– Ага, – ответила я. – Хочу защитить Зейна от тебя. Если это то, что значит.
– Тогда коснись его, – приказал Джамиль.
Я нахмурилась.
– Не мог бы ты быть поточнее?
– Важно только прикосновение, – сказал он. – А не где или как.
Зейн стоял у меня за спиной. Я отступила назад, пока моя спина не соприкоснулась с ним, и мы не образовали как бы единое целое.
– Достаточно? – спросила я.
Джамиль сокрушенно покачал головой.
– Ради всего святого, просто дотронься до него, – и обратился к Джейсону. – Попроси моей защиты.
Джейсон с улыбочкой подошел к нему. Встал он совсем близко, но так, чтобы не касаться Джамиля. Тот положил ему на плечи руку очевидно покровительственно, почти обнимая.
– Вот так.
– Это должно быть именно так, или я могу дотронуться до него просто так, чтобы это было заметно?
У Джамиля вырвался веселый звук – нечто среднее между хмыканьем и рыком.
– Ты все так усложняешь!
– Не я, – ответила я, – а ты. Ответил бы просто на вопрос.
– Нет, не обязательно именно так, но будет лучше, если ты возьмешь в привычку заставлять это предложение выглядеть естественно.
– Почему? – поинтересовалась я.
– А если бы Зейн убегал от меня при людях? Он видит тебя в толпе, подходит. И все, что тебе нужно сделать – притвориться, что ты обнимаешь или даже целуешь его. Я пойму, что ты взяла его под защиту, а люди вокруг ни о чем не догадаются.
Не знаю, что я чувствовала по поводу того, что меня не причислили к “людям вокруг”, но заострять внимание на этом не стала. Обхватив Зейна рукой за талию, я вытащила его из-за спины. Мне было бы удобнее, если бы на нем была рубашка, но в конце концов, это я на него вроде бы вешалась, а не он на меня. Операцию я произвела левой рукой, чтобы правая осталась свободной. Плюс – отступила чуть назад, чтобы пистолет не зажало между нашими телами. Стоя чуть отстранившись от Зейна, но при этом держа руку у него на талии, я очевидно давала понять, что у меня под рукой пистолет. На свете столько способов выразить угрозу.
– Доволен? – спросила я.
Джамиль коротко кивнул.
Джейсон отошел от него и приблизился к нам с Зейном.
– Джамиля бесит, что Зейн сказал тебе о том, что он должен тебя приветствовать как низший.
– А ты ей напоминаешь, – прорычал Джамиль.
– Ой, – лениво отозвался Джейсон. – Как мне страшно.
По комнате пронесся покалывающий поток энергии, и я заметила, как карие глаза Джамиля посветлели и стали темно-желтыми. На Джейсона он взглянул уже волчьими глазами.
– Будет, – пообещал он.
Позади меня Шерри соскользнула с кровати на пол на колени. Она протянула мне руку, и я ее взяла. Я почувствовала быстрое движение языка на ладони – приветствие, которым пользовались только леопарды. Второй рукой она схватилась за мои штаны, как маленькое и робкое дитя. Похоже, она думала, что вот-вот случится что-то нехорошее.
Я почти ожидала, что Джейсон тоже спрячется за меня, как леопарды, но он не стал. Он чуть отошел от Джамиля, но о помощи пока не просил.
– Ну и делов-то? – вмешалась я. – Джамиль просто первым предлагает мне щечку потереться, так?
– Ну, нет, – отозвался Джейсон. – Все гораздо веселее.
Я немедленно нахмурилась, так как вполне представляла, что у Джейсона за понятия о веселье.
– Может, я попросила о том, чего не могу понять?
– Но ведь попросила, – сказал Джамиль. – И как наша лупа, ты имеешь на это право.
Я начинала подозревать, что только что совершила большую ошибку. Что требовала от Джамиля что-то, чего он не хотел давать, а я, скорее всего, не захочу принять.
– Знаешь, Джамиль, если бы ты не показал себя таким засранцем, когда мы сюда приехали, то, возможно, я бы оставила все как есть.
– Но…, – продолжил он за меня.
– Но теперь я отступать не собираюсь, только не перед тобой.
– Да и ни перед кем, – тихо добавил Джейсон.
Ну, и это, тоже.
– Если я откажусь, это будет означать вызов, – сказал Джамиль.
– Отлично, но помни, что ты уже исчерпал свой лимит свободных действий на весь уик-энд.
– Пистолет я заметил, – кивнул он.
– Тогда мы друг друга понимаем, – сказала я.
– Понимаем, – подтвердил он, и молниеносно покрыл разделяющее нас расстояние, блеснув своими жуткими желтыми глазами.
– Давай без глупостей, Джамиль.
Он сверкнул белозубой улыбкой.
– Я просто делаю то, что ты хотела, Анита.
Зейн опять отступил за меня, положив руки мне на плечи, давая больше пространства для движения. Шерри так и осталась сидеть у моих ног. Ни один из них не сбежал. И я решила, что это хороший признак. Точнее, надеялась, что это так.
Джамиль тем временем очень нежно коснулся моего лица кончиками пальцев.
– На людях это выглядело бы так…
Он наклонился и будто собирался меня поцеловать.
Именно это он и сделал. Мягкое прикосновение губ, пальцы так и остались на моем лице. Потом он отстранился и открыл глаза. Они были того же насыщенного золотого желтого цвета. На фоне темной кожи это смотрелось потрясающе.
Все это время я стояла столбом, обалдев как раз настолько, чтобы не знать, что делать. Ни леопарды, ни Джейсон не кричали “жилит”, значит, Джамиль делал только то, к чему я сама его подтолкнула. Возможно. Будь это Джейсон, я бы тут же заподозрила фокусничанье с целью умыкнуть поцелуй, но Джамиль в эти игры не играл.
Он стоял передо мной, держа в ладонях мое лицо.
– Но сегодня представление будет не при людях. Между собой, когда никто не смотрит…
Не закончив говорить, он снова склонился ко мне.
И его язык пробежал по моей нижней губе.
Я отдернулась, и он опустил руки.
– Ты же читала книги про волков, Анита, я просто подчиненный волк, который умоляет о внимании доминанта.
– Аналогия того, как щенки просят пищу, – задумчиво сказала я. – В случае, когда волки взрослые, низший из них по иерархии лижет и слегка прикусывает пасть доминантной особи.
Джамиль удовлетворенно кивнул.
– Хорошо, в этом есть смысл, – сказала я.
– Приветствие, которому я пытаюсь тебя научить, – наша версия рукопожатия. Двое предлагают лицо одновременно. Это больше похоже на поцелуй.
– Покажи, – потребовала я.
Наклонившись ко мне, он на этот раз не пытался коснуться моих губ. Он потерся щекой о мою щеку, потянулся дальше, пока не зарылся лицом в волосы у меня за ухом. Из-за этого движения мое лицо оказалось у его волос. Волосы были заплетены в косички, так что на ощупь они оказались твердыми и мягкими одновременно.
– Тебе нужно тоже уткнуться в волосы и вдохнуть запах кожи, – сказал Джамиль, не убирая губ от моих волос.
И зарылся носом еще глубже в волосы, пока не коснулся головы. Я слышала, как он дышит, и дыхание почти обжигало мне кожу.
Постаравшись повторить за ним операцию, я поднялась на цыпочки, упершись одной рукой ему в грудь для равновесия. Зейн скользнул от меня, и освободившуюся руку я положили Джамилю на плечо. Через косички добраться до кожи головы было проще. Они щекотали мне лицо, как маленькие тонкие веревочки.
Я чувствовала запах геля для волос, одеколона и подо всем этим был он сам. В момент, когда его собственный запах ударил в меня, я почувствовала порыв энергии, которая ему не принадлежала. Внезапно я обрела знание, что в это самое время Ричард сидит на кровати и обнимает мать. Я почти увидела, как он поднял голову, словно мог рассмотреть, как я стою рядом с кроватью. Но между нами были мили, и кровать была другая. Мы вдохнули насыщенный теплый аромат кожи Джамиля, и сила Ричарда обрушилась на меня роем мурашек.
Оставив руки у меня на плечах, Джамиль отстранился. Его ноздри трепетали, пробуя запахи.
– Ричард – я чую нашего Ульфрика. Как?
Зейн тут же прижался к моей спине, зарываясь лицом мне в волосы. Шерри свернулась вокруг моих ног.
– Она твоя лупа. Связующая нить с твоим Ульфриком.
Джамиль отступил от меня, на его лице отразилось чувство, очень близкое к страху.
– Она не может быть связана с Ричардом. Она не лукои.
Я двинулась к нему, и Зейн опустился за мной на колени. Неохотно скользя по моим ногам руками, Шерри дала мне уйти. Обняв друг друга, они остались на полу вдвоем.
Оглянувшись, я спросила:
– Ребята, с вами все в порядке?
Зейн кивнул.
– Я уже видел, как ты призывала силу меток, но никогда не касался тебя в момент, когда ты вызывала силу Ульфрика. Вот это напор.
Шерри без слов просто смотрела на меня большими глазами, выделявшимися на бледном лице.
– А то я не знаю, – сказал Джейсон.
Обнимая себя руками, он стоял в противоположном конце комнаты и растирал обнаженные руки и грудь, словно замерз. Но холодно ему не было.
Я повернулась к Джамилю.
– Мы связаны с Ричардом. Это не та связь, что может быть между ликантропами, но это именно связь.
– Ты человек-слуга Жан-Клода, – сказал Джамиль.
Определение мне это не нравилось, но оно было точным и отражало суть.
– Да, точно так же, как Ричард – волк, которого Жан-Клод может призвать.
– Он не может призвать нашего Ульфрика как собаку. Ричард не откликается на прихоти вампира.
– Я тоже, – кивнула я. – Иногда мне кажется, что Жан-Клод откусил больше, чем он может выпить – с нами двоими.
Без стука и предупреждения распахнулась дверь. Неся на руках Натаниеля, в домик вошел Ашер. Оборотень был завернут в пиджак Ашера. Виднелись только ноги, и эти ноги были бледными и голыми.
Я бросилась к ним.
– Что случилось?
Уложив Натаниеля на спину на кровать, Ашер оставил свой пиджак под ним. Оказалось, что кроме пиджака на Натаниеле ничего нет. Он попытался перевернуться на бок и свернуться в клубочек, но Ашер не позволил, пытаясь распрямить ему ноги, и уложить его неподвижно.
– Лежи спокойно, Натаниель.
– Больно! – воскликнул он сдавленным от боли голосом.
Упав около кровати на колени, я коснулась его лица. Он посмотрел на меня широко распахнутыми почти белыми глазами. У него приоткрылся рот, и вырвался тихий стон. Рука судорожно вцепилась в покрывало, словно ему жизненно необходимо было держаться за что угодно. Я протянула ему свою руку, и его хватка была такой крепкой, что мне пришлось попросить его не раздавить мне ладонь.
Он пробормотал “Прости”, и его тело свела судорога, выгнув позвоночник дугой. Обычно вид обнаженного Натаниеля меня смущал. Но теперь я была слишком напугана, чтобы смущаться. На его груди были кровоточащие порезы, но они были слишком поверхностны, чтобы вызывать такую сильную боль.
Шерри метнулась в ванную. Не думала, что можно быть таким щепетильным, если по профессии ты медсестра.
– Кто это сделал? – спросила я.
– Он – послание нам от местных вампиров, – ответил Ашер.
– Что за послание?
Натаниеля скрутило на кровати, второй рукой он тоже схватился за меня. По щекам медленно стекли две слезы.
– Они допрашивали меня и спрашивали, зачем мы сюда приехали.
Он мотал головой, так что я заметила у него на шее отметину. Высвободив одну руку, я отвела темно-рыжие волосы так, чтобы рассмотреть ее поближе. На гладкой коже был укус вампира. След был аккуратным, чистым, но кожа вокруг была чуть темнее, чем должна была быть.
– Это сделал один из вас? – спросила я у своих.
– Я пил кровь со сгиба руки, – ответил Ашер. – Это след Колина.
Натаниель тем временем расслабился, судорога прошла.
– Я говорил, что мы здесь, чтобы спасти Ричарда. Я говорил им правду, опять и опять.
Его рука дернулась, а глаза закатились, словно он пережидал очередную волну боли. Через несколько секунд он открыл глаза, рука чуть расслабилась.
– Они мне не поверили.
Из ванной вышла Шерри. Она попыталась аккуратно, но настойчиво оттеснить меня в сторону, но Натаниель еще сильнее вцепился в мою руку. Поэтому Шерри настояла, чтобы я села на колени в изголовье кровати, так, чтобы он мог держать меня за руку, но я бы не мешала ей. Она начала рассматривать раны у Натаниеля на груди. По жизни она была чрезмерно покорной, почти ненадежной из-за этого, но стоило кому-нибудь пострадать физически, и Шерри превращалась в другого человека. Она становилась Сестрой Шерри, а сучка-в-коже-из-ада становилась ее тайной личностью.
– У тебя в домике есть аптечка? – спросила она.
– Нет, – покачала я головой.
– У меня есть в одном из чемоданов, – сказала Шерри.
– Я принесу, – предложил Джейсон и направился к двери.
– Стой, – сказала я. – Джамиль, сходи с ним. Не хочу, чтобы сегодня схватили еще кого-нибудь.
Спорить никто не стал. Первый раз. Вервольфы просто пошли к двери. Дамиану пришлось подвинуться, чтобы выпустить их наружу. Он закрыл дверь и прислонился к ней. Его глаза горели глубоким темно-зеленым, словно изумруд, огнем. Бледная кожа почти просвечивала: признак, который выдавал вампа, постепенно терявшего свою человеческую сущность. Сильные чувства – страх, вожделение, гнев – делают такое с более слабыми вампирами.
Я перевела взгляд на Ашера. Он был… нормальным. Он стоял у кровати, красивый, трагичный, с пустым невозмутимым лицом. Выражение было совсем как у Жан-Клода, когда тот что-то скрывал.
– Я думала, Колин либо атакует нас прямо, либо оставит в покое, – сказала я. – А о таком дерьме никто ничего не говорил.
– Это было… неожиданно, – медленно сказал Ашер.
– Ну так объясни мне.
Оттолкнувшись от двери, Дамиан стремительно пересек комнату, каждое движение было наполнено гневом.
– Они пытали его только потому, что им это нравится. Они вампиры, но питаются больше, чем только кровью.
– О чем ты, Дамиан?
– Они питались его страхом.
Я перевела взгляд с его светящегося лица на Ашера, потом опять на Дамиана.
– Ты имеешь в виду буквально, так?
Дамиан кивнул.
– Та, что обратила меня, была такой же. Она могла питаться страхом так же, как кровью. Она днями могла питаться только ужасом, а потом внезапно захотеть крови. Но она не только питалась, она устраивала резню. Она выходила в зал вся в крови, скользкая от нее. Потом она заставляла меня…
Его голос затих. Он посмотрел на меня, и я увидела, что в его глазах горит уже неприкрытый зеленый огонь, словно его сила разъедала кость глазниц.
– Я почувствовал это, когда мы встретили Колина. Почуял. Он такой же, как она. Ночная фурия, мора.
– Что еще за черт эта твоя ночная фурия или мора? И что значит, ты встретил Колина? Я думала, вы спасли Натаниеля.
– Нет, они сами нам его отдали, – сказал Ашер. – Если бы мы его не увидели, послание не было бы доставлено.
Нас прервала Шерри.
– У него пропадает пульс, а кожа совсем холодная. У него шок. Порезы на груди поверхностные. Даже два укуса вампиров за одну ночь не должны были вызвать шока. Мы быстро исцеляемся.
– Там есть третий укус, – сказал Ашер.
При всем, что происходило, его голос звучал абсолютно спокойно, словно его это не касалось.
Шерри осмотрела Натаниеля, затем дотронулась до его бедра и развела ему ноги.
– Конечно же, бедренная артерия. Почему кожа около обоих укусов изменила цвет? – она дотронулась до внутренней поверхности его бедра. – И он очень холодный.
Натаниель снова скорчился. Отпустив мою руку, он потянулся ко мне, словно просил его обнять. Он схватил меня за предплечье и рубашку. Глаза у него были дикие.
– Болит!
– Где болит? – спросила я.
– Укусы заражены, – сказал Ашер.
– Что значит, заражены?
– Считай, что это яд.
– Он оборотень, у них иммунитет к ядам, – возразила я.
– Но не к этому, – сказал Ашер.
– Что это за яд? – спросила Шерри.
В дверь постучали, и Джейсон крикнул:
– Это мы.
Дамиан посмотрел на меня. Огонь в глазах утих до спокойного сияния, а кожа вернула себе молочное совершенство, которое проходило за нормальное.
Я кивнула.
Он открыл дверь. Вошел Джейсон с аптечкой побольше размером, чем некоторые дорожные сумки. Похоже, в другой жизни Шерри была герл-скаутом. Подобно темной грозной тени, за Джейсоном последовал Джамиль.