Дядя Боб покачал головой:
— Жаль.
— В общем, не забудь, — проговорила я, отдавая Ошу расписание Эмбер, — ты кузен Эмбер из Денвера. Твоя семья только что переехала в Альбукерке. Твой отец…
— Сладенькая, — перебил меня даэва, ошарашив южным акцентом и чувственной ухмылочкой, — я все помню.
— Ну ладно. Извини.
Ош нам отсалютовал, тем самым, как и любой старшеклассник, насмехаясь над властью взрослых, и направился на первый урок Эмбер.
Мы не знали, имеется ли у преследователя доступ к сообщениям Эмбер (он вполне мог клонировать ее телефон), поэтому попросили ее писать в обычном режиме маме, друзьям и даже Квентину — ее бойфренду, у которого на этой неделе был выездной матч по баскетболу.
Некоторые сообщения сталкера навели меня на мысль, что у него и правда есть доступ к эсэмэскам Эмбер. Слишком уж много он знал о ее семье и друзьях.
Стоит признать, что кое-что хорошее благодаря нашей операции уже произошло. Сказав нам правду, Эмбер стала чувствовать себя в эмоциональном плане гораздо лучше. Утром, когда мы обсуждали план, я прямо-таки ощущала, какое на нее снизошло облегчение. Теперь ей было намного спокойнее от того, что мы занялись этим вопросом и убережем ее от беды.
Впрочем, в сложившихся обстоятельствах у меня болело сердце, и по коже ползли мурашки. Сталкеры — особый тип людей, причем ужасно непредсказуемый. По крайней мере те, что мужского пола. Женщины-преследователи редко обращаются к насилию, а вот мужчины — совсем другое дело.
Я смотрела, как Ош идет по коридору, собирая многочисленные взгляды. Еще бы! В школе появился новичок. Загадочный и… Да что там! Все девчонки в школе начнут по нему сохнуть. Почему я раньше об этом не подумала? Ош — самый неисправимый вертихвост на белом свете.
В общем, пусть будет как будет.
Мы внесли в список контактов Эмбер новый номер с одноразового телефона, который поручили мне. Я буду какой-то Джесс и приглашу ее составить мне завтра компанию в торговом центре. Учитывая обстоятельства, Эмбер будет отнекиваться, утверждать, что у нее куча дел, но в конце концов я ее уговорю. А в субботу утром мы уже будем готовы поймать преступника.
Еще мы договорились о кое-каких шифрах в эсэмэсках, чтобы я могла узнать, все ли в порядке, не вызвав подозрений у преследователя, которого я решила назвать Джо Сталкером. Надо будет спросить у Эмбер о кузене. Просто чтобы убедиться, что он не успел назначить несколько свиданий на потом. С первого взгляда стало ясно, что многие старшеклассницы в школе Роудраннер-Хай вполне могли подрабатывать в качестве моделей. Может, им тут что-то в воду подмешивают? Не припомню, чтобы в моей школе девочки выглядели, как певицы и кинодивы.
— Все готово, — сообщил дядя Боб, выйдя из кабинета директора.
Под внешним дядибобовским спокойствием билось сердце фирменной дядибобовской взбешенности. Кем бы ни был преследователь, его жизнь вот-вот кардинально ухудшится. Я хорошо знаю, что происходит с теми, кто связывается с дорогими дяде Бобу людьми.
Мы шли к его джипу, и по пути я задумчиво замедлила шаг. А ведь я и правда знаю, что происходит с такими неудачниками. Проклятье! Теперь придется сделать так, чтобы я до Джо Сталкера добралась раньше Диби. Выйти сухим из воды после убийства — большая редкость. Вряд ли дяде Бобу удастся достать этого кролика из шляпы дважды.
Глядя, как он выходит на улицу через главную дверь, я ощущала, как прогрызает в животе дыру дурное предчувствие.
***
Пройдя по школьным коридорам, я вышла на улицу и тут же ощутила в толпе восторженный трепет. Это означало лишь одно. Где-то поблизости находилась донельзя сексапильная особь мужского пола. Девочки во дворе тихонько переговаривались, хихикали и ахали. Или Ош уже успел произвести впечатление, или мой муж явился лично осмотреть толпу молодняка.
И точно! Направляясь к стоянке, мы с Диби свернули за угол здания, где я и заметила мистера Рейеса Фэрроу рядом с потрясной «плимут-кудой» семидесятого года. Темная мускулистая классика. Да и машинка тоже супер.
Рейес кивнул дяде Бобу и стал ждать меня, явно намереваясь стать причиной опоздания на урок как минимум двадцати школьниц. Девочки шептались и бросали на него мечтательные взгляды. Словосочетание «магнит для барышень» слишком слабо описывает привлекательность моего мужчины. Если и говорить о магнитах, то Рейес скорее из тех, которые на свалках перетаскивают машины. Остается только заменить машины на девичьи сердца.
— В общем, — начал Диби, — я еще раз пройдусь по деталям плана с командой. Ты ведь будешь на связи с Эмбер весь день?
— Само собой, дядя Боб. Мы поймаем этого парня.
Он неуверенно кивнул. Ну хоть перестал донимать меня приказами отсиживаться дома.
— Хорошо. А теперь двигай домой.
— Да что, блин, происходит? С чего вдруг мне резко понадобилось сидеть в четырех стенах?
Диби покачал головой и соврал сквозь слегка кривые зубы:
— Просто подумал, что тебе не помешает передохнуть.
— Что ж, я только что вернулась из отпуска в Шотландии, так что отгулы мне не нужны.
— Я серьезно, Чарли.
— Это я вижу.
Не зная наверняка, согласилась я или нет, Диби пошел к своему джипу.
Из-за чего он так расстроен, что не может поделиться со мной? Зачем скрывает правду? Может быть, он как-то узнал, что мы за ним следим? Но ради его же блага, ясное дело.
На другой стороне улицы я заметила черный грузовик Гаррета. Значит, Своупс все еще на посту. Герина мы до сих пор не нашли, и я ужасно боялась, что, так и не воплотив благодаря нашим усилиям свой изначальный план по убийству дяди Боба, он рано или поздно доведет начатое до конца. Судьба — штука изменчивая. Как знать, к чему приведет изменение малюсенькой детальки? Я, например, свято верю в эффект бабочки.
— Привет, красавчик, — поздоровалась я, подходя к мистеру Фэрроу.
Он смерил меня взглядом с ног до головы, и на одной щеке появилась ямочка. Впрочем, смотрел он в основном на мою футболку с надписью «В СВОЮ ЗАЩИТУ СКАЖУ, ЧТО МЕНЯ ОСТАВИЛИ БЕЗ ПРИСМОТРА».
— Что привело тебя в это захолустье? — спросила я, натягивая поверх футболки свитер.
— Подумал, что мы могли бы провести утро вместе.
— Неужели? — Я поднялась на цыпочки за поцелуем, и Рейес поцеловал меня, согрев губы фирменным теплом. — Ты сговорился с моим дядей?
— Сговорился? — переспросил муж, изогнув бровь. — Ничего такого не знаю.
— И твоя затея не имеет никакого отношения к моему текущему расследованию?
— Ни малейшего. Куки в режиме поисков, так что…
— Дочери Куки грозит опасность. Сомневаюсь, что ей удастся много сегодня накопать.
— Согласен, но одно утро безделья никак не повлияет на твои шансы прищучить Фостеров.
— Может быть.
Я помахала проехавшему мимо Диби, обошла зверюгу, на которой приехал Рейес, и с трудом выдавила:
— Статус Диби остался прежним?
Мысль о том, что чувак, которого Рейес видел в тюрьме, до сих пор хочет убить дядю Боба, не давала покоя. В этом смысле я мало что знаю о судьбе. Если одну попытку убийства мы предотвратили, последует ли за ней вторая?
Разочаровав фанаток, Рейес сел в машину и завел мощный двигатель, отозвавшийся львиным рычанием.
— Чтобы это выяснить, мне нужно не дядю твоего увидеть. Глядя на него, я вижу лишь, почему он должен отправиться в ад. Понять, грозит ли ему опасность, я смогу, только увидев Гранта Герина.
— Значит, мы все еще в состоянии повышенной боеготовности.
— В данный момент — да. Но мы уже достаточно вмешались в дела судьбы, чтобы шансы твоего дяди на очередную встречу с Герином значительно снизились.
— Минуточку. Хочешь сказать, раз Грант Герин не убил дядю Боба, то есть не совершил плохой поступок, то его теперь не ждет путешествие в ад?
— Герин принимает плохие решения одно за другим, поэтому рано или поздно наверняка причинит кому-то вред. Я могу увидеть только тот поступок, за который его изначально приговорили к вечности в аду. Сколько преступлений ему суждено совершить потом, узнать невозможно. Вероятность того, что так или иначе он отправится в пекло, очень высока.
— Жаль, что я всего этого не вижу.
— Ты можешь, но сама не хочешь видеть все то зло, что творят люди.
— Сомневаюсь, что тут учитываются мои желания.
— Разумеется, учитываются. Ты жнец. Видеть все эти вещи — в твоей природе. Ты даже можешь сама посылать людей в ад. Что и делала раньше.
— Было дело, ага. Но когда я поставила метки на тех людях, я находилась в состоянии повышенного возбуждения.
— Неужели?
— Я не о том возбуждении, о котором ты подумал. В тот момент в мою нервную систему потоками вливался адреналин. Я вообще ни о чем не думала. Отметила их и все.
— Ясно.
— Ош сказал, я могу снять метку с Диби.
— Можешь.
— Класс. Значит, если дядя Боб протянет достаточно долго, чтобы я успела понять, как это сделать, все будет хорошо. Какие у нас на сегодня планы?
Из-за лукавой улыбки на губах Рейеса пришлось пересмотреть свои протесты по поводу впустую потраченной половины дня. Знай я заранее, что задумал муж, лично бы умоляла дать мне отгул.
***
— Что и куда я должна засунуть?!
Вопреки моим предположениям и надеждам, в постель Рейес меня тащить не стал, зато притащил в еще одно почти такое же прекрасное место. В кофейню. Нет лучшего способа сказать «Я тебя люблю», чем привезти свою робеющую невесту в кофейню. Или в кафе-мороженое. Или на битву тракторов, но только по особым случаям.
Рейес наклонился ко мне, и внезапно крошечный столик в углу показался просто-напросто огромным. Темные глаза мерцали, а легкая щетина, которая, как обычно, появлялась раньше положенного, идеально обрамляла самые красивые на свете губы.
Момент очарования рухнул, когда Рейес повторил:
— Я хочу, чтобы ты просунула руку сквозь мое сердце.
Ну да, точно. На всех парах Рейес мчался на поезде прямиком к станции Шизоленд.
— Сквозь сердце, говоришь? Ладно. Я, конечно, в курсе, что ты бог и все такое, но разве тебя это не убьет?
— Скорее всего. Это урок по контролю над собственными силами. Сейчас покажу.
Когда он протянул ко мне руку, я резко отстранилась. Рейесу я могу доверить и сердце, и жизнь. Но сейчас и то, и другое одновременно стояло на кону!
Впрочем, с дематериализацией Рейес знаком намного дольше, чем я.
— Значит, ты хочешь преподать мне урок?
— Да, если ты не будешь дергаться.
Я осмотрелась по сторонам.
— А точно надо засовывать мне руку в грудь на глазах у кучи людей? Убийства вроде как удобнее совершать в темных переулках.
— Я все-таки рискну.
— Фиг с тобой. — Глубоко вздохнув, я сцепила на столе руки в замок. — Ну давай. Вырви мне сердце.
Рассмеявшись, Рейес взял меня за руку, посмотрел прямо в глаза, перевернул мою ладонь и коснулся ее чувственными губами.
Я ощутила легкое покалывание от щетины, гладкость губ и прикосновение горячего языка.
В этот момент я так сосредоточилась на том, что делал Рейес с моей ладонью, что даже не заметила, как его свободная рука легла мне на грудь, растворилась и погрузилась внутрь.
Я громко ахнула. Рука не прошла сквозь меня, как проходят призраки, отправляясь на другую сторону. Молекулы Рейеса разделились внутри, и в меня теплым медом полился его жар. Сначала в грудь, затем ниже и выше… Повсюду.
Жар двинулся к моему затылку, прошелся за ушами, пролился на губы и в то же время собрался в животе и потек ниже, к плоти между ног.
Молекулы объединялись в спирали и кружились, пока я обеими руками не вцепилась в край стола, запустив ногти в столешницу. Ужасно хотелось как-то подозвать шторм ближе, оказаться в самом центре этого вихря удовольствия и получить в награду яркую вспышку экстаза.
Я почувствовала, как Рейес обнимает меня за шею и целует. Голодный, требовательный язык прошел по моим зубам и скользнул глубже. Вот только внутри меня, как готовая взорваться бурлящая лава, уже скапливалась энергия. Изо всех сил я старалась не издавать ни звука, не застонать, когда энергия сгустилась и давление стало непереносимым. Все усилия оказались напрасными. Вот почему теплая рука накрыла мне рот, а ухо уловило тихий успокаивающий шепот.
Однако Рейес не спешил. Я уже готова была криком умолять, а он продолжал медленно ласкать меня изнутри жаром, легкими и дразнящими движениями молекул, словно заманивал к краю пропасти, испытывал на смелость.
Не в состоянии спокойно сидеть, я раздвинула ноги и съежилась под мощным потоком вливающейся в меня энергии, которая заклубилась и смешалась с моей, вырвав из груди похожий на плач стон. Все внутри запульсировало. По телу пронеслась волна крошечных сладких спазмов, когда Рейес сосредоточил восхитительное трение в самом сердце моего естества. А через несколько мгновений откуда-то издалека ко мне со скоростью света помчался раскаленный добела оргазм. Врезавшись в меня, он взорвался внутри, обдав мощными волнами неземного наслаждения. И где-то на задворках сознания появилась мысль, что в трусах стало как-то чересчур влажно.
Рейес сжал меня в объятиях, и, когда ко мне вернулась способность ясно мыслить, я поняла, что он сидит рядом и держит меня, не давая упасть под натиском удовольствия, подаренного самым настоящим экспертом в этом деле.
Но внезапно Рейес убрал с меня руку и схватился за мягкую спинку диванчика. Я крепко обняла мужа. Отчасти для поддержки и отчасти для того, чтобы самой удержаться на земле, в то время как в Рейесе тоже вспыхнул экстаз, который вырвался из него ослепительно сияющими волнами, чуть не подтолкнув меня к оргазму во второй раз.
Когда все закончилось, мы еще долго сидели, молча переводя дух.
А потом я вспомнила, где мы находимся. Распахнув глаза, я быстро поняла, что со стороны мы выглядели, как обычная парочка, которая обжимается на людях. Сама я всегда считала, что это форменная наглость, но елки-палки! Ради таких вот землетрясительных оргазмов я готова хоть сейчас выкинуть к чертям собачьим «Учебник Чарли Дэвидсон по этикету и борьбе в грязи».
— Твою мать, — выругался Рейес, положив голову мне на плечо. — Такого не должно было случиться.
— Чего именно?
Если он не хотел, чтобы я кончила, я буду разочарована до глубины души. То есть буду разочарована не в том, что это все-таки случилось (и слава богу!), а в нежелании Рейеса, чтобы я достигала максимума своего потенциала в любой ситуации.
И все же стоит признать, что этот мужчина безмерно талантлив. Лично я была уверена, что все это было подстроено специально.
— Я не планировал… Это должно было быть только для тебя.
— Я, конечно, благодарна тебе за намерения, но рада, что ты ко мне присоединился. Секс с другом всегда лучше, чем в одиночку.
Рейес выпрямился и продемонстрировал мне пару ямочек на щеках. А когда его лицо с манящими чувственными губами оказалось в считанных сантиметрах от моего, я заглянула в поразительные глаза и тихо проговорила:
— Это был самый лучший в мире урок. Тебе надо стать профессиональным учителем.
— По-моему, это незаконно.
— Есть такое дело.
Откашлявшись, Рейес вернулся на свое место.
Я села ровнее, глотнула кофе и изо всех сил постаралась прийти в себя. Рейес одним глотком осушил свою чашку и заметил:
— Я бы сказал, что теперь твоя очередь, но для начала мне нужно переодеться.
— Запачкался?
Он кивнул, а я протянула под столом руку и погладила ширинку мужа, ощутив тепло. У меня в трусах резко стало мокрее.
— Да уж. Мне, наверное, тоже не помешает переодеться.
Шизанутость подчеркивает цвет моих глаз.
Надпись на футболке
Через час мы сидели за нашим кухонным столом. За маленьким, который действительно стоит у нас в кухне, а не за тем гигантским, где можно усадить больше людей, чем у меня есть друзей.
Я написала Эмбер эсэмэску узнать, как идут дела. Все шло как по маслу, не считая того, что все ее подружки без ума от «кузена». Кто такой Ош на самом деле, Эмбер не знала, но понимала, что он сверхъестественное существо. А еще ее раздражало, что девочки, которые раньше с ней даже не здоровались, внезапно стали напрашиваться в лучшие друзья.