— Для чего же тогда?
— Его включили потому, что в комнате было холодно. Тот, кто зажег газ, хотел, чтобы в комнате стало теплее. Эго значит, что его включили ночью.
— Во вторник ночью?
— Нет, Пол, в понедельник ночью.
— В понедельник ночью?!. Но это невозможно!
— Послушай, Пол. Это было либо в понедельник ночью, либо очень рано во вторник. Человек не был мертв, когда его привезли в дом. Пятна крови свидетельствуют об этом. Кровь на постели — значит, сильное кровотечение началось, когда он уже лежал,
— Это верно,— согласился Дрейк.
— Судя по показаниям врача, это случилось в понедельник ночью, а не во вторник. Вспомни, ведь он сказал, что к десяти утра во вторник Тидингс был уже мертв.
— Но, Бог мой, Перри, ты разговаривал с ним по телефону. Его секретарь сказал...
— Откуда я знаю, что я с ним разговаривал по телефону? Я разговаривал с кем-то, кто назвался Тидингсом. Сперва я разговаривал с его секретарем.
— Но ведь секретарь сказал тебе, что он в кабинете... О, Перри, ты думаешь, секретарь солгал?
— Точно. Других вариантов я не вижу. Секретарь солгал.
— Зачем?
— Твои догадки не уступают моим, Пол. Взгляни на все это с позиций здравого смысла. Мы решили сначала, что Тидингса привезли в дом мертвым. Но он был только смертельно ранен. -Очевидно, умер вскоре после того, как его уложили в постель. Кто-то же помог Тидингсу добраться до дома, уложил его в постель, зажег газ, чтобы нагреть комнату, возможно, вышел в ванную за полотенцем, чтобы вытереть кровь, или побежал к телефону. А Тидингс тем временем умер. Этот человек растерялся и решил удрать. Чтобы запутать следствие и не дать возможности точно определить время смерти, он забрал ботинки Тидингса.
— Но зачем?
— Разве тебе не ясно? Эти ботинки — ценный ключ к разгадке.
— Разгадке чего?
— Времени смерти.
— Не понимаю,— признался Дрейк.
— Я думаю, ботинки сняли с Тидингса после его смерти, и сделала это женщина.
— Но причем тут ботинки, Перри?
— Они были грязными. Лил дождь, и следы обязательно должны были остаться. На постели нет покрывала. Это значит, что на нем тоже были- следы грязных ботинок. А это тоже ключ. Поэтому и нет ни покрывала, ни ботинок.
— Ты считаешь, что и пальто Тидингса было на нем в это время?
— Да. Тидингс приехал сам, или его привезли. Кто-то помог ему дойти до дома, пересечь гостиную и лечь в постель, а через несколько минут Тидингс умер. Кровь, грязь от ботинок и следы от мокрого пальто — все это было на покрывале. Кто-то снял с него ботинки и пальто, а потом вытащил из-под него покрывало... Пальто бросили в его машину, а машину — в таком месте, где полиция могла бы найти ее на следующий день.
И еще важнейший факт, Пол, что следы крови мы видели у самого порога. Вспомни, какой был дождь в понедельник ночью. Там цементная дорожка и цементный пол на крыльце. Я скажу тебе, почему только на крыльце были следы крови, Пол. Потому что остальные пятна смыло дождем. А оставшиеся три прикрывала от дождя крыша над крыльцом. Значит, время убийства — ночь с понедельника на вторник.
— О’кей, Перри. Ты убедил меня. Я согласен. По что это дает нам?
— Я не знаю!
— Может быть, поработать с секретарем и вытянуть из него признание?
— Это было бы логично, если бы я точно знал, в каком я положении, Пол.
— Что ты имеешь в виду, Перри?
— Откровенно говоря, Пол, я не знаю, кто мой клиент.
— Вот уж загнул.
— Да, Пол. Меня наняли для защиты женщины. И теперь я считаю, что нанят для ее защиты от обвинения в убийстве Альберта Тидингса.
— Разве это не было оговорено, Перри?
— Нет, Пол, не было. Ночью в понедельник ко мне явился мужчина. Тогда и шел дождь, сильный дождь. С ним была женщина. Мне не удалось увидеть ее лица и услышать ее голос: она была в маске и все время молчала. Мужчина принял меры предосторожности, чтобы ее не узнали, и в то же время принял меры, чтобы я узнал ее, если она обратится ко мне за помощью. Когда я опознаю ее, то получу внушительный гонорар.
Теперь ты понимаешь, в каком я положении? Конечно, когда я узнал об убийстве Тидингса, то немедленно подумал об этой женщине. Но меня наняли для работы в понедельник ночью. Убийство же предположительно произошло не раньше вторника. Когда я стал размышлять об этом деле, то пришел к выводу, что убийство Тидингса совершено в понедельник ночью. И я полагаю, что это случилось еще до полуночи.
— Пока не вижу причины, которая мешает тебе добиваться признания от секретаря Тидингса,— заметил Дрейк,— если ты уверен, что твоя клиентка — женщина.
— Потому что я не уверен, что секретарь убил его.
— О боже, Перри! Если он солгал тебе, что Тидингс у себя в кабинете, и обману/ тебя по телефону...
— Это еще не доказательство,— перебил его Мейсон.— У секретаря могла быть определенная причина желать, чтобы никто не знал об отсутствии его хозяина. Он сделал все, что мог, чтобы доказать, будто Тидингс сидит в своем кабинете. Дальше оказывается, что Тидингс убит в понедельник ночью. Подозрение падает на секретаря. Но допусти на минуту, Пол, что Маттерн не виновен в убийстве, а виновен лишь в ложном утверждении, что Тидингс находился в своем кабинете во вторник утром. Он признается, что солгал, и даст логическое объяснение причине лжи. Полиция сразу ухватится за мою клиентку и обвинит в убийстве ее. Тогда мое официальное вмешательство уничтожит единственную линию защиты.
— Что ты имеешь в виду?
— Алиби на весь вторник.
— Что заставляет тебя думать, что у нее есть такое алиби?
— Исчезнувшие ботинки и покрывало.
— Говори яснее, Перри.
— Я и так выражаюсь ясно. Не понял? Единственной причиной стремления избавиться от ботинок и покрывала является желание скрыть тот факт, что во время появления Тидингса в этом доме шел дождь. Этот человек знал: бунгало — самое последнее место, где вздумают искать Тидингса. Таким образом, человек, который все это сделал, знал, что миссис Тидингс не было в городе и что она вернется только через несколько дней. Единственное логическое объяснение: этот человек должен был уйти от меня в понедельник ночью и начать готовить алиби... Так выглядит наше положение в этом деле, Пол.
Дрейк уставился на молодую женщину, вышедшую из парикмахерской.
— Ого! Мой парень не ошибся. Я бы отдал свой голос за то, чтобы эту красотку избрали «мисс Америка».
Он взглянул на Мейсона. Юрист был необыкновенно мрачен.
— В чем дело, Перри?
— Я был готов держать пари десять против одного,, что увижу знакомую женщину. Не ожидал увидеть незнакомку.
— Да, это та, что нам нужна. Мой парень подает сигнал.
Мейсон надвинул на глаза шляпу и пригнулся.
— Следи за ней, Пол. Она может меня узнать, а я этого не хочу. Говори, что она делает.
— Надевает перчатки. Идет по тротуару... Посмотрела на машину с моим парнем... Прошла мимо... О’кей, Перри, она уходит. Дальше следить будешь сам?
— Да. И вот еще что, Пол... Присмотрись к этому секретарю, Маттерну. Узнай о нем все, особенно обрати внимание на его связь с Болусом, президентом «Вестерн Проспектинг Компани». Ну, я пошел.
Адвокат вышел из машины и медленно следовал за молодой женщиной. Она шла неторопливо, и Мейсону было легко не отставать от нее.
Он последовал за ней в аптеку, где она зашла в телефонную будку и с кем-то коротко поговорила. Повесив трубку, мимо прилавка, где Мейсон выбирал зубную щетку, вышла на улицу. Бегло осмотрела машину с оперативником и направилась дальше.
Теперь она прогуливалась. Часто останавливалась у витрин, рассматривала товары. Раза два резко останавливалась и оборачивалась, отчего Мейсон очень неловко себя чувствовал. В третий раз она резко обернулась, затем пошла к магазину. Мейсон едва успел вовремя укрыться. Она вошла в магазин, подошла к лифту, но неожиданно передумала и направилась к выходу.
Мейсон следовал за ней по пятам. Она снова резко повернулась и пошла в обратную сторону, к выходу на другую улицу. На этот раз Мейсон не успел среагировать,
— Доброе утро, мистер Мейсон,— обратилась она к нему хорошо поставленным голосом.— Вы хотите мне что-то сказать?
Мейсон снял шляпу и заглянул в большие темные глаза.
— Не думаю, что знаю вас,— замялся он.
Она засмеялась.
— Женщина чувствует спиной, когда за ней следят, Почему же великий Перри Мейсон следил за мной?
Только из восхищения вашей красотой,
— Не говорите глупостей... Пойдемте. Если уж вы хотите следить за мной, то лучше идите рядом.
Она взяла его под руку и улыбнулась.
— Вот так гораздо лучше. Я собираюсь свернуть налево. Полагаю, вы пойдете со мной?
Он кивнул.
— Вы заметили две машины, которые следуют за мной?
— Две? — удивился Мейсон.
—. В одной я уверена. Насчет второй, возможно, ошибаюсь.
— Кажется, вы очень популярны,— заметил он.
— Очевидно.
— Не помню, чтобы мне приходилось встречаться с вами.
Она засмеялась.
— Я видела ваши фотографии много раз. Вы не представляете себе, насколько вы популярны в этом городе.
— Я польщен,— пробормотал Мейсон. Девушка посмотрела на него.
— Мне определенно не хотелось бы попасть к вам на перекрестный допрос.
— А я определенно не хотел бы устраивать его вам. Тот, кто умеет так же хорошо, как вы, избегать ответов на вопросы,— плохой свидетель.
— Почему? На какой же вопрос я вам не ответила?
— Вы еще не назвали мне свое имя.
— Действительно. Не назвала. И даже не уверена, что назову, мистер Мейсон... Пусть поработают детективы.
— Кого вы имеете в виду?
— Один из них, очевидно, оставался у входа, а другой гулял. Вот он идет. Может, попробуем удрать от него?
— О, пусть идет. Они получают плату за день, и мы можем дать ему заработать. Надеюсь, то, что я присоединился к вам, никому не повредит и не усложнит дела? — спросил адвокат.
— О чем вы?
— А разве вы не знаете, что они составляют обо всем отчет и сейчас понятия не имеют, почему я иду с вами. В результате в их отчетах появится следующая запись: «Вскоре после выхода объекта из парикмахерской к нему присоединился Перри Мейсон. Они шли под руку и о чем-то разговаривали»,
— Да, это многое усложнит,— нахмурилась она.— Странно, что вы заговорили об этом.
— Несомненно, и детективы находят это странным. Для них это тоже неожиданность.
— Вы следили за мной от самой парикмахерской?
— Я не заметила вас в аптеке. Что вам нужно от меня?
— Хотел узнать, кто вы.
— Допустим, я вам не скажу.
— Тогда мне потребуется полчаса, чтобы выяснить это.
— Не говорите глупостей, мистер Мейсон. Есть десяток способов избавиться от вас.
— Надеюсь, вы не станете прятаться от меня в женском туалете. Это было бы просто неспортивно с вашей стороны.
— Боже мой! Нет конечно! Это же очевидно... И потом, я не уверена, что дверь женского туалета могла бы вас остановить.
— Тогда вам лучше назвать себя.
— У меня есть от вас свои секреты. Я не хочу вам этого говорить.
— И когда скажете?
— Когда узнаю, почему вы следили за мной. Я также хочу узнать, что вам известно об этих детективах, что сидят в автомобилях. Короче говоря, мистер Мейсон, меня интересует причина моей столь неожиданной популярности. Уже сам факт слежки достаточно плох. А когда известный юрист занимается тем же, мое сердце начинает учащенно биться.
— Так вы скажете, кто вы?
— Нет, и не позволю вам следить за мной. Предупреждаю вас, мистер Мейсон, что я очень хочу остаться одна. А теперь давайте пожмем друг другу руки и расстанемся друзьями. Я останусь здесь и буду следить, как вы уходите. Когда будете далеко, я исчезну.
Мейсон покачал головой.
— Учитывая трудности поиска, я не намерен дать вам исчезнуть.
— Значит, это ваши детективы?
Мейсон промолчал.
—- Очень хорошо. Вы об этом пожалеете!
— Вы объявляете войну?
— Да, если вы не уйдете.
— Ответьте на четыре-пять вопросов — и я отпущу вас.
— Нет.
— Хорошо, тогда война.
Они рука об руку продолжали путь. Со стороны казалось, что идет и весело болтает счастливая пара. Только один незаметный наблюдатель видел мрачное выражение лица Мейсона и волнение девушки.
У перекрестка они остановились. Молодая женщина резко вырвала руку и громко закричала:
— Офицер! Этот мужчина преследует меня!
Полицейский удивленно посмотрел на них. Мейсон быстро встал к нему спиной и вырвал из ее рук сумочку. Повернувшись к полицейскому, он сказал, указывая на сумочку:
— Я просто хочу вернуть мадам сумочку, которую она обронила.
— Только и всего? — спросил полисмен, направляясь к ним.
— Он преследует меня! — закричала женщина.— Он вырвал...
— Молодая женщина забыла сумочку в аптеке на прилавке,— пояснил Мейсон.— Я полагаю, что сумочка принадлежит этой женщине, но не могу ей отдать ее, пока она не опознает то, что там есть. Я правильно поступаю? Если хотите, сделайте это сами.
Адвокат спокойно открыл сумочку.
— Вот, смотрите...
Она подскочила к нему,
— Вы не смеете...
Мейсон своими широкими плечами несколько отодвинул ее и достал из сумочки водительские права.
— Смотрите сами, офицер. На правах имя и адрес. Ей нужно только назвать свое имя, и тогда я отдам сумочку.
Слезы негодования и обиды выступили на глазах девушки.
— Вы странно действуете, приятель,— заметил полицейский.
— Ничего странного,— с важностью ответил Мейсон.— Позвольте представиться. Я — Перри Мейсон, адвокат. Я...
— Вот это да! Прошу прощения, мистер Мейсон. Я не узнал вас. Я видел вас в суде и на фото в газетах,
Мейсон улыбнулся и поклонился.
— Вы должны простить меня,— сказал он многозначительно, поворачиваясь к молодой женщине.— Я думаю, эго ваша сумочка. Конечно, я не мог вернуть ее, не узнав, кто вы, но теперь я это знаю.
— Очень хорошо! На правах указано — Адель Гастингс. Адрес: Кливленд-сквер, 906. Там же есть отпечаток моего большого пальца. Можете сравнить.
— Этого достаточно, мисс Гастингс. Я удовлетворен, вот ваша сумочка.
Полицейский ото иг ел от них, покрикивая на любопытных.
— Нам с вами по пути, мисс Гастингс? — спросил Мейсон с поклоном.
— Да,— ответила она, сдерживая слезы. И они снова пошли рядом.
— Жаль, что я не успел более детально ознакомиться с содержимым вашей сумочки.
— Почему?
— Я думал, что сумею увидеть там одну оторванную бумажку.
— Оторванную бумажку? — Она удивленно подняла брови.
— Ну, точнее, часть от целой.
— Я понятия не имею, о чем вы говорите, мистер Мейсон.
— В таком случае мы обсудим это позднее. Почему вы не хотели, чтобы я узнал, кто вы?
— По .разным причинам.
— Вы можете назвать их?
— Могу, но не хочу.
— Вам не кажется, что для вас лучше быть откровенной со мной?
— Нет.
— Это вы настаивали на проверке счетов больницы?
— Да.
— Откуда вы узнали, что Тидингс растратил деньги?
— Я просто попросила провести ревизию. Я никого не обвиняла.
— Вопрос остается.
— Ответ тоже.
— Хорошо,— сказал Мейсон.— Попробуем с другой стороны. Мне очень хочется поговорить с неким архитектором. Конечно, я могу подождать до завтра и прочитать ответ в «Контракторс Джорнел». Но думаю, будет проще, если вы мне просто скажете ответ Пелтхема,
Она побледнела, в глазах мелькнул страх, губы дро-: жали. Дважды она тяжело вздохнула.
— Не расстраивайтесь, мисс Гастингс, только сообщите мне, что он сказал.
— Нет, пет! — закричала она, сцепив руки.— Нет! Вы не должны никому говорить об этом,... О, мне следовало бы знать, что вы приготовили мне западню.
Мейсон обнял ее за плечи.
— Успокойтесь! Давайте зайдем куда-нибудь, где можно спокойно поговорить. Вот бар. Давайте зайдем!
Она позволила ему усадить себя за столик и несколько успокоилась.
— Откуда вы узнали об этом?
К ним подошел официант, и Мейсон вопросительно посмотрел на Адель Гастингс.