Ерзаю на сидении. Мне не удобно. Я хочу нахер уйти отсюда. Складываю руки, предварительно почесав переносицу, и невольно подмечаю, что Дилан сделал так же. Опять эта тишина. Мне душно. Открываю окно, желая проветрить голову, освободившись от гнетущих мыслей.
Он впервые ничего не ответил мне.
========== Глава 5. ==========
- Мама…
Это всё, что я смогла выдавить из себя, сидя за столом. Еды в моей тарелке было намного больше, чем обычно.
- Мам, я не съем все это, - не лгу, ведь я и не голодна особо.
- Ты упала в обморок, потому что не поела, - её не переубедить, да еще и опять этот мах рукой. Женщина садится рядом с отцом. Круглый стол кажется мне жутко неудобным, ведь со всех сторон люди. За окном уже стемнело, а поскольку сегодня родители особо не едят, то, скорее всего, поедут на очередной прием. Я рада, что они развлекаются, хоть это и работа, но оставаться с Зои и Диланом дома не охота.
Поднимаю глаза: сестра с жалостью смотрит на меня, кивая на мою тарелку. Я пожимаю плечами, взяв вилку в руки.
- Может, стоит нанять служанку, чтобы она готовила ей? - Вырываю слова матери из контекста, поднося кружку к губам.
- Мам! - Повышаю голос, но женщина не слушает, желая знать, что насчет этого думает отец.
- Ну, она могла бы напоминать ей о том, что нужно есть, - отвечает тот, и моя челюсть отпадает к полу. Точнее, губы просто приоткрылись, но ощущение было такое, будто нижняя часть рта просто оторвалась, проломив пол. Смотрю на родителей, хмурясь.
- А что тянуть? - Дилан подносит кружку ко рту. - Может, сразу няньку?
Зои хихикнула, а мать всерьез задумалась:
- Няньку?
- Ну, кто-то ведь должен ей подгузники менять, - проговорил с ровным выражением лица.
- Кретин, - рычу, за что получаю пинок ногой под столом от мамы:
- Чарли! Хватит злиться!
- Я не злюсь! - Пыхчу.
- Верно, - парень усмехается, прожевывая еду во рту. - Когда ты злишься, это выглядит примерно так, - надувает щеки, после чего видно, как он проходит языком по внутренней их стороне, хмурит брови, затем смотрит на меня. - Короче, убого.
- Мам, ну он сам начинает! - Оправдываюсь, указывая на парня, который зевнул, вилкой.
- Ты как ребенок себя ведешь! - Женщина вздохнула, вновь махнув ладонью перед моим лицом. - Хотя, о чем я вообще.
Это звучало с сарказмом, поэтому закатываю глаза, поставив локоть на стол.
- Убери локоть со стола, - тут же просит отец, раскрывая утреннюю газету.
Я тяжко выдыхаю, опустив руки под стол, и притворно улыбаюсь всем, кто в данный момент смотрит на меня.
Бесит-то как. Надо кончать с этим.
- Мама, не нужно никого нанимать, - твердо говорю. Женщина вновь подняла на меня свои серые глаза:
- Чарли, ты упала в обморок.
- Потому что бегала на солнце. Это просто был удар, - оправдываюсь, словно мне пять лет.
- Вопрос закрыт, Чарли, - голос матери твердеет.
- Нет, не закрыт! - Сама не замечаю, как начинаю срываться, поэтому все вновь поднимают на меня глаза.
- Чарли, я тебя сейчас в комнату отправлю до конца вечера за такое поведение! - Она не любит, когда ей перечат.
- Блин, может, ты еще вечерние мультики запретишь смотреть? - Шучу, нервно усмехаясь.
- Это, кстати, неплохая идея, - Дилан указывает на меня ложкой, и Зои тихо хихикает, пытаясь скрыть улыбку.
- Чарли, все, - отрезает мать, а отец тяжело вздыхает, но не влезает в разговор. Он - человек более мирный.
- Мам, хватит так беспокоиться обо мне, - прошу. Нет, умоляю.
- Знаешь, как мне неловко перед друзьями. Я в десятом классе, если ты забыла, - уже не знаю, каким образом достучаться до ее сознания.
- Чарли! - Мать стукнула ладонью по столу.
- Я взрослая! - Стукнула кулаком, попав прямо по хрупкой кружке. Сок разбрызгался во все стороны, а сам кухонный прибор треснул, свалившись на бок, отчего все содержимое вылилось на стол.
Черт.
Чувствую боль в районе кисти, но не показываю этого. Поднимаю глаза на мать, которая уставилась на меня, пыхтя. Её ноздри стали больше, а лицо приняло румяный оттенок:
- В комнату марш, - говорит спокойно, но твердо, отчего я не могу возразить.
Серьезно?
Щурюсь, еще секунду смотря на женщину, после чего резко встаю, выходя из-за стола. Что ж, пускай смеются надо мной.
Когда мне исполнится восемнадцать, свалю из дома, буду жить по своим правилам, как хочется.
Я даже мыслю, как подросток.
От осознания этого только хуже.
Забегаю в комнату, запирая дверь, ведь сегодня взрослых не будет, а это значит лишь одно. Зои устроит вечеринку, на которой меня будут гнать спать и сообщать о том, что вечерний выпуск мультфильмов уже закончился.
Зои не такая идеальная, как им кажется, но почему они не замечают этого? Это злит. Нет, это выносит мой чертов мозг.
Зои пьет и курит, спит с парнями. Неужели, чтобы быть взрослой, нужно делать так же? Жить, как она? А что, если это не по мне? Что, если я не стремлюсь каждый вечер пополнять список парней в своем блоге?
Что, если я просто хочу влюбиться?
Да, один раз и сильно. Хочу, как все: страдать от любви, радоваться с человеком, который будет любить меня “такой”, с которым мы будем смеяться вместе, который будет шутить со мной, а не надо мной. Именно таким, ребенком, от которого я так яро желаю избавиться.
Что, если я не хочу меняться ради общества?
Споткнулась о край ковра, с ненавистью пнув его больной ногой, отчего корчусь.
Есть ли в мире человек, способный понять мои чувства? Понять меня?
***
Зои нервно кусала губу, провожая родителей до калитки. Она все время поглядывала на экран телефона, боясь, что они не уедут к тому времени, как придут гости.
Отец сел в машину, а мать заметно замялась, кусая ногти:
- Зои, - обратилась к дочери. - Чарли совсем ничего не поела, так что отнеси ей еду, хорошо?
Девушка кивает, но мысленно совершенно в другом месте, поэтому не переваривает просьбу, тут же забывая о ней. Мать целует её в щеку, садясь в машину, и наказывает:
- Долго не засиживайся у телевизора и напомни Чарли про таблетки, - хмурится. - А лучше будет, если ты сама отнесешь ей стакан с водой и таблетками.
- Хорошо, хорошо, - Зои недовольно подгоняет их. - Отдохните.
Женщина закатывает глаза:
- Вы явно не понимаете, что мы там не пьем, а работаем, - поднимает стекло, и машина трогается с места. Девушка машет рукой им вслед, быстро возвращаясь домой, ведь уже в предвкушении вечеринки.
- Да вы к черту все заткнитесь! - Крик раздался эхом по салону, заставив взрослых вздрогнуть от неожиданности.
Слишком резкий поворот.
Удар.
Дилан вздохнул.
Прошло ровно шесть лет. Гребаных шесть лет.
И сегодня тот самый день. Он не ошибается. Он знает точную дату, точное время, ведь в момент столкновения взглянул на экран плеера, чтобы увеличить громкость. Ведь не хотел больше слышать родителей.
Слышать и видеть.
Гребаных шесть лет живет в семье Ронан, а так и не смог привыкнуть к их обществу. Его раздражает, что они такие. Такие счастливые, такие обычные, словно ничего не произошло. Внутренне парню хочется, чтобы кто-то страдал, чтобы не ему одному было так хреново, чтобы кто-то разделил его чувства.
Чтобы кто-то понял.
Есть ли в мире человек, способный понять того, кто винит в произошедшем себя?
Вряд ли.
Дилан кидает камень в воду, сидя на краю выступа у старого маяка. Смотрит перед собой.
Он давно не ходил к ним. Давно не навещал, но не может этого сделать. Если он придет, то встретит кого-нибудь из родственников, которые будут плакать, нести какую-то чушь о его семье. Она не была идеальна, и это знает только он сам.
Да и кто уже плачет по ним? Никто, ведь чувства проходят. Помнить перестают. Воспоминания канут, их закапывают, как и эти блестящие гробы, значение красоты которых Дилан никогда не поймет. В них лежат трупы. Трупы его родителей, так что никакие нахрен безделушки и стенки из дуба не изменят тот факт, что их нет.
К тому же, мертвым нет никакого дела до того, в каком ящике лежать.
Рычание. Парень закатывает глаза, переводя взгляд в сторону: старая псина приняла угрожающую позу, продолжая скалиться.
- Понял, - шепчет, поднимаясь и отряхивая задние карманы джинсов. - Ухожу, так что отвали, блять.
Он говорит с ней. Ахренеть, так и до дурки не долго.
Собака гавкает, и Дилан вздыхает, еле сдержавшись, чтобы не пнуть её ногой. Этой вшивой и без того не долго осталось.
Все умирают. Все.
И ты никак не можешь повлиять на это.
***
Стучу пальцем по коленке, пытаясь игнорировать шум. Музыка орет на весь дом, а этот говор и смех лишь сильнее раздражает, мешая сосредоточиться. Возле ног нотная тетрадь. Пытаюсь придумать следующий куплет, но не выходит. Снимаю наушники, которые не спасли от гула, и поднимаюсь с пола, идя в сторону двери. Сильнее сжимаю гитару в руке, готовясь выйти к этим пьющим нелюдям.
Вдох-выдох.
Замок щелкает, и шум нагло врывается в мою комнату с дверным скрипом.
***
- Ну, наконец-то! - Зои бросилась на шею Дилану, когда тот вошел в дом, щуря глаза, словно не думая, что ошибся калиткой. Внутри было много людей. Все пили, танцевали, разговаривали и смеялись.
Это совсем не то, что нужно сейчас. Это ох, как не вовремя, ибо Дилан не в настроении. Он никогда не бывает в настроении.
Особенно сегодня. В этот день. Единственный день в году, который он проклинает. И ему охота быть одному. В своей комнате.
- Ты где так долго был? - Зои надула губки. Видимо, выпила уже.
Дилан сжимает челюсть, убирая её руки с шеи, и идет в толпу, пытаясь пробиться к лестнице.
- Дилан, вообще-то выпивка на кухне! - Пытается перекричать музыку Зои. - Ладно, я сама тебе принесу!
Парень толкает прицепившуюся девку. Возможно, они знакомы, но сейчас Дилан не хочет, чтобы кто-то трогал его.
К черту.
Поднимается наверх. Практически бежит, чтобы поскорее скрыться в своей комнате. Это единственное место во всем доме, которое хоть каким-то образом стало ему родным, где он может спать. Где ему удобно, хотя первый год ему не удавалось расслабиться на своей кровати: потолок, стены, запах - все было не тем. Каким-то другим.
Выходит на второй этаж, быстро идя в сторону комнат. Смотрит по сторонам, хмурясь: “Черт, сколько эта дура пригласила людей? К черту. Завтра не буду помогать с уборкой, так что посмотрим, как она будет оправдываться перед своими родителями”.
Усмехается, сворачивая, но тут же замирает на месте, когда видит, что в его комнате толпятся люди. Хмурит брови, сжимая губы. Оборачивается, ведь есть еще ванная комната, но нет. Там кого-то тошнит, слышны стоны и ругань, шум воды.
Черт.
Теряется.
Этот дом. Он не чувствует себя в безопасности. Только не здесь. И теперь, когда все комнаты заняты, куда ему идти? На улицу? Всю ночь провести хрен знает, где?
Пойти спать в домик к этой шавке? Смешно, Дилан.
Обреченно вздыхает, переступая с ноги на ногу, когда отворачивается, желая направиться к входной двери, чтобы уйти в неизвестном направление.
Неизвестном даже для него самого.
Прячет руки в карманы кофты, ведь люди сами начинают расступаться, хотя приходится толкать плечами. Поднимает голову, когда до ушей донесся знакомый писклявый голос. Поворачивается, видя, как Чарли что-то пытается объяснить парням и девушкам, которые стоят у её двери. Они даже не смотрят на неё, не замечают, хотя девушка встает на носки, махнув рукой, отчего случайно сносит стакан с пивом, которое выливается на одного из них.
- Бестолковая, - Дилан шепчет, отворачиваясь, чтобы продолжить идти.
Грохот.
Закатывает глаза, оборачиваясь. Чарли сидит на заднице, видимо, её толкнули в отместку. Что ж, будет знать, как покидать комнату. Её гитара лежала рядом, и один их парней взял инструмент, указывая им на девушку, что-то говоря.
Дилан останавливается, вздыхая полной грудью, ведь желание уйти отсюда не придает ему сил, чтобы еще и с этой бестолочью разобраться.
Чарли вскакивает, желая вернуть гитару, но парни решают позабавиться, поднимая ее вверх и перекидывая друг другу. Девушка, как собачонка, прыгает за ней, зло крича.
- Тупица, - бросает Дилан, когда Чарли спотыкается, опять же на ровном месте. Один из парней ловит её под плечи, и лицо девушки корчится, как только он дыхнул на неё.
- Да, блять, - закатывает глаза, быстро перебирая ногами, направляясь к ним. Какого черта он тратит свое время?
Рывком выхватывает гитару из рук незнакомца, который, кажется, знает его, поэтому приветствует с довольной улыбкой.
Грубо хватает Чарли за плечо, дергая. Девушка еле держится на ногах, когда рывком освобождается от рук незнакомца. Дилан заставляет её взять гитару в руки, и сильно сжимает кожу затылка шеи, ведя к двери её комнаты.
- Больно, больно, больно, - пищит.
Дилан оглядывается, открывая дверь.
- Эй! Дилан! - Зои шаталась, просачиваясь сквозь толпу. Алкоголь выливался из стаканчиков, что она держала в руках. Удивительно, что вообще способна что-либо держать, если даже на ногах еле стоит.
Дилан мнется, невольно заглянув в темную комнату Чарли, которая продолжает извиваться, пытаясь освободиться от его хватки:
- Ай, ай, ай, - хнычет, ведь парень сильнее сжал шею.
- Дилан! - Зои оглядывается.
Бежать?
Парень моргает, толкая Чарли в комнату, и сам заходит внутрь, запирая дверь на замок. Звонкий голос Зои режет уши, но уже не так слышен, что говорит о том, что девушка отдаляется.
Невольно роняет вздох с губ, медленно поворачивая голову: запыхавшаяся девушка с растрепанными волосами тяжело дышала, сжимая гитару в руке. Что-то Дилану подсказывало, что сейчас она хорошенько треснет ему по башке.
Да он и сам этого хотел.
========== Глава 6. ==========
Темная комната еле освещается фонарным светом, что сочится в открытое окно. Я сильнее сжимаю гитару в руке, щуря глаза, и жду, что этот чокнутый скажет хоть что-нибудь, но, поскольку игра в молчанку затянулась, срываюсь:
- Дилан, что за черт?!
Я не могу хорошо разглядеть его лицо, чтобы понять, что у него на уме. Парень лишь нагло усмехается:
- Черт, здесь все провоняло тобой.
Я развожу руки в сторону:
- Конечно! Ибо это - моя комната, придурок! Выметайся, - иду к двери, но Дилан загораживает путь, пару раз повернув голову в сторону выхода.
- Я тут немного посижу, - это не вопрос, а утверждение, словно мое разрешение и не нужно. Хотя, о чем это я? Мое мнение никому нафиг неинтересно.
Поднимаю гитару, сжимая обеими руками, и касаюсь ею подбородка парня:
- Тебе треснуть?
Тот хмурится, желая что-то ответить, но замолкает, когда за дверью слышен голос Зои. Я щурю глаза, продолжая прижимать к его щеке гитару:
- Ты что, в прятки с ней играешь?
- А ты и правда тупица, - он толкает в плечо, заставляя отойти. Хмурюсь, рыча:
- Проваливай нахер, - отворачиваюсь, идя к кровати, но не слышу скрипа двери, поэтому обреченно вздыхаю, оборачиваясь. - Ты понимаешь по-английски?
Дилан потирает костяшки, кусая внутреннюю сторону щеки, по-прежнему поглядывая на дверь. Шум в коридоре, как и во всем доме, становится громче. Слышен звон бьющейся посуды и восторженный вой. Я опускаю руки, притоптывая ногой от недовольства:
- Даже в моей собственной комнате я не могу уединиться?
Дилан смотрит на меня, хотя из-за темноты вокруг, не могу быть в этом уверенной. Плюс, мое зрение не самое удачное.
Это моя комната. Моя крепость, мой собственный мир. Единственное место, где я могу скрыться от тех людей, с которыми живу в одном доме, что перестал быть уютным для меня. Черт, я не позволю этому кретину и сюда вторгнуться.
Делаю шаг, угрожающе поднимая гитару, отчего парень отступает к стене, поднимая ладони перед собой:
- Стой.
Размахиваюсь, но останавливаюсь, шипя:
- Тебя пинками вытолкать?
- Я немного здесь посижу, а утром куплю тебе леденец, - да, он смеется надо мной!