— Это ложь! — закричал Маттерн.
— Вы должны отказаться от ваших фокусов, Мейсон,-—сказал Бартер.— Я разговаривал с Эмери Болусом. Это правда, что он продал личные акции. Полагаю, он вправе был сделать это, но он ничего не знает пи о каких десяти тысячах долларов, так же как не знал, что Тидингс был мертв в момент совершения сделки. Вам придется давать объяснения.
— А Болус,— холодно продолжал Мейсон,— консультировался со своим адвокатом. Болус знал, что по закону о корпорациях сделка аннулируется, если основной ее участник мертв к моменту ее совершения. Я действовал как представитель Бирл Гейлорд. Маттерн действовал как агент Тидингса, который является опекуном Бирл Гейлорд. Болус настаивает на законности сделки, и он обещал дать Маттерну крупную сумму, если тот будет держаться за свою версию. Это дает Болусу возможность оставить деньги Тидингса у себя, хотя его акции, возможно, ничего не стоят.
— Это попытка извратить факты,— холодно парировал прокурор,— но, к несчастью, факты говорят не в вашу пользу.
— Хорошо,— сказал Мейсон,— Подойдем к делу с другой стороны. Как насчет вас, миссис Тамп? Вы ведь наняли меня представлять интересы Бирл Гейлорд. Вам известно, когда вы пришли ко мне. Когда это было? Надеюсь, вы помните?
— Я обратилась к вам во вторник утром. Полагаю, это было около десяти часов утра. Но вы знали, что я обращусь к вам и что вам придется представлять интересы Бирл Гейлорд.
— Бог мой, откуда я мог знать это? Я же не телепат!
— Вы знали это от Роберта Пелтхема,— сказала она.— Вы поддерживали с ним связь с самого начала. Вы не станете отрицать, что Роберт Пелтхем был у вас и предложил защищать его интересы в понедельник вечером?
— Что заставляет вас думать, что это так? — спросил Мейсон.
— Он сам сказал мне...
.— Не отвечайте на этот вопрос,— перебил ее Барrep.— Мы здесь не для того, чтобы снабжать мистера Мейсона удобной для него информацией.
— Какова цель этой беседы? — невинно поинтересовался Мейсон.
— Я хочу, чтобы вы поняли: мой долг — выдать ордер на ваш арест по обвинению в преступном сговоре и соучастии в преступлении.
— В каком преступлении?
— В убийстве Альберта Тидингса!
— Понимаю,— холодно сказал Мейсон.— И с кем же я был в сговоре?
— С Робертом Пелтхемом.
— О, так теперь оказывается, что он убийца? — спросит Мейсон.
— Вы знаете это.
— Откуда?
— Он сказал вам это ночью в понедельник или рано утром во вторник. Вы устроили алиби Пелтхему и его любовнице. Чтобы сделать алиби весомым, вы настаивали, что Тидингс утром во вторник был жив, и хотели доказать, что он был убит лишь во вторник днем. Все свидетельствуют об этом, Мейсон. Улики против вас, так же как и заявление Маттерна. Я чувствую, что мой долг—арестовать вас, если вы не докажете, что не виновны.
— А как я могу убедить вас? — развел руками Мейсон.— Мне не разрешается задавать свидетелям вопросы. Я не могу узнать, что известно вам. Вы связали меня по рукам и ногам.
— Нет. Если вы не виновны, вам незачем устраивать свидетелям перекрестный допрос. Вы можете просто сделать правдивое и откровенное заявление.
— Я не могу этого сделать.
— Почему же?
— Потому что это нарушит доверие моего клиента.
— Вы отказываетесь признать, что Роберт Пелтхем был у вас после полуночи в понедельник?
— Я не дам вам никакой информации, которая может повредить моему клиенту.
— В таком случае считаю беседу законченной,— сказал прокурор.— У меня есть доказательство, свидетельствующее о любовной связи Пелтхема с женой Тидингса. И Тидингс отказался дать ей развод. Из-за этого он был убит.
— Когда?
— В четверть двенадцатого в понедельник.
Мейсон некоторое время курил.
— В четверть двенадцатого...— задумчиво повторил он.
— Да.
— Кто-нибудь слышал выстрел?
Сначала казалось, что Бартер не собирается отвечать на вопрос. Потом он взял трубку.
— Мисс Адель Гастингс здесь? Отлично! Я хочу, чтобы ее вызвали следующей... И Пола Дрейка. Отлично, пусть он подождет. Сначала мисс Гастингс.
— Четверть двенадцатого,— пробормотал Мейсон.— Этого я понять не могу. Время смерти не совпадает с фактами, которыми я располагаю.
— Когда же, по-вашему, наступила смерть? — спросил Бартер.
— Около половины десятого,— решительно заявил Мейсон.
— В понедельник вечером?
— Да.
— Я еще сам не убежден, мистер Мейсон,— замялся Бартер.— Есть один свидетель, которого я лично хочу выслушать, прежде чем сделать окончательный вывод.
— Этот свидетель слышал выстрел?
— Этот свидетель видел, как произошло убийство,— холодно ответил прокурор.— Он узнал в убийце Роберта Пелтхема. Он действительно видел убийцу. Я разговаривал с ним по телефону. Однако у меня нет еще показаний, подписанных им.
— Тогда мне нечего добавить,— спокойно сказал Мейсон.
— Вы должны сказать мне, каким образом вы определили, что смерть наступила около половины десятого?
Мейсон покачал головой.
— Отлично,— сказал Бартер.— Я дам своим людям соответствующий приказ и ордер на ваш арест, мистер Мейсон. Простите, но повторно предупреждаю вас, что ваши методы доставят вам крупные неприятности.
— Я могу быть отпущен под поручительство?
— Я предъявлю вам обвинение в соучастии в убийстве первой степени!
— А сейчас вы не готовы его предъявить?
— Буду готов через час.
— Но пока я еще не арестован?
— Я не собираюсь арестовывать вас без ордера.
Мейсон встал, бросил окурок в пепельницу и сказал:
— Большое спасибо вам за то, что вы позволили мне принять участие в таком интересном разговоре.
— Жаль, что вы не нашли достаточно убедительных оправданий.
— Мне — тоже.
— Ну, я теперь не знаю, что будет с нами. Вы определенно не должны бросать Бирл Гейлорд в такой сложной ситуации,— с горечью сказала миссис Тамп.— Ей не нужен этот пакет акций.
— Боюсь, что это дело для суда по гражданским делам,—заметил Бартер.
Миссис Тамп посмотрела на Мейсона.
— Подумать только, что я приняла вас за честного юриста! — презрительно сказала она.
Мейсон поклонился.
— Примите мои сожаления, миссис Тамп.
Бирл Гейлорд зарыдала.
— Все выглядит так, будто вы все сговорились против меня. Теперь еще и деньги ухлопаны на липовые акции.
— А вы уверены, что эти акции липовые? — спросил Мейсон.
— Конечно!
— А ведь я вам этого никогда не говорил,— заметил Мейсон и, не дожидаясь ответа, вышел.
Карл Маттерн молча следил за ним. Лицо его ничего не выражало.
Глава 14
Из аптеки Мейсон позвонил в свою контору.
— Хэлло, Герти, угадала, кто это?
— Ага.
— Контора открыта?
— Ага.
— Нас никто не подслушивает?
— Нет.
— О’кей. Представь себе, что я твой приятель, и мы договариваемся о свидании.
— Я не могу вечером,— начала Герти.— Я думаю, мне придется поработать. В конторе много народа. Босс влез в какую-то историю, и тут полно детективов. Как крыс. Они даже по голове бегают... Что? Что... Я говорю с приятелем... Я что, не имею права договориться о свидании? Заткнись, мистер. Занимайся своими делами и не лезь ко мне... Хэлло, Стив... Они мешаются тут... Нет, не думаю, что сегодня сумею.
— Делла «хоронила труп». От нее слышно что-либо?
— Ага.
— Адрес?
— Ага.
— Герти, спустись вниз, из автомата, где тебя не смогут подслушать, позвони Делле и скажи, пусть захватит портативную пишущую машинку. Скажи, что я жду ее в отеле «Сент-Жермен», и как можно скорее.
— Хорошо, я сейчас спущусь вниз, нельзя же все время занимать служебный телефон. Только на этот раз не говори, что ты — мой кузен из деревни,
Мейсон усмехнулся.
— Хорошо. Действуй, Герти!
Потом он услышал, как на другом конце линии какой-то человек что-то втолковывал Герти. И снова зазвучал ее голос:
— Все в порядке, Стив, я все сделаю. Да, слушай, я, наверное, освобожусь вечером. Только ты сообщи мне адрес своего приятеля, который был с нами в прошлый раз. Его хочет видеть моя подруга. Мне нужен его адрес.
Мейсон повесил трубку, вышел из аптеки, взял такси и поехал в отель «Сент-Жермен».
Десять минут спустя появилась Делла Стрит.
— Я спешила изо всех сил. Что-нибудь серьезное, шеф?
— Очень. Они предали меня.
— Кто?
— Маттерн.
— Какое ничтожество!
— Он придумал хорошенький рассказ.
— Про себя?
— И про меня — тоже. Сговорился с Болусом. Тот без борьбы не хочет возвращать деньги.
— Что мы будем делать?
— Засвидетельствуем свое почтение Смиту, который зарегистрировался в этом отеле. Однако не надо, чтобы он знал, что мы пришли.
— О’кей. Вы хотите найти его номер?
— Да.
Делла протянула руку.
— Дайте десятицентовик.
Мейсон протянул ей монету, и она, войдя в телефонную будку, набрала номер клерка.
— Хэлло, говорят из Парижского кредитного банка. Мы перевели мистеру Херкимеру Смиту деньги и хотим знать, получил ли он их.— Через несколько секунд она, поблагодарив, повесила трубку и вернулась к Мейсону, возбужденная и довольная.
— Порядок, шеф. Он в номере 409.
— Одну минуту.— Мейсон вошел в кабину и набрал номер Детективного агентства Дрейка.
— Говорит Мейсон. Мне срочно нужен ваш сотрудник с бандитским видом. Побыстрее. Пошлите его в отель «Сент-Жермен», в номер 409. Я буду там. Пусть постучит двумя пальцами, чтобы я знал, что это ваш человек. И пусть помалкивает, пока я не скажу, что надо делать. Ясно?
Он положил трубку, вышел из кабины и взял Деллу под руку.
— Пошли.
Они молча дошли до лифта, молча поднялись на четвертый этаж и подошли к двери номера 409. Мейсон постучал.
— Кто там? — раздался тонкий голос Фрила.
— Горничная с полотенцами,— ответила Делла.
Дверь отворили, и Мейсон резко шагнул вперед. Они
с Деллой вошли в номер, не обращая внимания на испуганного Фрила.
— Хэлло, сосунок,— сказал Мейсон,— как ты относишься к газовой камере? Делла, взгляните, нет ли кого-либо в ванной. Садись, молокосос, дай взглянуть на тебя.
Мейсон заглянул в чулан, Делла-—в ванную. Затем они сели к столу. Делла поставила на стол пишущую машинку и вложила в нее два листа бумаги.
— Ну что, козел,— продолжал Мейсон,— боишься? Лично я не думаю, что ты виновен, но ты всегда был молокососом. Ничего, и на твою шею найдется веревка.
— О чем вы говорите? — пробормотал Фрил.
Мейсон не спеша достал сигарету, размял ее и со смаком закурил.
— Плохие дела, Фрил. Ты никогда ничего не смыслил в красивой игре. Очень плохо.
— Я не знаю, о чем вы говорите.
— Садись,— усмехнулся Мейсон.— Ты не знаешь, о чем разговор? Это плохо для тебя, Фрил. Ты влез в игру, не зная правил, а когда кто-то подсказал, что твой ход, ты и высунулся... Скверно, очень скверно...
— Вы не должны запугивать меня,— запротестовал Фрил.— Один раз вам это удалось, но второй — не удастся.
— Тебе придется простить меня, если я применю кое какую технику. Лично я считаю, что юрист должен уметь делать все.
— Вы с ума сошли!
— Не надо разговаривать таким тоном, Фрил. Через тридцать дней твоей защитой станет только безумие. Доктора соберутся вокруг тебя, чтобы проверить, симулянт ты или нет. А пока не надо упоминать о таких вещах всуе.
Видишь ли, Фрил, в этом деле слишком много алиби. Некоторые из них просто великолепны. Но алиби остаются, а времена меняются.
Ты хороший парень, но у тебя непомерный аппетит к деньгам. Ты жаден до денег, ты без ума от них. Ты потратил на них годы и теперь не можешь работать. Это смешно, Фрил: безопасность — для тебя!
У Фрила дрожали руки, но он молчал.
— Итак, тебе предложили деньги в обмен на клятву, что ты видел, как совершилось убийство. Тебе сказали, что Пелтхем мертв и что он никогда не сможет опровергнуть твое обвинение. И ты согласился взять деньги и показать, как ты видел, что Пелтхем совершил убийство. Ты ошибся в одном: убийца никогда не хотел, чтобы убийство приписали Пелтхем у. Однако ты еще ничего не получил, Фрил. Вероятно, и не получишь. Но у тебя есть реальная возможность попасть в газовую камеру. Знаешь, это очень безболезненная смерть.
С недельку ты поболтаешься на свидетельском месте, будешь даже «звездой» среди свидетелей, потом Пелтхем докажет свое алиби — и твоя судьба решена. Окружной прокурор не выпустит тебя.
— Пелтхем мертв,— упрямо сказал Фрил.
Мейсон засмеялся.
— Это ты думаешь, что он мертв. Из-за простреленного пальто. А он просто имитировал бегство. Женщина, которую он любит, замешана в этом убийстве, а Пелтхем не хочет ничего объяснять. Вот и все.
— Я никому ничего не говорил.
— О да-да! Ты капнул прокурору, а он сказал репортерам.
— Вы снова обманываете меня.
— Ты так считаешь? Подумай как следует! Эх ты, бедолага! Сиди и шевели мозгами. Альберт Тидингс был убит, когда сидел в своей машине и ждал, пока кончится дождь. Он умер не сразу. Его нашли без сознания в половине двенадцатого, отвели в дом миссис Тидингс, уложили в постель, и только потом он умер. У него в кармане лежал револьвер 32-го калибра. Он им не воспользовался. Очевидно, и не пытался его вытащить. На платке в пальто были следы губной помады.
Тидингс узнал о. Пелтхеме и своей жене. Если бы к его машине приблизился Пелтхем, Тидингс убил бы его. Тогда на его платке не было бы следов губной помады. Если ты только пораскинешь мозгами и на минуту задумаешься об этих следах, ты многое поймешь. Кто его поцеловал? Его жена? Она ненавидела его. Нет, Фрил, есть только одна женщина, которую он мог поцеловать или которая могла поцеловать его. Он поцеловал эту женщину, потом его пристрелили. Подумай об этом.
Фрил стиснул руки. Мейсон зевнул.
— Вот и вся игра. Мы живем своими крохотными жизнями, и они нам кажутся важными. Но увы... Теперь твою фамилию возьмет себе государство, а взамен выдаст тебе номер. Оно подарит тебе новый костюм. Тебя проводят в газовую камеру, на пятнадцать минут оставят одного. Не бойся, Фрил. Мы только думаем, что нужны в жизни, а на самом деле мы лишь шестерни в огромной машине.
Фрил молчал.
— Видит Бог, ты виноват,— продолжал Мейсон.— Ты знаешь, почему Тидингс не воспользовался своим револьвером. Он стрелял, но ты подменил револьвер, Фрил. Ты один в ответе за то, что случилось. И ты заплатишь за это.
Мейсон посмотрел на часы.
— Осталось три минуты, я ухожу. Когда я закрою дверь, тебе уже поздно будет спасать свою хилую шею. Я — твой последний шанс, Фрил.
— Вы не сможете пришить мне это дело, Мейсон,— забеспокоился Фрил.— Не сможете. Я ни в чем не виноват.
Адвокат засмеялся.
— Ты дурак, Фрил. Ты же признался, что видел, как
было совершено преступление.
Мейсон снова взглянул на часы.
Дверь неожиданно открылась, и в номер вошел мужчина, захлопнув ее за собой. Два пальца он приложил к голове.
Мейсон вскочил.
— О, капитан! Давненько я вас не видел. Я думал, что арестовывать его придет Голкомб. Вижу, вы сами решили провернуть это дело.
— Да,— рявкнул громовым голосом визитер.— Я сам хочу сделать это.
— Послушайте, капитан,— торопливо заговорил Мейсон.—Этот человек — кролик. Он —крыса. Он бедный, забитый шантажист. Но мне не нравится видеть эту крысу на веревке. Я думаю, он готов сказать правду. Если он скажет правду, я попытаюсь спасти его шею. Мой секретарь с машинкой, и она запишет все, что он скажет. Капитан, разрешите сделать это... будьте человеком.., дайте ему всего шестьдесят секунд. А? Ради меня...
Детектив вздохнул.
— Хорошо. Только ради вас.
Мейсон повернулся к Фрилу.
— Ну, молокосос, живее!
— Хорошо,— дрожащим голосом пролепетал Фрил,— я признаюсь... А если я признаюсь, вы спасете мою шею?
Мейсон кивнул.
— Вы обещаете?
Снова кивок.
— Что я должен делать?
— Диктуйте ей, а потом подпишетесь.
Фрил тяжело вздохнул.
— Все началось с того, что я пытался шантажировать Альберта Тидингса. Я хотел продать ему информацию, а потом...