– Куда ты собираешься сворачивать? – Дорд задал северянину наспех придуманный вопрос и по насторожённо повисшему безмолвию сообразил, что нечаянно попал в самое больное место.
Хотя лично у него никакого сомнения, куда им следует плыть, не было. Да и что там думать, нужно как можно скорее разыскать Галирию и остальных девушек. Теперь он отлично представляет, какие муки раздирают душу брата.
– Как это – куда?! – с превосходством фыркнул Шертанс; сразу видно, этот секретарь недавно из провинции. – Нужно посмотреть карту! И идти в сторону ближайшего города, там мы сможем выслать на родину сообщения… и ждать помощи.
– Карту мы уже посмотрели… – таким отстранённым голосом сообщил Дрезорт, что герцог внезапно прозрел.
Тьма побери, ведь капитану тоже далеко не всё равно, куда они сейчас свернут! Только он находит в себе силы никому этого не показывать… просто делает то, что прикажут… и если сейчас он, Дорданд, прикажет идти в ближайший порт, капитан спорить не станет.
Вот только друга у герцога тоже, скорее всего, больше не будет. Значит…
– И в каком именно месте побережья находится этот островок?
– На юго-востоке от устья Жёлтой реки. Недалеко от границы степных ханств и Харильского эмирата, – таким же ровным голосом отрапортовал Брант.
Ай да актёр, впору «браво» кричать, насмешливо ухмыльнулся герцог, но вслух сказал совершенно иное:
– Значит, сворачиваем направо. В ближайшем городке или посёлке бросим это корыто и купим лошадей.
– Зачем? – потрясённо охнул Шертанс. – Нам нужно плыть в обратную сторону!
– Тебе нужно, ты и плыви! – разъярённо процедил взбешённый вмешательством нахального маркатца Эртрайт. – Можем даже шлюпку дать! Спустить?
– Да вы же сумасшедшие! – ещё пытался вразумить этих оголтелых авантюристов граф, но его перебил спокойный голос Даннака:
– В таком случае вашей милости точно с нами не по пути! Но шлюпку, я считаю, давать не стоит, она может самим пригодиться. Просто бросим, и пусть плывёт, до острова недалеко.
– Как ты смеешь… – Шертанс оглянулся и вдруг понял, он – один.
Впервые в жизни один, хотя рядом целая толпа нечаянных спутников. И не какого-то там плебейского сброда, а знатных лордов и леди. Но никому из них неинтересны ни его хвастливые рассказы о побеждённых противниках, ни слегка непристойные намёки на любовные победы. Никто не смеётся над его шутками, не заглядывает заискивающе в глаза. Более того, тут все его откровенно презирают… вместо того чтобы восхищаться… Так зачем вообще с ними разговаривать? Добраться до ближайшего порта и плюнуть вслед, как дурному видению.
Граф резко развернулся и побежал на корму, в матросский кубрик, где кто-то уже зажёг свечу.
– Спасибо… – тихо поблагодарил Азарил, и Дорд не стал уточнять, кому это сказано, ему или Райту.
Зато кузен смолчать не захотел.
– Я не успел сказать… вашей сестре… отложил на вечер. – Голос Райта горестно дрогнул. – Вернее… предложить… мой брачный браслет.
– Она бы с удовольствием его взяла… – так же скорбно ответил Даннак.
– Я рада за неё… надеюсь, мы успеем… – Райт, забывший о присутствии Милли, даже вздрогнул, но смолчал. – А теперь покажите мне… где можно отдохнуть?
«Дурак, – подхватывая девушку на руки, мысленно вовсю ругал себя герцог, – олух, павлин надутый, совершенно упустил из виду, что она и так сегодня истратила весь резерв!»
– Тут только две каюты, – метнулся открывать дверцу Брант, – я думаю… в этой, где две койки, будут ночевать Милли и Церцилия… а капитанскую нужно отдать молодожёнам.
– Это правильно… – кивнула магиня, даже не пытавшаяся вырваться из крепких рук настойчивого секретаря.
Всё равно бесполезно…
И если ни капельки не лгать самой себе, ещё и очень приятно.
– Только графине ты сам об этом скажешь, – припомнив, в каком настроении была Церцилия, поставил условие Дорд. – А еда здесь есть?! Милли нужно бы покушать…
– И еда, и вода, – понимающе кивнул Брант, с затаённой тоской следя, как друг бережно опускает девушку на постель. – А ещё какие-то тюки в трюмах, потом схожу, посмотрю, может, какая ткань найдётся.
Початая штука тонкого, белоснежного полотна нашлась значительно быстрее, чем рассчитывал капитан, и не в трюме, а в каюте капитана. Видимо Гиря использовал дорогую ткань как салфетки, отрывая по мере надобности нужные куски.
Дорд немедленно забрал полотно, оставив несколько локтей Тайлихон, энергично принявшейся за уборку перепавшего им помещения.
Вскоре несказанно довольная ханшалли выставила из своей первой в семейной жизни спальни несколько корзин с грязной посудой, а молодой муж вышвырнул за борт увесистый свёрток с заплесневелыми объедками и пустыми бутылями.
– Как им не противно всего этого касаться, – сморщив носик, капризно протянула Церцилия, завистливо поглядывая на бледную Милли, возле которой, почти не отходя, суетилось сразу двое мужчин: секретарь и капитан.
Северяне объявили, что у руля будут стоять по очереди, но каждому нужен кто-то в помощь. Дежурить вместе с Азарилом, ведущим судно сейчас, решил лжегерцог, а в смену с Даннаком вызвался встать капитан. Однако в общее помещение, где раньше спали простые пираты, а теперь сидел надутый маркатец, Брант не пошёл. Привычка вначале позаботиться о ночлеге для своих гвардейцев оказалась намного сильнее усталости, и ничего с этим поделать Дрезорт не мог. Да и не хотел.
– Цилия, – слабо усмехнулась магиня, дожевав ломтик окорока, – передо мной не нужно лукавить… ты ведь тоже умеешь застилать постель и мыть полы… и отлично знаешь… проще потратить полчаса на уборку и потом спать в чистой каюте, чем сидеть среди вонючего мусора.
Герцог, не дошедший всего нескольких шагов до каюты помощника, насторожённо замер, случайно расслышав голос знахарки. Ему даже в голову не пришло, что это не совсем прилично – подслушивать девичьи разговоры. После слов Бранта, сидевших в мозгу как заноза, Дорду казалось очень важным как можно быстрее узнать про любимую девушку всё. Простая логика подсказывала: если она так нужна кому– то могущественному, значит, её жизнь в большей опасности, чем он мог предполагать раньше. И в таком случае никакие правила при– личия Дорда не остановят, они просто перестают существовать, когда речь идёт о безопасности той, кого он столько времени мечтал отыскать.
– Я не про это… – Цилия бдительно оглянулась на полуоткрытую дверь, вроде слышались чьи-то шаги?! Нет, показалось. – Всё-таки первая брачная ночь… и в маленькой грязной каютке… Мне кажется, не стоит ей так торопиться… Это же важное событие… Я всегда представляла свою свадьбу и супружескую постель совсем по-другому. Огромная спальня, вся затянутая белоснежными драпировками, посредине кровать с кружевным пологом, высокие эберсанские вазы с цветами, в канделябрах горят тонкие серебристые свечи с запахом фиалок…
– Наверное, так романтичнее… и красивее, – безразлично пожала плечами Милли, устало откидываясь на завёрнутую в полотно подушку, – но я никогда о таком не думала… а как считает Тай, лучше спросить у неё самой. Знаешь ведь, у степняков на этот счёт свои взгляды.
«Интересно, а почему Милли никогда не задумывалась о таких естественных для девушек вещах, о свадьбе и любимом? – внезапной болью кольнула сердце герцога непрошеная догадка. – неужели потому, что уже разочаровалась в любви? Кто-то жестокий походя разбил девичье сердце, и она больше не желает повторять неудачную попытку? Тогда сразу становятся понятны её старания держаться от Дорда как можно дальше. Хотя… она же видит не герцога, а не известного никому доселе секретаря… возможно, её смущает именно его таинственное появление рядом с лже-Дордом? Сколько вопросов… и ни на один пока нет ответа».
– Я не буду спрашивать… – обиженно буркнула Церцилия, – они все на меня злы… непонятно, почему.
– Леди Тренна уже говорила, – помолчав, безнадёжно вздохнула Милли, – в день, когда ты поймёшь, за что на тебя обижаются окружающие, она купит себе самый большой сливочный торт с миндалём, шоколадом и засахаренными розами и съест в одиночку. Но я думаю, такое счастье ей не грозит ещё лет тридцать.
«Если не больше», – хмыкнул про себя Дорд и поневоле задался вопросом: а знает ли Гизелиус, о чём мечтает его жена?! Судя по тому, как магистр спокойно отставил в сторону десерт из сваренных в меду груш со взбитыми сливками и орехами после первого же неуверенного отрицательного жеста жены – не знает. Значит, нужно будет подсказать… если они когда-нибудь ещё встретятся.
– А сейчас прикрой дверь, и давай поспим… утром может испортиться погода, – раздался совсем сонный голос магини, потом послышался стук каблучков, и светлая полоска исчезла.
Дорд разочарованно вздохнул и тут же почувствовал, как чьи-то сильные руки увлекли его в сторону.
Он даже удивиться не успел, по запаху дыма опознав Бранта, занятого в последние четверть часа приготовлением горячего отвара.
– Что ты услышал? – приступил к допросу Дрезорт, приведя друга в маленькое закопчённое помещение, где с потолка свисала на цепях, прикрученных к массивному кольцу, железная печь.
Сейчас на ней закипал приземистый чайник.
– Ничего особого. – Дорд кратко пересказал содержание разговора, понимая, Брант спрашивает не из простого любопытства.
– Да, нового маловато, – разочарованно сморщил нос капитан. – То, что все они были воспитанницами Лижского монастыря для девиц знатного происхождения, я выяснил давно. Кстати… Галирия тоже жила там некоторое время, король считал нужным познакомить своих дочерей с имгантским этикетом и правилами приличия. Однако узнать больше про жизнь воспитанниц мне не удалось, монастырь находится под защитой самой Аннигелл, и хотя вся забота королевы сводится к тому, чтобы устроить раз или два в году благотворительный бал в пользу знатных сироток, болтать языком никто из монашек не решается. Аннигелл слишком жёстко расправляется с теми, кто пытается влезть в её дела.
А вот почему Даннак так торопится предъявить степнячке свои супружеские права, я случайно узнал… Азарил сказал. Они оба прекрасно понимают, что предстоящий нам поход и операция по освобождению их сестры может закончиться для любого из них печально… если ты ещё не понял, у Даннака есть немного магических способностей, совсем чуть-чуть, но он успел понять, насколько силён чёрный шаман.
– А при чём тут… его жена? – не понял герцог. – Про шамана все поняли… даже я, хотя я и не имею никаких способностей.
– Он хочет… – капитан как-то странно взглянул на герцога и нагнулся к дверце плиты, – чтобы в случае его гибели у Тайлихон остался его сын… родителям Даннака так будет легче перенести утрату.
«Тем более, если погибнут оба брата…» – сообразил Дорданд, и на душе у него стало паршиво. От него самого не останется вообще никого… и даже Райта он не имеет права удержать от этого похода.
Но уж Милли-то точно оставит где-нибудь в надёжном месте…
Решено.
Глава 11
– Как это могло произойти? – Голос хозяина кабинета был как всегда ровен и бесстрастен, и только внимательный наблюдатель сумел бы заметить мелькнувшую в глазах немолодого мужчины странную тень.
То ли боль, то ли отчаяние.
Впрочем, он тут же опустил ресницы и слушал дальнейшие пояснения с полуприкрытыми глазами.
– Никто не знает. Во дворце что-то произошло, и ясно пока только одно – это магическое воздействие. Откат мощного заклинания почувствовали все, у кого есть хоть небольшие способности. Вестур моментально собрал своих людей и ринулся туда, однако встретился в воротах с отрядом Дрезорта, в полном составе направлявшемся в сторону Эристы. С ними были повозки и кареты, однако самого Бранта не было… как и никого из тех, за кем следили наши люди. Вестур безуспешно попытался их остановить, а после хотел проникнуть во дворец… но…
– Это ты уже говорил, а куда направился отряд?
– Отряд исчез. Найдены кареты и повозки, их люди Бранта оставили в охотничьем домике, в трёх лигах на север от дороги, после этого отряд направился в Эристу… но никто из них так туда и не прибыл. Аннигелл свирепствует… посадила Вестура в подвал… впрочем, Хисланд тут же дал приказ устроить его с возможным ком-фортом.
– А тот?..
– Никакой реакции. Хотя наверняка тоже в курсе произошедшего… возможно, выжидает. Что будем делать?
– Подбросим в ловушку наживки… иначе всё впустую. Отправь своим людям приказы… нужно переходить на план «бета». Сколько им понадобится времени?
– Два-три дня, о переходах мы позаботились заранее.
– Иди… и не забудь… О том, что случилось, – никому.
Агент только понимающе кивнул и шагнул в сторону двери.
– Нет, стой! Иди через потайной ход… на всякий случай.
Массивный шкаф бесшумно сдвинулся с места, открывая узкий проход, и так же бесшумно задвинулся за скользнувшим в него человеком в очень простой одежде. Так обычно выглядят слуги в небогатых домах или разносчики товаров. Впрочем, именно разносчиком он и был… в свободное от основной деятельности время.
* * *
Редко, когда в его полной приключений и авантюр жизни Уху везло так по-крупному, как пофартило в этот раз.
Можно сказать, двуликая богиня удачи повернулась к нему своим улыбающимся лицом.
Маг, обыскивающий его «Мурену», то ли был слишком вымотан, то ли просто не имел способностей к магии земли, но произошло чудо. Осматривая трюм, долговязый, худой и чем-то сильно недовольный тип со связанными в жидкий пучок светлыми волосами прошёл мимо тщательно замаскированного тайника с оружием. Добычу пиратов имгантские солдаты живо перетащили на свой корабль, а в трюм «Мурены» загнали хозяев судна, пообещав им по прибытии в Эристу красочное зрелище, главными участниками которого будут они сами.
С жестокой изобретательностью Хисланда пираты были знакомы очень хорошо, трое человек из команды когда-то имели несчастье с ним встретиться. И первым был сам Ухо, прозванный так за то, что на его голове красовался с тех пор только один лопушистый крендель синевато-багровой окраски. Второй он потерял в процессе наказания за наглость. Осмелился подслушать разговор своего тогдашнего хозяина с посланцем Хисланда.
Уху ещё несказанно посчастливилось, что никаких тайн он тогда не услышал, иначе потерял бы оба лопуха. Вместе с головой.
Поэтому вопрос: поставить всё на кон и попробовать сбежать или ждать королевского суда, – перед пиратами даже не стоял.
В первую ночь они намеренно вели себя нарочито покорно, всем видом стараясь показать, что сдались и потеряли всякую надежду. Пройдошливый юнга даже всхлипывал и размазывал по щекам грязные потёки, когда охранник бросал им мешок с хлебными огрызками и недоглоданными костями.
Позорная еда, но пираты поделили и сжевали всё до последней крошки, потерять силы – значило потерять последний шанс.
Зато во вторую ночь, в самую глухую, ведьминскую пору, шустрый юнга вылез из трюма через потайной люк, замаскированный под заплату, и открыл подельникам путь на свободу. Первым делом они оглушили и связали охранников, однако убивать не стали. Не дай боги, побег не удастся, тогда вместо того, чтобы лишить кого руки, а кого глаза или ещё какого органа, всемогущий Хисланд сожжёт всех живьём, прикрываясь, как всегда, именем королевы.
С великими предосторожностями отцепили канат и первые полчаса, пока течение Желтой неспешно уносило «Мурену» обратно к морю, даже шёпотом не переговаривались, боясь спугнуть долгожданную удачу.
А после кое-как прикрутили на место обломок мачты, натянули обрывки парусов и вместе с попутным ветерком понеслись навстречу свободе. Воинов высадили на берег как можно дальше от деревень, пусть прогуляются, им полезно, и с чистой совестью направились к одному из тех торговцев, кто с риском для жизни продавал магические кристаллы.
По заоблачным ценам, разумеется. И хотя денег и ценностей у пиратов не осталось, у них имгантцы даже защитные амулеты с шей посрывали, но в тайнике лежала пара очень ценных кинжалов, отобранных Ухом у какого-то знатного лорда в последней вылазке. И благоразумно тут же припрятанная, на всякий случай. Вот он и представился.