— Я ему это уже говорила, — вмешалась в их разговор Клавдия, — даже заметила, что традиционно лучшие повара мужчины. Но ты все же предпочитаешь заниматься мясом, а ему явно нравится работать с тестом.
— Мир, ну это на самом деле такая ерунда, — попытался убедить сына генерал, но быстро сообразил, что выбрал не лучшую тактику, потому что отчетливо почувствовал, как умрёнок замкнул, отвернувшись обратно к столу. Да уж, не просто в сорок с лишним лет становится отцом, когда все предыдущие годы и не помышлял о чем-то подобном. И тут Арсения осенила, казалось бы, неплохая идея.
— Мирон, ты ведь домовой, — заметил он, снова положив ладонь мальчишке на макушку и тем самым заставив посмотреть на себя. — Разве это не естественно, что в этом возрасте тебе интереснее заниматься домашним хозяйством, чем играть в войнушку
— Я уже не домовой, — заметил малыш и потерся головой о широкую генеральскую ладонь. Маленькие рожки в густых кудрявых волосах ощущались весьма явственно. Из-за спины мальчишки выглянула кокетливая кисточка на хвосте. А вот взгляд миндалевидных глаз, неестественного красного цвета, сделался вдвойне внимательнее.
— Не просто ластишья, а проверяешь, не коробит ли меня твоя нечеловеческая природа — догадался генерал и тут же криво усмехнулся, — Набрался же ты повадок от певчего папочки!
Мирон смущенно засопел и опустил взгляд.
— Знаешь, как не странно, не смущает, — между тем, продолжил генерал, став немного задумчивым, так как всерьез прислушался к тем ощущениям, что будил в нем сынишка, — А вот то, что у меня пока не получается добиться твоего доверия, напрягает, но я не намерен отступать, запомни это, — отчеканил генерал и объявил, обращаясь больше к жене, чем к сыну — Я в душ. И пока Игорь все еще носится по городу со своими кузнецами, часов до пяти вздремну. Когда придет, пусть разбудит.
— Хорошо, — легко согласилась Клавдия. И, как только генерал утопал в ванну, сделал страшные глаза, встретившись взглядом с Мироном. Тут она была полностью на стороне супруга, потому что желание Арсения наладить контакт с сынишкой было очевидным. Другое дело, что Мирон по понятным причинам очень боязливо шел навстречу.
Мальчик пожевал губы, а потом все же решился.
— Я тоже хочу лепить пирожки, — объявил он, искательно заглядывая в лицо женщине. Та улыбнулась.
— Все-таки поверил ему — спросила она, разлепив тесто ножом на две равные половины и передвинув одену из них поближе к умрёнку.
— Он все еще меня не любит, — грустно заметил мальчик, тонкими полупрозрачными коготками отрывая от большого куска маленький, чтобы из него слепить пирожок. — Но я буду стараться, чтобы полюбил.
— Думаю, если оба будете идти навстречу, однажды это обязательно случится, — заметил Клавдия и… склонившись над столом, дунула на умрёнка, отчего веселые кудряшки на лбу мальчишки разлетелись в разные стороны. Мирон понял намек, перестал кукситься и робко улыбнулся.
Игорь вернулся домой на час с небольшим позже генерала. Пирожки давно были отправлены в духовку и сейчас находились на финальной стадии приготовления. Мирон все так же вместе с Клавдией сидел на кухне, но теперь на столе были разложены книги. Женщина и умрёнок увлеченно обсуждали только что прочитанное. Умрюнец заглянул к ним и заинтересованно замер в дверях. Клавдия бросила на него лишь короткий взгляд и сказала, вернувшись в увлеченно читающему умрёнку
— Арсений в комнате. Просил разбудить, когда ты придешь.
— Разбужу, — ровно откликнулся Игорь и ушел с кухни.
Мирон, прервавшись, посмотрел на Клаву с таким видом, словно хотел что-то сказать про старшего отца, но не решался. Женщина это видела, но не знала, стоит ли его провоцировать. Ей тоже приходилось нелегко, ведь когда-то она так же, как и Арсений, убедила себя, что детей у нее никогда не будет. К тому же, Мирон был во всех смыслах необычным ребенком, подобрать к нему ключик пока не получалось.
— Ладно, скажи уж, — не выдержала она.
— Он переживает.
— О чем
— Ну… — Мирон отвел глаза, — о тебе… о вас…
— О нас с Арсением
— Нет, — малыш помотал головой, — о тебе.
— А! Это ты меня пытался на вы назвать Брось это дело, — строго потребовала она.
— Хорошо, — Мирон снова посмотрел на Клаву и робко улыбнулся, а потом посерьезнел — Ему стыдно.
— Откуда ты знаешь
— По звучанию.
— Ладно. Хорошо. Я, наверное, не смогу себе представить, как ты слышишь, но могу назвать это чем-то вроде эмпатии.
На что Мирон неопределенно пожал плечами. Слово было ему незнакомо, но признаваться в этом он не стал. А Клава продолжили с нажимом
— Стыдно за то, что отбирает мужа Зря. У нас с Сеней… — она запнулась, не зная, стоит ли говорить такое ребенку. Решила, что пока все же есть смысл повременить, и нейтрально закончила — весьма своеобразные брачные отношения. Можешь так и передать.
— Не только это, — тихо откликнулся умрёнок, помялся и вдруг сказал — ему стыдно за детей. Ну, зато, что он мог бы помочь тебе, раз ты не можешь… и не помог.
— Вот как Но тут, знаешь ли, что есть, то есть и рвать на себе волосы как мне, так и ему, как-то уже поздновато.
Но Мирон энергично затряс головой.
— Еще не поздно! — с жаром воскликнул он.
— Малыш, мне уже за сорок. Ты ведь понимаешь, что в таком возрасте…
— Не имеет значения, — убежденно перебил ее умрёнок.
— Малыш… — ласково начала Клавдия, не желая признаваться, что слова Мирона зародили в ней сомнения.
— Просто поговори с ним… то есть, с непевчим папой, а потом с ним.
— Я подумаю.
В это время Игорь стоял в дверях супружеской спальни и смотрел на мужчину, спящего на кровати. Несмотря на возраст, Арсений выглядел моложе своих лет. Впрочем, эту закономерность пока никто из людей не выявил, но еще через лет десять-пятнадцать до кого-нибудь все же дойдет, что охотники живут дольше других, потому что связали свои жизни с умрюнцами. Намного дольше. Но это выяснится еще не скоро. Игоря такой расклад вполне устраивал. Но прошло слишком мало времени с момента раскрытия хотя бы самых безобидных тайн, поэтому сомнения грызли умрюнца изнутри. Слишком все спонтанно произошло. Меньше суток назад и такой шквал эмоций и впечатлений. Вот-вот снесет с чертовой бабушки разум и что потом Взрыв И все же, он давно хотел его, именно этого мужчину. Пусть и отказывался в этом признаваться даже себе самому. Он сделал выбор, когда вышел именно к нему. За двадцать лет успел не единожды пожалеть о нем, и вот снова все изменилось. Задевало то, что несмотря на умение слышать пусть и неблагозвучные, но вполне понятные мелодии человеческих душ, он так и не смог проникнуть в тайны конкретно этой души. Как Арсению удалось скрыть свои предпочтения в плане любовных взаимоотношений Почему Игорь до сих пор не может понять, что их связывает с Клавдией А ведь еще сутки назад был искренне убежден, что эти мужчина и женщина глубоко преданны друг другу, но изначально преданность выросла из любви. Просто последняя за годы совместной жизни претерпела некоторые изменения, что для человеческой натуры вполне естественно. А теперь вдруг выяснилось, что и тут была сокрыта какая-то тайна. Игоря раздражало незнание, но еще большее раздражение вызывала собственная беспомощность. Он злился, потому что боялся тех чувств, которые пробудили в нем нежданные откровения Арсения. Злился и не мог справиться с собой.
К кровати спящего генерала умрюнец скользнул беззвучной тенью. Можно было бы не ухищряться и подойти нормально, но его словно кто-то под руку толкнул. Наверное, все тоже раздражение. Генерал среагировал мгновенно, стоило умрюнцу прикоснуться к его плечу, как на запястье сомкнулись железные пальцы и дернули с такой силой, что Игорь завалился на Арсения. Мог бы легко пересилить, вырваться, подмять под себя, но позволил не до конца проснувшемуся генералу перекатиться вместе с ним по кровати и вжать себя в матрас. Замер под напарником, с непривычным для себя терпением ожидая, когда мужчина окончательно прейдет в себя и осознает, что произошло. Но даже проморгавшись, Арсений не спешил освобождать умрюнца. Замер, почти соприкасаюсь с тем носами, и в полумраке комнаты за плотно-сдвинутыми толстыми шторами, встретился с фосфоресцирующим взглядом Игоря и… потянулся к губам. Но тут дверь распахнулось, жалобно скрипнув, и под одеяло к Арсению нырнул тихо поскуливающий маленький комочек. Генерал резко откатился в сторону и поймал метнувшегося к нему в руки умрёнка, который на этот раз был в образе домовенка, а не чертенка. Что же заставило его обратиться
— Там… там… там! — стуча зубами, силился выдавить из себя малыш.
Арсений резко вскинул взгляд на севшего на постели Игоря. Тот понял его выражение правильно.
— Сейчас узнаю, — сказал он скороговоркой, и через мгновение умрюнца уже не было в комнате, а генерал принялся, как мог, успокаивать сынишку, который все еще не мог рассказать, что же с ним произошло.
А все оказалось до смешного просто. В гости к Львовым заявился Кирилл Ушаков, тот самый мальчик, с которым генерал несколько дней назад познакомил сынишку. Кирилл подслушал разговор отца и матери относительно того, что их ненаглядного сынку решили отдать на растерзание какой-то неведомой зверушке в лице Мирона. Мальчик, разумеется, был не в курсе, что Мир не человек, но его родителям генерал все же сказал правду. И вот во что все вылилось. Кирилл убежал из дома, добрался на метро до того района, где жил генерал с семьей и решительно постучал в дверь, на которую ему указали, когда он во дворе спросил, где здесь живет местный смотрящий. Клавдия в этот момент доставала из духовки противень с пирожками, поэтому попросил Мира сходить и открыть. Что умрёнок и исполнил. Обнаружил на пороге Кирилла, который робел и смущался, но был настроен весьма решительно, но чертенок, не дав мальчику и слово сказать, ударился в бега. А где еще спрятаться, как не у отца подмышкой Арсений, конечно, был по-своему растроган, что умрёнок именно у него кинулся искать спасения, но с Кириллом следовало поговорить начистоту, причем сделать это Мир должен был сам. Так что мальчишек снабдили блюдом с пирожками и отправили секретничать в комнату Мирона. Клавдия и Арсений, устроившись на кухне, откровенно нервничали, а Игорь, наблюдающий за ними от окна, выглядел недоуменным.
— Ну, что скажешь — обратился к нему генерал, безынициативно жуя предложенный супругой пирожок. Вкус он не чувствовал, работал челюстями на полном автомате.
— Слишком быстро.
— Что — насторожился Арсений.
— Все меняется.
— С этим не поспоришь, — тяжело выдохнул Львов, вернул надкусанный пирожок на тарелку и запил уже съеденное несколькими большими глотками полу остывшего чая.
— А я верю, что они во всем разберутся, — подала голос Клавдия, — Кирилл-то хорош, все бросил и примчался.
— И что это значит
— Ну, во-первых, он явно заинтересован — это уже хорошо. Но кроме этого не попросил отправить его обратно к маме, когда увидел тебя с Мироном на руках. И вот еще что… — продолжить она не успела, ее перебил задумчивый голос Игоря.
— Отвращения не было.
— Что Когда — не понял Львов.
— Когда он перевоплотился и встал с пола уже чертенком, — пояснил умрюнец и развил мысль — обычно вы очень настороженно относитесь к превращениям. Особенно, последние два века, когда магия стала не больше, чем кино-трюком.
— Вот ты как заговорил! — осклабился генерал. На что Игорь вскинулся, как сторожевой пес, даром, что не оскалил зубы. А Львов, видя это, удовлетворенно усмехнулся.
Но тут вмешалась Клавдия.
— Кончайте уже письками мерятся. Как будто заняться больше нечем, — проворчала генеральша и обратилась к мужу с серьезным вопросом — так что тебе удалось выяснить за этот день
И Львову ничего не оставалось, как поделиться новыми сведениями о последних вспышках зомбифицирования. В Царицыно Кирилл поехал вместе с ними, потому что Клавдия оказалась права, нечеловеческая природа нового знакомого не оттолкнула мальчика, напротив, заинтриговала. Единственное, на чем настоял генерал, чтобы Кирилл созвонился с родителями, правда, предварительно сам провел со старшим Ушаковым весьма содержательную беседу. Мальчика, разумеется, отпустили. Одно дело ворчать и возмущаться уготованной сыну участью в кругу семьи и совсем другое в открытую возражать самому генералу Львову.
Руслан, Дрюня и Люська как зачарованные наблюдали за паровозиками, которые катились по миниатюрным рельсам. Вся троица напряженно замерла перед демонстрационным стендом и не могла отвести взгляд от этого чуда индустрии игрушек. Последняя стала интенсивно развиваться несколько лет назад, после отмены комендантского часа. Люди почувствовали, что жизнь начала налаживаться и кроме товаров первой необходимости, принялись активно интересоваться досугом, развлечениями и заводить различные хобби. Игрушечные железные дороги были страстью хозяина магазина игрушек, расположенного в подвале дома Велесого, еще с детских лет, когда никто и помыслить не мог о том, что однажды зомби из книг и фильмов воплотятся в реальность. Увлечение было забыто, пока приходилось обеими руками и даже зубами хвататься за жизнь, но, стоило немного расслабиться, как первым делом хозяин магазина нашел все, что осталось от железной дороги, некогда принадлежавшей еще его деду. И по спецзаказу совместно с небольшой, но активно набирающей обороты фирмой, организовал создание и последующую поставку нескольких пробных моделей. Именно результат всех этих трудов и заворожил умряка, умрюнца и умрёнка. Велесов уже принял решение, что непременно купит сегодня эту игрушку, но вместо того, чтобы сразу отправиться к кассе, пошел разыскивать Глеба, который понаблюдав за движением паровозиков всего каких-то пару минут, ушел бродить между другими стеллажами и витринами. Между делом Всеволод сгреб в корзинку несколько больших паззлов, ему это показалось неплохой идеей — заставить умряков шевелить мозгами и собирать мозаику. И, натолкнувшись взглядом на одной из полок на кубик Рубика, присовокупил к паззлам и его, хотя и сомневался, что умряки сходу смогут разобраться, как правильно его собирать. Глеба он догнал, когда тот, основательно пропетляв по торговому залу, уже направлялся к кассе. В руках у умряка были два плюшевых мишки и две детские погремушки. Увидев все это, интуит Велесов предложил
— Может, им еще резиновых уточек купить Я просто подумал, раз домовятам в принципе нравится плескаться в воде, они же прямо в ней обычно рождаются, то почему бы нет — Глеб в этот момент бросил на него какой-то затравленный взгляд, что изрядно насторожило охотника, поэтому он поспешил оправдаться — Легко догадаться, для кого закупаешься. Правда, я не понял, неужели ты не хочешь и Саньке что-нибудь подарить. Ладно Дюшка, ему мы с Русиком, как и тебе, сами что-нибудь выберем, но твоего Саньку я почти не знаю…
Глеб подозрительно отвел взгляд и молча потопал к кассе. Всеволоду не понравилось такое пренебрежение, но давить на умряка он не стал. Интуиция подсказывала, что тот еще объяснит причины своего некорректного поведения. Все стало ясно, когда на прилавок вместе с выбранными им игрушками легли несколько мятых купюр. Ровно столько, сколько стоило все, что он выбрал. Похоже, больше денег у умряка не было, поэтому он и отказался от подарка Саньке, потому и не внял совету Всеволода относительно уточек. Велесов нахмурился. Поведение Глеба нравилось ему все меньше. Но прежде, чем он успел высказаться на этот счет, к Глебу сокрушенно обратилась девушка-кассир, ничего не подозревающая о расовой принадлежности позднего покупателя.
— Ой, прошу прощения, но у нас сегодня что-то касса уже в пятый раз зависает. Приходите лучше утром. Часам к одиннадцати, хозяин обещал заехать к девяти и все настроить, — он перевела взгляд с Глеба на Всеволода, которого в этом районе в лицо знали практически все, и попыталась сгладить вину и неловкость улыбкой. Но охотник никак не отреагировал на извинения. Он был полностью поглощен Глебом.
— Откуда у тебя деньги — спросил Всеволод у умряка.
— Я не крал! — тут же вскинулся Глеб и смял в ладони злосчастные купюры.
— Я и не говорю, что крал, — откликнулся охотник и вдруг обхватил голову мальчишку рукой и прижал к себе.
— У тебя тональность изменилась, вот он и всполошился, — раздался из-за спины голос Русика. Но на этот раз, несмотря на компрометирующие объятья умрюнец и не думал ревновать, напротив, когда Всеволод на него обернулся, выглядел всерьез обеспокоенным. Поэтому капитан поспешил оправдаться