Я решил пока не называть себя, и на вопросительный взгляд девушки сказал, что мне необходимо повидаться по делу с мистрисс Лери. Марта, не подозревая, кто был посетитель, ввела меня в комнату, и пошла за матерью.
Через несколько минут ко мне вышла мать в сопровождении молодой девушки. Я увидел женщину, которая была моей матерью! Она сильно постарела, но все черты лица ее были те самые, которые я с любовью сохранил в своей памяти.
Невозможно описать чувства, охватившие меня при виде моей несчастной матери. Боясь, что сильное волнение может быть гибельно для ее слабого здоровья, я решил не сразу открыть себя, а постепенно подготовить к этому мою мать.
Я пытался говорить, но не мог.
Дважды она спросила, что мне нужно, но я не мог ничего сказать. Наконец, на третий вопрос ответил:
— Я пришел посмотреть на вас!
— Если ваше дело заключается только в этом, — сказала мать, — то теперь, когда вы посмотрели на меня, можете уходить.
Я наслаждался звуком милого, дорогого для меня голоса, которого не слышал столько лет!
Я с таким видом рассматривал свою мать и сестру, что это, наконец, встревожило их.
— Вы слушаете меня? — спросила мать. — Если у вас нет никакого дела, то почему вы не уходите?
Это было сказано суровым тоном, но я все еще продолжал молчать.
— Марта! — обратилась мать к моей сестре, — иди и приведи полицейского.
Молодая девушка пристально и внимательно всматривалась в мое лицо, не торопясь исполнить приказание.
— Мама, — сказала она после продолжительного молчания, — мы видели этого молодого человека раньше. Я в этом уверена.
— Скажите мне, не жили ли вы прежде в Дублине? — спросила она, обращаясь ко мне.
— Да, я там жил, когда был мальчиком.
— Тогда, хотя я могу ошибаться, но мне кажется, что я видела вас там.
Мать тоже стала пристально рассматривать мое лицо и, сильно волнуясь, подошла ко мне и спросила:
— Скажите мне, кто вы?
Я весь дрожал от волнения.
— Скажите мне, кто вы? Скажите мне ваше имя! — повторила в сильном волнении моя мать.
Я не мог более сдерживаться и в ответ воскликнул:
— Я — Роллинг Стон!
Я не буду описывать сцены, происшедшей после моего ответа…
Когда мы все несколько успокоились и привели свои чувства и мысли в порядок, я спросил, где мой брат Вилльям.
— Я отдала его учеником в одну шорную мастерскую в Ливерпуле, — ответила мать.
— Но где он теперь? — спросил я. — Ведь это было давно.
Моя мать начала плакать, и Марта ответила за нее:
— Вилльям убежал от своего хозяина, и мы больше никогда ничего о нем не слышали.
Я спросил, делали ли какие-нибудь попытки разыскать его. Мне ответили, что мать два или три раза писала мастеру и от него получила известие, что он сделал все, чтобы разыскать своего бежавшего ученика, но без всяких результатов. Вилльям пропал без вести.
Мне показалось, что матери слишком тяжело говорить о Вилльяме. Вероятно в ней подымалось тяжелое чувство при мысли, что она не взяла его с собой, а оставила одного в Ливерпуле.
Я стал утешать ее и сказал, что заработал много денег, и что Вилльям или сам вернется к нам, или мы его разыщем. Тогда мы снова заживем все вместе счастливо, как в старое время.
Никогда я не чувствовал себя таким счастливым. Будущее представлялось мне полным самых светлых надежд.
А самая дорогая для меня мечта была — в ближайшем будущем соединиться с Ленорой!
Глава XIX
СМЕРТЬ МАТЕРИ
На следующий день я долго беседовал с матерью относительно наших планов, настаивая на том, чтобы немедленно вернуться в Ливерпуль.
— Нет! Нет! — протестовала моя мать с жаром, удивившим меня. — Я не могу и думать об этом. Я должна ждать возвращения моего мужа.
— Вашего мужа?
— Да, да, мистера Лери. Он уехал в Калифорнию; я уверена, что он скоро вернется.
— И это после того, что вы рассказывали о нем, — сказал я, — после того, как он вас бросил?
— Он всегда был ласков со мной, — ответила она, — очень ласков. Он уехал в Калифорнию за золотом. Там, я в этом не сомневаюсь, он хорошо заработает и вернется обратно с большими деньгами.
— Но вы только что сказали, что он вас бросил. Где же его нежность?
— Это правда, он оставил меня, но дела были очень плохи, и он ничем не мог помочь. Я не сомневаюсь, что, оставляя меня, он очень горевал.
— Но, ведь, в Калифорнию он бежал с другой женщиной. Это правда?
— Он уехал в Калифорнию, — ответила моя безумная мать, — и я подозреваю, что мисс Девис уехала с ним. Только я обвиняю ее больше, чем его. Я не хочу дурно говорить о ней, тем более, что я слышала о ее смерти.
— Зная, что он дважды бросал вас и бежал от вас, вы все-таки думаете, что он вернется?
— Потому что я знаю, что он любит меня! Он всегда обращался со мной с такой нежностью и любовью! Женщина, которая бежала с ним, теперь не может уже удерживать его, и я знаю, что он вернется ко мне.
— Моя бедная, несчастная, безумная мать!
Я эти слова произнес тихо, она их не слышала.
— Теперь, кстати, — продолжала она, — открыли золото и в Австралии. Значит, не надо ездить за ним за океан. Много золотоискателей вернулось обратно домой. Многие собираются вернуться. Я уверена, что вместе с ними скоро вернется и мистер Лери. Это правда, он сделал маленькую ошибку, но он в этом не так уж виноват. Он вернется ко мне, и мы будем еще более счастливы, чем раньше.
— Мать! Я вижу, что вы отказываетесь ехать со мною в Англию?
— Роланд, мой сын, — сказала она нежным и ласковым голосом, с глубоким волнением, — как ты можешь убеждать меня уехать отсюда, когда я каждый день ожидаю возвращения своего мужа? Подожди немного, пока он приедет, и тогда мы все вместе поедем в Англию.
Разубеждать ее дальше было бы безумием. Ее вера в мистера Лери была совершенно слепа. Сообщить ей о его печальном конце я не рисковал.
Марта рассказала мне о безумной любви матери к мистеру Лери. Для него она готова была пожертвовать своею жизнью и даже счастьем своих детей. Когда она нашла Лери в Сиднее, тот согласился жить с ней, узнав, что у нее есть деньги, вырученные от продажи дома. Он оставался до тех пор, пока не пропил последнего шиллинга.
— Сколько дней пришлось сидеть впроголодь, — сказала Марта, — потому только, что нужно было беречь деньги для мистера Лери. О! Я надеюсь, что мы никогда больше не увидим его.
— Вы никогда больше не увидите его, — сказал я, — он ушел туда, куда наша бедная мать не может больше следовать за ним — он умер.
Марта была здоровой, непосредственной натурой. Услышав это известие, она воскликнула:
— Благодарю Бога за это! Нет! Нет! — продолжала она, как бы раскаиваясь в том, что сказала. — Я думала сказать не это; только, если он умер, то это будет хорошо для матери: он никогда не будет больше мучить ее.
Я рассказал сестре подробно все о смерти мистера Лери. Она согласилась, что если рассказать все это матери, то ее бедный ум не выдержит такого потрясения.
— Я никогда не слышала, — сказала Марта, чтобы какая-либо женщина в мире любила человека так, как наша мать любит мистера Лери. Я убеждена, Роланд, что если она узнает о смерти Лери, то это ее убьет.
Тогда мы с сестрой решили постепенно подготавливать мать к известию о смерти Лери. Конечно, какой смертью он умер, мы решили от нее скрыть.
Но, увы, случилось непредвиденное, и все наши планы были разбиты.
В сиднейской газете, которую ежедневно читала мать, появилась статья, в которой обстоятельно описывался суд над Лери, а затем его казнь. Мать прочитала эту статью и бедный ее рассудок не выдержал — она сошла с ума. Организм ее тоже был совершенно расшатан. Она очень не долго прохворала и через несколько дней умерла.
Ее смерть, кроме глубокого горя, навела меня на мрачные мысли. Я вспомнил о печальном конце Ричарда Гайнена. Мой старый друг Сторми Джек также погиб жестокой смертью вскоре после нашей встречи. А теперь, после того, как я нашел мою бедную мать, я потерял и ее.
Глава XX
ВЕСТИ О ЛЕНОРЕ
После похорон матери мы с Мартой обсуждали, что нам делать дальше. Я хотел в ближайшее время вернуться в Ливерпуль и, конечно, взять с собой сестру.
— Я очень огорчена, что тебе не нравится в Австралии, — сказал мне Марта. — Я уверена, что если ты поживешь здесь немного дольше, то сам не захочешь уехать.
— Не думай так, — ответил я, — я приехал сюда с намерением разыскать вас и затем отправиться на родину. Теперь нас здесь ничто не удерживает.
— Роланд, мой брат, — сказала Марта, начав плакать. — Зачем ты хочешь бросить меня?
— Я не желаю бросать тебя, Марта, — ответил я. — Напротив, я желаю уехать вместе с тобой. Я теперь не бездомный авантюрист. Если бы я не мог устроиться более или менее прилично и обеспечить тебе безбедное существование, я не предлагал бы тебе ехать со мною.
— Роланд, Роланд, — восклицала она, — не оставляй меня! Ты, может быть, единственный близкий мне человек на всем свете. Ты не оставишь меня!
— Успокойся, Марта, — сказал я. — Объясни, как мне понимать тебя? Я приглашаю тебя ехать вместе со мной в Ливерпуль, и в ответ на это ты начинаешь плакать и просить не покидать тебя. Скажи же, желаешь ты ехать в Ливерпуль? Если не желаешь, то объясни мне причины.
— Я не желаю ехать в Ливерпуль, — ответила она. — Я не желаю покидать Сидней. Я прожила здесь несколько лет. Это моя вторая родина, и я не хочу, и не могу оставить ее, Роланд!
Несмотря на все попытки, я не мог добиться откровенного объяснения, почему Марта не желает покинуть Сидней, и начал подозревать, что у моей сестры такие же препятствия, какие были и у моей бедной умершей матери.
Я решил пока подождать и посмотреть, что будет дальше. Оставить же в Австралии сестру я не хотел, несмотря на страстное желание поскорее увидеться с Ле-норой, которую отделял от меня океан.
Я очень часто ходил на пристань, когда приходили из Англии корабли, надеясь встретить кого-нибудь из старых знакомых, и однажды был приятно удивлен. Я встретил Мейсена, который служил на «Леноре» у капитана Хиланда. Мейсен помог мне разоблачить мистера Адкинса, как помнит читатель.
Мейсен очень обрадовался мне. Мы зашли в гостиницу и стали вспоминать старое и рассказывать друг другу события, случившиеся после нашего последнего свидания.
— Вы помните мистрисс Хиланд и ее дочь? — сказал Мейсен, продолжая рассказывать. — Но что я спрашиваю? Конечно, помните, ведь дом капитана Хиланда был вашим родным домом.
— Конечно, — ответил я. — Я никогда не забуду их.
Сказав это, я попросил рассказать все, что он знает о
них.
— Мистрисс Хиланд теперь живет в Лондоне, — продолжал моряк. — Она живет у своей дочери, которая вышла замуж.
— Что? Ленора Хиланд вышла замуж?! — вскричал я.
— Да. Разве вы не слышали об этом? Она вышла замуж за капитана корабля, торгующего с Австралией. После свадьбы они поселились в Лондоне.
— Правда ли это? Не ошибаетесь ли вы? — спросил я дрожащим голосом.
— Да, это правда, — ответил Мейсен. — Но что с вами? Вам, кажется, неприятно продолжать разговор об этом?
— О, ничего, ничего. Только почему вы так уверены, что она вышла замуж? — спросил я, пытаясь казаться хладнокровным.
— Я сам слышал это. Кроме того, я видел ее в доме капитана в Лондоне, куда заходил по делу.
— Но уверены ли вы, что особа, которую вы видели, Ленора, дочь капитана Хиланда?
— Конечно. Как я мог ошибиться. Вы знаете, что я бывал в доме капитана Хиланда много раз, не говоря уже о той сцене, когда мы были вместе с вами при разоблачении Адкинса. Я не мог ошибиться; я говорил с ней в ее доме в Лондоне. Она вышла замуж около двух лет тому назад за капитана австралийского корабля. Он человек довольно пожилой и скорее годился бы ей в отцы.
Теперь для меня не оставалось уже никаких сомнений.
Каким мрачным для меня сделался свет!
Я оставил все свои мечты о возвращении в Ливерпуль и ничего не сказал моей сестре о перемене моих планов. Горе мое было слишком велико. Я решил отправиться опять на золотые прииски, чтобы тяжелой работой и опасной жизнью рудокопа хоть отчасти заглушить те страдания, которые ужасно терзали мое сердце. Оставив свой план отправиться в Америку, я решил остаться в Австралии, чтобы не очень отдаляться от сестры.
Простившись с сестрой, которая сильно была опечалена разлукой со мной, через двадцать четыре часа после разговора с Мейсеном я выехал из Сиднея в Мельбурн.
Глава XXI
НА ЯРРЕ-ЯРРЕ
В Мельбурне я пробыл недолго, запасся всем необходимым и отправился на прииски. Условия работы на приисках в Австралии были гораздо тяжелее, чем в Калифорнии. Чтобы добывать золотую руду приходилось рыть очень глубокие шахты. Золотая руда обыкновенно находилась на криках — высохших глубоких ручьях. В период дождей они быстро наполнялись водой и обращались в целые реки, но затем также быстро и высыхали.
Я работал на различных приисках и зарабатывал очень хорошо. В Каллао, городке, лежащем близ приисков, я познакомился с двумя джентльменами — Веном и Канноном, которые убедили меня принять участие вместе с ними в охотничьей экспедиции на Ярру-Ярру, к одному знакомому скваттеру.
Мы были уже недалеко от цели нашего путешествия, как во время одной ночной стоянки пропал наш багажный мул. Вен и Каннон отправились на его розыски, я же остался их ожидать. Но проходил час за часом, а мои спутники все не возвращались. Теперь я уже раскаивался, что остался их ожидать. Дело в том, что дом скваттера должен был находиться не более, чем в пяти милях от нашей стоянки. Очень возможно, что мои спутники уже там и ждут меня. От скуки я пошел прогуляться.
Я вышел на какую-то тропинку, которая привела меня на берег реки. Это была Ярра-Ярра. Весь берег был покрыт богатой растительностью. День был очень жаркий, и я почувствовал значительное облегчение, укрывшись в тени от палящих лучей солнца.
Я не хотел отправляться к сквапсру один, без Кан-нона, так как не был знаком с ним.
На берегу реки я почувствовал себя необычайно хорошо. Серебристые струи Ярры-Ярры текли передо мной. Мягкий ветер время от времени нежно обвевал мое лицо. Я задумался.
Ужасный крик осла вывел меня из задумчивости. Животное было недалеко, и, следовательно, я был очень близко от жилья скваттера. Я медленно стал пробираться вперед через кустарники. Вдруг пронзительный женский голос заставил меня вздрогнуть. Голос раздавался с берега реки, из-за кустов. Я быстро пошел вперед, пробираясь через кусты, и вышел на открытый берег реки.
Я увидел молодую девушку, готовившуюся броситься в реку. Мое внезапное появление заставило ее переменить решение. Обернувшись ко мне и указывая на реку, она тем же отчаянным голосом крикнула:
— Спасите ее! О, спасите ее!
Взглянув по указанному направлению, я увидел маленькую девочку, барахтавшуюся на поверхности воды. Течение быстро уносило ее. В следующее же мгновение я был в воде с ребенком в руках.
Берег реки на довольно значительном расстоянии был высок и крут. После двух или трех неудачных попыток выбраться на берег, я решил спуститься вниз по течению.
Молодая девушка, видя мои неудачные попытки, несколько раз пыталась броситься в воду, чтобы помочь мне. Но так как помощи она оказать не могла, а, напротив, мне пришлось бы заняться спасением двоих, я строгим голосом приказал ей не бросаться в воду. Спустившись вниз по течению, я, наконец, выбрался на берег и передал спасенного ребенка девушке.
В продолжение некоторого времени все внимание девушки было обращено на спасенного ребенка. Она проявила столько нежности и трогательной любви к маленькому существу, что я невольно вспомнил Ленору. Девушке было около шестнадцати лет. У нее были золотистые волосы и необычайно изящная и грациозная фигура.
Когда она немного успокоилась, то стала в трогательных словах выражать мне свою благодарность за спасение жизни ее сестры.