Он дернулся, но замер, когда почувствовал, что острие моего меча погружается ему в шею. - Сегодня ты не умрешь, Сигурд Сигурдсон, - сказал я. - А сейчас брось ??меч.
Сигурд издал мяукающий звук.
- Брось ??меч, - прорычал я, и на этот раз он повиновался мне. - Это подарок твоего отца? - спросил я. Сигурд ничего не сказал. - Сегодня ты не умрешь, - повторил я снова, - но я хочу, чтобы ты запомнил этот день. День, когда ты бросил вызов Утреду Беббанбургскому.
Несколько мгновений я смотрел ему прямо в глаза, затем Вздохом Змея - скорее запястьем, чем рукой - быстро полоснул так, что острие взрезало руку, которой он привык держать меч. Мальчишка вздрогнул, когда брызнула кровь. Я отошел, наклонился и поднял его ??меч. - Передай отцу, что я пощадил жизнь щенка, - сказал я Хэстену.
Я вытер острие Вздоха Змея о подол плаща, бросил своему слуге Осви меч мальчишки и взобрался обратно в седло. Сигурд Сигурдсон сжимал искалеченную руку. - Передавай привет отцу, - сказал я и поскакал прочь. Я даже услышал, как Хэстен с облегчением вздохнул, что мальчишка еще жив.
Почему я позволил ему жить? Потому что убивать не было смысла. Я хотел спровоцировать его отца, и смерть сына, конечно, способствовала бы этому, но у меня не было воинов, чтобы сражаться с Сигурдом. Для этого мне нужны войска западных саксов. Мне приходилось ждать, пока я не буду готов, пока Уэссекс и Мерсия не объединят свои силы, и потому Сигурд Сигурдсон остался жить.
В Честере мы не остались. Силами, достаточными для захвата старого форта, мы не обладали, и чем дольше мы оставались, тем вероятнее, что явится Сигурд с превосходящим войском. Поэтому мы оставили Меревала наблюдать за крепостью и вернулись во владения Этельфлед в долине Темеза, откуда я послал Альфреду гонца, сообщая, что Хэстен присягнул Сигурду и в Честере теперь полный гарнизон.
Я знал, что Альфред слишком болен, чтобы принять эти новости к сведению, но предполагал, что Эдвард или, возможно, члены витана захотят знать.
Ответа я не получил. Лето перешло в осень, и меня беспокоило молчание Винтанкестера.
От путников мы узнали, что король слабее, чем когда-либо - едва ли вставал с постели в последнее время, и вся семья постоянном за ним ухаживала. Весточки от Этельфлед не было.
- Мог бы по крайней мере поблагодарить за срыв планов Эорика, - однажды ночью проворчал Финан, имея в виду Альфреда, конечно.
- Возможно, он был разочарован, - сказал я.
- Что ты выжил?
- Что не суждено было подписать договор, - усмехнулся я.
Финан угрюмо оглядел зал. Огня в центральном очаге не зажигали, потому что вечер был теплый. Мои люди тихо сидели за столами, собаки развалились на циновках.
- Нам нужно серебро, - мрачно произнес он.
- Знаю.
Как же я докатился до такой бедности? Большую часть своих денег я потратил на тот набег на север - к Эльфадель и Снотенгахаму. У меня оставалось немного серебра, но и близко не достаточно для моих амбиций - вернуть Беббанбург, эту большую крепость на берегу моря, а чтобы захватить ее мне нужно было больше людей, кораблей, оружия, еды и времени.
Мне нужно было целое состояние, а я жил на заемные деньги в убогом доме на южной окраине Мерсии. Жил на милость Этельфлед, а она, казалось, охладела ко мне, потому что письма от нее я не получил. Я предполагал, что она попала под зловещее влияние семьи и суетливых священников, всегда готовых объяснить нам, как себя вести.
- Альфред не заслуживает тебя, - сказал Финан.
- У него в голове другое, например, собственная смерть.
- Если бы не ты, он был бы уже мертв.
- Если бы не мы, - поправил я.
- И что же он для нас сделал? - требовательно спросил Финан. - Иисус и святые угодники, мы уничтожили его врагов, а он обращается с нами, как с собачьим дерьмом.
Я ничего не ответил. В углу зала играл арфист, но его музыка была мягкой и заунывной, как и мое настроение. Свет померк, и две служанки принесли на стол лучины.
Я смотрел как рука Лудды скользнула под юбку и удивился, что он остался со мной, хотя, когда я спросил причину, он ответил, что жизнь идет то вверх, то вниз, и он чувствует, что моя снова пойдет вверх. Надеюсь, он прав.
- Что сталось с твоей валлийской девчонкой? - поинтересовался я у него. - Как ее звали?
- Тег, господин. Она обратилась в летучую мышь и улетела. Он ухмыльнулся, хотя я отметил, что большинство людей перекрестилось.
- Может, нам всем стоит обратиться в летучих мышей, - грустно сказал я
Финан хмуро уставился на столешницу. - Если Альфреду ты не нужен, - смущенно проговорил он, - то тебе следует присоединиться к его врагам.
- Я принес клятву Этельфлед.
- А она - своему мужу, - грубо прорычал Финан.
- Я не стану сражаться против нее.
- А я не уйду от тебя, - сказал Финан, и я знал, что так и будет, - но не каждый из здесь сидящих останется на всю голодную зиму.
- Знаю.
- Так давай украдем корабль, - подстрекал он, - и подадимся в викинги.
- Поздновато для этого.
- Бог знает, как мы переживем зиму, - проворчал он, - надо что-то сделать. Убить кого-нибудь богатенького.
И как раз тогда стражники у дверей зала окликнули посетителя. Прибывший был в кольчуге, шлеме, ножны с мечом болтались на поясе. Позади него, едва различимые в быстро сгущающихся сумерках, стояли женщина и двое детей.
- Требую пропустить, - выкрикнул он.
- Боже святый, - произнес Финан, узнав голос Ситрика.
Один из стражников попытался забрать меч, но Ситрик сердито оттолкнул его в сторону.
- Пусть меч останется у ублюдка, - сказал я, вставая, - и пусть войдет. Жена Ситрика и оба сына стояли за спиной, но остались у двери, пока Ситрик шел по залу. Повисла тишина.
Финан встал, чтобы встретить его, но я оттолкнул ирландца. - Это мой долг, - спокойно сказал я, обошел вокруг высокого края стола и спрыгнул на покрытый камышом пол. Ситрик остановился, увидев, что я приближаюсь.
У меня меча не было. В зале мы не носили оружия, потому что оружие и эль - плохая смесь, пронесся вздох, когда Ситрик вытащил длинный меч. Некоторые из моих людей вскочили, чтобы вмешаться, но я махнул им и продолжил идти на обнаженную сталь, остановившись всего в двух шагах.
- Ну? - резко спросил я.
Ситрик ухмыльнулся, а я рассмеялся. Я обнял его, и он обнял в ответ, а затем протянул меч рукоятью вперед.
- Он твой, господин, - произнес Ситрик, - как и всегда.
- Эля, - крикнул я слуге, - эля и еды.
Финан стоял с открытым ртом, когда я обняв Ситрика провожал его к столу на возвышении. Мои люди разразились приветственными криками. Они любили Ситрика и были озадачены его поведением, но все случившееся было согласовано между нами.
Даже оскорбления были отрепетированы. Я хотел, чтобы Беортсиг принял его на службу, и Беортсиг вцепился в Ситрика как щука хватает утенка. А я приказал Ситрику оставаться на службе у Беортсига, пока не узнает всё, что мне нужно, и вот он вернулся.
- Я не знал, где искать тебя, господин, - сказал он, - поэтому сначала пошел в Лунден, а Веостан велел идти сюда.
Беорнот умер, - сообщил он. Старик умер в начале лета, как раз перед тем, как воины Сигурда прошли через его поместье, чтобы сжечь Букингаам. - Заночевали в большом зале, господин.
- Воины Сигурда?
- И сам Сигурд, господин. Беортсиг кормил их.
- Он получает от Сигурда деньги?
- Да, господин, - ответил он, и это меня не удивило, - и не только Беортсиг, господин. С Сигурдом был еще сакс, к которому Сигурд относился с почтением - человек по имени Сигебрит.
- Сигебрит? - переспросил я. Имя было знакомо, таилось на задворках памяти, но я не мог припомнить, хотя вспомнил вдову из Букестанеса, сказавшую, что длинноволосый сакс посещал Эльфадель.
- Сигебрит Кентский, господин, - уточнил Ситрик.
- Ага! - я налил Ситрику эля. - Отец Сигебрита - олдермен Кента, не так ли?
- Да, господин, - олдермен Сигельф.
- Поэтому Сигебрит недоволен, что Эдварда назвали королем Кента? - догадался я.
- Сигебрит ненавидит Эдварда, господин,- сказал Ситрик и улыбнулся, довольный собой. Я внедрил его к Беортсигу как шпиона, и он знал, что хорошо справился с заданием, - и не только потому, что Эдвард - король Кента, господин, но и из-за девушки, леди Эгвинн.
- Он рассказал все это тебе? - спросил я пораженно.
- Он рассказал рабыне, господин. Он покрывал ее, и при этом распускал язык и рассказал ей, а та - Эльсвит. Эльсвит была женой Ситрика. Сейчас она сидела в зале и ела вместе с двумя сыновьями. Она была шлюхой, и я советовал Ситрику не жениться на ней, но был неправ. Эльсвит оказалась хорошей женой.
- И что же это за леди Эгвинн?
Это дочь епископа Свитвульфа, господин, - пояснил Ситрик. Свитвульф был епископом Хрофесеастра, что в Кенте, это я знал, но не встречал ни епископа, ни дочь. - И она предпочла Эдварда Сигебриту, - продолжил Ситрик.
Итак, дочь епископа оказалась девушкой, на которой Эдвард хотел жениться? Девушкой, которую приказали бросить, потому что отец не одобрил.
- Слышал, что Эдвард был вынужден отказаться от нее, - сказал я.
- Но она сбежала с ним, - ответил Ситрик, - так сказал Сигебрит.
- Сбежала? - ухмыльнулся я. - Так где она сейчас?
- Никто не знает.
- А Эдвард обручен с Эльфлед. Должно быть, произошло какое-то столкновение между отцом и сыном, подумал я. Эдвард всегда выглядел идеальным наследником Альфреда, сын без греха и упрека, принц, специально образованный и воспитанный как следующий король Уэссекса, но улыбка дочери епископа, очевидно, затмила проповеди отцовских священников длиной во всю его жизнь.
- Значит, Сигебрит ненавидит Эдварда, - сказал я.
- Так и есть, господин.
- Потому что он увел дочь епископа. Но разве этого было достаточно, чтобы принести клятву Сигурду?
- Нет, господин, – усмехнулся Ситрик. Главную новость он приберег напоследок. - Клятву верности Сигебрит принес не Сигурду, а Этельволду.
Вот почему Ситрик вернулся ко мне, потому что узнал, кем был тот сакс, который, как сказала мне Эльфадель, разрушит Уэссекс. Интересно, почему я не подумал об этом раньше.
Я думал о Беортсиге, который хотел быть королем Мерсии, но он был слишком незначительным, а Сигебрит, вероятно, хотел стать королем Кента, но я не мог себе представить, чтобы у Сигебрита было достаточно мощи, чтобы разрушить Уэссекс, но ответ был очевиден. Очевиден все это время, но я никогда не думал о подобном, потому что Этельволд - просто слабый глупец. Тем не менее, и у слабых глупцов есть и амбиции, и хитрость, и решимость.
- Этельволд! - повторил я.
- Сигебрит принес клятву верности ему, господин, и именно он является гонцом Этельволда к Сигурду. Есть и кое-что еще: священник Беортсига - одноглазый, тощий как солома и лысый.
Думая об Этельволде, я через какое-то время вспомнил тот далекий день, когда меня пытались убить те глупцы, а пастух спас с помощью пращи и стада.
- Беортсиг хотел моей смерти, - сказал я.
- Или его отец, - предположил Ситрик.
- Потому что Сигурд приказал, - предположил я, - или, возможно, Этельволд. И все вдруг стало настолько очевидным. И я знал, что должен был сделать. Делать это мне не хотелось. Когда-то я поклялся, что никогда не вернусь ко двору Альфреда, но на следующий день поехал в Винтанкестер.
Повидаться с королем.
Этельволд. Мне следовало догадаться. Я знал его с юных лет и презирал все это время. Он был племянником Альфреда и чувствовал себя ущемленным. Альфреду, конечно, давно следовало его убить, но какие-то чувства, возможно, привязанность к сыну брата или, скорее, вина, которую ревностные христиане так любят испытывать, остановили его руку.
Король Этельред, отец Этельволда, был братом Альфреда. Ожидалось, что Этельволд, как старший сын Этельреда, станет следующим королем, но он был еще ребенком, когда его отец умер, и витан, королевский совет старейшин, поставил на трон вместо него его дядю Альфреда.
Альфред желал и стремился к этому, и оставались люди, которые втихую называли его узурпатором. Этельволд негодовал по поводу такого захвата власти, но Альфред, вместо того, чтобы убить племянника, как я часто рекомендовал, баловал его.
Он оставил ему некоторые владения его отца, прощал его постоянные предательства, и, несомненно, молился за него. А Этельволд нуждался во множестве молитв. Он был несчастен, часто пьян, возможно поэтому Альфред и терпел его. Сложно было увидеть в пьяном глупце угрозу для королевства.
Но теперь Этельволд начал переговоры с Сигурдом. Этельволд хотел стать королем вместо Эдварда. И чтобы достичь этой цели явно искал союза с Сигурдом. А для Сигурда, хотел он того или нет, это был лучший шанс покорить саксов. Его притязания на трон Уэссекса имели право на существование так же, как и у Эдварда, и даже больше. А это означало, что вторжение Сигурда в Уэссекс имело бы обманчивый лоск законности.
Шестеро из нас поехали на юг через Уэссекс. С собой я взял Осферта, Ситрика, Райпера, Эадрика и Лудду. Я поставил Финана во главе оставшихся людей, дав ему обещание.
- Если не найдем поддержки в Винтанкестере, - сказал я, - поедем на север.
- Мы должны что-то сделать, - заметил Финан.
- Обещаю, - ответил я. - Мы отправимся в военный поход. И преуспеем в нем. Но я должен дать Альфреду еще один шанс.
Финана не особо волновало, на какой стороне мы будем сражаться, пока это приносит нам прибыль, и я понимал его чувства. Если моей целью было за один день захватить Беббанбург, то его - вернуться в Ирландию и отомстить человеку, уничтожившему его семью и хозяйство. И для этого он, точно так же как и я, нуждался в серебре.
Финан, конечно, был христианином, хотя никогда не позволял этому факту мешать удовольствиям, и он с радостью бы использовал свой меч в атаке на Уэссекс при условии получения по окончании битвы денег, достаточных для снаряжения похода в Ирландию.
Я знал, он считал мое путешествие в Винтанкестер пустой тратой времени. Альфреду я не нравился, Этельфлед, казалось, отдалилась от меня, и Финан думал, что я собираюсь просить людей, которые первые должны были выказать свою признательность.
И были моменты во время этой поездки, когда я полагал, что Финан прав. Я в течение стольких лет сражался, помогая Уэссексу выжить, я столько его врагов положил в землю, и все, что я увидел за это - пустой кошель.
Но я тоже неохотно выказывал верность. Я нарушал клятвы, менял стороны, продирался сквозь тернии лояльности, но я подразумевал все это, когда говорил Осферту, что хочу стать мечом саксов, а не щитом Мерсии. Поэтому я должен был совершить последний визит в сердце саксонской Британии, чтобы узнать, нужен ли им мой меч или нет.
А если не нужен? У меня есть друзья на севере. Рагнар, ближе чем друг, человек, которого я любил, как брата. Он поможет мне. И если цена за его помощь - вечная вражда с Уэссексом, так тому и быть. Я ехал не просителем, как думал Финан, а мстителем.
Шел дождь, когда мы приближались к Винтанкестеру, тихий дождь поливал мягкую землю, плодородные поля, зажиточные деревни, в которых были новые церкви, соломенные крыши и не было мрачных скелетов сгоревших балок домов. Дома становились больше, потому что людям нравится, когда их земли находятся ближе к власти.
В Уэссексе власть принадлежала двоим - королю и церкви. По мере нашего приближения к городу церкви, как и дома, становились больше. Не удивительно, что северяне хотят эти земли, кто бы не хотел? Скота было достаточно, амбары наполнены и женщины красивы.
- Тебе пора жениться, - сказал я Осферту когда мы проезжали мимо открытого амбара, в котором две светловолосые девушки веяли зерно на гумне.
- Я думал об этом, - сказал он мрачно.
- Только думал?
Он слегка улыбнулся.
- Ты веришь в судьбу, господин, - сказал он.
- А ты нет? - спросил я. Мы с Осфертом ехали немного впереди всех остальных. - А какое отношение судьба имеет к девушке в твоей кровати?