http://imgdepo.com/id/10696607.jpg
========== Экстра-глава 1. То, о чем никогда не расскажет Клара ==========
Комментарий к Экстра-глава 1. То, о чем никогда не расскажет Клара
Итак, тут будут собраны сцены, которые остались за кадром или не вписались в основной сюжет по той или иной причине. Поэтому обратите внимание: то, что вы увидите в этих рассказах по общему настроению может сильно отличаться от основной работы. Приятного чтения, хы >:D
Тихо щебетали птицы, солнце светило нежно и тепло, но еще не обжигало лучами, только легонько касалось мелких веснушек на щеках ребенка, чья фигурка едва заметно угадывалась из-за высокой травы. Девочка собирала веночек, неумело переплетая между собой цветы, но стебельки то и дело выскальзывали, не желая слушаться. Наверное, обратись она к кому постарше, дело пошло бы скорее и легче. Да хотя бы к кому-то из соседских ребят, в конце концов, сегодня воскресенье и даже отец дома остался.
Девочка подняла взгляд. Здесь, с пригорка, куда она забралась, их деревенька была как на ладони. Жители сновали туда-сюда, озабоченно озирались по сторонам, что-то покупали, громко смеялись или, наоборот, ссорились, дети бегали по окрестностям и, кажется, им сегодня без родительских поручений было весело. Вот только Кларе было спокойнее сидеть здесь, чем присоединиться к игре сверстников, у нее была своя игра. И чужая помощь тоже излишня. Трое младших братьев — вот, кому в скором времени понадобится поддержка. А как она сможет помочь, если не умеет самостоятельно всему учиться?
Клара расплела венок и опять начала заново. Это незамысловатое действие уже как будто стало частью некоего ритуала, испытания, в финале которого удастся отыскать верный ответ. У девочки даже выступили мелкие капельки пота на лбу. Клара думала о том, какими вырастут братья через несколько лет, какое будет первое слово младшенького Саввы и как изменится она сама, научится ли наконец плести венки? А может, матушка подарит ей еще сестричку? Вот было бы здорово! Иметь братьев, конечно, тоже хорошо, но вот сестрица — немного другое. Сестра как подружка.
Как вдруг на пригорок налетел прохладный ветерок, даже солнце на мгновение заслонили пушистые тучи. Сзади послышался чей-то кашель.
Клара обернулось, в ту же секунду выронив из рук предмет своего пристального внимания. Перед ней оказался старик с белоснежной бородой и в странном одеянии. Его плащ был фиолетового цвета, почти такого же, какой бывает заря. Даже у барина, которого ей однажды удалось мельком увидеть, девочка не видела одежды такого цвета. И у циркачей таких одежд тоже не помнила, бродячие артисты в их края почти не заглядывают.
Старик улыбнулся приветливо и заговорил.
— Здравствуй, Клара.
Девочка поднялась на ноги и несколько раз удивленно моргнула.
— Здравствуйте, дедушка.
Кларе, конечно, о многом хотелось расспросить этого странного человека, но она не торопилась и словно нарочно оттягивала момент. Наверняка сейчас последует логичное объяснение, но как же хочется продлить этот волшебный момент.
— Вы кого-то ищете? Может, вам помочь?..
Старик чуть сгорбился и приглушенно хохотнул. Странный какой-то. И что его могло рассмешить?
— Верно, так и есть. Вот только я опоздал, и тех, кого ищу, здесь уже давно нет.
— Они уехали?
И снова этот грустный смех. Старик сделал шаг вперед и тоже посмотрел в сторону деревни, куда ранее глядела девочка. Смотрел он до того внимательно, что казалось, будто видит нечто совершенно иное. Может… свои воспоминания?
— Скорее уж тогда… улетели.
— А разве люди могут летать?
— Могут, — он снова посмотрел на Клару и приложил руку к груди. — У каждого человека в сердце есть то, что может помочь взлететь. Главное, не воспользоваться этой магией слишком рано.
Слова старика звучали слишком загадочно, чтобы Клара могла понять, но все же эти речи уже успели зачаровать ее.
— Так вы, что же, волшебник?
Старик тут же рассмеялся.
— Что ж, можно и так сказать. И кстати, мое имя Михаэль, — он протянул ей руку для рукопожатия, и Клара охотно ответила. В пристальном взгляде девочки читалось недоверие вперемешку с интересом. Ишь как разволновалась! А что, если этот человек всего лишь обманщик? Что ты знаешь о нем? А ведь говорила же матушка не заговаривать с незнакомцами…
Михаэль еле смог подавить улыбку, так как все мысли у этого ребенка были на лице написаны. Он вытащил из кармана небольшую камею, внутри которой был натянут отрез белоснежной ткани, затем откуда-то отыскал небольшую кисть и принялся рисовать.
И откуда у него с собой кисточка? Может, он художник, раз всегда носит с собой подобные вещи? Но то, что Клара увидела дальше, вогнало ее в еще большее удивление. У Михаэля не было нужды иметь при себе еще и краски, кончик кисти сам окрашивался в необходимый цвет и менял оттенок именно так, как нужно было для каждого отдельного элемента. Постепенно начали проступать очертания кожи, волос, одежды… и девочка с этой картинки все сильнее казалась Кларе знакомой. Наконец работа оказалась завершена.
— Да это же я!
Михаэль передал ей камею, и в ту же секунду рисунок высох. Клара завороженно провела пальцами по картинке, но краски и не думали размазываться или тускнеть. Здесь она улыбалась.
— Тебе идет улыбка. Почаще дари ее близким людям.
Клара сделала вдох и хотела что-то сказать, но когда обернулась, старика рядом с ней уже не оказалось… Неужели и правда волшебник?
✺✺✺
На следующий день Клара помогала матушке, с младшими нянчилась. Те шалили, дергали ее за волосы или за одежду, и без того поношенную, но сестра им все прощала, только порой строго читала наставительные речи, воображая себя взрослой. К вечеру пошла за водой к речке, хотя обычно это утром делает, но так уж получилось.
Пересекая широкое поле, она волокла за собой железное ведро и поглядывала искоса на поместье, что находилось здесь рядом. Вот бы узнать, как там живут. Одним глазком хотя бы…
Замечтавшись, она и не заметила, как уже пришла к речке и случайно угодила в холодную воду, намочив ноги до самых колен.
— Ай-я-яй, осторожней надо быть.
Знакомый голос послышался с той стороны, где росло единственное на поляне дерево. Старик Михаэль стоял, прислонившись к нему, и держал в руке книжку. Девочка тут же бросилась к нему.
— Так вы пришли! А я-то думала, что вы навсегда исчезли.
— Сегодня я пришел, дитя, но не обнадеживайся слишком сильно, — он понурил взгляд и вздохнул. — Не так много попыток мне отмерено.
Клара покачала головой и сдвинула брови, сморщившись.
— Я все еще не понимаю ваших слов, дедушка.
— В этом нет ничего страшного, дитя. Так и нужно. А пройдет время, и поймешь, — он захлопнул книжку, как бы закрывая на этом тему. На сумеречном небе начали проступать первые звезды. — Помнишь, я говорил тебе, что внутри каждого человека есть особая сила?
— Помню.
— В тот раз я попытался образно описать ее, но сможешь ли ты представить, что эта сила находится далеко от тебя… дальше, чем эти звезды. — Сейчас Михаэль нес бессмыслицу, но все же Клара не отрывала от него глаз. Старик наклонился к ней и посмотрел прямо в глаза. — Попробуй вообразить, что твоя душа находится вне твоего тела, но при этом все равно принадлежит тебе. Представь, что она может создавать свой собственный мир.
— Разве возможно такое? — В голове промелькнула мысль, будто этот человек прибыл из совершенно иного мира со своими собственными правилами, которые отличаются от всего того окружения, среди которого сама она живет.
Старик выпрямился и снова посмотрел на книгу в руке, провел пальцами по гладкой обложке.
— Я тот, кто оберегает эти миры. Давным-давно я выбрал этот путь и ни на секунду не сомневался в своем решении. Я был уверен, что все это и было моим предназначением… — В его глазах блеснуло чувство, которое Клара не знала, как следует истолковать. И казалось, говорил Михаэль скорее для себя, чем для нее. — Но на самом деле я просто убежал. И сколько бы времени ни прошло, сколько бы поступков я не совершил, ничто не сможет изменить или загладить вину за прошлое. Всего лишь одна клякса на полотне, а ниточки от нее тянутся до сих пор, и кто знает, как долго все будет повторяться снова?.. Больше всего на свете мне хочется лишь одного: чтобы больше никто не повторил этой ошибки, но могу ли я посметь на это надеяться? В праве ли я попросить об этом госпожу?
Старик вдруг протянул книгу девочке, и та не сразу поняла, что означает это действие.
— Возьми, теперь это твое.
Клара несмело взяла книжку в руки, и в эту секунду ей показалось, что она прикасается к чему-то священному. И пусть она не умела читать, ей всегда так сильно хотелось подержать в руках настоящую книгу. Так может… уже одного этого достаточно?
— Благодарю вас, дедушка. Но вы ведь уже сделали мне подарок.
Он чуть улыбнулся, и у его глаз появились морщинки.
— Однажды ты сможешь прочитать эту книгу, и, надеюсь, она понравится тебе. Я сам ее написал.
— Правда? — глаза у девочка блеснули.
— Да. Я писал ее, наблюдая за тем, как возрождаются самые прекрасные миры или исчезают самые отчаявшиеся. И все же мне хотелось, чтобы память о них не исчезла, подобно осколочным воспоминаниям.
— Я… в самом деле могу взять это? Вы правда можете доверить мне такую важную вещь?
— Конечно, Клара. И это меньшее, что я могу сделать для тебя.
Старик поклонился и исчез. Исчез, оставив в руках ребенка книгу, переполненную неразгаданных секретов, а ее мысли — разворошенными, перемешанными бурей догадок и впечатлений.
✺✺✺
С того дня Клара еще долго не видела Михаэля. Быть может, это и была их последняя встреча? Порой ей казалось, что этот человек и все, связанное с ним, было всего лишь сном, но книга и камея никуда не исчезли. Клара прятала эти вещи в старой коробке под отцовской кроватью, туда обычно никто не заглядывал.
Девочка становилась все более молчаливой, все сильнее уходила в коридоры мыслей. По вечерам она любила рассматривать книжку Михаэля, устроившись у реки. Каждую страницу она перелистывала так, словно те могли рассыпаться от неосторожного прикосновения, и Клара никому не показывала свои тайные сокровища, даже братишкам. Уж те слишком неряшливы в обращении с такими вещами. Нет уж, пусть лучше они будут в сохранности, а там уж видно будет.
Когда листья начали желтеть и осыпаться, а речка покрываться тонкой кромкой льда, Клара в третий раз встретила человека в фиолетовом пальто. Девочка скорее бросилась к нему и схватила старика за край плаща, словно тот мог снова раствориться в воздухе в следующее мгновение.
— Вернулись… — прошептала чуть слышно.
Старик пригладил ее волосы.
— Расскажи мне, Клара, как у тебя дела?
И девочка охотно принялась говорить о братьях, о домашних делах, об отце и матери, о книжке, в которой она так часто любила разглядывать картинки, о мыслях, которые заводили ее в самые далекие воображаемые уголки Вселенной, — обо всем. А старик улыбался, слушая ее речи.
Темнело, и ветер становился холоднее. Матушкин платок уже не спасал, и Клара начала дрожать и покашливать.
Михаэль вдруг снял с себя пальто и протянул было девочке, но затем остановился. Снова глянул на пеструю ткань, и взгляд его был омраченным.
— Мне бы хотелось подарить эту вещь тебе, Клара. Думаю, именно ты станешь ему достойным владельцем в будущем.
Девочка и не заметила, как нежная ткань оказалась у нее в руках. Странно, но кончики пальцев начало покалывать от одного прикосновения. Может, просто волнение?
— Но знай, надевать его тебе пока что нельзя и никому другому тоже не позволяй. Этот плащ создан не для того, чтобы согревать.
Девочка обхватила ткань руками и крепко прижала к груди, словно новорожденного ребенка. Отчего-то было чувство, словно плащ этот и в самом деле живой и сейчас нуждается в человеке, что сбережет его и оградит от невзгод.
Клара смотрела Михаэлю в глаза и уже понимала, что это последняя их встреча.
— Почему вы так добры ко мне? Мы ведь с вами едва знакомы.
— Мы с тобой связаны больше, чем ты думаешь, Клара. Моя дочь была… твоей прабабушкой.
— Правда? Так значит, вы и правда мой дедушка? — она засмеялась, сильнее прижимая к себе плащ. Но старик не смеялся и снова заговорил странные речи.
— Если бы я мог забрать тебя из этого враждебного мира… но все, что я могу сделать — дать тебе шанс. Если бы я тогда не убежал, возможно, и твоя жизнь сложилась бы иначе. Я не смею просить у тебя прощения и все же… Прости меня, дитя.
— Вы уже подарили мне очень много, дедушка, — глаза у Клары были такими же чистыми, как весенний ручей.
Старик сел на колени и снова заговорил. Говорил он, отчаянно надеясь, что этот ребенок запомнит его слова.
— Возможно, однажды наступит момент, когда твое сердце не сможет согреть даже материнские руки. Момент, когда в мире не останется ни одного человека, которому ты будешь дорога. Если тебе вдруг станет настолько невыносимо… Клара, я искренне надеюсь, что тебе никогда не доведется испытать нечто подобное; я хочу верить, что ты проживешь долгую и счастливую жизнь в окружении семьи и любимых людей, но если когда-нибудь однажды с тобой случится нечто подобное… пожалуйста, не замерзай в одиночестве. Надень этот плащ.
Девочка улыбнулась и прикоснулась к морщинистым рукам дедушки. Ее пальцы были теплыми, вопреки осеннему ветру, сердце билось часто и уверенно, а взгляд полон сил и решимости.
— Мне не холодно, дедушка, — ответила она, улыбнувшись. И была в глазах этого ребенка такая теплота, жар, готовый отогреть еще сердца многих людей… особая магия блестела во взгляде этой девочки. Вот только не растратит ли она это волшебство слишком быстро? И сможет ли сохранить часть этой теплоты для самой себя?.. Михаэля беспокоил этот немой вопрос, и столько всего ему еще стоило объяснить этому ребенку, столько рассказать… но последние мгновения выскальзывали и терялись позади. Силуэт старика бледнел и просвечивал.
— Прощай, Клара, — только и успел проронить Михаэль, отчаянно пытаясь вложить в эти слова все мысли и чувства, о которых не успел и не осмелился поведать. Клара сделала глубокий вдох, словно инстинктивно вбирая в легкие память о загадочном человеке, которого ей довелось встретить. Но теперь в воздухе лишь эхом растворилось последнее: «Adieu…»¹.
✺✺✺
Год, другой, третий, — они проносились так быстро, размазывая краски времени, и однажды на том же самом месте Кларе удалось повстречать своего первого друга. При первой встрече, ей даже подумалось, что этот мальчик тоже родом из какой-нибудь волшебной страны, но даже убедившись в обратном, все равно эта встреча казалась ей еще одним подарком Михаэля или даже самих Небес.
Время, проведенное с Лори, было самым ярким и светлым. «Что, Клара, снова к дому с призраками бегаешь?» — дразнили ее соседские ребята. А она лишь смеялась, отвечая: «А вот и нет там призраков!»
В глубине души маленькая Клара всегда боялась, что однажды этот мальчик тоже исчезнет, как и Михаэль. А может, Лори был всего лишь очередной ее выдумкой? Может, он всего лишь персонаж из сна, а она слишком сильно заплутала в коридорах воображения? Но ведь он живой, его история, мысли и чувства, его сине-серо-зеленые глаза и теплые руки не могут быть ненастоящими.
Но этим встречам не суждено было длиться вечность, и в тот день, когда Илларион повернулся к ней спиной, Клара не была поражена. Пускай она и старалась не думать о будущем, пускай изо всех сил пыталась жить настоящим, жить мгновением, но на самом деле уже подсознательно она догадывалась, что нечто подобное в конце концов должно было случиться. И в этом нет ничьей вины.
Ведь никто же не виновен в том, что приходит зима. Никто не может быть в ответе за то, что снег усеивает землю, а ледяной воздух опутывает замысловатой сетью легкие беззащитных детей. И никто не мог предотвратить того, что в их края забрела жемчужница².
Той зимой Клара не могла позволить себе убежать и запрятаться с головой в перепутанные лабиринты мыслей. Нет, слишком много у нее было иных забот, и сокровища, подаренные Михаэлем, были на долгих три месяца заброшены под кровать, в самый дальний уголок. Так, что и рукой не дотянешься. Каждую ночь Клара жалась к братьям, стараясь передать им все тепло, до последней частицы… но этого было мало. И братья, и даже отец дрожали и кашляли во сне.