– Руки! Руки! – воскликнула я, стряхивая его хватку с себя. Ник поднял руки в оборонительном жесте, но не отступил, а тихо пробормотал:
– Извини, я не знал, как еще привлечь твое внимание.
– А как тебе такой вариант: «Эй, Мэгги, как насчет поговорить?», не устраивая засаду возле мужского туалета?
– Возможно, так было бы лучше, – согласился он. – Итак, я хотел сказать, что я в деле.
– Я действительно не знаю, что на это ответить.
Он закатил глаза.
– Я имею в виду, что готов отказаться от возможности когда-либо рассказать кому-либо о твоей семье, если ты позволишь мне изучать вашу стаю. Я хочу все здесь узнать, чтобы понять тебя. Это будет того стоить, всего-то получить ответы на мои вопросы. Даю тебе слово, что это будет для моего собственного просвещения. Я не расскажу об этом ни единой душе.
От напряженности в его голосе и близости рта к моему уху по моей спине побежали мурашки. Я кашлянула, отстранившись от него настолько, насколько только позволила стена.
Он продолжил:
– Нам даже не нужно говорить твоей семье, чем я занимаюсь. На самом деле, их поведение было бы более естественным, если бы они не знали, зачем я здесь. И ты всегда можешь сказать им, что мы встречаемся.
– Я не могу так сказать, поскольку они знают, что я уже встречаюсь с Клэем.
Самоуверенная бесстрастность, с которой он говорил ранее, испарилась, и на мгновение Ник, похоже, оказался в искреннем недоумении.
– Так ты серьезно говорила об этом? Я думал, в клинике ты просто пыталась отделаться от меня.
– Я и пыталась, используя правдивую информацию. Мы несколько раз ходили на свидания, – сказала я, пожимая плечами. – Он хороший парень и член стаи. И это важно.
– Почему?
Я осмотрела коридор, чтобы убедиться в том, что никого из гостей поблизости нет. Но учитывая громкость музыки, от которой прямо-таки раскалывалась голова, не имело никакого значения, были ли они здесь.
– Все меньше и меньше из нас выбирают себе в пару оборотней. По существу, мы сами сокращаем свою популяцию. В деревне рождается больше «пустышек» – так мы называем наших родственников, которые не могут размножаться – чем членов стаи.
– Погоди, погоди, – пробормотал Ник, похлопывая карманы в поисках своего маленького блокнота. «Профессор» надел на нос очки и нашел ручку. Сделав глубокий вдох, он улыбнулся мне. – Объясняй.
– Волки находят себе пару на всю жизнь, – сказала я тихим, мягким голосом. – Свою половинку оборотень обозначает укусом, что является своего рода ритуалом, или же быстрым оплодотворением. Наш генетический материал ты мог бы назвать зацикленным. Как только наша родословная смешивается с чьей-то еще, что-то в наших телах просто не позволяет нам иметь детей от кого-то другого. Такая возможность доступна лишь с одной особью. Именно поэтому в стаях ты вряд ли увидишь вдов детородного возраста, повторно вышедших замуж. Их новые мужья просто не смогут иметь собственных детей.
– Так вы все девственницы, когда выходите замуж?
Я помахала рукой.
– Большинство да, но есть исключения. Мы можем заниматься с кем-то сексом, но не «спариваться» с ним… Однако поскольку оборотни, особенно женщины, обладают повышенной плодовитостью, секс в любом случае приводит к беременности. Поэтому большинство из нас не рискует, чтобы не залететь от случайной связи.
– Так ты девственница.
– Я не собираюсь обсуждать это с тобой.
Он поднял руки.
– Чисто научный интерес.
– Без комментариев, – проворчала я.
– Объект отказывается сотрудничать, – записывая, пробормотал он.
– Объект не может поверить, что ты делаешь заметки о моей девственности, – парировала я.
– И какое же отношение все это имеет к тому, что ты встречаешься с Клэем, вместо высоких, умных и более очаровательных кандидатов?
Я фыркнула.
– Когда я подойду к тому, чтобы иметь детей, мне нужно будет передать дальше волчьи гены. И чтобы иметь на это хорошие шансы, я должна спариться с оборотнем. Наша стая вымирает. Как и наш вид. Мы находимся под угрозой исчезновения. Я не могу рисковать и быть с кем-то, если не знаю наверняка, что с ним могу произвести на свет оборотня.
– Но ты говорила, что и от двух родителей-волков порой рождаются «пустышки», верно? А значит, никаких гарантий нет.
– По крайней мере, я должна попытаться. У меня есть долг перед стаей, Ник. Как могла бы я с этим жить через десять лет, через пятьдесят, когда в моей стае перестанут рождаться волки? Если я позволю этому зайти в никуда, если позволю себе связаться с тобой, и мы не сможем произвести на свет волка, я больше не смогу попытаться с кем-то еще. Не смогу вернуть все обратно, понимаешь?
– Нет, честно говоря, я не понимаю, что в этом плохого.
– Если я так поступлю, то какой пример подам? Скажу своему народу, что счастье важнее долга и ответственности? Что собственные интересы важнее отдаленной перспективы? На меня рассчитывают люди, Ник. Послушай, ты мне нравишься, и нравишься сильно. С тобой классно проводить время. Но если мы собираемся продолжать видеться и дальше, то только как друзья.
– Полная чушь! – Он забрал у меня бутылку пива, которую я сжимала. Думаю, он боялся, что она полетит в него. – Это все чушь, Мэгги. Если не хочешь меня, ладно. Но нечего оправдывать свою трусость какими-то обязательствами по размножению.
– Трусость?
– Жуткую трусость! – бросил мне вызов Ник.
– Ты ничего не знаешь обо мне, за исключением того, что я сама тебе рассказала! А рассказала я больше, чем следовало. Ты можешь, по крайней мере, отплатить мне тем, что не станешь называть это «полной чушью»? Я думала, в этих шикарных школах тебя научили хорошим манерам, пониманию особенностей других культур и всему прочему дерьму.
– Я не называю чушью твои убеждения, а имею в виду то, что ты прячешься за ними, чтобы тебе не пришлось разбираться со мной.
– Я не обязана оставаться здесь и слушать все это! – со злостью произнесла я и забрала у него бутылку. – Я рассказала тебе то, что ты хотел знать. А сейчас либо держи свое слово, либо отправляйся прямиком в ад!
– Хорошо, позволь мне отойти в сторону, чтобы ты смогла убежать. – С небольшим насмешливым поклоном он отодвинулся и освободил путь к барной стойке.
– Ты засранец! – выплюнула я, прошмыгивая мимо него.
– А ты упертый ребенок!
– Вот и хорошо! Полагаю, благодаря этому тебе будет проще оправиться от небольшого наивного увлечения мной!
– Что ж, мы находимся в восхитительном начале дружеских отношений, правда? – хмыкнул он, когда я направилась прочь. Ник поймал меня за руку и проигнорировал мои возражения, когда я попыталась освободиться, почти увлекая его за собой. Он повернул меня лицом к себе, мой нос почти столкнулся с его грудью.
Его свободная рука просто парила над моим плечом, словно Ник знал, что его прикосновение разозлит меня настолько, что я отправлю его в нокаут.
– Извини, – пробормотал он, почти прижимаясь губами к моему уху. Я вздрогнула, но сделала вид, будто уворачиваюсь, чтобы уйти от него. – Извини, что не очень красиво излагаю свои мысли. Я хочу тебя, Мэгги. Но если ты хочешь быть с ним, то я не собираюсь вставлять тебе палки в колеса.
Я прошла мимо Ника, но он снова схватил меня за руку.
– Что ты делаешь? Ты сказал, что не будешь мне мешать. А ты именно это и делаешь, когда дергаешь меня как тряпичную куклу, осел!
– Очевидно, я блефовал! – воскликнул Ник. – И ты поймала меня на этом, браво!
Он схватил меня за руки и придавил к двери. Его тело прижалось к моему, и это было приятно. Но вместо того, чтобы оттолкнуть от себя его плечи, как я собиралась, я поняла, что мои пальцы обвили его воротник, притягивая Ника ближе. Рука Ника обхватила меня за талию и присборила ткань моего платья, а его пальцы коснулись моих ягодиц.
Рот Ника находился так близко к моему, что я могла ощущать его дыхание, обдувающее мои губы, и инстинктивно провела по ним кончиком языка. Он придвинулся еще ближе, и прямо перед тем, как его борода коснулась моей гиперчувствительной кожи, я положила ладони на его плечи.
– Я не могу, – мягко сказала я.
Ник прижался подбородком к моему виску и прошептал:
– Он не достоин тебя.
– И ты тоже, – сказала я, отступая в сторону, подальше от него. – Кроме того, разве ты не на грани помолвки с «Маленькой мисс кассиршей»?
– Дарби – милая девушка.
– А Клэй – хороший парень. Он тебе просто не нравится, потому что ты ревнуешь.
– Да, я бы хотел иметь лоб, доказывающий генетическую связь с кроманьонцем [87]. – Я взглянула на него. Он вздохнул. – Ладно, хорошо. Это мелочно. Я ревную. А что ты прикажешь делать? Он приятный парень и способен сделать единственное, чего я не умею.
– Найти свои очки без помощи полиции штата?
– И это тонкое очарование манит меня как песнь сирены, – сказал он, растягивая губы в улыбке.
Я пробормотала:
– Вот именно, Ник! Мы можем быть либо друзьями, либо никем. Твой выбор.
– Ты мне его не облегчаешь.
У меня вырвался смешок.
– А я и не должна.
– Если это означает, что я смогу проводить время с тобой, то ладно, я буду называть себя твоим другом. Но не перестану надеяться на большее. И буду ждать, когда ты придешь ко мне.
– Этого не случится, – сказала я больше себе, нежели ему.
– Посмотрим, – произнес он, выгнув золотистые брови.
Я закатила глаза и отвернулась, выводя Ника из коридора.
К несчастью, Клэй отправился к барной стойке искать свою заблудшую даму и теперь разговаривал с Дарби. Я попыталась нацепить на лицо приятное выражение, когда скользнула на свободное место слева от него. Он облегченно выдохнул.
– Я подумал, ты вылезла из окна ванной, решив сбежать, – сказал Клэй, взяв пиво и поцеловав меня в щеку. Он замер на мгновение и вдохнул. После чего метнул подозрительный взгляд на Ника, стоявшего вполоборота за спиной Дарби.
– Я из тех девушек, которые могут спровоцировать драку в баре, чтобы тихонько выскользнуть через черный ход, – поддразнила я, осторожно наблюдая, как Ник кладет руку на поясницу Дарби.
И вдруг у меня возникло неразумное желание иметь силу, позволяющую случайно поджарить соперницу лишь силой мысли.
– Клэй, ты знаком с Ником Тэтчером? – Я пока опустила описание работы Ника. В конечном счете, весть о ней дойдет до стаи, но могло оказаться полезным, если сначала стая узнает его самого и станет ему доверять. Все же улыбка Клэя была резкой и совсем не дружелюбной, когда он протянул руку, чтобы обменяться с Ником рукопожатиями. Полагаю, он уловил не просто мой аромат на нем. Я вздохнула и сделала шаг подальше от них обоих.
Мы с Дарби наблюдали, как парни, казалось, состязались в том, кто сильнее стиснет другому пальцы.
– Ну, это не опасно, – пробормотала Дарби. Несмотря ни на что, я скривилась в сочувственной гримасе.
– Кстати, я Мэгги. Не думаю, что нас когда-нибудь по-настоящему знакомили.
– Дарби, – сказала она, пожимая мне руку отнюдь не так крепко, как сейчас обменивались рукопожатиями наши спутники.
– Дарби работает на полную ставку в супермаркете, – сказал мне Ник. – Ее только что назначили помощницей управляющего.
Я взяла Клэя под руку и приветливо улыбнулась.
– Клэй – механик. Мы довольно сильно нагружаем его работой в деревне, но нет ничего, что он не смог бы починить. Он взял на себя множество обязанностей Самсона.
– Дарби учится через интернет, чтобы получить степень магистра в сфере оказания социальной помощи. Она хочет помогать детям, которые, как и она сама, выросли в детских домах, – парировал Ник скорее агрессивно, нежели гордо.
– Клэй помогает сестре вырастить двоих детей, и вдобавок заботится о больной пожилой тете, – ответила я тем же, когда Клэй начал чувствовать себя явно неуютно от моей похвалы.
– Дарби предоставляет приют старым собакам-спасателям. Она взяла себе двух немецких овчарок по государственной программе приюта животных, – сказал Ник.
«Проклятье». Из-за этого она стала мне нравиться немного больше.
– О, думаю, пора уже уйти со стрельбища, – произнес Клэй, потянув меня на танцплощадку. – Дарби, было приятно познакомиться с твоим резюме.
Она усмехнулась и помахала рукой, а Ник сердито посмотрел на нас.
– Что это было? – спросил Клэй, повернув меня и положив руку мне на талию. Он посмотрел туда, где мило беседовали Ник с Дарби. Я стиснула зубы и сделала шаг назад, чтобы Клэю пришлось повернуть меня к ним спиной. – Вы двое встречались или что-то подобное?
– Нет, он мой друг, – проворчала я. – Друг, и по совместительству огромная заноза в заднице.
– Хочешь, чтобы я избавился от него? – спросил он со своим самым лучшим акцентом уроженца Нью-Джерси. – Мы могли бы сделать так, чтобы это выглядело как несчастный случай.
– Именно это я и сказала, когда впервые встретила его! – воскликнула я, и Клэй усмехнулся и притянул меня ближе к себе. Я запрокинула голову, и мой лоб коснулся его подбородка. Серьезно, когда Бог перестал давать мужчинам такие подбородки?
Я пробормотала:
– Но полагаю, хладнокровное убийство неправильно и все такое.
Глаза Клэя мерцали от какого-то волнения, которое я не вполне поняла. Его улыбка дрогнула.
Казалось, будто с его лица сорвали какую-то невидимую маску. Но, похоже, Клэй взял себя в руки и снова приподнял уголки губ.
– Ну, если тебе понадобится помощь, чтобы закопать тело, то я легко управляюсь с лопатой.
Я усмехнулась.
– Полезно знать.
– Что ж, давай поговорим о чем-то поинтереснее, – сказал он, скользнув пальцами по обнаженной коже моих плеч. – Давай поговорим о тебе.
– О, ты, должно быть, прочитал книгу про то, как очаровывать леди-волчиц, – сказала я.
– Я не гордый человек, – произнес Клэй. – Здесь замешаны «Шпаргалки Клиффа» [88].
«Боже, помоги мне». Я на самом деле начала хихикать, когда он закружил меня по танцполу. Остаток ночи прошел так же. С Клэем я чувствовала себя комфортно, более комфортно, чем, как мне кажется, с любым другим парнем. Он заставлял меня говорить так много, что я едва замечала, что мы танцуем. Клэй легко двигался, и ему удавалось отойти в сторону всякий раз, когда я едва не наступала ему на ногу. Я раз или два попробовала вести, а Клэй даже не сбился с шага.
Я знаю, что он заметил, как я попыталась провести носом по его воротнику, но был слишком вежлив, чтобы что-либо сказать. От него пахло цитрусом и шалфеем. И я притянула его ближе к себе, чтобы удержать в голове этот приятный отвлекающий запах.
Я удивилась, когда подняла голову и поняла, что мы остались на вечеринке практически в одиночестве. Все, кроме Мо, Купера, Эви, База и Ника отправились по домам. Ник стоял у барной стойки, пил пиво и отчаянно пытался делать вид, что разговаривает с Купером и не смотрит на нас. А Купер даже не притворялся. Он как ястреб пялился на Клэя.
– Ооо, как поздно. Гораздо позже, чем я думала, – сказала я, рассмеявшись и внезапно осознав, что ноги вконец устали.
– Я могу отвезти тебя домой, – предложил Клэй. Услышав это, Ник с Купером выпрямились и уже не таясь придвинулись ближе к нам.
– Это очень любезно с твоей стороны, но я ехала сюда с мамой и оставила её у Купера смотреть за ребенком. И мне нужно сегодня отвезти её обратно. Но я провожу тебя до грузовика, – сказала я, сердито посмотрев на Купера, когда мы прошли мимо, направляясь к двери.
Я надела пальто, но выскользнула из тесных туфель, радуясь успокаивающему, пронизывающему холоду тротуара, когда мы вышли на улицу. Я немного боялась завершения вечера. До сих пор Клэй вёл себя безупречно. Но если в области поцелуев он окажется никчемным, я сразу же вернусь к греховным помыслам о голубых глазах и плохо просматриваемых за бородой губах Викинга. А этого нельзя допустить.
– Спасибо за то, что выдержал все это, – сказала я, мотнув головой в направлении бара туда, где, как я была уверена, по стеклу венецианского окна расплющилось похожее на куклу Гарфилда на присосках лицо моего брата. – Я знаю, что вроде как пропустила тебя через мясорубку.