Она начала понимать, что между ними существуют более глубокие различия, чем традиции, о которых ей следует знать, принять к сведению.
Он измельчил травы в чашке и добавил смесь в воду в ванной. Это поможет ей справиться с болью.
— Ты узнаешь, если я дотронусь до другой женщины.
— Но ты можешь заставить меня забыть, — вслух удивилась она, а от легкого неудовольствия уголок ее рта дрогнул.
Он почувствовал, как ее сердце сильно забилось, внезапное сомнение появилось в ее сознании.
Он присел рядом с ванной и обхватил ее лицо своими нежными пальцами.
— Я не способен предать тебя, Рейвен. Я могу заставить тебя согласиться ради твоей же безопасности или защиты, ради твоей жизни и здоровья, но я не способен на измену.
Кончиком языка она тронула нижнюю губу.
— Не заставляй меня ничего делать, пока не спросишь, как сделал тогда, когда мне было плохо.
Михаил спрятал улыбку. Она всегда старается казаться такой твердой, у нее явно больше храбрости, чем здравого смысла.
— Малышка, я живу только ради твоего счастья. А теперь мне надо ненадолго уйти.
— Ты не можешь выслеживать убийц в одиночку, Михаил. Я имею в виду — это слишком опасно. Если это именно то, что ты собираешься делать...
Он поцеловал ее, искренне рассмеявшись.
— Бизнес, Рейвен. Принимай ванну, посмотри дом, книги, все, что захочешь. У меня масса работы помимо компьютера, и если захочешь, можешь попробовать свои силы в рассмотрении предъявляемых ко мне претензий.
— Именно так я и планировала провести вечер.
— И еще кое-что.
Он почти ушел, но так же быстро вернулся. Взял ее руку в свою.
— Твой народ поймет это как знак того, что ты занята.
Она спрятала улыбку. Он был таким собственником, напоминая дикое животное, которое метит свою территорию. Как те волки, что свободно разгуливают по его лесу. Она с трепетом дотронулась до кольца пальцем. Оно было антикварное, золотое и с огненным рубином, окруженным бриллиантами.
— Михаил, оно прекрасно. Где ты его достал?
— Оно хранилось в моей семье несколько поколений. Если ты предпочитаешь что-нибудь другое... более современное...
Оно выглядело так, словно было создано для нее.
— Оно великолепно, и ты это знаешь. — Она дотронулась до кольца с благоговением. — Я влюбилась в него. Иди, но поскорее возвращайся. А пока тебя не будет, я раскрою все твои секреты.
Михаил был голоден, ему требовалось питание. Склонившись, он прикоснулся к ее лбу губами, но сердце его болело.
— В течение всего лишь одного дня, малышка, мне хотелось бы пообщаться с тобой нормально и счастливо. Поухаживать за тобой, так как ты этого заслуживаешь.
Она вскинула голову и посмотрела на него, ее синие глаза потемнели.
— Ты прекрасно за мной ухаживаешь. А теперь иди поешь. А я останусь здесь.
И, дотронувшись еще раз до ее волос, Михаил ушел.
Он двигался среди горожан, вдыхая ночные ароматы. Звезды казались ярче, луна мерцала серебряным светом. Цвета были яркие и четкие, ветерок разносил запахи. По улице тут и там скользили завитки тумана. Ему хотелось петь. Он нашел ее после стольких лет, и она заставила землю расцвести и согрела его кровь. Она вернула в его жизнь смех и показала ему, какой может быть любовь.
Час был поздний, и пары направлялись по домам. Михаил выбрал группу из трех молодых мужчин. Он был голоден и нуждался в силе. Ночь будет длинной. Он намеревался проверить, была ли миссис Романов одной из ассасинов. Женщинам нужна была акушерка, но лучше пережить печаль от ее потери, чем пользоваться услугами той, кто может предать их при первой же возможности.
Он притянул мужчин к себе одной молчаливой командой, поражаясь, как и много раз до этого, насколько легко ему удается подчинить себе жертву. Он присоединился к их разговору, смеясь вместе с ними, по секрету сообщая им о прекрасных деловых возможностях. Но в свои двадцать лет они больше думали о женщинах, чем о зарабатывании денег. И это всегда поражало его, насколько непочтительно относятся человеческие мужчины к своим женщинам. Возможно, они не могли понять, на что будет похожа их жизнь без них.
Он привел их в безопасное место под темнеющие деревья и выпил необходимую ему порцию, удостоверяясь, чтобы не взять слишком много от каждого.
Он закончил так же, как и всегда, — крайне осторожно. Вот почему он был самым старым и самым опасным. Он обращал внимание на мельчайшие детали. Он еще в течение нескольких минут прогуливался вместе с ними, убеждаясь, что они в порядке, прежде чем оставить их в толпе, дружески попрощавшись.
Михаил отвернулся от них, и улыбка слетела с его губ. Ночь скрыла охотника, темное, ужасное намерение в его глазах, жестокий изгиб чувственного рта. Его мускулы трепетали, ощущая власть, сокращаясь с невероятной силой. Он шагнул за угол и растворился в ночи. Скорость его движения не поддавалась описанию.
Сознание Михаила потянулось к Рейвен, страстно желая контакта с ней.
Что ты делаешь одна-одинешенька в этом старом жутком доме?
Ее смех вытеснил его абсолютный холод своим теплом.
Дожидаюсь, когда мой большой страшный волк вернется домой.
Ты одета?
На этот раз она ответила легкой игрой пальцев по его коже, дотрагиваясь до него интимно, согревая его тело. Теплом, смехом, чистотой. Он ненавидел находиться вдали от нее, ненавидел расстояние, разделяющее их.
Естественно, я одета! Что, если снова приедут нежданные гости? Не могу же я приветствовать их обнаженной?
Она дразнила его, но при мысли о ком-либо, приближающемся к его дому, когда она там одна и беззащитна, его обуял страх. Это чувство было ему незнакомо, и он не мог определить его.
Михаил? Ты в порядке? Ты нуждаешься во мне? Я приду к тебе.
Оставайся на месте. Слушай волков. Если они споют тебе, сразу зови меня.
Он ощутил некоторое сопротивление, которое означало, что она раздражена его тоном.
Я не хочу, чтобы ты беспокоился обо мне, Михаил. У тебя и так достаточно людей, которые что-то требуют от тебя.
Возможно, это и так, малышка, но ты единственная, кто мне на самом деле небезразличен. И выпей еще один стакан сока. Ты найдешь его в холодильнике.
Он разорвал контакт и обнаружил, что улыбается их непродолжительной беседе. Она бы начала оспаривать его приказ насчет питания, если бы он подождал подольше. Ему даже нравилось раздражать ее время от времени. Ему нравилось то, как ее синие глаза превращались в сапфиры и как ее тщательно контролируемый голос становился немного резким.
Михаил?
Ее голос поразил его, низкий и теплый, наполненный чисто женским весельем.
В следующий раз постарайся внести предложение или просто попроси. Можешь заниматься своими делами, а я пойду обыскивать твою обширную библиотеку в поисках книги о хороших манерах.
Он почти забыл, что присел под деревом всего в нескольких сотнях футов от дома, принадлежавшего Гансу и Хейди Романов. Михаил подавил желание рассмеяться.
Ты не найдешь ни одной.
И почему меня это не удивляет?
На этот раз контакт разорвала Рейвен.
На краткий миг он позволил себе роскошь быть окутанным ее теплотой, ее смехом, ее любовью. Почему Господь выбрал это время — когда Михаил переживал свой самый темный час, — чтобы послать ему такой подарок, он не имел ни малейшего понятия. То, что он собирался сделать, было неизбежно, дальнейшее существование его расы зависело от этого. Зверское уродство этого дела наполняло его отвращением. Ему придется вернуться к ней со смертью на своих руках, смертью более чем одного человека. Он не мог избежать этого, не мог переложить эту работу на кого-то еще. Он сожалел не о том, что придется забрать жизнь у убийц Ноэль, а о необходимости попросить Рейвен жить с его деяниями. Это будет не первый раз, когда он забирает жизнь.
Вздохнув, он видоизменился. Крошечный грызун легко пробрался сквозь листву, покрывавшую землю, и пересек открытое пространство перед домом. Его слуха коснулось хлопанье крыльев, и грызун замер. Михаил издал предупреждающий свист, и сова, плавно скользившая по воздуху, чтобы напасть, повернула прочь. Грызун скользнул под безопасные деревянные ступени и, щелкнув хвостом, стал искать трещину или дыру в стене, чтобы проникнуть внутрь.
Михаил уже уловил два знакомых запаха. У Ганса были гости. Грызун протиснулся сквозь щель между двумя рассохшимися досками и оказался в спальне. В полном молчании создание пересекло пол по направлению к двери. Михаил позволил запахам хозяев пройти сквозь тело грызуна. Он двигался осторожно, время от времени останавливаясь, пока не занял место в темном углу комнаты.
Хейди Романов сидела на деревянном стуле прямо напротив него, тихо плача, стиснув в руках четки.
Ганс смотрел на троих мужчин, а между ними на столе лежала развернутая карта.
— Ты ошибся, Ганс. Вы все ошиблись насчет Ноэль, — всхлипывая, сказала миссис Романов. — Ты сошел с ума и привел сюда этих убийц. Бог мой, вы убили невинную девочку, молодую мать. Ваши души потеряны.
— Заткнись, старуха, — яростно закричал Ганс, его лицо превратилось в маску фанатика.
Он горел этим — крестоносец, сражающийся на святой войне.
— Я знаю, что видел.
Он замолчал, бросив быстрый взгляд вправо и влево, поскольку странная тень, наподобие крылатого создания, казалось, пронеслась над домом.
На мгновение все в комнате замерли. Михаил почувствовал их страх, услышал внезапно участившееся биение их сердец. В доме Ганс повесил над каждым окном и над каждой дверью связку чеснока. Он медленно встал, облизав внезапно пересохшие губы и обхватив рукой крест, висевший у него на шее, и направился к окну, чтобы убедиться, что связка на месте.
— Что насчет этого? Той тени, которая пронеслась прямо сейчас? Вы все еще думаете, что я совершил ошибку, потому что мы обнаружили ее в постели, а не спящей под землей?
— Там не было ничего — ни грязи, ни защиты, — неохотно сказал темноволосый незнакомец.
Михаил опознал мужской след. Ассасин. Один из гостиницы. Находясь внутри тела грызуна, чудовище выпустило когти. Они убили Ноэль, даже не будучи уверены, что она была тем, о ком они думали.
— Я знаю, что видел, Евгений, — заявил Ганс. — После того как Хейди ушла, у женщины началось кровотечение. Я пришел, чтобы проводить Хейди домой, потому что в лесу опасно. Я собирался сказать мужу, что приведу Хейди назад, чтобы она помогла. Но он был очень взволнован и не увидел меня, когда я заглянул. Я видел это собственными глазами. Она выпила так много, что он ослаб и стал бледным. Я ушел и сразу же связался с вами.
Евгений кивнул головой.
— Вы сделали все правильно. Я приехал, как только смог, и привел остальных. Если они научились щениться, то здесь все заполонят дьяволы.
Огромный человек в комнате тревожно пошевелился.
— Я никогда не слышал, чтобы вампиры размножались. Они убивают живых, чтобы пополнить свои ряды. Они спят под землей и охраняют свои логова. Вы сработали быстрее, чем мы смогли все тщательно изучить.
— Курт, — запротестовал Евгений, — мы увидели возможность и воспользовались ею. И каким образом ее тело вдруг исчезло? После того как мы это сделали, мы сбежали. Муж и ребенок с тех пор не появлялись. Мы знаем, что женщина мертва — мы убили ее, и все же нет никакой шумихи по поводу ее смерти.
— Мы должны найти ее мужа и ребенка, — заявил Ганс. — И остальных, мы должны уничтожить их.
Он нервно выглянул сквозь треснувшее стекло в ночь и издал вопль.
— Смотри, Евгений, волк! Этот чертов Дубрински защищает их на своей земле. Однажды они прибегут в нашу деревню и утащат детей.
И он потянулся к винтовке, прислоненной к стене. Евгений вскочил.
— Подожди, Ганс! Ты уверен, что это волк? Настоящий волк? С чего бы это волк вышел из леса и стал смотреть на твой дом?
— Кто такой этот Дубрински, если он держит волков? — потребовал ответа Курт.
— Он принадлежит Церкви! — прошипела Хейди, шокированная тем, что они имели в виду. — Он хороший человек, каждое воскресенье ходит в церковь. Отец Хаммер — один из его ближайших друзей. Они часто ужинают вместе и играют в шахматы. Я видела это своими собственными глазами.
Ганс отмахнулся от ее доводов.
— Дубрински самый настоящий дьявол. Посмотри, волк крадется через кусты, наблюдая за домом.
— Я говорю тебе, это неестественно, — понизив голос, сказал Евгений. — Он один из них.
— Они не могли узнать, что это были мы, — возразил Ганс, но дрожащие руки выдавали его страх.
Он вскинул винтовку.
— Ты должен попасть с первого выстрела, Ганс, — предупредил Евгений.
Грызун пробежал по полу в спальню и протиснулся в щель. Покинув тело грызуна, Михаил потянулся в ночь с предупреждением, на ходу меняя внешность и превращаясь в огромного черного волка с горящими местью глазами.
Он одним движением пересек расстояние и прыгнул на более мелкого волка. Его тяжелое тело врезалось в него, и он почувствовал, как пламя обожгло кожу. Волк поменьше исчез в густом лесу. И хотя кровь текла по его задним лапам, огромный волк не издал ни звука, не убежал. Вместо этого он повернул свою большую голову и уставился на дом горящими, как уголь, глазами, обещавшими месть. Расплату.
Михаил!
Резкий крик Рейвен прозвучал у него голове.
Черный волк еще некоторое время смотрел, удерживая Ганса Романова в своей власти, а затем развернулся и растворился в ночи, не давая никому из мужчин возможности попытаться его выследить. Огромный волк появился из ниоткуда, прыгнув, чтобы защитить более мелкого. Он не был обычным волком, и ни один из них не хотел последовать за ним в лес.
Михаил поспешил скрыться в безопасной чаще, прежде чем боль и потеря крови заставят его вновь принять человеческий облик. Он пошатнулся, запнувшись о толстую ветку дерева, и резко сел.
Михаил! Пожалуйста! Я знаю, что ты ранен. Где ты? Я чувствую твою боль. Позволь мне прийти к тебе. Позволь помочь.
Кусты позади Михаила затрещали. Но он не потрудился обернуться, зная, что это Байрон — пристыженный, сконфуженный, полный раскаяния.
— Михаил. Господи, мне очень жаль. Плохо?
— Довольно плохо.
Михаил зажал рану рукой, чтобы остановить так легко вытекающую кровь.
— Что ты здесь делаешь, Байрон? Это сумасшествие, полное безрассудство.
Михаил!
Страх и слезы Рейвен заполнили его сознание.
Успокойся, малышка. Это царапина, не более того.
Позволь мне прийти к тебе.
Она умоляла его, и это разрывало ему сердце.
Байрон оторвал кусок от своей рубашки и перевязал бедро Михаила.
— Я сожалею. Я должен был послушаться тебя, должен был знать, что ты будешь охотиться. Но я подумал...
Он замолчал, и вид у него был смущенный.
— Подумал что? — слабым голосом повторил Михаил.
Рана дьявольски болела. Он чувствовал слабость и головокружение, но ему как-то надо было успокоить Рейвен. Она стремилась помочь ему, найти его, она даже пыталась «посмотреть» его глазами.
Прекрати это, Рейвен. Делай, как я сказал. Я не один. Рядом со мной один из моих людей. Я скоро снова буду рядом с тобой.
— Я думал, что ты будешь так увлечен своей женщиной, что, возможно, не найдешь времени на охоту. — Байрон опустил голову. — Я чувствую себя идиотом, Михаил. Я так беспокоился об Элеонор.
— Я никогда не отлынивал от своих обязанностей. Защита моего народа для меня всегда на первом месте.
Михаил даже не мог попытаться залечить рану, поскольку Рейвен находилась в его сознании.
— Я знаю, знаю.
Байрон провел рукой по каштановым волосам.
— После того что случилось с Ноэль, я не могу позволить, чтобы то же самое произошло и с Элеонор. И это был первый раз, когда ты предупредил одного из нас держаться подальше от женщины.
Михаил выдавил кривую улыбку.
— Это и для меня новый опыт. До тех пор пока это не перестанет быть таким новым и необычным, будет лучше, если я буду держать ее так близко к себе, насколько это возможно. Прямо сейчас она спорит со мной.
Байрон выглядел пораженным.
— Она спорит с тобой?
— У нее есть свой собственный ум.
Он позволил Байрону, чтобы тот помог ему подняться.
— Ты слишком слаб, чтобы измениться. Тебе нужны кровь и исцеляющий сон.