептала подруга.
– Пиши мне, – улыбнулась я и протянула ей листок с адресом.
– Обязательно.
Эдел Нелнас ответил, что примет меня с превеликой радостью и что я могу пробыть у них хоть вечность. Так долго мне не нужно было, а пару недель в самый раз.
Чтобы успеть добраться до Геделрима дотемна, я решила поторопиться.
Я даже зашла попрощаться к Диль. Она приняла меня с улыбкой, хоть и насмешливой, как всегда.
– Не сильно надоедай там старикам, – хмыкнула она и пожелала хорошей дороги.
А вот к эдель Фордис я шла через силу. Слишком неоднозначные у нас были в последнее время взаимоотношения.
Первое, что произнесла она, как только увидела меня, было:
– Я не хотела, чтобы так получилось! – выпалила она.
Да я и не собиралась ее ни в чем обвинять…
– Охотно верю, – сухо ответила я и продолжила: – Я, собственно, попрощаться. Уезжаю на пару недель.
– Да, я слышала, – расстроено ответила эдель Фордис. – Счастливого пути. Мы будем тебя ждать.
– Зачем? – не сдержалась я. Хотя, наверно, надо было добавить: “Мы – это кто?”.
– Ты же нам не чужая… – растерялась женщина.
Я кивнула и покинула эдель Фордис.
Остальным Натсенам и Рику я помахала рукой, проходя мимо музыкальной комнаты, где они вместе собрались.
А Руну напишу потом. Возможно, я не совсем порядочно поступаю, бросая сейчас свою работу у него. Вот только ни видеть его, ни тем более говорить с ним мне пока не хотелось.
Одну меня, разумеется, не отпустили.
– Я продолжаю нести за тебя ответственность, – сказал эдел Вистар и выделил мне в сопровождение двоих своих людей, помимо кучера.
Когда я выходила из дома, появилось ощущение, что покидаю его навсегда.
Ну уж нет, я обязательно сюда вернусь. Здесь еще столько всего, что мне дорого. И это, прежде всего, не вещи.
Уже сидя в карете в одиночестве, я задумалась над тем, что же написать родителям. Сейчас, когда никто даже чисто гипотетически не мог проконтролировать, что же я пишу, я вновь растерялась. Поэтому письмо получилось большим и сумбурным. Я перескакивала с одного на другое. О причинах, по которым свадьба не состоялась, я написала вскользь, не заостряя на этом внимание, хотя отец, думаю, найдет способ узнать подробности.
Дорога была не в самом лучшем состоянии: снег уже давно сошел, но лужи и грязь еще не просохли. Поэтому карета передвигалась не очень быстро.
Спустя несколько часов экипаж остановился для кратковременного отдыха всех участников нашей небольшой группы. Я вышла, чтобы немного размяться и пройтись.
Под неотрывным взглядом охраны дошла до лесочка, который пролегал вдоль дороги. То тут, то там виднелись небольшие полянки, уже поросшие первоцветами. Я сорвала несколько цветов, вдыхая чуть горьковатый, но все же сладостный запах весны.
Когда я возвращалась к экипажу, то поскользнулась, неловко наступив в грязь. И, не приди мне на помощь один из охранников, я бы упала.
Лучше бы упала!
На долю секунды мне даже показалось, что со мной случилась маленькая смерть. Падение в бездну, в какую-то темную пропасть все длилось и длилось, пока вдруг все это не сменилось чередой образов. Размытых, плохо видимых, но я смогла кое-что разглядеть и понять. Вот тот самый охранник садится на свою лошадь, вот он спокойно едет, изредка бросая взгляды в сторону кареты со мной. И вот внезапно что-то темное выскакивает из-за кустов. Наверно, птица взлетает, потревоженная путниками. От неожиданности лошадь охранника шарахается в сторону, потом встает на дыбы, а мужчина, не удержавшись, падает. Последнее, что я увидела: тоненькая струйка крови, стекающая из уголка его рта по подбородку, и уже пустые, мертвые глаза.
Очнулась я из-за того, что меня хлопали по щекам. Не сильно, но чувствительно.
– Эдель Астари, слава Рауду, вы очнулись! – воскликнул охранник, когда увидел, что я открыла глаза.
А я даже имени ни его, ни второго охранника не узнала. Невежливо.
Вот только, увидев его лицо, я сразу же зажмурилась. Тут же нахлынули образы, привидевшиеся мне.
Скорее всего сказались пережитые невзгоды, ну или передышала свежим воздухом в лесу. Да что угодно! Иначе как объяснить случившееся?
Меня, оказывается, уложили на сидение в экипаже.
Охранник со встревоженным лицом все еще склонялся надо мной.
– Все в порядке? – спросил он.
– В порядке, – заверила я его и попыталась поменять свое положение.
Пока усаживалась, закружилась голова.
– Вам что-то нужно? Может быть, за лекарем послать? – обеспокоенно спросил мужчина.
– А как вас зовут? – невпопад поинтересовалась я.
Выражение лица охранника явно говорило о том, что он уже беспокоится не о моем физическом здоровье, а о рассудке, но все же ответил:
– Сержант Ланд.
– А вашего напарника?
– Сержант Блирбен, – ответил сержант Ланд. – Вам точно ничего не нужно?
– Нет, спасибо. Все уже хорошо, – я даже смогла слабо улыбнуться.
Мне нужно только остаться одной и попробовать разобраться, что же сейчас случилось!
– Если что – обращайтесь.
Я кивнула и поспешно прикрыла дверь за мужчиной.
А что, если то, что мне привиделось, – правда? И все так и случится?
Я, конечно, могу выставить себя полной дурой, но предупредить же надо! Только как? Внутренняя борьба длилась недолго. Как только мы тронулись, я выглянула из окна и крикнула сержанту Ланду, который, действительно ехал впереди экипажа:
– Сержант Ланд! – он обернулся, а я торопливо продолжила, пока не растеряла решительность: – Держитесь крепче в седле!
Он точно подумал бог весть что. Лицо мужчины расплылось в самодовольной улыбке, и он ответил:
– Конечно, эдель Астари.
И даже приложил руку к сердцу. Шут!
Тем не менее о своем поступке я не жалела. Пусть я мнительная, пусть у меня галлюцинации или еще что-то в этом роде. А вдруг правда?..
Когда мне было лет шесть, я у мамы спросила:
– А у меня тоже есть дар предвидения?
Было как-то обидно: у всех женщин нашего рода он был, а у меня пока не проявлялся. Хотя вот у мамы он был слабый.
– Нет, родная. В тебе слишком сильна кровь отца.
Выходит, мама ошибалась?
Всю оставшуюся часть дороги я молила Рауда, чтобы мамино заверение оказалось верным, а у меня были всего лишь видения, вызванные, например, перенапряжением.
Проездка действительно дальше протекала спокойно и без происшествий.
Чтобы проехать до поместья полковника, нам нужно было миновать пригород Геделрима. Здесь дома располагались достаточно далеко друг от друга. Видимо, этот район начал застраиваться не так давно.
Последние дома остались уже позади, когда внезапно на дорогу выскочила собака, держащая в зубах какую-то тряпку.
А дальше все было так, как я уже видела. Лошадь сержанта Ланда встала на дыбы, а сам он не удержался и упал на землю.
Вслед за собакой прибежали двое детей: мальчик и девочка. По тому, как они были похожи, могло показаться, что это брат с младшей сестрой. Дети с ужасом смотрели на развернувшуюся перед ними трагедию, а светло-коричневая собака, как ни в чем не бывало, подошла к мальчику и бросила ему под ноги свою ношу – изрядно потрепанную куклу. Девочка, то ли от того, что ее игрушку испортили, то ли от испуга, то ли от всего разом, разрыдалась.
Как только карета остановилась, я выскочила из нее. Сержант Блирбен уже склонился над своим напарником. От страха у меня даже стучали зубы, поэтому я не могла спросить у охранника, что с его товарищем. Да еще и всхлипы девочки звучали слишком громко, несмотря на то, что брат пытался ее успокоить.
Первое, что я увидела – струйка крови на подбородке. Теперь уже и я начала плакать, и всхлипы мои звучали ничуть не тише. Сил, чтобы заглянуть ему в глаза, у меня не было.
– Эдель Астари, вам не стоит… – начал говорить кучер Алм, схватив меня за локоть и отодвигая в сторону. Но тут вдруг сержант Ланд зашевелился и послышался его хрип.
Я вырвала руку у Алма и вновь приблизилась к пострадавшему. На меня смотрели светло-серые глаза. Да, в них застыла боль, но это были глаза живого человека! Вытащив из кармана платок, я аккуратно стерла кровь.
– Как вы? Что болит? – сдавленным голосом спросила я. Понятное дело, что плохо, но я не знала, что сказать еще.
– Все, – прохрипел мужчина и все равно попытался встать.
Сержант Блирбен тут же вскочил на своего коня и отправился в город за целителем.
А пострадавшего остановил Алм.
– Лучше вам не двигаться, пока не прибудет помощь.
Сержант кивнул и внезапно вцепился в мою руку, бросив на меня странный взгляд, как будто что-то хотел разгадать. Что, если вспомнил мои слова?.. Видимо, ничего такого в моем взгляде он не увидел, поэтому отпустил мою руку и отвернулся. Так мы и пробыли, пока сержант Блирбен не вернулся с врачом.
Пострадавшего погрузили на носилки. А когда его уносили, мне послышалось одно единственно слово, явно обращенное ко мне: “Ведьма”.
Не мог же он догадаться?..
Второй охранник решил сначала доехать со мной до Уотиненов, а потом уже вернуться к товарищу.
Про детей я как-то забыла. А они так и остались стоять у края дороги. Я сбегала в карету, прихватила оттуда еще один платок и парочку конфет. Все это я протянула детям.
– Далеко живете? – спросила я у мальчика.
Девочка все еще не успокоилась и время от времени всхлипывала. Она крепко вцепилась одной рукой в брата, а второй держала растерзанную куклу. Собаки видно не было.
– Нет, – глухо ответил мальчик. Потом поднял полный испуга взгляд на меня и спросил: – А вы что, нас наказывать будете? Родителям расскажете? Это же наша собака.
– Произошедшее – неудачное стечение обстоятельств, – попыталась я успокоить детей. – Вашей вины здесь нет.
Мне все-таки удалось их уговорить сесть ко мне в карету. Так мы и довезли их до дома. Злополучная собака бежала следом. Сдав детей на руки родителям и заверив, что ничего страшного не случилось, просто довезли забредших слишком далеко сорванцов, мы наконец-то добрались до дома полковника.
Супруги Уотинены встретили меня очень радушно. А я, вместо того, чтобы приветливо им улыбнуться и сообщить, что бесконечно рада их видеть, взяла и разрыдалась.
Сержант Блирбен вкратце рассказал полковнику, что случилось в пути. Эдел Нелнас тут же отпустил охранника в город.
– За безопасность Астари не волнуйся, – сказал ему полковник, пока эдель Брита уводила меня на кухню.
Там супруга полковника стала отпаивать меня ромашковым чаем. Есть мне совсем не хотелось.