Мы вышли из машины и были оглушены грохотом рок-н-ролла, который вырвался на улицу, когда открылась дверь.
Одетый в кожу мужчина, с короткой бородой и темно-русыми волосами, завязанными в хвост, взобрался на один из мотоциклов, завел двигатель, и уехал.
— Одним оборотнем, с которым мы должны познакомиться меньше, — прошептала я Этану, который хмыкнул мне в ответ.
Мы пристегнули к поясу наши катаны и обошли преграду на пути к двери бара. Мотоциклы не были единственным знаком того, что что-то происходило в Украинской Деревне. Достигнув угла, где передняя дверь выступала в сторону улицы, я обнаружила три трещины в кирпичной стене. Я остановилась и присмотрелась более внимательно, затем приложила кончики пальцев к кирпичам. Это были свежие метки, длинные, четко разделенные, и расположенные глубоко в кирпиче и растворе. Это были не трещины, догадалась я. Это были следы когтей.
— Этан, — сказала я, указывая на царапины.
— Это знак, — объяснил он. — Место Стаи.
А мы были вампирами, направляющимися в их логово. Но, раз уж мы были здесь, и нам ничего не оставалось, как сделать это, я взяла инициативу на себя, толкнув дверь. Бар был одной узкой комнатой — горстка столов перед большим витражным окном с одной стороны, и длинная барная стойка из дерева с другой.
Тяжелая ритмичная музыка была настолько громкой, что запросто могла повредить мои барабанные перепонки, и я вздрагивала при каждой ее пульсации. Взрывная музыка, доносилась из автомата в углу, единственный предмет, который не был украшен рекламой пива, виски, или Malort, очень злобной версии чикагского абсента.
Мужчины в кожаных куртках с гигантскими, во всю спину нашивками САЦ[14] потягивали за столами свои напитки, каким-то образом умудряясь болтать под рев музыки, доносившейся из автомата.
Я предположила, что САЦ поддерживали Северо-Американскую Стаю. У меня волосы на затылке встали дыбом. Было что-то нервирующее в этом месте от покалывания магии, которая заполнила это помещение, как будто воздух был наэлектризован.
Оборотни посмотрели на нас, как только мы вошли, далеко не приветливыми взглядами. Очевидно, не придя в восторг от появлением среди них вампиров, они встали, отодвинув стулья.
Мое сердце забилось чаще, а рука потянулась к рукоятке моей катаны, но оборотни направились в сторону входной двери. В течении нескольких секунд они ушли, оставив нас посреди бара, с гремящим рок-н-ролом вокруг. Этан и я обменялись взглядами.
— Может быть в баре плохо готовят? — Громко задалась я вопросом, хотя это точно не могло быть правдой. Атмосфера была ужасная, но запах в баре стоял восхитительный. К запаху сигаретного дыма примешивался восхитительный аромат капусты и тушеного мяса, как если бы в служебном помещении готовились голубцы.
Мой желудок заурчал.
— Вам чем-то помочь?
Мы повернулись лицом к барной стойке. За ней стояла крупная женщина в футболке, с надписью КРАСНАЯ ШАПОЧКА и мультяшным рисунком девочки в красной юбочке и в капоте. Короткие светлые волосы женщины были начесаны, а в глазах было подозрение. Это должно быть была Берна.
— Габриэль, — Этан, находясь позади меня, старался перекричать музыку, — Попросил нас встретиться с ним здесь.
Прислонившись к бару бедром, женщина указала на красную кожаную дверь в конце бара.
— Вернись, — почти прокричала она, а затем подняв бровь, оглядела меня. — Слишком тощая. Тебе нужно поесть.
И только я открыла рот для ответа, что, учитывая запах мяса и овощей в этом месте, с радостью соглашусь, как Этан вежливо улыбнулся ей.
— Нет, спасибо, — выкрикнул он. Она не ответила Этану, а вернулась к своей хорошо просмоленной барной стойке и начала протирать ее влажной тряпкой.
Этан направился к красной двери. Я же, думая только о голубцах, поплелась следом за ним. Прежде чем он открыл ее, положив руку на кожу, он открыл телепатическую связь между нами.
"Страж?" — тихо спросил он, проверяя нашу связь, прежде чем мы сделали решительный шаг.
Я встряхнулась от неожиданного, но на удивление краткого головокружения. Возможно я начала привыкать к ощущениям.
"Я готова", — ответила я ему и мы вошли.
Я была счастлива, что в комнате оказалось более тихо, чем в баре, но воздух был пропитан магией. Я не была уверена в том, что в состоянии отделить новое от старого, но чувствовала, что магия вокруг сильно отличалась от магии вампиров или волшебников. Это была разница как между солнцем и луной.
Это была древняя магия — земная магия, магия влажной почвы и острой молнии, трав, незащищенных от ветра равнин в облачные дни, магия пыли и меха, и мускусного логова, и влажных листьев.
Это не было неприятно, но явное различие между этим покалыванием и магией, к которой я привыкла, нервировало меня. Это было даже более мощное покалывание, чем то, что я чувствовала вокруг тех немногих оборотней, которых знала.
Четверо мужчин-оборотней сидели вокруг старомодного, с виниловым покрытием, алюминиевого стола. Четыре головы поднялись, когда мы вошли в дверь, в том числе и Габриэля Киина. Он окинул меня быстрым взглядом, а затем медленно усмехнулся уголком рта. Я догадалась, что он обожал кожу. Осмотрев меня, он обратил свой пристальный взгляд на Этана, выражение лица сразу стало деловым.
Я старалась удержать свой взгляд на Габриэле, чтобы дать время остальным Альфам проверить вампиров, ступивших на их территорию.
Но мой быстрый взгляд дал мне основные детали — все трое были темноволосыми и широкоплечими мужчинами, которые не были в восторге от того, что вместе с ними в комнате, позади бара в Украинской Деревне, находятся вампиры. Наконец, Габриэль кивнул и указал на стену, на которой ничего не было, кроме маленьких, дешевых кино-афиш. Я последовала туда за Этаном и встала рядом с ним. Я не ожидала немедленных проблем, но все же обхватила рукоять своей катаны левой рукой, водя пальцами вдоль кожаной перевязи, движение, так или иначе успокаивающее меня.
Мне не пришлось долго ждать.
— Название игры, — сказал Габриэль, пододвигая колоду карт на середину стола, — Пяти-карточный покер с обменом. — Он дважды перетасовал карты и положил колоду обратно на стол.
Альфа, справа от него, с короткими темными волосами, квадратной челюстью и лицом, верхняя часть которого была скрыта солнцезащитными очками Авиаторами[15], наклонился вперед и ударил костяшками пальцев по колоде. С такими гладкими движениями, что можно было подумать, что он профессионал, Габриэль начал сдавать карты.
— Мы здесь, — сказал он, — Потому что, несмотря на все возражения, через два дня у нас состоится съезд. Мы здесь, чтобы обсудить Созыв Стай.
Альфа, сидящий слева от Габриэля, развалился в кресле — на лице многодневная щетина, сузившиеся карие глаза и темные волосы до плеч, заправленные за уши. Он бросил на нас подозрительный взгляд.
— Перед этими двумя? — спросил он. Он смотрел пару секунд насмешливо на Этана, а затем искоса рассмотрел меня, оценивая сверху до низу.
Пару месяцев назад, я бы слегка покраснела, может быть, неловко отвернулась. Учитывая, что он был оборотнем, и судя по всему хулиганом, мне вероятно так и следовало поступить.
Но даже если мои навыки требовали доработки, я все же была вампиром, и блеф был одним из первых уроков, который мне дал Катчер.
Я знала как ответить на проявленное в мою сторону высокомерие. Медленно, спокойно я выгнула темную бровь и приподняла уголки моего рта, оскалившись. Мой взгляд, я надеялась был из равных частей вампирской смелости и женской хитрости. Был ли он напуган, я не знаю, но он, наконец, отвернулся. Этого для меня было достаточно.
Габриэль, выражая полное равнодушие, взял свои карты и развернул их веером в руке.
— Ты согласился с этими условиями, Тони, если помнишь.
Таким образом, хулиганом оказался Тони, глава Большой Северо-Западной Стаи и человек, который управлял отступлением оборотней в Аврору.
— Дерьмо, — кашлянул Тони в ответ. — Мой заместитель, — продолжил Тони, — Согласился на эти условия, так как это был единственный способ заставить нас выслушать. Ты созвал собрание, Киин. Ни я, ни Робин, ни Джейсон. Ты. Говори за себя, мы не хотим этого. — он пожал плечами. — Берингово море было красивым и синим, когда я покидал его. Собрав личные вещи, мы будем счастливы вернуться на Аврору.
— Это твоя задача — сохранить их таким образом, — сказал третий человек.
"Это Джейсон", — молча сообщил мне Этан.
Джейсон был жутко красив — зеленые глаза, темные, слегка вьющиеся волосы, убийственные скулы, соблазнительные губы и слегка протяжное южное произношение в его медовом голосе. В целом, это была гремучая комбинация.
— Ты хочешь их защитить.
— Именно это я и хочу сделать, — пробормотал Тони, подкидывая еще пару карт легким ударом руки. — Я хочу их защитить. И когда придет время уходить, чтобы остаться невредимыми, мы это сделаем. И не будем собираться для обсуждений этой политической, стратегической чуши. — Он снова взглянул на Этана. — Вампирской чуши. При всем должном уважении, вампир.
— Взаимно, — ответил Этан с удивительной долей яда в своем голосе.
Я закусила губу, сдерживая улыбку гордости; кажется он перенял от меня кое-какой сарказм.
— Происходящее в Чикаго, — начал Габриэль, но был прерван взмахом руки Тони.
— Происходящее в Чикаго нас не касается, — отрезал Тони. — В Чикаго нет ни одной Стаи, и на это есть чертовски веские основания. Чикаго не является городом оборотней.
Враждебность Тони зарядила колючей магией воздух в комнате, которая стала достаточно сильной, чтобы волоски на моих руках встали дыбом. Я поежилась, мои легкие сжимались по мере того, как изменялось давление в комнате, волшебный эффект от накопленного напряжения оборотня.
— Чикаго это город власти. — спокойно сказал Габриэль, бросая карту на стол, беря новую из оставшейся колоды и добавляя ее в веер карт в своей руке.
По крайней мере, это было все, что я видела, что он сделал, но эти простые движения уменьшили давление магии в воздухе.
Я втянула воздух, увеличивая объем грудной клетки до отказа.
— И то, что у нас нет здесь официального присутствия, — продолжил Гейб, — Еще не означает, что нас это не затронет. Вместе в вампирами. Они находятся в центре общественного внимания, к лучшему или худшему, и мы не можем ожидать, что люди будут удовлетворенными понятием, что кровопийцы являются единственными сверхъестественными в мире.
— Итак, это твоя позиция? — спросил Джейсон. — Ты пригласил нас сюда, чтобы заставить нас объявить о себе? — он покачал головой. — Я не буду этого делать. Вампиры вышли из укрытия, и получили беспорядки и слушания в Конгрессе. Если выйдем мы, то что получим?
— На нас будут проводить эксперименты, — сказал четвертый и последний Альфа оборотень, который должно быть был Робином, главой Западной Стаи. Он один был в темных очках. — Мы станем заключенными на военных объектах и забрасываться Бог знает куда, чтобы военные смогли выяснить, как использовать нас в качестве оружия.
Он поднял руку и приподнял свои очки. Я чуть не вздрогнула при виде его глаз — молочно-синих, глядящих безучастно в нашу сторону. Он был слепым?
— Нет, спасибо, — тихо сказал он, а затем опустил очки. — Только не я, и не рассчитывай на остальную часть Западной Стаи. Мы не заинтересованы.
— Я высоко ценю тот факт, что вы уже догадались о моей повестке дня, и готовы проголосовать, — сказал сухо Габриэль. — Но это не созыв, а я не предлагал резолюцию, так что давайте держать наши мнения при себе.
За столом послышалось возгласы сомнения, но никаких прямых возражений.
— То, что я хочу, — продолжал Габриэль. — Это поставить вопрос и спросить Стаи. Это моя повестка дня. Имеет ли смысл нам остаться и плыть по течению? — Он поднял свой взгляд и пристально посмотрел на Этана.
Эти двое смотрели друг на друга. Страх, гнев и власть соединились в выражении Габриэля. Предстоящая война, очевидно, свяжет оборотней с вампирами между собой.
— Или мы уезжаем?
— Какое из этих решений более безопасное? — спросил Тони.
— И которое, — вставил Джейсон, — Более безответственное?
— Нестабильность. — сказал Робин. — Смерть. Война. И не между оборотнями. Не между Стаями. Дела вампиров, не наши. И никогда не были.
"В этом и состоит беда", — тихо сказал мне Этан. — "Их нежелание сделать шаг вперед".
"Нет, их нежелание пожертвовать собой и своими семьями ради нас", — поправила я про себя. Таким же было решение, которое они приняли прежде, во время Второй Чистки. И в то время, как я сочувствовала вампирам, которые были потеряны, я поняла желание оборотней защитить себя от хаоса.
Я оставила бы философам право решать, было ли то, что они сделали, морально отвратительным.
— Жизнеспособность этого мира наша работа, — сказал Габриэль. — Стаи в целом. Интернет. Бизнес. Финансовые интересы не были проблемой двести лет назад. Но они есть сейчас.
Тони положил карту на стол резким движением, затем вытащил новую из стопки.
— И как твое новое дружественное отношение соотносится с нашей приятельницей с мечом? — Он посмотрел на меня с ненавистью и жуткой похотью в глазах. — Особенная цыпочка?
Габриэль низко зарычал, от чего волосы у меня на затылке встали дыбом. Я крепче обхватила свою катану и оглянулась на него с угрозой, уже не притворяясь.
— Поскольку ты гость в этом городе, — сказал Габриэль, — Я собираюсь дать тебе возможность принести извинения Мерит, мне, и Тоне.
— Мои извинения. — бросил Тони.
Габриэль закатил глаза, но, возможно из уважения к статусу Тони позволил ему это. Он посмотрел на Робина.
— Шутки в сторону, я хочу услышать твою точку зрения, брат. Я всего-лишь хочу довести этот вопрос до Стай. Им решать как поступить.
В комнате повисла тишина. Через некоторое время Робин кивнул. Джейсон последовал его примеру. Прошло достаточно времени прежде, чем Тони заговорил снова.
— Когда мы собирались в Тусоне, — сказал он, — Мы обещали придерживаться правила Стай. Чтобы позволить большинству решать судьбу других. — Он посмотрел на стол, качая головой с сожалением. — Проклятье, если бы мы только предположили, что возможность отправки наших сыновей и дочерей на войну станет результатом этого решения.
Когда он снова поднял голову, в его глазах закружилось что-то глубокое и непостижимое. Это было то же самое мистическое откровение, которое я видела в глазах Габриэля, когда мы встретились в первый раз, прежде, чем он сделал загадочное замечание по поводу нашего переплетенного будущего... Это было визуальное выражение, так или иначе, связанное с вещами, которые он видел, с местами, в которых он побывал, с жизнью, которую он знал... и потерял.
Я не знала, что он видел, и почему его реакция была настолько сильной. Я понимала, о чем мы просили оборотней — Габриэль объяснил это очень отчетливо прошлой ночью.
Габриэль упоминал людей, недовольных клыкастыми среди них. Но существует большая разница между жалобами и насилием, а мы еще не пришли ко второму (насилию). Независимо от глубины его эмоций, или каким бы необоснованным не казался нам страх сегодня, он казалось понял, что числа были против него. Наконец, он смягчился с поклоном.
— Мы соберемся через две ночи, — заключил Габриэль. — Мы предложим им решать: остаться или возвратиться, пусть будет так, как карты лягут.
Вопрос о Созыве Стай был решен и игра возобновилась снова.
Игра в карты продолжалась еще в течение почти двух часов. Два часа они почти не разговаривали, единственными произнесенными словами были слова типа — раскладывать или поднимать. Этан и я стояли позади них, один Мастер вампиров и один Страж-новобранец, наблюдая за четырьмя азартными игроками оборотнями в захудалой задней комнате придорожного бара.
— Мы согласились на собрание, — сказал Габриэль, его пристальный взгляд был все еще на его картах, когда он прервал тишину, — Если будет принято решение остаться в Чикаго, тогда может быть настанет время рассмотреть вопрос о слиянии с одним из Домов.