– Надо идти, – сказал Ключевский. – Воскресить мертвых нам не под силу.
Двор был пуст. Здесь не было даже тел убитых защитников храма. Что меня, честно говоря, удивило. Насколько я знал, гарнизон этой мощной крепости насчитывал несколько тысяч человек плюс обслуга, тоже весьма многочисленная. Ворота храма Йопитера были распахнуты настежь, но никаких повреждений на них я не обнаружил. Все это было довольно странно, ведь жрецы отнюдь не пренебрегали безопасностью. Магия магией, но и хороший удар секиры тоже кое-чего стоит. С какой стати они открыли своим врагам ворота? Почему покорные их воле стражники побросали оружие и даже не попытались защитить своих седобородых хозяев? Этим оружием был усыпан весь двор, но на отливающих синевой лезвиях я не увидел ни капли крови. В конюшне уныло ржали кони, в хлеву мычали коровы. Но похоже, они были единственными живыми обитателями этого ушедшего в небытие мира.
– Не понимаю, – сказал я вслух, – как же все это могло случиться?
– А что тут понимать, – зло сплюнул Крафт на ближайшую секиру. – Проспали атаку высокомудрые жрецы. Вампиры это сделали, Чарнота, можете поверить моему чутью. Храм ведь был доступен жителям окрестных городов и сел, они приходили сюда каждый день. Понимаете?
– Не совсем, – честно признался я.
– Они перекусали всю местную обслугу и охрану, превратив их в самых обычных зомби, а жрецы слишком поздно поняли, что в храме творится неладное. Пока седобородые старцы устремляли взоры в небеса, беседуя с богами и духами, их расторопный противник, скорее всего Дракула, провернул под их носом операцию по захвату объекта. Вот и все, Чарнота. Недаром же говорили наши мудрые предки: «На всякого мудреца довольно простоты».
Объяснение Вацлава Карловича было незамысловатым, но, кажется, верным. Я, правда, не совсем понимал, почему охранники не смогли отличить вампиров от людей обычных, ведь от этих бывших покойников за версту несет тлением?
– Тлением от них несет, пока они крови не напьются, – пояснил мне эксперт по вампирам Мащенко. – А напившись крови, они превращаются в таких живчиков, что за ними не угонишься. И силой они превосходят обычного человека чуть не вдвое.
Судя по всему, противник мне в этот раз достался незаурядный. Смущали меня и предсмертные слова Завида о том, что знаменитый Дракула всего лишь пешка в чужой игре. К сожалению, он так ничего не успел рассказать мне о драконе и о том, почему именно Велес, роль которого я подрядился исполнять в поставленном атлантами спектакле, только и может совладать с этим чудищем о трех, а то и шести головах.
– Вы не в курсе, Вацлав Карлович?
– Так ведь это известный славянский миф, Чарнота: Велес убивает дракона и сам становится им.
– Вот тебе раз. А если я не захочу стать драконом?
– А где вы видели доблестного рыцаря и витязя, который хотел бы им стать? – цинично усмехнулся Крафт. – И тем не менее не было еще случая, чтобы это древнее правило не сработало.
– Типун вам на язык, Вацлав Карлович.
Ни мифу, ни Крафту я не поверил. Видимо, потому, что не чувствовал в своем организме ничего драконьего. И стремился я не к власти, а всего лишь к тихой и спокойной жизни в кругу семьи и на лоне природы.
– Не смешите меня, Вадим, – попросил поклонник Мерлина. – Вы авантюрист до мозга костей. А целью любого авантюриста является золото и власть. Если вам не снесут голову, вы непременно станете драконом. И доставите еще массу хлопот правоохранительным органам.
Вообще-то из Вацлава Карловича пророк как из собачьего хвоста сито, но компетентные товарищи, похоже, поверили клеветнику и стали коситься в мою сторону с еще большим подозрением.
– Предлагаю всем переодеться и вооружиться.
Мой призыв если и нашел отклик, то только у Ключевского и Крафта, которые давно уже подвизались на острове Буяне в качестве рыцарей и прочих того же сорта вооруженных разбойников. Оружия в храме Йопитера хватало, амуниции тоже, так что я без труда подобрал защитное снаряжение по фигуре и секиру по руке.
– А вы что стоите? – прикрикнул на Мащенко и сотрудников спецслужб Вацлав Карлович. – На острове Буяне человек без меча – это не человек, а последнее чмо.
– У нас пистолеты, – солидно отозвался Василий.
– В которых нет патронов, – напомнил Ключевский.
Казенные патроны Михаил с Василием действительно расстреляли по несостоявшимся вампирам в замке Влада Тепеша, не нанеся, правда, тем существенного вреда, и теперь они были совершенно безоружны перед превосходящими силами неприятеля, с которыми нам неизбежно придется столкнуться. Правда, у них в карманах были еще и удостоверения сотрудников ФСБ, но, увы, на острове Буяне это достойное во всех отношениях ведомство не котируется. Первым к мечу и доспехам потянулся Мащенко. Выглядел Боря в древней амуниции очень солидно. Прямо не человек, а богатырь земли русской, но, к сожалению, его бойцовские качества оставляли желать много лучшего. Нет, если бы речь шла о том, чтобы набить кому-то морду, то тут Боря с его большим жизненным опытом, конечно, не оплошал бы, но рыцарское копье я бы этому человеку не доверил. Впрочем, Мащенко, следуя моему примеру, ограничился секирой. Зато компетентные товарищи вооружились мечами. О степени их готовности к великим подвигам я судить не берусь, но внешне они выглядели вполне боеспособными.
– С такими молодцами да отступать! – польстил я своей дружине, но понимания не встретил. Василий и Михаил сочли мои слова форменным издевательством над озабоченными людьми. А Василий даже пообещал принять соответствующие меры против зарвавшегося афериста, вздумавшего проводить магические опыты над сотрудниками Федеральной службы безопасности. После этих слов у меня сложилось впечатление, что компетентные товарищи не совсем адекватно реагируют на окружающую действительность, данную нам в ощущениях. Хотя ничего удивительного в этом, разумеется, нет, ибо остров Буян мог поставить в тупик даже хорошо подготовленных людей. В довершение всех наших бед выяснилось, что верховая езда не входит в круг навыков сотрудников спецслужб, прививаемых им опытными наставниками. Кое-как общими усилиями мы взгромоздили компетентных товарищей на коней, выбрав при этом самых смирных, но полной уверенности, что мы не потеряем их по дороге, да еще при передвижении рысью, у меня не было.
Тем не менее мы все-таки выехали из храма Йопитера, теша себя надеждой, что хотя бы издалека наш сборный, как солянка, отряд будет выглядеть внушительно. Я, честно говоря, рассчитывал, что пыльная дорога приведет нас к замку Руж, где мы смогли бы передохнуть и набраться сил для грядущих подвигов. К сожалению, у острова Буяна было на этот счет свое мнение. Дорога, которую он нам предложил, вела туда, не знаю куда. И о том, что ждет нас на этой дороге, можно было только догадываться. Окружающий нас мир был мало похож на пасторальные пейзажи благословенной Апландии. И с каждым новым километром он становился все мрачнее и мрачнее. Представьте себе выжженную солнцем землю, лишь кое-где прикрытую чахлой растительностью, и вы поймете, что путешествие в таких условиях не может вызвать в человеке иных чувств, кроме разочарования и уныния. Мы ехали уже несколько часов, но не встретили ни живой души, ни даже намека на то, что эта душа когда-то обитала в этом иссушенном зноем краю.
– Я не понимаю, куда вас понесло, Чарнота? – не выдержал пытки зноем Мащенко. – Здесь же тысячу лет никто не жил.
– У нас вода кончается, – мрачно изрек Василий. – Еще пару часов – и наши лошади начнут падать от жажды.
Капитан, конечно, сгущал краски, в том смысле что до темноты наши лошади должны были продержаться. Но в любом случае радужные перспективы на горизонте действительно не просматривались.
– Надо поворачивать назад, – запаниковал Боря Мащенко.
– На острове Буяне обратной дороги нет, – разочаровал его Вацлав Карлович.
– То есть как это нет?! – возмутился Михаил.
– А вот так, – осадил его Ключевский. – Нет, и все.
Возможно, на компетентных товарищей подействовала жара, но, думаю, дело было все-таки в другом: они нам не доверяли. И осуждать их за это я не могу. Остров Буян на людей, воспитанных в духе реализма и прагматизма, действует оглушающе. Иррациональное если и принимается современным человеком, то только на уровне чувства, зато разум к нему по большей части глух. Короче говоря, компетентные товарищи и примкнувший к ним Боря Мащенко подняли бунт и развернули коней в обратном направлении. И никакие наши уговоры и увещевания на них не действовали. Они почему-то были стопроцентно уверены, что эта дорога выведет их непременно к храму Йопитера, где они найдут пищу, воду и кров.
– Пусть едут, – махнул рукой им вслед Вацлав Карлович. – Все равно дорога приведет их к тому же самому месту, что и нас.
Крафт, безусловно, был прав. Я не раз убеждался на собственном опыте, что все дороги на острове Буяне ведут к большим неприятностям и отвертеться от них еще никому не удавалось. А строптивой троице будет полезно узнать, как опасно на пропитанном магией острове своевольничать и плевать на авторитет закаленных в боях и походах товарищей. Мы продолжили свой путь по бесплодной равнине, но уже в более комфортных условиях. Во-первых, никто не донимал нас глупыми вопросами и бессмысленными жалобами на жизнь, а во-вторых, жара стала потихоньку спадать, ибо солнце уже клонилось к закату.
– Как жаль, дорогой Чарнота, что вы не захватили в дорогу меч, подаренный вам Ледой, – вздохнул Вацлав Карлович.
– А вы полагаете, что он мне скоро понадобится?
– На этот счет можете не сомневаться. Убить дракона с помощью «крибли-крабли-бумс» вам вряд ли удастся.
– А вы попробуйте вызвать волшебный меч с помощью магического заклинания. Я имею в виду «мкрткртрчак», – посоветовал Ключевский.
Ох уж эти мне советчики! Не знаю, как там меч, но небо живенько откликнулось на зов легкомысленного Марка де Меласса. Сначала сверкнула молния, потом грянул гром, и в довершение всех бед на нас хлынули потоки дождя. А ведь еще секунду назад на небе не было ни облачка, в этом я готов поклясться.
– Черт бы вас побрал, Ключевский, с вашими заклятиями, – обругал жреца храма Тьмы Вацлав Карлович, – нам только простудиться не хватало.
– Давайте укроемся вон под тем роскошным дубом, – указал рукою вперед Марк.
Я где-то читал, что во время грозы прятаться под одиноко растущими деревьями не рекомендуется. Но в данном случае советчиками, видимо, выступали люди, которые из кабинетов носа на улицу не высовывали и уж тем более не попадали под ливень. Пришпорив коней, мы поскакали, возможно, к единственному укрытию на десятки километров вокруг. Надо сказать, что дуб оправдал наши надежды, под его развесистой кроной могла бы без проблем укрыться целая рота, а уж трое всадников разместились здесь со всеми удобствами.
– Не завидую я нашим ренегатам, – злорадно хохотнул Вацлав Карлович. – Вымокнут теперь до нитки.
– А почему – ренегатам? – не понял я.
– Потому что отреклись от веры в великого Чернобога Велеса, – пояснил мне Ключевский без тени улыбки на лице. – В нынешней ситуации это чревато неприятностями.
Наверное, Марк все-таки шутил. Во всяком случае, мне хотелось так думать, иначе вера в мое божественное предназначение могла очень дорого обойтись моим спутникам. Сам я не только не претендовал на статус бога, но и в своих магических способностях сомневался. А перспектива схватки с драконом и вовсе повергала меня в уныние. Возможно, я бы даже испугался, но для этого мне надо хотя бы краешком глаза взглянуть на этого монстра. В конце концов, я ведь не чмо какое-нибудь, а доблестный рыцарь, одолевший в смертельных схватках зверя апокалипсиса, дэвов, Ящера, Василиска и кучу прочей мелкой нечисти. Так с какой же стати я буду раньше времени пугаться какого-то там дракона, не говоря уже о садисте и мелком пакостнике Владе Тепеше. Хотя Марк прав, и волшебный меч, который висел на почетном месте в замке Руж, мне, конечно, не помешал бы. Я прикрыл глаза и представил дар озерной девы Леды во всех подробностях. Произнесенное мной шепотом слово «мкрткртрчак» не было услышано ни Марком, ни Вацлавом Карловичем. Зато небеса отреагировали на него с завидным энтузиазмом. Молния шарахнула как раз в тот самый дуб, где мы неосторожно укрылись от дождя, подтвердив тем самым мнение кабинетных ученых и опровергнув оптимизм легкомысленных путешественников. К счастью, ни я, ни мои товарищи не пострадали. К моему величайшему удивлению, даже дуб остался невредим, если не считать, конечно, глубокой раны, которую нанес ему меч Экскалибур, торчавший сейчас как раз над моей головой.
– Я вас поздравляю, Чарнота, – услышал я голос Вацлава Карловича. – На каких-нибудь полметра ниже – и прощай, бог Велес.
– Вы имеете в виду меч?
– Какой там меч, я говорю о молнии, она ударила в дуб прямо над вашей головой. Я едва не ослеп. Вы случайно с богом Перуном не в ссоре? Ведь именно он, согласно славянской мифологии, заведует молниями.
С Перуном я знаком не был и досадить ему, к счастью, не успел. Наверное, поэтому я без всякого душевного трепета взялся за рукоять присланного мне какой-то доброй душой меча и легко выдернул его из ствола векового дуба.
– А что я говорил, – торжествующе воскликнул Марк. – Вот вам и мкрткртрчак.
В этот раз небеса более благосклонно отреагировали на возглас легкомысленного актера. Молния, конечно, сверкнула, но в отдалении, а раскаты грома и вовсе едва достигли наших ушей. Дождь прекратился, и мы смогли продолжить свой скорбный путь, не рискуя подхватить простуду, которой так боялся Вацлав Карлович. Хотя я, например, считаю, что простуда не самая крупная неприятность для странствующего рыцаря. И пока наши кони месили грязь, а мы обменивались впечатлениями по поводу странностей острова Буяна, столь похабным образом реагирующего на невинное на первый взгляд слово, на горизонте появился замок. Разумеется, у любого другого путешественника человеческое жилье, замаячившее перед глазами после долгих мытарств и лишений, вызвало бы приступ восторга, но только не у странствующего рыцаря. Для любого Ланселота замок на горизонте – это очередная крупная неприятность вроде людоеда, дракона или какого-нибудь свихнувшегося чародея, у которого под старость появилась предосудительная тяга к молоденьким женщинам. Лично я не был сегодня расположен к подвигам. И уж тем более мне не хотелось освобождать красавиц, ибо для женатого человека это лишний соблазн и грандиозный семейный скандал в перспективе. Я от души порадовался, что со мной нет сейчас менестреля Шарля де Перрона, который отличается слабостью, свойственной всем поэтам, – преувеличивать подвиги героя, в том числе и сексуальные. Им, представьте себе, невдомек, что есть читательницы настолько строгие, что несклонны, в отличие от многих, прощать согрешившим на любовной ниве рыцарям.
– Солидное сооружение, – вздохнул Марк, оглядывая замок, мрачной громадиной нависающий над дорогой, по которой мы продвигались неспешным аллюром.
Я был солидарен с сиром де Мелассом как в оценке замка, так и в его разочаровании по поводу размеров встреченного на пути жилища. Ибо всем странствующим рыцарям известно, что чем больше замок, чем лучше он укреплен, тем отвратнее сволочь, которая там проживает.
– У Дракулы дом, пожалуй, побольше, – не согласился с нами Вацлав Карлович.
– Зато у этого стены повыше.
Мы, наверное, и дальше продолжили бы спор по поводу вставшего на пути замка, но тут Крафт озаботился отсутствием наших ренегатов. По всем прикидкам дорога должна была привести их к этому же месту, и одновременно с нами.
– Ну если учитывать, какие они наездники, то их опоздание вряд ли следует рассматривать как чудо, – усмехнулся Марк и был, конечно, прав в своих предположениях. Я уж не говорю о том, что компетентные товарищи могли просто упасть с лошадей и продолжить путь пешим порядком. Словом, мы решили дождаться незадачливых спутников, чтобы вступить под своды загадочного замка сплоченным коллективом. К сожалению, наши расчеты не оправдались. Тьма сгущалась все сильнее и сильнее, но о ренегатах не было ни слуху ни духу.