— Попробуем пойти другим путем… — пробормотала я себе под нос.
— Пойдем вместе, — предложила Клавдия.
— …нужно просто найти закономерность. Она непременно существует, ее не может не быть…
— Конечно. Раз ты говоришь, значит, закономерность существует. Ты приглядись повнимательнее, Афонь! Ты у меня такая умная! — польстила Клавка и в приливе нежности потерлась носом о мое плечо.
Окрыленная похвалой сестры, я уперлась взглядом в графу «дела»: самую загадочную из всей ведомости. Против каждой фамилии, а их в списке насчитывалось ни много ни мало — тринадцать штук, значилось по нескольку одинаковых сокращений: «крп.», «крм.», «бз.», «сч.». Этими «делами» занимались все без исключения члены списка. А дальше «дела» разнились: у кого-то имелись и пр., и дп., и лб… Я обратила внимание на любопытный факт — чем больше список дел, тем выше оказывалась сумма. Самая высокая сумма значилась у тех, у кого в «делах» значился какой-то «уз.».
— «Уз.», «уз.»! Неужели нельзя было по-человечески написать! — Я прикрыла слезящиеся от напряжения глаза и откинулась на спинку кресла. — И вообще, что это за «крп.», «крм.»? Сами они «крп.»! «Крп.»… — Тут я осеклась, а потом счастливо рассмеялась: — Ну конечно же! Как я сразу не догадалась?! Это же так просто! Клава, я в институте подобным образом лекции писала!
Клавдия настороженно на меня посмотрела и уточнила:
— Шифровала, что ли?
— Не шифровала, а сокращала! Ну-ка, произнеси вслух несколько раз подряд это самое «крп.». Что получается?
— Крп, крп, крп… — послушно забубнила Клюквина. С полминуты она каркала, а потом произнесла: — У меня ничего не получается, кроме карпа. Но при чем здесь рыба?
— Не карп, Клава! «Крп.» — это коррупция! Теперь поняла?
По лицу сестры было заметно, что она ничего не поняла, хотя и старалась изо всех сил. Пришлось объяснять ей на пальцах:
— Сосредоточься и ответь, как тебя зовут?
— Клава… — последовал немного растерянный ответ. — Афанасия, ты, по-моему, слегка того, перенапряглась. Может, не стоит так усердствовать?
— Не волнуйся, на самом деле все не так сложно. Значит, говоришь, тебя зовут Клава?
— Ну… в некоторой степени. По крайней мере, еще утром я была уверена в этом. — Клюквина, видно, решила, что с головой у меня наметились проблемы, и не желала волновать «больную».
— А теперь убери из своего имени гласные! Ну? Получается…
После несложных умственных упражнений Клавка выдала решение:
— Клв… — и немедленно возопила: — Афоня, ты гений! А что такое «крм.»? Нет, подожди, я сама попробую. Крм, крм, крм… Карман, что ли?
— Не карман, а криминал! Ну, теперь почти все ясно. В графу «дела» занесены неприглядные делишки наших министров! Связь с криминалом, коррупция, лоббирование нужных законопроектов, бизнес… В общем, идеальный материал для шантажа.
Клавдия недоверчиво хмыкнула:
— Может, оно и так. Тогда объясни мне, убогой, что значат «уз.» и «сч.»?
— «Уз»… не знаю пока, а «сч.»… Счет.
— Какой счет?
— В банке, Клава! И, скорее всего, за рубежом. Сама посмотри, у всех министров и у их замов в «делах» имеется «сч.». Значит, у товарищей есть большие бабки и их можно доить. Сумма — это цифровое выражение намерений шантажиста!
— Прекрати разрушать мне мозг своими мудрыми высказываниями! — возмутилась Клавдия. — Изволь изъясняться по-человечески!
— Попробую, — вздохнула я и приступила к объяснениям. Если опустить мои эмоции, то коротко они сводились к следующему.
Некто, назовем его Мистер X, каким-то образом стал обладателем очень ценной информации, а именно: чем занимаются слуги народа в часы досуга. А занимаются они весьма неприглядными делами! Что поделать? Это закон жизни — заступил на службу народу, изволь предаться разврату! Мистер X быстро сообразил, что на пороках чиновников можно неплохо заработать, и даже установил свои тарифы на каждое неблаговидное «дело». Главное, чтобы господам чиновникам было чем расплачиваться. Впрочем, как следует из «ведомости», недостатка в средствах они не испытывают.
— У меня вопрос, — подняла руку Клавдия.
— Валяй…
— А доказательства? Чтобы шантажировать таких людей, нужно иметь железобетонные доказательства! Ведь просто так не придешь к какому-нибудь Ивану Иванычу и не скажешь: давай, мол, бабки, я все про тебя знаю.
— Правильно мыслишь, — похвалила я сестру, отчего лицо ее просияло и она гордо расправила плечи. — Это значит — что?
— Что?
— У Мистера X доказательства имеются! Единственное, чего я не могу понять: какова роль исполнителей? Какова их задача? — я в задумчивости потерла переносицу и вновь уткнулась в монитор в надежде отыскать ответ на этот непростой вопрос.
Чувствительный удар по спине заставил меня оторваться от созерцания «ведомости» и задохнуться от возмущения:
— Ты чего дерешься?!
— Афоня, я все поняла! — радостно сообщила Клавдия. — Мы пошли не тем путем. Почему мы уперлись в одну-единственную версию?
— У тебя есть другие? — ворчливо поинтересовалась я, потираясь ушибленным местом о спинку кресла. До чего ж у Клавдии рука тяжелая, чисто отбойный молоток!
— Одна, но какая! Короче говоря, дело здесь вовсе не в шантаже. Это, — ткнула Клавка пальцем в экран компьютера, — список покойников.
Я слабо икнула: версия потрясающая, особенно если учесть, что буквально пару дней назад почти всех этих покойников показывали по телевизору в программе «Время». Надо сказать, что для покойников министры выглядели неплохо, во всяком случае, весьма живенько. Неужели за два дня всех их ликвидировали? Кто ж теперь страной правит?
Заметив мой испуг и растерянность, Клюквина сообразила, что ляпнула какую-то глупость, и поспешила с объяснениями:
— Я имею в виду будущих покойников. Представь на минуточку, что Мистер X — не шантажист, а убийца. Все сходится, Афонь! Сперва он собирает компромат, потом нанимает исполнителей — и убирает нехороших людей. У каждого министра своя цена, которая указана в графе «сумма». Ну, как версия?
— Супер! Мистер X — прямо-таки народный мститель, Робин Гуд образца XXI века. А скажи, пожалуйста, деньги исполнителям он из своего кармана платит? Он что, подпольный миллионер? Фамилия этого господина не Корейко, случайно?
Однако не так-то просто сбить Клавку с толку. Ни минуты не размышляя, она выдала готовое решение:
— Все просто. Мистер X сначала шантажирует министров, а потом на их же деньги нанимает киллеров!
Вот это полет фантазии, вот это я понимаю! Куда там братьям Стругацким! Скажу честно, я удивилась, хотя непредсказуемость клюквинской мысли для меня уже давно не новость. Ничего не поделаешь, в голове сестрицы ни на миг не перестает работать генератор идей. В основном бредовых, конечно. Иной раз из-за ее идей мы попадаем в нелепые и даже курьезные ситуации. На прошлое Рождество, к примеру, Клавдии вздумалось погадать на суженого. На тот момент у Клюквиной имелся предмет страсти — бизнесмен из дома напротив. Симпатичный, надо сказать, парень, жгучий брюнет, отдаленно напоминающий Марка Дакаскоса. Сестренка томилась, брюнет ее не замечал, и тогда Клавка решила расставить все точки над китайским алфавитом и узнать, есть ли будущее у их отношений. Клюквина достала меня до печени, выясняя различные способы гадания.
— Ты филолог или так, мимо пробегала?! — кипела Клавка в ответ на мои неуверенные отказы. — Вы в институте фольклор изучали?
— Ну… — кисло отзывалась я, мучительно вспоминая курс устного народною творчества, диалектологию, старославянский язык, древнерусский и прочие институтские дисциплины.
— Вот и найди для меня что-нибудь приемлемое, а главное, действенное! И помни: ты в ответе за мое счастье!
Ответственность, что и говорить, огромная, счастье Клавдии — дело святое. Но, как назло, ничего путного мне на ум не шло. Не долго думая, я залезла в Интернет в поисках нужной информации, и кое-что все-таки нашла. Из шести вариантов Клавка выбрала один, по ее мнению, самый простой по исполнению. В оригинале гадание выглядит примерно так: ночью девушка отправляется к дому, где живет любимый. Нужно отгрызть (!) от его саней щепочку, вернуться домой и лечь спать, пристроив ее под подушку. Если во сне привидится любимый, значит, в течение года выйдешь за него замуж. Кстати, с момента выхода из дома и до утра следующего дня девушка должна молчать как рыба, иначе гадание будет неверным. Зеркала со свечами, хлебные корки под подушкой и прочую дребедень Клюквина отвергла сразу.
— Зеркал я боюсь, спать с крошками хлеба в кровати — противно, — заявила сестра. — А вот с санями можно попробовать…
— Разве твой Йорик ездит на санях? — удивилась я.
— Во-первых, не Йорик, а Юрик, а во-вторых, нельзя понимать все так буквально! Гадание древнее, его нужно адаптировать к современным условиям. Юрка ездит на «Мерседесе», и тебе это прекрасно известно.
— Известно. И какую же часть «мерина» ты собираешься отгрызть? Кусок бампера или шмат шипованной резины? Ну, ничего, ты не волнуйся, родная! Есть у меня один тип, в Склифе работает. Крупный специалист в области челюстно-лицевой хирургии. Он тебе вставит новые челюсти по сходной цене. От родных не отличишь!
В ответ влюбленная девица только фыркала и отказываться от намерений полакомиться «Мерседесом» своего Йорика не собиралась.
И вот, как писал классик, ночь перед Рождеством наступила. Полная решимости, Клавдия отправилась добывать исходный материал для гадания. Разумеется, я пошла с ней. Не в целях моральной поддержки, а из чистого любопытства — хотелось посмотреть, какую часть железных «саней» будет грызть Клюквина. Сестра сосредоточенно молчала, а я, воспользовавшись счастливым случаем, веселилась на полную катушку.
Миновав двор, мы остановились возле Юркиного «Мерседеса». Отсутствие света в окнах второго этажа, где проживал бизнесмен, успокаивало и наводило на мысль, что хозяин «саней» спит сладким сном. Клавдия трижды обошла вокруг машины, выбирая подходящую «щепочку». Несколько раз она в раздумьях останавливалась возле боковых зеркал, но в конце концов пришла к разумному выводу, что они ей не по зубам. Наконец объект был найден. Клавка, хищно сверкнув очами, вцепилась в «куриную лапку» на капоте. «Куриная лапка», если кто не знает, — фирменный значок «Мерседеса». Борьба человека с машиной продолжалась несколько секунд. Ровно столько мне хватило, чтобы понять: победителем из этой неравной схватки выйдет машина, изготовленная дотошными немцами. Однако Клавка сдаваться не желала. Утробно рыкнув, она уперлась обеими руками в капот и вознамерилась повторить попытку. Что тут началось! «Мерин» замигал всеми фарами сразу и истошно заверещал. Досадный промах, ничего не скажешь. Увлеченная своими фантазиями, Клавдия не учла, что у современных «саней» имеется сигнализация.
В квартире Йорика зажегся свет. Моя интуиция буквально вопила о приближающихся неприятностях. Своей интуиции я доверяю больше, чем себе, потому решила бежать отсюда, пока нам не переломали ноги. Клюквина, не обладавшая подобной прозорливостью, никак не хотела отрываться от автомобиля.
— Клавочка, отпусти сани! Ясно ведь, гадание накрылось. «Мерседес» крепче твоих зубов, и с этим не поспоришь. Пора сматываться, а то сейчас твой суженый появится. Ох, чую, вместо свадьбы накидает он тебе по ушам, мало не покажется! Бежим, а? — Я честно пыталась достучаться до разума сестрички, но не преуспела. Она по-прежнему молчала, лишь схватилась покрепче за радиаторную решетку. Тогда я решила применить силу и вцепилась в Клавдию в стремлении оторвать ее от машины. Получилось довольно-таки забавно, прямо иллюстрация к сказке про репку: бабка за дедку, дедка за репку… Не хватает только внучки.
— Эй, а ну, валите отсюда! Сейчас милицию вызову!
Юрка выскочил из подъезда в джинсах, в тапках на босу ногу и в куртке на голое тело. Волосатая грудь, явно указывающая на родство с приматами, мужественно выглядывала на свет божий.
— Не надо милицию, мы уже уходим, — с надрывом сообщила я, прикладывая максимальное усилие по отрыванию Клавки от радиатора. — Правда, Клавочка? Ведь мы уходим?
Нечленораздельное мычание послужило мне ответом. Наверное, Юрка решил, что мы мало похожи на угонщиков, следовательно, никакой опасности для его машины не представляем. Он подошел ближе и пискнул сигнализацией.
— Да она в решетке застряла! — воскликнул парень, мгновенно оценив обстановку. Клюквина согласно мыкнула. — И как ее угораздило?
— Она щепочку отгрызть хотела, — мрачно призналась я.
Клавдия опять замычала, но на этот раз в ее голосе явно слышалось возмущение: мол, зачем выдаешь девичьи тайны? Хозяин «мерса» ошалело квакнул и несколько минут мог только моргать.
— Она ненормальная? — оправившись от шока, полушепотом поинтересовался у меня Юрка. На что я совершенно честно ответила:
— Есть маленько. Тронулась умом на почве любви. Слушай, помоги ее оторвать, а? Мне одной не справиться.
Пока Юрка предпринимал героические попытки по освобождению своего «Мерседеса» от Клавки, она страстно мычала и с умилением глядела на волосатую грудь избранника. Однако когда усилия парня увенчались успехом. Клюквина смачно сплюнула и неожиданно заявила:
— Да пошел ты…
Пнув на прощанье ни в чем не повинную машину ногой, сестрица ходко потрусила к подъезду. Бедный Йорик остался столбенеть и размышлять насчет женской непредсказуемости, а я поспешила за Клавдией, размышляя, что же послужило причиной столь необычного финала рождественского гадания. Дома Клавка разъяснила ситуацию. Оказывается, пока Клюквина находилась в плену у радиатора, она очень живо представила себе Юрку лет через пятнадцать счастливой семейной жизни. Брезгливо кривясь, Клавдия живописала будущее:
— Представляешь, Афонька: пузо на коленях, глазки заплыли жиром, на башке — три волосинки в шесть рядов, и только грудь по-прежнему колосится. Тьфу! Придется, видно, искать другого принца…
Убеждать сестренку в том, что любой принц, даже самый распрекрасный, со временем стареет, я не стала, а то решит еще остаться «холостой»…
Думаю, теперь понятно, что я имела в виду, говоря о широте размаха клюквинской фантазии.
Посоветовав Клавке заняться приготовлением ужина, а заодно поразмышлять над новыми версиями, я принесла на кухню рабочую сумку и приступила к проверке письменных работ своих оболтусов. За этими мирными занятиями и застал нас проснувшийся Брусникин. Как только он, стуча костылями, появился на пороге кухни, я нахмурилась. Супруг сперва скроил жалобно-виноватую физиономию, но потом, видно, вспомнил, как его «пригрели» гладильной доской, и помрачнел. Клавка, видя такую реакцию, пискнула и гак споро заработала ножом, что я всерьез озаботилась целостностью ее пальцев. Димка некоторое время наблюдал за нашими с Клавдией трудовыми усилиями, но они его не впечатлили. Димыч уселся за стол, дыхнул перегаром и уронил:
— Ну?
Чувствовались в голосе мужа грозные нотки, сулящие перерасти в крупные разборки. Я сосредоточенно засопела, склонившись над тетрадями, а Клавдия неожиданно вспомнила древнеримскую поговорку «Лучшая защита — это нападение», отбросила нож и возмутилась:
— А почему сразу я? Ты сам виноват, между прочим! Трезвенник хренов! Интересно получается: Афонька на работу, а к тебе тут же дружки — шасть! Хорошо хоть баб с собой не приволокли…
Насчет баб Клавка, конечно, погорячилась, ибо Димыч любил меня до судорог и даже мыслей о прогулках «налево» не допускал. Я хорошо это знала, но, желая замять назревающие разборки, взгрустнула, а для пущей убедительности подпустила в глазки прозрачную слезу. Димка заволновался:
— Птенчик, да я… Ты же знаешь! Какие бабы? Мужики с работы приходили. По делу, между прочим!
— Да-а, по делу! — Я по-детски размазала кулачками по шекам несуществующие слезы. — Знаю я ваши дела…
— Пташек, клянусь своим мужским здоровьем! Я хотел тебе сюрприз сделать!
— Сделал… Давно так не удивлялась!
— Ты подожди, не волнуйся, тут такое… В общем, как вы посмотрите на то, чтобы Новый год встретить в подмосковном доме отдыха? — Димка попытался заискивающе заглянуть в мои глаза, которые я тщательно укрывала ладошками. Предложение мне сразу понравилось. Оно и понятно: кто же отказывается от подарков судьбы? Отдохнуть за городом, не мотаться по магазинам, совершая предпраздничные покупки, не торчать у плиты, готовя разнообразные кулинарные шедевры, а потом не клевать носом в ожидании боя курантов — да это просто мечта любой женщины! Судя по блеску в глазах, Клавдия думала примерно так же. Конечно, для порядка я еще немного обиженно посопела, а потом милостиво согласилась на предложение Брусникина. Димыч обрадовался, но по некоторому смятению в его глазах было заметно, что какая-то мысль не дает ему покоя, отчего я снова нахмурилась, ожидая начала неприятного разговора.