Он мог бы сделать, не отвлекаясь. Искушения. Все, но постоянные насмешки, однако ненамеренно, его менее цивилизованных себя.
Экономка, миссис Креншоу-Кренни как он всегда называл ее-покраснела жизнерадостно, когда он улыбнулся и назвал ее этим старым прозвищем. Кроме Ретфорда и Милборна, не было никаких других, которые работали в прошлом, когда он жил тут.
Наконец, они дошли до конца длинной линии. После последнего, кладовоя горничная было покраснела и кротко поклонилась, Ретфорд, который следовал за ними, излучал одобрение.
Ройс прошел к обеденному столу и сел на место своего отца.
Теперь к этому факту, он должен привыкнуть.
Джефферс и Минерва сидели от него слева; это было обычным положением. Он вспомнил необходимость создания расстояние между ними, вспомнил свой вопрос о персонале, но она оставила свои бумаги на наверху. К счастью, как только блюда были установлены перед ними и лакей снял кришку , она спросила: “Единственное, что мы-Ретфорд, Милборн,Кренни, и я-хотим знать ,кого вы хотите взять себе в услужение. Деликатный вопрос. “ У меня есть камердинер Тревор. Он был со мной раньше”. Глядя вперед, она прищурилась. “Он моложе вас, и легче пару килограмм, по крайней мере такой он был.”
Разумное, краткое описание Тревора.
Она взглянула на Ретфорда, он стоял сзади Ройса ; дворецкий кивнул, показывая, что он тоже вспомнил, Тревора.
“Это хорошо, поскольку я сомневаюсь, что Уолтер, слуга вашего отца, подойдет. Тем не менее, у нас остается вопрос, что делать с Уолтером-он не захочет оставить Волверстон или услуги семьи.
—”Предоставьте это мне.” Ройс давно научилися ценнить опыт. “У меня есть идея для положения, которое могло бы подойти ему”.
“Да?” Она посмотрела на него вопросительно, но когда он не ответил, , и вместо этого обслуживал себя она нахмурилась, потом спросила: «Генри все еще ваш грум?”
Он кивнул. “Я уже говорил с Милборном Генри должен прибыть завтра. Он будет оставаться моим личным грумом. Другой присоединиться к хозяйству,это будет Хэндли. ” Он встретил взгляд Минервы. “Мой секретарь.”
Он задавался вопросом, как она отреагирует на такие новости. Несколько к его удивлению, она просияла. “Отлично. Это освободит меня иметь дело с вашей корреспонденции “
“Действительно”. Хороший первый шаг в ее повседневной сфере деятельности. “Кто имел дело с корреспонденцией моего отца?”
“Я . Но там столько контактов, пересекающих рабочий стол герцога , я должена присутствовать как хозяйка дома, если мы примем больше, будут проблемы. Как бы там не было, некоторые вещи, часто не получаеться делать так быстро, как бы мне хотелось “.
Он с облегчением вздохнул,она действительно была готова предоставить ему переписку “Я скажу Хендли согласовывать с Вами, если у него будут какие-либо вопросы”.
Она кивнула, поглощенная очищением риса. Он наблюдал как она взяла первый кусок, увидел, как блестят ее губы-быстро посмотрел на яблоко с которого он удалял сердцевину.
Когда в следующий раз он взглянул вверх, она смотрела через стол, нахмурившись в другую сторону . Словно почувствовав его взгляд, она спросила еще не глядя на него, “Есть ли кто-нибудь еще, кого мы должны ожидать, чтобы разместить?”
Потребовалось немного времени, чтобы он уловил смысл слова “разместить” который окончательно подтвердил слабый румянец, окрасивший ее щеки.
“Нет.” Просто чтобы убедиться, что она-и Ретфорд, вполне поняли , он заявил, “У меня нет любовницы. В настоящее время”.
Он сделал ударение на “в настоящее время”, чтобы убедиться, что они поверили ему. Быстро анализируя возможные случаи, он добавил, “И если я не сообщаю Вам иначе, Вы должны действовать при условии, что та ситуация остается неизменной”.
Женщины, для него, представили определенную опасность, это-то, что он изучил, прежде чем он достиг двадцати лет. Поскольку он был наследником одного из самых богатых герцогств, его любовниц из высшего общества посещали нереальные идеи.
Его заявление подстегнуло любопытство Минервы, но она лишь кивнула, все еще не встретившись с ним взглядом. Она закончила есть рис, и отложила фруктовый нож.
Он встал из-за стола. “Мне нужен список управляющих и агентов для любых и разных свойств”.
Она встала, когда Джефферс отодвинул ее стул. “У меня есть подготовленный список, -я оставила его на моем столе. Я принесу его в кабинет “
—”Где вы поселились?”
Она взглянула на него, когда они направились к лестнице. “В утренней комнате герцогини”.
Он ничего не сказал, но шел рядом с ней вверх по лестнице в сторожевую башню к комнате, которая, в течение многих веков, была утреней. Окна комнаты смотрели на розарий с южной стороны и на запад от сторожевой башни.
Следуя за ней в комнату, он остановился сразу за порогом. В то время как она пошла к бюро у стены, он оглядел комнату в поисках присудствия вещей его матери. Он увидел гобелеы в виде подушкек которые она любила делать, лениво брошених на диван, но кроме этого комната содержала ещё несколько намеков на ее присудствие. Комната была светлая, женская, с двумя вазами свежих цветов, наполняя воздух пряным ароматом.
Минерва повернулась и пошла к нему, просматривая ряд списков. Она была такой живой, такой надежной,
и теперь, он сомневался, что любые призраки могли задержаться рядом. Она подняла глаза, и посмотрела на него хмурым взглядом. Глянула на двойной диван, единственное место, где они могли бы сидеть, потом повернулась к нему лицом. “Мы рассмотрим их по пути в кабинет.”
Ей было неуютно с ним в своей комнате. Но она была права; кабинет был более подходящим местом. А главное, там был письменный стол, за которым он мог спрятать его сильную реакции на нее.
Отступив в сторону, он пропустил ее вперед. Он следовал за ней вокруг галереи, но, обнаружив, что его глаза остановились на ее плавно покачивающихся бедрах, он ускорил шаг, чтобы идти рядом с ней.
Как только они расположились в кабинете,- твердо в ролях герцога и хозяйки-он направился за ее списками его распорядителей и агентов. Изучяя подробности он считал полезным знать - в дополнение к фамилии и должности, физические характеристики и ее личное мнение о каждом человеке. Сначала она заартачилась относительно последнего пункта, но когда он настоял, то доказал свою точку зрения в исследование характера каждого должностного лица.
Его воспоминания о ней в прошлом не были потробны,
то, что он имел, было впечатлением от сугубо деловой женщины, несклонной к театральности или полетам фантазии, девушка твердо стояла на ногах. Его мать слепо доверила ей, все, что ему известно, он знал от отца. И его отец никогда не доверял легко, не больше, чем он. К тому времени, когда они достигли конца списков, он был убежден, что он тоже может доверять ей. Это было огромным облегчением. Даже держа ее на физическом расстоянии, он нуждался в ее помощи, чтобы пройти через следующие дни, возможно недели.
Возможно даже месяцы. Знание того, что ее привязанность лежат твердо с герцогством - и таким образом с ним как с герцогом -было утешительным и обнадеживающим. Почти как если бы он мог доверять ей, чтобы защитить его спину. Что было определенно странным понятием для человека, как он, чтобы у него были женщины. Особенно леди, как она. Неосознанно, подчеркнув его заключения, вновь собрала разбросанные бумаги, оставляя те, которые он бы выбрал, она заколебалась.
Когда он поймал ее взгляд и приподнял бровь, она сказала, “Деловой человек Вашего отца - Кольер-не тот что из Кольеров, Кольер и Ваиттикомбл, а их кузен.
Он смог понять ее тон. “Кому Вы не доверяете”.
“Не столько не доверяю, так как нет уверенности, что он знает все, об управлении деньгами.Видит небо, я не знаю, но я видела, прибыли от инвестиций герцогства, и они не производят впечатления. Я получаю значительно более высокий доход от своих средств, которые вложены в другую фирму.”
Он кивнул. “У меня есть свой собственный деловой человек в городе, Монтегю . Он действительно получает впечатляющую прибыль. Я прикажу ему связываться с Кольером и взять книги, затем возьму на себя управление”.
Она улыбнулась. “Отлично.” Она перевела взгляд на списки перед ним. Если я Вам не нужна ни для чего больше …?”
Он пожалел, что не сделал этого раньше, но он должен был знать, и она была единственной, кого он мог бы спросить. Он сосредоточился на перо в руке-перо его отца. “От чего мой отец умер?”
Она замерла. Он не смотрел, но ждал; он чувствовал, что она приводит в порядок свои мысли. Потом она сказала: “У него был приступ. Он чувствовал себя ранее прекрасно -мы встретились за завтраком-потом он пошел в библиотеку, как он всегда делал в воскресенье утром, чтобы прочитать новости.
Мы не знаем, когда случился приступ, но когда он не звонил , как он неизменно делал, повар послал Джефферса проверить. Джефферс нашел его лежащим на полу за своим столом. Он пытался добраться до колокольчика, но упал “.
Она сделала паузу, затем продолжила, “Ретфорд вызвал меня. Я оставалася с Вашим отцом, в то время как они послали за доктором и сделали носилки, чтобы нести его в его комнату. Но он не продержался долго”.
Ройс посмотрел на нее. Ее взгляд был рассеяным . “Вы были с ним, когда он умер?”
Она кивнула.
Он посмотрел вниз, повернул ручку в пальцах.
“Он говорил что-нибудь?”
“Он был без сознания, пока совсем близко к концу. Затем он пошевелился, и спросил о Вас.”
Обо мне?” Он взглянул вверх. “Не о моих сестрах?”
“Нет, он забыл. Он думал, что Вы были здесь, в Волверстонe. Я должна была сказать ему, что Вас нету ”. Она перевела взгляд на него. “Он скончался вполне мирно - если он страдал от боли, это было, прежде чем мы нашли его”.
Он кивнул, не встречаясь с , ее взглядом. “Спасибо.” Спустя мгновение, он спросил, “Вы сказали другим?”
Она знала, кого он имел в виду-внебрачных детей отца.
Девочки находятся в однойм из поместей, так,что я отправила письма вчера. Кроме О’Лолина, которому я дала знать; мужчины вне досягаемости, я напишу письма, как только мы узнаем завещание, вы можете подписать их.” Она посмотрела на него. “Или Хендли мог бы это сделать, если вы хотите.”
Нет. Я был бы благодарен, если бы вы справились с этим. Вы знаете, их-Хэндли нет. Но оставьте О’Лолина мне. Я не хочу начинать загадочно терять овец”.
Она поднялась. “Он не сделал бы это, не так ли?”
“Сделал, если нет ничего другого, чтобы получить мое внимание. Я буду иметь дело с ним”.
“Очень хорошо. Если больше нет ничего, что Вам от меня нужно, я начну планирование похорон, поэтому, как только ваши сестры прибудут, мы можем приступить без промедления”.
Он сухо кивнул. “Боже,пожалуйста”.
Он услышал мягкий смешок, как она скользнула к двери. Тогда она ушла, и он мог, наконец, сосредоточиться на взятие бразды правления герцогством.
Он провел следующие два часа, перебирая ее списки и примечания, которые он сделал, затем написал короткие письма небрежным почерком; он был готов встречать Хендли.
Джефферс оказался неоценимым, зная, самый быстрый маршрут как добраться до каждого угла го владений; оказалось, что ему нужен личный лакей в конце концов.
Через Джефферса он договорился встретиться с упраляющим Волверстона-Фалвелом и агентом Келсо на следущее утро; оба жили в Харботтле, и поэтому должны были получить вызов.
После этого …, как только Джефферс уехал с последним из его официальных писем, Ройс очутился у окна за столом, глядя на север, в сторону Чевиотс и границы. Ущелье, через которое Коке протекала было видно здесь и там сквозь деревья. Поток сокращался на крутом берегу, и был направленый к мельнице замка,только шиферная крыша мельницы была видна из кабенета. После мельницы речка расширилась в декоративный поток, серию бассейнов и водоемов, замедляющих поток падения, пока это не текло мирно в большое искусственное озеро к югу от замка.
Ройс следовал за линией потока, его пристальный взгляд, остановился на последнем бассейне, прежде чем вид скрывался северным крылом замка.
В его голове, он продолжал линию вдоль берега, где поток достиг озера, и дальше вокруг западного берега … туда, где холодильник стоял в стороне от берега, скрытый ивовой рощей. Он постоял немного ,больше чувствуя, чем размышляя. Затем, приняв неизбежное, он повернулся и пошел к двери. Выйдя, он посмотрел на Джефферса.
“Я собираюсь на прогулку. Если мисс Честертон будет искать меня, скажите ей, что я увижу ее за ужином.”
“Да, Ваша Светлость.”
Он развернулся и пошел. Он предположил, что привыкнет к форме обращения, все же … она, как предполагалось, не походила на это.
Вечером, было блаженно тихо, хотя он почувствовал, как-будто затишье перед бурей;после ужина, сидя в библиотеке, наблюдая, как Минерва вышивает, Ройс мог ощутить давление здания.
Осмотр тела, лежащего в холодильнике не изменило ничего. Его отец был уже в возрасте, но он узнал того самого человека, который изгнал его-своего единственного сына в шестнадцать лет, того же самамого человека, от которого он унаследовал имя, титул и поместье, его рост и безжалостный характер, и многое другое.
Однако, характер и темперамент, создает сам человек;
глядя но мертвое лицо отца,суровое даже после смерти, он задался вопросом, насколько отличались они меж собою. Его отец был безжалостным деспотом; в глубине души, и он тоже.
Сидя в большом кресле перед камином,в котором маленький огонь горел несоответственно ярко, потягивая превосходный виски который налил ему Ретфорд , он сделал вид, что древняя, роскошная и все же удобная обстановка расслабила его.
Даже если бы он не чувствовал бури в душе, присудствие его хозяйки дома в той же самой комнате гарантировали, того, что он не мог бы расслабиться.
Его глаза, казалось, были неспособны оторваться от нее ни на минуту; его пристальный взгляд снова возвращался к ней, когда она сидела на шезлонге, смотря на рукоделие, отблески камина золотили ее зачесанные вверх волосы и бросали розовый блеск по ее щекам, он снова задался вопросом о странности беспокоющего его факта, что она старалась не привлекать его, в то время как он каждый мыслью, которую он имел, все более и более зацикливался на ней. Самонадеянность , в его случае, была не чем иным как правдой. Большинство дам находило его привлекательным; он обычно просто выбирал из тех, которые предлагают себя, поманит пальцем, и та леди была его, так, долго, как он хотел.
Он хотел свою хозяйку дома с силой страсти, которая удивила его, и все же ее незаинтересованность препятствует ему обладать ею. Он никогда не преследовал женщин, он активно обольщал их, и теперь не намеривался этого начинать.
Переодевшись к ужину-мысленно поблагодарив Тревор который предвидел необходимость сделать это-он вошел в гостиную, вооружившись списком вопросов и ответов предназначенных, чтобы отвлечь их обоих.
Она была рада , заполняя минуты, прежде чем Ретфорд вызвал их в столовую, затем продолжая трапезу, напоминала ему о местных семьях, высшем обществе и дворянстве, описала изменения в местном обществе, кто был теперь основными законодателями мнений, какие семьи уже канули в лету.
Не то, чтобы многое изменилось; с незначительными изменениями, все еще преобладала его предыдущая точка зрения на эту часть мира.
Когда Ретфорд убрал со стола, она поднялась, намереваясь оставить его в одиночестве со стакан портвейна. Он решил вместо этого следовать за нею в библиотеку и взять виски, которое его отец держал там. Продлевая мучения, будучи в ее присутствии, но он не хотел быть в одиночестве.
Когда он прокомментировал ее использование библиотеки вместо гостиной, она сказала ему, что после смерти его матери, его отец предпочел, чтобы она сидела с ним там … внезапно вспомнив, что это был он, а не его отец, идущий около нее, она остановилась. Прежде чем она смогла спросить, предпочитает ли он больше гостинную, он сказал, что не имеет значение и пошел за ней.
Вернувшись в библиотеку, они сели, в то время как Ретфорд принес виски, он спросил о лондонском доме.
Эта тема не заняла много времени ; кроме необходимости заново продумать про наличие дворецкого Гамильтона,который должен опять занять эту должность, все остальное было, как он предпологал.