- Пояснения не будет. Там ведь черным по белому написано, что это касается только нас двоих.
- Но что именно вкладывается вами, милорд, в понятие личные интересы.
- Как там и указано, - тут же вмешался Стельфан, - это то, что не входит в деловые и политические интересы, а потом улыбнулся. Но улыбка у него получилась какая-то бледная.
Регис не выглядел убежденным. Все остальные тоже смотрели с подозрением. Эштон лихорадочно листал договор, чтобы лично ознакомиться с означенным пунктом.
- Если уж ты так настаиваешь, - весело бросил Димор, вставая, - то сфера интересов, о которой идет речь, не выходит за пределы спальни. - Он подмигнул опешившему вассалу и мимолетно коснулся локтя Стельфана, намекая, что пора бы двигаться к выходу.
После этих слов больше никто не рискнул задать королю и принцу еще какой-либо вопрос. И они беспрепятственно покинули зал переговоров.
Глава третья
Дай мне слово
В покоях короля принц остановился рядом с небольшим диваном на гнутых ножках, обитым полосатым сукном. Король обогнул юношу, встав напротив него. И хотел уже высказаться, но растерялся, когда заметил, каким тусклым стал его взгляд, застывший где-то на уровне груди мужчины.
- Стельфан, - позвал Димор, привлекая к себе внимание принца.
- Извини, - мальчишка моргнул и вдруг вскинул руку к лицу, почувствовав, как от носа отделилась тяжелая красная капля.
Но прежде, чем Димор успел сориентироваться, Стельфан, все еще зажимая нос рукой, шагнул к нему и уткнулся лбом в плечо. Сипло пробормотал:
- Мне нужна всего минута.
- Хоть час, но лучше ляжь.
Димор сам уложил мальчишку на диван, сбросив прямо на пол несколько декоративных подушек, которые мешали мальчишке устроить голову так, чтобы предотвратить кровотечение. Стельфан тут же поднял руку и накрыл ею глаза. Теперь большая часть его лица была сокрыта от короля, но на данный момент Димора это мало заботило. Он сел рядом с мальчишкой, устроив руку на спинке дивана, и достаточно резко спросил:
- И с чего вдруг у тебя носом кровь пошла?
- Такое иногда случается. - Пробормотал юноша, не отнимая руки от лица, - Когда перенервничаю. Как-то так. Разведчики, ведь, наверняка докладывали, что я изначально родился слабеньким, - он саркастически ухмыльнулся, иронизируя над собой. Но Димора такое положение дел не устаивало. Вот почему Эштон в лоб сказал, что малыш может много не прожить. Хотя совсем хиляком Стельфан не выглядел, возможно, все дело в сосудах. Но Димор в данном вопросе был недостаточно компетентен, чтобы судить.
- Вечером тебя осмотрит мой личный лекарь.
- Хорошо, - покладисто согласился юноша, но тут же губы его изогнулись в уже знакомой усмешке, и он заметил, словно между прочим, - А я рассчитывал на романтический ужин при свечах.
- Да? Какая досада. А я полагал, что мы и обедать будем вместе, раз уж завтракать пришлось на ходу, - весело заметил на это Димор.
Тогда Стельфан отнял руку от лица и открыто посмотрел на него.
- Наедине?
- Завтрак, обед или ужин? - все тем же игривым тоном уточнил король. - А не соблазнить ли меня, грешным делом, ты собирался за ужином? Напомнить тебе так старательно взлелеемый тобою пункт брачного договора?
- Мы же ни для кого не озвучивали, какие на самом деле он подразумевает договоренности. Можем их пересмотреть... - начал принц, а потом, словно спохватившись, поспешно добавил, - если захочешь.
- Не захочу, - решительно ответил король, - меня устраивает то, что было достигнуто ночью.
- Хорошо, - тихо откликнулся Стельфан, на секунду прикрыл глаза. И по выражению, на мгновение мелькнувшему на его лице, Димор сделал вывод:
- Ты сам не хотел бы их пересматривать.
- Угу.
Мальчишка шмыгнул носом и осторожно сел. Димор встал, чтобы он мог спустить ноги на пол.
- Пойдешь к себе? - поинтересовался король, протягивая принцу платок.
- Да. Мои уже должны были прийти в себя от шока. Хочу в более приватной обстановке еще раз объяснится с Эшом. Он не плохой человек. - Юноша попытался оправдать посла в глазах короля, но тот лишь скептически хмыкнул.
- Я пошлю за тобой, когда придет время обеда.
- Договорились.
Король успел просмотреть срочную корреспонденцию, которую ему в покои приносили каждое утро, и изучить ряд донесений, когда в его личных апартаментах появился Регис. Не поднимая взгляд от бумаги, которую в данный момент изучал, Димор поинтересовался:
- Ну и как все прошло? До сих пор пыхтят на нас с волчонком?
- Вот уж, действительно, волк в шкуре ягненка! - в сердцах бросил молодой советник и подтащил один из свободных стульев к письменному столу, за которым расположился король.
- Тоже уже оценил? - осведомился Димор, подняв глаз на Региса. В самом тоне короля отчетливо читалось, что он весьма доволен собой, ведь не пропустил мимо загребущих лап этакий самородок.
- Не я один, могу тебя заверить, - только наедине Регис позволял себе фамильярности по отношению к Димору. Нет, они не были любовниками ни прежде, ни сейчас. Просто выросли вместе. Советник потому и не носил фамилии, так как был сиротой, которого приняли в род Тентервилей. Так что окружающим он был известен как просто Регис.
- Кстати, пока помню. Обрисуй-ка мне перспективный прогноз для Ливетлиндии в случае, если бы я взял предложению контрибуцию и отдал бы ее Энрису.
Регис ответил не сразу. Какое-то время он молча смотрел на своего короля, потом осторожно уточнил:
- Почему вы этим заинтересовались?
- О, даже как! - Воскликнул Димор, воздев палец к потолку, - Я делаю вывод, что упустил какую-то очень важную деталь.
- Тогда я рискну предположить, что юный принц как-то весьма интересно обосновал свое предложение о браке.
- Зришь в корень. Поэтому мне интересно, что на это скажешь мне ты.
- Попрошу озвучить, что сказал он. Возможно, мне не понадобится что-либо добавлять, достаточно будет подтвердить.
- Значит, ортодоксы на самом деле уже давно точат зуб на свободные нравы ливетлиндцев?
- Знаешь, что самое интересное, в Виктерии они не менее свободные, но только в отношениях между мужчинами и женщинами. Какие-либо отклонения от классической пары возлюбленных недопустимы. Это никак не закреплено законодательно. И если уж глубоко копать, нет такого закона, который запретил бы людям одного пола сочетаться браком. Но никто даже не пытается. Потому что тех, кто, по мнению общественности, ведет себя аморально, карает сама же эта общественность. А официальные власти в лучшем случае поспевают уже к шапочному разбору, либо и того хуже, так и не узнают, что очередную неугодную общественности пару коллективно сожгли на костре. Но в защиту короля Энриса могу сказать, что ему, несмотря на его молодость, удалось приструнить особо ярых столпов церкви, которые пытались закрепить свои религиозные воззрения через королевские законы. Уж больно они его окучивать стали, как только он принял власть. Правда, стоит отметить, серьезный вклад вдовствующей королевы, которая тоже не позволяет кому-то особо ретивому всерьез приблизиться к сыну и каким-либо способом повлиять на его политический курс. Но, сам понимаешь, так просто переломить общественное мнение при относительно мирном курсе правления ни у кого еще не получалось. А деспот из Энриса откровенно никакой. Слишком он человеколюбивый.
- Не так уж это и плохо. Я лично убедился, что он может быть жестким, если это требуют обстоятельства. Но понимаю, почему у них все так. Только в толк не возьму, почему донесения о чем-то подобном до сих пор ни разу не попадались мне на глаза, - и он с хитрым прищуром уставился на советника.
Тот ответил честно:
- Помнится, я регулярно спрашиваю у тебя, готов ли ты воевать с Виктерией, и ты всякий раз отвечаешь, что в отличие от той же Магрены, данное королевство тебя может заинтересовать в последнюю очередь.
- Правильно. Не хочу повторять ошибки прадеда. Слишком высокой ценой нам обошлась смерть их последнего паладина.
- Если бы ты поинтересовался, ни я, ни Тей не стали бы от тебя ничего скрывать. Но так как ты редко обращаешь свой взор в сторону ближайших соседей, мы не сочли необходимым засорять твой стол еще и подобного рода донесениями. Но развед-сеть на территории Виктерии работает исправно, так что, если тебе захочется узнать что-то конкретное, Тей сможет в кратчайшие сроки достать любую интересующую тебя информацию.
- Так уж и любую?
- Прежде чем прийти сюда, - Регис позволил себе улыбнуться, - я уже попросил него нарыть все, что только возможно, о твоем будущем супруге.
- Как удобно, когда у тебя такой прозорливый советник, - сделал комплемент Димор. И сладко потянулся в кресле.
Регис понаблюдал за ним, а потом вдруг спросил:
- Ты, правда, решил изменить пристрастиям последних десяти лет или в действительности планируешь сделать из мальчишки всего лишь марионетку на ниточках?
- Тебя так волнует его судьба?
- В ближайшее время мне придется сформировать свое отношения к нему. Мне бы не хотелось ошибиться.
- Разве ты когда-нибудь ошибался?
- По тому, как ты избегаешь прямого ответа, я могу сделать весьма однозначный вывод.
- Это вряд ли. Даже я сам до конца пока не могу решить. Я, действительно, как тебе известно, последний раз спал с мужчиной в пору своей буйной юности. Когда был ровесником Стельфана. Больше как-то не возникало у меня таких порывов, но... - король сделал паузу и глубоко вздохнул, - я пока и сам не знаю, хочу ли я видеть его в качестве своего любовника, но могу точно сказать - есть у меня подозрение, что в качестве супруга он будет просто идеален.
- Даже с позиции наследия Тентервилей?
На этой фразе советника, дверь распахнулась и в покои короля, не утруждая себя стуком, вошел Стельфан. Если он и слышал что-то, то лишь окончание разговора, в этом Димор был уверен, но у мужчины вызвало справедливое недоумение такое вопиющее отсутствие манер со стороны принца. А потом он обратил внимание на взгляд блестящий синих глаз. Что-то случилось. Это было и так понятно. У мальчишки был изрядно потрепанный вид. Всклокоченные волосы, которые он явно забыл расчесать, встав с постели - по всей видимости, решил еще немного вздремнуть перед обедом, раз ночью так и не выспался. И если низ его костюма выглядел прилично - узкие брюки, заправленные в сапоги, то верх вызывал серьезные нарекания. Рубашка сидела косо, так как была неправильно застегнута, но при этом заправлена в брюки - это несколько компенсировало неряшливость. И поверх нее на плечи был накинут жакет для верховой езды. Зачем он принцу сейчас, если никто не собирается на охоту или хотя бы в город прогуляться?
Стельфан придерживал полы жакета одной рукой, стягивая их между собой на груди. И стоило взгляду короля скользнуть по нему, выпалил:
- Дай мне слово, что сделаешь так, как я попрошу.
- Попросишь о чем?
- Пока не дашь, не скажу.
- И всерьез рассчитываешь, что я куплюсь на это?
- Я рассчитываю, что дальнейшие отношения будут строиться на взаимном доверии.
- И я могу тебе доверять, принц чужой страны?
- Это только тебе решать.
После чего последовала долгая пауза. Принц и король мерялись взглядами. Попутно Димор отметил, что губы у мальчишки, похоже, припухшие, то ли сам искусал от волнения, то ли помог кто. Так. А вот это уже интересно. Не из-за того ли малыш так жаждет индульгенции?
- Хорошо, - обманчиво мягко обронил король, - я даю тебе такое слово. И что же ты попросишь?
- Не злиться и не мстить, - просто ответил принц и отошел в сторону, к небольшому столику, на котором всегда стояли миниатюрный фарфоровый таз и стеклянный кувшин с водой для умывания. Засидевшись за бумагами, Димор любил прочистить мозги, как он это называл, умываясь родниковой водой в любое время суток. Поэтому умывальне принадлежности всегда были тут. И слуги следили за тем, чтобы вода в кувшине не иссякала.
Мальчишка склонился над тазом, плеснул воды в ладонь и с силой растер по лицу, едва не уронив при этом жакет. Успел поймать в последний момент, придержав воротник подбородком. Распрямился, так и не вытерев лицо. Отчего у обоих наблюдавших за ним мужчин создалось странное впечатление, словно на мокрых ресницах повисли вовсе не капли родниковой воды, а самые настоящие слезы. Но, конечно же, это было лишь превратное впечатление. Принцы не плачут. Да и с чего бы это вдруг мальчишке удариться в слезы? Если сам же нарушил свой хваленый пункт семь одиннадцать, пусть так и скажет. Падать то все равно, считай, ниже уже некуда! Но зря Димор себя накручивал. Все оказалось много хуже.
Стельфан приблизился. Остановился, немного не дойдя до стола, за которым расположились король и советник. И больше ни на секунду не отрывая взгляда от лица гипотетического супруга, начал объяснять:
- У нас считается, что, если юноше нравится любовные утехи с мужчинами, то у него такие особые наклонности, когда нежные девушки просто не могут его удовлетворить. И, значит, достаточно найти для него такую женщину, которая будет доминировать над ним в постели. - После чего, он распахнул жакет и на бледной коже сразу же стали видны следы страстных поцелуев на тонкой шее, среди которых даже затесались несколько устрашающего вида укусов. - Поэтому, я думаю, - без выражения продолжил он, - что есть смысл, позволить мне жить в твоих покоях. - Но не это окончательно добило короля. Не сам факт, что принц осмелился попросить о чем-то подобном до свадьбы, а последующая его фраза: - Я могу спать на диване.
Как же над ним должны были надругаться, чтобы он так? Димор помрачнел. Такого он не ожидал. Поэтому встал и подошел к младшему супругу. Тот, как и вчера, не отшатнулся. В голосе короля прозвучала едва сдерживаемая ярость:
- Сними рубашку.
И по тому, как резко принц схватился за ворот и стиснул ткань в пальцах, понял что угадал.
- Не думаю, что следует...
- Я дал слово. Где твое доверие?
Рука мальчишки безвольно упала вдоль тела. Димор сам расстегнул на нем рубашку, вытащил из-за пояса штанов и заставил соскользнуть по рукам на пол. Потом заглянул мальчишке за спину, обнаружил, что вся спина исполосована кровоточащими царапинами и не стал сдерживать крепкие слова, сорвавшиеся с языка.
Мальчишка неосознанно схватился за его рукав. Прошептал, не поднимая глаз от пола:
- Я не хочу, чтобы ты думал, что это было...
- Я не думаю, - резко отрезал Димор, обрывая поток так и не высказанных извинений, - Иди в спальню. Я сам займусь твоими ранами.
Тонкие мальчишеские пальцы разжались на его манжете. Стельфан глубоко вздохнул и послушно побрел в указанном направлении. Димор дождался, когда за ним закроется дверь, и вскинул взгляд на Региса.
- Через два часа все его вещи должны быть перенесены сюда. Даже если кто-нибудь из их посольства вздумает возражать.
- Да, милорд.
- И пришли ко мне Тея. У меня будет для него персональное задание.
Глава четвертая
Боль и разврат
Король вошел в спальню из главной комнаты своих апартаментов и задержался в дверях. На кровати, лицом вниз, расположился юный принц, успевший разуться и зачем-то накрывшийся до середины спины тонким покрывалом. Это натолкнуло Димора на некоторые мысли, но пока он решил оставить их при себе. Стельфан не спал, а ждал его. Поэтому не мог пропустить, когда король, не таясь, вошел в комнату и направился к секретеру у дальней стены, рядом с высоким зеркалом, где собирался разжиться особой мазью - фамильный рецепт приготовления которой входил в так называемое наследие Тентервилей, а это о чем-то, да говорило. К ложу он подошел, держа в одной руке фиолетовый флакон с достаточно широким горлом, чтобы можно было подцепить его содержимое двумя пальцами. Присев на кровать рядом с бедром так и не пошевелившегося принца, Димор свинтил изящную крышечку и с наслаждением втянул ноздрями. По комнате разлился терпкий, насыщенный аромат сосновой смолы и шалфея. Стельфан все еще никак не проявлял себя. Это несколько забавляло короля, который решил, что мальчишка так смущен, что даже вздохнуть полной грудью не может. Но стоило ему об этом подумать, как в голову пришла несколько отрезвляющая мысль - он слишком часто ошибается в своих оценках этого юноши. Значит, и в этот раз кротость, которую демонстрирует сейчас юный супруг, может оказаться следствием чего-то совершенно иного.