— Я сам предложил мистеру Люфтусу пригласить своего адвоката.
— И я здесь,— холодно парировал Гантен.— Продолжайте.
— К несчастью, существуют различные мнения о времени смерти Тидингса,— продолжал Мейсон.
— Какое отношение это имеет к продаже акций? — взорвался Люфтус.— Мы не имеем сведений...
— Мистер Люфтус! — перебил его Гантен.
— Возможно, это имеет отношение к акциям. Насколько я знаю, передача состоялась через секретаря мистера Тидингса. Тидингс покинул свою контору до заключения сделки. Он выступал в этой сделке в качестве опекуна.
— Какое это к нам имеет отношение? — спросил Гантен.
— Самое прямое. Медицинский эксперт утверждает, что мистер Тидингс не мог быть жив после десяти часов утра во вторник.
— Ерунда! — возразил Люфтус.— Его секретарь виделся с ним после этого времени и разговаривал с мистером Тидингсом по телефону после заключения сделки. Это все только ваши домыслы!
— Его секретарь мог ошибиться,— заметил Мейсон.
— Чушь! — бросил Люфтус.
— Очевидно, мистер Мейсон,— вмешался Гантен,— вам не приходит в голову, что врач тоже мог ошибиться.
— Я готов согласиться с вами в этом,— кивнул Мейсон.— Но вы не согласны с тем, что секретарь Тидингса мог ошибиться.
Гантен внимательно посмотрел на Мейсона.
— И вы считаете, что, если Тидингс был мертв в то время, как секретарь совершал сделку, часть ответственности ложится на моих клиентов?
— Эта «часть» стоит пятидесяти тысйч долларов.
— Боюсь, мистер Мейсон, что ваш официальный опыт основан только на чисто технических вопросах судопроизводства.
— Лучше оставьте в покое мой официальный опыт и перейдите к делу.
— Очень хорошо.— Гантен повернулся к Люфтусу.— Здесь абсолютно нет ничего противозаконного, мистер Люфтус. Даже если Тидингс был действительно мертв в момент заключения сделки, это не налагает на вас никакой ответственности.
По закону смерть опекуна означает вакансию, которую только по решению суда может занять другой человек. Пока будет произведена соответствующая замена, представитель покойного опекуна управляет собственностью... Нет сомнения в том, что мистер Маттерн действовал по инструкциям, полученным от мистера Тидингса и с его согласия. Так что к вам не может быть предъявлено никаких претензий.
Люфтус улыбнулся.
— Вот видите, мистер Мейсон, мистер Гантен специалист в подобных делах. Он специалист по контрактам.
— И контрактным отношениям,— добавил Гантен.
— Это прекрасно,— заметил Мейсон.— А как у вас обстоит дело с Законом о посредничестве?
— Я специализировался также и по этому закону.
— Тогда, может быть, вы мне ответите, как этот закон трактует подобные дела?
— Подобных дел этот закон не трактует вообще,— покровительственно пояснил Гантен.— Мои клиенты действовали как маклеры. Это определенное положение предусмотрено законом. Они действовали как посредники...
— Забудьте об этом,— перебил его Мейсон.— Я говорю о Маттерне.
— О Маттерне? — удивился Гантен.— А он-то что сделал?
Мейсон улыбнулся.
— Вы забыли о Маттерне. Вы принимали Маттерна как агента Тидингса. Он и был им. Но поскольку Тидингс умер, это его положение автоматически аннулируется законом. Правовое положение агента, нанятого работодателем, немедленно прекращается после смерти работодателя.
— Чепуха! — Люфтус бросил быстрый взгляд на Гантена.— В чем дело, Гантен?
— Это вас ни к чему не приведет, мистер Мейсон,— сказал Гантен.— Соглашение заключается между двумя сторонами. Маттерн был только инструментом, который использовала одна сторона, и Тидингс дал ему определенные инструкции. Если вы изучите Закон о посредничестве, мистер Мейсон, вы найдете пункты, которые разрешают подобные сделки.
— Ну что ж,— парировал Мейсон,— а вы можете изучить «Комментарии к законам». Например, на страницах 809—310 приводится подобный пример использования Закона о посредничестве. Обращаю ваше внимание, в частности, на следующее:
«П. купил акции и поручил А. продать их. За два часа до истечения срока сделки, пока А. продавал акции Т., 77. умер. Поручение А. аннулировано».
«П. нанял Н., маклера, для того чтобы купить пакет в 10000 акций на имя А., но на деньги Т. П. умер, но никто этого не знал. А. купил акции после смерти П. А. не имел на это права».
Гантен нервно дернулся в кресле, стараясь избежать взгляда своего клиента.
Дверь снова распахнулась, и в кабинет вошел невысокий полный мужчина лет пятидесяти.
— Доброе утро, мистер Люфтус! Доброе утро! — кивнул он Гантену и Мейсону.
— Мистер Гантен, мой официальный адвокат. А это мистер Перри Мейсон, который волнуется из-за сделки в пятьдесят тысяч долларов с акциями «Вестерн Проспектинг Компани»...— представил их Люфтус вошедшему.— Джентльмены, это мистер Эмери Болус, президент «Вестерн Проспектинг Компани».
Болус обменялся рукопожатиями с Мейсоном и Гантеном.
— Рад познакомиться с вами, джентльмены,— сердечно сказал он.— Что вас беспокоит в этой сделке? Она уже совершена.
— И зафиксирована в ваших книгах? — спросил Мейсон.
— Да,— после некоторых колебаний ответил Болус.
— Не отвечайте на его вопросы,— вмешался Гантен.— Разговор буду вести я. Ваши интересы и интересы моего клиента, мистер Болус, идентичны.
— Странное заявление со стороны юриста, который специализируется на законах о посредничестве и контрактах, мистер Гантен... Я не хочу сказал, что вы плохо ведете дела своих клиентов, мистер Гантен, но как раз в интересах вашего клиента помочь мне аннулировать эту сделку. В противном случае мне придется обратиться в суд, а если дело дойдет до суда, то пятьдесят тысяч долларов останутся у Болуса, а ваш клиент выплатит эту сумму из своего кармана.
Мейсон встал.
— Подождите, ребята. В чем дело? — спросил Болус.
Люфтус пояснил:
— Мейсон утверждает, что Тидингс был мертв, когда мы заключили сделку. Об этом написано в утренних газетах.
— Ну что ж, мистер Гантен,— после паузы сказал Болус,— как адвокат фирмы «Люфтус и Кейл» вы должны позаботиться об интересах своих клиентов. Лично меня не интересуют технические детали.
— Одну минуту, Гантен,— торопливо вмешался Люфтус.— Мы связаны по рукам этим делом, да? Вы слышали, что говорит Мейсон?
— Э, Люфтус, не позволяйте Мейсону нарушать наши сердечные отношения,— предостерег его Болус.
— Где пятьдесят тысяч долларов? — обратился к нему Люфтус.
— Хорошо. Давайте разберемся,— сказал Болус.— Вы утверждаете, что ваши люди могут попытаться найти эти деньги?
— Конечно,— ответил Мейсон.
— Это абсурд,— вставил Гантен. Тидингс был жив и здоров, когда заключалась сделка. Это очевидный факт.
Мейсон зевнул.
— Это не ответ на вопрос,— заметил Болус.— Имеется ли какая-нибудь возможность найти и конфисковать деньги?
— Это неплохая идея, но мы должны сами расследовать дело,— сказал Гантен.
— О, лучше сохранить статус-кво,— заявил Люфтус.
— Я не знаю, что означает «статус-кво»,— Болус перестал улыбаться.
— Оставить все как есть,— торопливо объяснил Люфтус.— Каждый защищает свою позицию.
— Моя защита основана на том, что деньги пущены в оборот.
— Не думаю, что это мудро,— заметил Люфтус,
— Почему? — Глаза Болуса блеснули.— Ваш собственный юрист сказал, что требование Мейсона абсурдно,
— Тем не менее оно существует.
— И что вы предлагаете делать?
— Мы расследуем это,— сказал Гантен.
— Валяйте, расследуйте,— сказал Болус.— Расследование— чертовски полезное дело, но не трогайте «статус-кво» моих денег. Это мои деньги. Ясно?
— Это деньги корпорации,— уточнил Гантен.
— У вас есть акции, у меня — деньги. Меня не касается, что вы будете делать с акциями, а вас не касается, что я буду делать с деньгами.
— Одну минуту,— возразил Гантен.— Вы утверждаете, что не хотите ни с кем судиться. Я думаю, это абсурд. Мы используем все наши связи, и, полагаю, в течение нескольких дней все прояснится.
— А тем временем?..— спросил Болус.
— Ну а тем временем,— ответил Гантен,— будем с интересом наблюдать, как развиваются события.
— К чему вы клоните?
— Вы будете действовать вместе с нами,
— Каким образом?
— Проводя расследование.
— Еще что?
— Если сделка будет объявлена незаконной, мы все будем вынуждены защищаться.
— Готов согласиться,— сказал Болус.— Акции — хороший способ хранения денег. Есть вещи, о которых публика еще ничего не знает. Я не волен рассказать о делах, но через шестьдесят дней акции станут гораздо ценнее. Гораздо ценнее.
Люфтус кивнул.
— В таком случае, почему же вы избавились от всех ваших акций, мистер Болус? — равнодушно спросил Мейсон.
— Я не избавлялся от них,— огрызнулся Болус.
— Сколько акций принадлежит лично вам в настоящее время? Я имею в виду акции компании, президентом которой вы являетесь.
— Это не ваше дело.
— Какая часть этих пятидесяти тысяч долларов пошла на счет корпорации?
— Это тоже не ваше дело. Я не собираюсь отвечать на ваши вопросы.
— Хорошо,—дружелюбно согласился Мейсон. — Вы не хотите отвечать на мои вопросы.— Он выпустил клуб дыма.— Насколько я понял, вы одурачили самого себя.
Гантен и Люфтус переглянулись.
— Вы на моей стороне или против меня? — спросил Болус.
— Мы не против вас,— торопливо заверил его Люфтус.
— Мой клиент имеет в виду,— уточнил Гантен,— что во многом наши интересы совпадают. Нам всем необходимо доказать, что Тидингс был жив в момент совершения сделки.
— Вы хотите сказать, что если окажется наоборот, то вы выступите против меня?
— Конечно. Если сделка будет аннулирована по той или иной причине, мы будем настаивать на том, чтобы акции вернулись к вам, а деньги — к их владельцу.
— Почему?
— Потому что мы действуем как маклеры и нам дорога репутация... Я думаю, вам стоит ответить на вопрос мистера Мейсона о том, что случилось с деньгами, и убедить его, что сделка была законной.
— Я не собираюсь никого и ни в чем убеждать,— сказал Болус.— Вам нужны были акции на пятьдесят тысяч долларов. Вы их получили. Я получил деньги.
— Лично вы? — спросил Мейсон.— Или как президент корпорации?
— Мне не нравятся ваши инсинуации.
— Единственный способ избежать их — это отвечать на вопросы.
— Я думаю, в ваших интересах ответить на вопрос мистера Мейсона,— сказал Гантен.
— Не отвечу! — рявкнул Болус,
Люфтус потер подбородок.
— Ну, я пошел,— сказал Мейсон.— Я просто хотел, джентльмены, чтобы вы знали о моих намерениях.
— Не думаю, чтобы ваша клиентка одобрила ваше поведение,— заявил вдруг Люфтус.
— Не ссорьтесь без меня, джентльмены.
Люфтус поднялся за столом.
— Чего вы добиваетесь, мистер Мейсон?
— Защищаю интересы клиента и учу уму-разуму вас.— С вежливым поклоном Мейсон покинул кабинет.
В свою контору он вернулся в хорошем настроении.
— Как дела? — спросила Делла.— Хорошо?
— Думаю, да. Я напугал этих маклеров. К тому времени, как они поймут все, о чем я сказал, мы будем знать, когда умер Тидингс. Правда, мне трудно это узнать, так как сержант Голкомб не хочет делиться своими сведениями.
— Вы имеете в виду, что они проведут расследование?
— Да. Они могут оказать давление на Голкомба и заставить его говорить. А я не могу.
— Пол Дрейк просил вас позвонить. Соединить?
— Да.
Она вызвала Дрейка, и Мейсон взял трубку.
— Слушай, Перри,— торопливо заговорил Дрейк.— В «Контракторс Джорнел» пришла девушка с ответом для тебя. Оттуда она пошла в парикмахерскую: укладка, маникюр, массаж. Там стоит мой парень. Если хочешь взглянуть на эту беби, мы можем поехать вместе, и ты увидишь ее, когда она выйдет,,
— Машина есть, Пол?
— Конечно.
— О’кей. Встретимся внизу. Машину поведешь ты — я буду смотреть.
Он повесил трубку и повернулся к Делле.
— Мы получим ответ. Возможно, его принесла та же девушка, что и первый. Поеду взгляну на нее.
— Вы думаете, что у нее вторая половина банкноты?
— Я могу подозревать в этом любого,— усмехнулся Мейсон.— Если эта девушка окажется Бирл Гейлорд, то через час мы будем многое знать.
Мейсон торопливо прошел по коридору, спустился в лифте вниз и сел в машину, где его уже ждал Пол.
— Ты надеешься узнать эту девушку, Перри? — спросил Дрейк.
— М-да... Надеюсь и боюсь этого.
— Кто она, Перри?
— Моя клиентка.
Дрейк удивленно посмотрел на него.
— Ты не знаешь в лицо своих клиентов?
— У меня большая практика,— ухмыльнулся Мейсон.
— Знаешь, Перри, это дело выглядит все мрачнее и мрачнее. Почему ты следишь за собственными клиентками?
— Ты даешь своих ребят для работы, Пол. У них; много темных карт, ну и я подбросил еще одну,
Мейсон задумчиво смотрел на дорогу.
— Еще пара кварталов,— пояснил Дрейк.— Боюсь, что не найдем там места для машины.
— Надо что-то придумать. Я должен увидеть девушку, но не хочу, чтобы она заметила меня... Дай темные очки, Пол.
— Возьми в отделении для перчаток. Может быть, это тебе поможет.
— Ты можешь описать ее? — спросил адвокат.
— Только приблизительно. Потому что мне передали описание по телефону. У нее хорошая фигура, лет двадцати восьми, брюнетка, с большими темными глазами,
Мейсон нахмурился.
— Не годится? — спросил Дрейк.
— Это зависит от цвета глаз. У девушки, которую я имею в виду, темные глаза, но лучше я погляжу сам.
— Мой оперативник, молодой парень, был готов назвать ее красавицей.
Машина свернула налево. Дрейк подал сигнал и остановился. К ним подошел его сотрудник.
— Хотите поговорить со мной?
Мейсон кивнул.
— Думаю, она скоро выйдет.
— Вы следили за ней от самой редакции?
— Да. Это три или четыре квартала отсюда. Очевидно, здесь у нее назначена встреча. Кажется, ее знают в парикмахерской. Но я еще не пробовал получить здесь информацию.
— Сделайте это после ее ухода,— сказал Мейсон.— Нет, одну минуту. Я не хочу, чтобы она узнала о слежке. Подождем.
— О’кей. Мне остаться здесь?
— Да. Вы должны следовать за машиной. Я сам прослежу за ней, но, если она улизнет от меня, вы должны узнать, куда она пойдет. Как она одета?
— Темное шерстяное платье и красный жакет с лисьим воротником, маленькая шляпка.
— Красива?
— О да, я бы сказал... Очень красива.
Дрейк подмигнул Мейсону.
— О’кей. Мы будем в машине. Вы нам укажете ее.
Они сели в машину.
— У тебя есть какие-либо соображения насчет времени смерти Тидингса, Перри?
— Думаю, что да.
— Каковы же они?
— Это не то, что думают в полиции.
— А что они думают?
— У Голкомба два варианта. Первый — что Тидингса убили в бунгало, второй — что его убили в машине и тело отвезли в бунгало.
— А ты как считаешь?
— Думаю, в него стреляли в машине, но в бунгало он вошел сам, возможно, с чьей-то помощью. Практически, он умер вскоре после того, как улегся на постель. Странно, Пол, что не нашли его ботинки.
— Что в этом странного?
— То, что их нет.
— Ну, он мог снять их перед тем, как лечь в постель.
— Умирающий не станет снимать обувь. Если ему кто-то помогал, едва ли этот «кто-то» стал бы думать о ботинках. Если, конечно, это не была женщина.
— В этом что-то есть,— согласился Дрейк.
— Полиция не нашла обуви,— продолжал Мейсон.-— Я сам ее искал, когда мы были там, но не нашел ни в шкафу, ни под кроватью.
— Но зачем она кому-то понадобилась.?
— Не знаю, но у меня есть одна идея...
— Какая?
— Обрати внимание вот на что, Пол. Врач сказал, что он умер в десять часов во вторник, но пока это трудно доказать.
— Из-за жары в комнате?
— Да, хотя это важно само по себе.
— Что ты имеешь в виду, Перри?
— Дело вот в чем, Пол. Тидингс мог добраться до дома самостоятельно. Возможно, это было днем... Но есть несколько фактов, которые заставляют меня думать иначе. Один из них — газ. Не думаю, что газ включили только для того, чтобы ускорить разложение трупа и затруднить определение времени смерти.